Мне очень повезло - познакомиться и стать друзьями с таким замечательным человеком, как Юлия Иванович. Мы знаем друг друга почти 16 лет, т.к. Юлия 15 лет стригла нашего пуделя Лерика. Она еще и один из лучших груммеров С-Петербурга. Юля - человек удивительный. Сейчас она занимается разведением новой породы вольфхунд (смесь волка и маламута).
Я предлагаю познакомиться с некоторыми ее работами и ее питомцами.

"ОЖИВЛЯЯ ЛЕГЕНДУ
Красавец-жеребец Дамбай не давался никому: норовистый конь страшил даже самых опытных наездников и конюхов. Но Юле удалось приручить непокорного гордеца. Юлия Иванович из поселка Сертолово – скульптор-анималист. Специального образования не имеет. Для нее это занятие – скорее внутренний зов, некий порыв, вызванный определенными жизненными обстоятельствами.

Судьбоносная встреча

Все началось, когда Юля работала в Манеже с породистыми лошадьми.
В 1985 году красавец-конь трагически погиб на Спартакиаде народов СССР в Москве. Уволившись из Манежа, она пошла работать на завод «Монументскульптура» товароведом. Молодость есть молодость. Все в это время интересно. Общительность помогла и здесь: Юля познакомилась с очень интересным и талантливым скульптором, Анатолием Васильевичем Каверзиным (к сожалению, его сейчас уже нет в живых). Он случайно зашел в кабинет, где наша героиня в этот момент сидела за столом и на перевернутом товарном бланке рисовала очередную «лошадку-страшилку». Каверзин, увидев сие творение, поинтересовался: «А что это вы тут рисуете?». На что получил от «художницы» не совсем вразумительный ответ. Мол, просто так, ничего особенного... Так он несколько раз натыкался впоследствии на подобные рисунки, когда заходил по делам. Прошло какое-то время. Наконец, мастер решил узнать:

— Вы где-нибудь учились рисовать?
На что услышал скромное:
— Да нет, это я так, для себя...
— А лепить вы умеете?
— Не знаю!
Тогда она действительно не знала, умеет лепить или нет.
— Заходите ко мне в мастерскую, когда будет время, — пригласил мастер.

Талант не убьешь
Именно в его мастерской на Лиговке Юля поняла, что можно сотворить из простого пластилин и узнала технические тонкости изготовления скульптуры. А потом Каверзин сказал: «Хочешь чего-нибудь слепить? Ты подумай, в следующий раз приедешь ко мне в гости, я бы хотел показать твою работу знакомым. Было бы очень здорово, если бы ты что-нибудь слепила».

А помните фильм «Белый Бим, Черное ухо», снятый по книге Троепольского? Он настолько поразил Юлю, что она решила слепить этого Бима: лежит такая изможденная собака, вместо глаз – впадины... В общем, очень грустное зрелище. Когда она эту работу закончила, Каверзин посмотрел на скульптуру и сказал:

— Не может быть, чтобы ты никогда не имела дел с пластилином. А на каркасе ты что-нибудь пыталась лепить?
— Нет.
— Хочешь — давай попробуй!

На следующий день Юля в его мастерской по памяти часов за шесть-семь слепила портрет Дамбая. Только она закончила его, приезжает Анатолий Васильевич с гостями: двумя пожилыми дядечками. Пока Юля варила на кухне кофе, он в это время показывал им ее работы. Краем уха до нее доносился их разговор. Кто-то из гостей: «Анатолий, ты же раньше не увлекался анималистикой? Интересно, как это у тебя вышло?» Значит, они начинают разбор ее работ. Идет обсуждение. Корифеи скульптурного искусства утверждают, что все это очень неплохо. А кто-то из них даже предлагает работы отлить в металле. Уж очень хорошо получилось.
А Каверзин молчал, молчал, потом и говорит:
- Да это не я сделал!
И тут на сцене появляется Юлия.
— Да вот эта девчонка. Она и лепила и лошадь и собаку.
— Где ты ее взял? Ты занимайся с девочкой, девочка хорошая, — посоветовал один из гостей Каверзину и, обращаясь к самой «хорошей девочке», добавил:
— А ты, если не будешь заниматься скульптурой, это будет самое большое преступление, которое ты можешь совершить в своей жизни.

Застывшие эмоции.
С той поры Анатолий Васильевич, даже когда Юлия занималась фермерством, часто звонил, и она приезжала к нему в мастерскую и лепила. Это был единственный скульптор, который с ней работал.

В то время занятие скульптурой было лишь хобби, развлечением, но в 2000 году случилась беда: у Юлии в конюшне заживо сгорели два породистых коня. Эта трагедия и подтолкнула ее пересмотреть свое отношение к лепке животных. Она отдала этому искусству все те эмоции, которые высвободились на фоне случившегося несчастья. Ей тогда казалось, что скульптура – это единственное средство для создания живого портрета. Чтобы животное ожило в нем, чтобы оно не могло сгореть, погибнуть...

Когда случился пожар, Юля как раз в это время делала первую скульптуру Орлана — портрет своего жеребца, который и погиб в огне. Она вывезла эту работу в Гамбург на выставку «Гамбург Мессе». Там было представлено 20 европейских стран. Маститые скульпторы и искусствоведы восприняли Юлию и ее работы с холодцой, зато с владельцами крупных конезаводов сложились очень интересные взаимоотношения. Сразу же после Гамбурга Юлю пригласили в Москву для работы с арабскими лошадьми. Там она создала сразу несколько работ: арабского жеребенка, его мать – очень известную кобылицу и ахалтекинского жеребца, дважды победителя выставок в Ленэкспо. В Москве Юля пробыла месяц и впервые после трагедии попросила, чтобы ей дали сесть верхом на лошадь...

За все это время она поняла, что можно, создавая маленькую скульптурную композицию, передать ей столько жизни, что создается такое ощущение, что она вот-вот выскочит у тебя из рук. Началось с лошадей, а сейчас у Юлии порядка сорока тем, которые на данный момент еще не все реализованы. Но все они живут в описаниях.

Преодолевая страх.
Когда она придумывает тему, то описывает ее досконально: что будет изображено, какая тема, какие герои, материал, из которого это будет сделано. В ходе работы Юля не создает совершенно никаких эскизов. Словесных описаний достаточно, чтобы собрать по ним материал для создания скульптуры. Она работает не только над лошадьми, но и над другими животными: львами, тиграми, ланями, собаками. Кроме этого ее интересуют также и интерьерные вещи, но и в этих ее работах будут присутствовать животные. Это дает Юле возможность избавится от страха, который остался у нее после рокового случая на конюшне. Металл если и не вечен, то две тысячи лет он сможет хранить зверей целыми и невредимыми. Конечно, смерть пугает сильно, а скульптура дает возможность заставить все жить заново. Те, у кого дома есть ее работы, говорят, что с ними можно общаться как с живыми: можно погладить скульптуру животного, и она снимет усталость, накопившуюся за день.

Много Юлиных работ находится в частных коллекциях, выставляется в различных галереях Санкт-Петербурга, представлено в каталоге ювелирного Дома Фаберже. Сейчас Юлия участвует в конкурсе на лучшее воплощение памятника «Жена моряка».

Бронзовые и нефритовые.
«Объекты живой природы изначально интересны. Когда какая-то тема возникает в голове, то начинаешь ее изучать, прорабатывать, собирать видео— и фотоматериалы», — рассказывает скульптор. Если есть возможность посмотреть животное лично, например, у кого-то из знакомых или в зоопарке, то Юля обязательно ей воспользуется. Животных она всегда изображает в движении. Статика не свойственна им, она искусственна. Замереть зверь может, но, как правило, это длится какую-то долю секунды. А вот поймать пластику движения очень непросто. Для этого необходимо изучать характерные черты, присущие конкретному виду животного, его личностные качества. Внутри любого живого существа есть что-то свое, неповторимое, а чтобы это поймать, для этого художнику нужно очень тесно общаться с объектом.
Работает Юля, в основном, с бронзой, используя при этом всевозможные технологии для изменения цвета металла без краски (патинирование). Хотя ее работы делают не только в бронзе, но и в различных поделочных камнях в камнерезных мастерских: яшме, кохалонге, нефрите и т.д. (для ювелирного дома). Но как автору ей больше нравится работать именно бронзой.

Одна из немногих.
Скульпторов-анималистов во всем мире немного. В Москве есть такой Скульпторов-анималистов во всем мире немного. В Москве есть такой автор Роксана Кириллова, она – известный скульптор школы соцреализма, но, тем не менее, у нее очень интересные работы. Ей уже около 80 лет. Есть еще белорусский скульптор Бондаренко, который работает в классической манере. Американская Академия художеств на интернет-сайтах выставляет в общей сложности около десятка авторов-анималистов.

Многие пробуют себя в анималистике, но обычно достигают поверхностных мультяшно-кукольных эффектов или вообще уходят в абстракцию. Анимализм в чистом виде требует, чтобы зверь был живой: максимально подхватить его эмоции. Анималист должен видеть не только какой-то момент или фрагмент жизни животного, а понять его изнутри: повадки, манеры, настроение, динамику, пластику, особенности экстерьера. Эта работа требует длительных и глубоких наблюдений. Животные – как люди, они все обладают какими-то личностными качествами, которые скульптор должен четко уловить.

Юля очень чувствует животных на эмоциональном уровне...

Найденная гармония
...За полгода до пожара, она видела сон, в котором приходит на конюшню, открывает дверь, а ей в лицо – дым... После этого каждый день, она думала, что же там может загореться? Ходила и смотрела: кирпичное здание, ну нечему там гореть! И, тем не менее, этот Дамоклов меч над ней висел. Юлия чувствовала, что случится беда. Знала, что будет трагедия, но, не понимала, как это произойдет. Ждать неизвестно чего, успокаиваться и вновь впадать панику... Она просто не может словами передать свое состояние, когда это все-таки случилось...

Мы все наделены каким-то чутьем, но не все хотят или могут к нему прислушиваться. Скульптура дает возможность оживить то, что уже само по себе уже невозможно вернуть.
У жителей государства Бенин существует поверье, что души умерших после смерти могут жить в отлитых из металла головах. Ей это поверье очень запало в голову. Ей казалось, что если она сделает портреты Орлана и Звездного Мальчика, то они вновь оживут и будут рядом с ней. И когда Юля изваяла их, к ней пришло странное, давно забытое чувство равновесия и гармонии, будто бы души погибших коней вернулись и сейчас постоянно где-то возле нее...
Автор статьи: Юлия Адинцова"