Казалось, что о родном городе, я знаю многое, многое повидала там, ведь в детстве мама возила нас туда почти каждое лето. И конечно, я была знакома со старой Бобруйской крепостью, в которой сидели декабристы. Одна часть крепости отремонтирована и в ней расположена военная казарма, вторая часть крепости разрушена. В прошлую поездку на эти руины я смотрела издалека, по крайней мере не горела желанием попасть во внутрь.

Теперь же, объехав крепость с другой стороны мы увидели вполне доступный вход в крепость и хотя у меня совершенно не было желания идти внутрь, Лёша сказал, что я буду жалеть если не попаду туда и отправился с фотоаппаратом на перевес. В общем, на дрожащих ногах я пошла за ним и убедилась, что Лёша был прав. Туда нужно просто зайти и смотреть.

Конечно, кроме сводчатых стен, узких арочных проходов, развалившейся лестницы и колючей проволоки на чугунных решётках, там особенно нечего смотреть. Но сама угнетающая атмосфера тюрьмы просто не передаваемая. И к тому, же когда мы вошли в соседних домах поблизости завыла собака, это был негромкий, но очень настораживающий вой, делающий прогулку по крепости ещё более атмосферной. При входе меня заинтересовали надписи, вырезанные на кирпичах – это были всего лишь годы, но какие (!) 1905, 1907 и другие более близкие к нашей современности.

Были эти надписи и снаружи, но уже более новые, и я думаю, что их оставили те, кто просто проезжал мимо, потому, что кроме года, рядом стояло название города. Мы с Лёшей, конечно, тоже отметились, правда ничего кроме красного маркера у нас не нашлось, поэтому надпись эта, скорее всего, уже стёрлась. Кстати, кирпич крепости меня заинтересовал своей удивительной сохранностью, конечно, было видно, что это не современная кладка, но она здорово сохранилась. Единственно сильно пострадала широкая лестница, которая поднималась вверх, я не сомневалась, что моей ловкости не хватит, чтобы забраться на неё, но Лёша, конечно же полез дальше.

Там было всё так же – кирпичные стены, решётки на окнах и множество ходов, и выходов. Например, неожиданно для себя (да и для меня тоже) Лёха вышел напротив новой Ледовой арены, которая, буквально в двух шагах от дома моей бабушки. А с той стороны, где мы заходили за небольшим холмом, спряталась река Березина и судоремонтный завод на ней. Я никогда бы не подумала, что на Березине в Бобруйске есть судоремонтный завод, потому, что в моё детство кораблей по ней уже не ходило. А корабли там были, скорее небольшие пароходики старые и ржавые, лежащие на берегу и безжизненные, как рыба, вынырнувшая на берег.

Но пейзаж вокруг резко контрастировал с этими объектами умирания – старой крепостью и кораблями, светило солнце, трава казалась зелёной как никогда, и речка, хоть и измельчавшая за последние годы, но всё-таки не прекращала своего движения. К реке мы тоже спустились и встретили там рыбака, который голыми руками ловил рыбу, и кстати наловил достаточно, а ещё рассказал нам, что таким способом ловил рыбу практически во всех крупнейших реках России и Белоруссии. Потом оказалось, что этот рыбак – сосед моей бабушки, а я никогда его раньше не видела.
Так что в этот первый день мой родной, знакомый с детства город, успел меня порадовать и удивить.