Мне показалось, что эта статья Алёны Луговской, опубликованная на прошлой неделе в газете Англия будет интересна моим читателям, изучающим Английский язык. ИТАК -
СЕКРЕТЫ ПРОФЕССОРА ХИГГИНСА.
Все началось с того, что муж заявил, что у меня сильный акцент. Столько лет терпел, а тут вдруг решил, что мне пора ассимилироваться в английскую среду, и он даже готов оплатить курс в фонетической школе (elocution lessons). Я была в таком шоке, что завтрак застрял на пути в желудок. У меня сильный акцент? Он что, сильных акцентов не слышал? Да мне никогда в жизни никто не говорил, что меня не понимают! Я специально спрашивала! Меня все, всегда, везде понимают. Если бы я говорила неразборчиво, мне бы не позволили преподавать в колледже! И вообще пусть послушает, с каким акцентом говорят французы, я так вообще иногда не понимаю, говорят они по-английски или все еще по-французски. Но после некоторого размышления на охлажденную голову прихожу к выводу, что в предложении мужа больше плюсов, чем минусов, и соглашаюсь записаться на субботний курс.
Преподаватели – коренные англичане, с безупречным аристократическим выговором. Нам сразу же поясняют, что хотя исторически правильное произношение называется королевским (Queen English), время идет, и королева стареет, а потому некоторые особенности ее речи уходят из современного языка. Так, например, «мягкий знак» после «s» в таких словах, как suitable, suit, suicide, характерен для представителей высших слоев общества, они произносят их «сьютбл, сьют», в то время как современные англичане все чаще не смягчают «s» и говорят «сютбл, сют». Я сразу ставлю себе напоминалку проверить дома мужа на предмет подлинной аристократичности.
Учительница поясняет, что современное английское произношение следует называть RP (received pronunciation) или английский ВВС (BBC English). Последнее определение тоже не совсем корректно, потому что современное ВВС пытается быть ближе к простому народу и в настоящее время нанимает дикторов неанглийского происхождения или людей с более демократичным просторечным выговором, чем это было 30 лет назад.
Потом она делится с нами секретом, что одна из преподавателей школы занималась произношением с самим Кэмероном. Нет, проблема совсем не в том, что английский премьер-министр, выпускник Итона и Оксфорда, не умеет правильно произносить слова! Сложность Кэмерона заключалась в том, что он произносил слова слишком правильно, неизменно выдавая в себе представителя высших слоев общества, что могло помешать его популярности среди простых рабочих. По сути, Кэмерон учился звучать менее аристократично. Страшно далек он был от народа!
Нам проблемы Кэмерона неведомы и непременно хочется говорить по-английски как аристократы, нежели демократичные дикторы ВВС, поэтому мы начинаем с изучения артикуляционного аппарата. Собственно, рассматриваем в зеркало все части своего лица, которые участвуют в речи, – и это не только язык! В последующие недели нам предстоит ежедневная работа над развитием своих артикуляционных мышц, и мы торжественно подписываем заявление, что с сегодняшнего дня мы обещаем следить за своей речью и исправно выполнять все упражнения. Иначе школа не гарантирует результат.
Мы получаем зеркала для работы на уроке, но, к сожалению, школа не предоставляет таких хитроумных аппаратов, которые были у профессора Хиггинса*. Такие штучки стоят очень дорого и рассчитаны на VIP-клиентов или особые случаи. Может, для подготовки специалистов для телевидения или службы британской разведки. Ну и мало ли как жизнь повернется. Вот как станете появляться в газетах под руку с принцем Гарри, так вам сразу пришлют специалиста с фонографом.
Самое интересное, что на таких курсах занимаются не только иностранцы. Существуют специальные программы для англичан, которые хотят сгладить свой ливерпульский или бирмингемский акцент, коренные ямайцы или австралийцы хотят избавиться от некоторых характерных для их стран особенностей произношения, а английские актеры, наоборот, нанимают учителя, чтобы научиться копировать «манчестерский выговор» для пьесы или чтобы сыграть роль настоящего ковбоя из Техаса. А еще есть те, кто, подобно королю Георгу Шестому, не справляется с некоторыми звуками. Но это уже к Лайонелу Логу, пожалуйста, в смысле к логопеду.
Простые смертные, вроде моих одногруппников, работают над уменьшением акцента по трем основным причинам: люди затрудняются их понимать, они хотят произвести хорошее впечатление на собеседовании и получить более престижную работу, либо они уже работают с солидными английскими клиентами, и положение обязывает. Ну и попадаются, конечно, амбициозные претенденты в высшие английские круги.
После недолгого вступления учительница устанавливает видеокамеру и просит нас рассказать о себе на нашем родном языке, потом повторить то же самое по-английски. Мы просматриваем записи, концентрируясь на движении нижней части лица – губы, подбородок, щеки, челюсти. Тут же обнаруживаем, что почти не меняем артикуляции при переходе с родного на английский, зато при английской речи мышцы становятся более зажатыми, а рот почти перестает открываться. Но самое главное – о ужас, супруг был прав! – говорю я с очень сильным акцентом. Которого практически не слышу сама, увлеченная выражением своих мыслей или подбором подходящих слов. До сих пор я думала, что моя ахиллесова пята – это звук «R», который я произношу на русский манер.
Учительница утешает, что звук «R» всегда является проблематичным для иностранцев, потому что в каждом языке произносится на свой манер (сравните английский, немецкий и французский «R»), и наш раскатистый русский «Р» больше всего похож на арабский. Также в фонетических школах принято деление акцентов на несколько групп – латинские языки, восточноазиатские, южноазиатские, африканские и восточноевропейские. Для восточно-европейских языков (русский, польский, чешский, словацкий, украинский, хорватский и болгарский) характерны не только сложности со звуком «R», мы также забываем дифференцировать звуки «V» и «W», оглушаем звуки в конце слова (по принципу русской фонетики, глухой парный согласный заменяет звонкий – например, произносим «кот» – слово, которое пишется как «код», а в английском так не делают), у нас слишком тяжелый звук «Н», который англичане произносят с легким придыханием, наши «Д» и «Т» произносятся на верних зубах, а английские «D» и «T» на альвеолах, мы часто не справляемся со звуками K, G и L, а уж о нашем «TH» вообще лучше молчать. Учительница в восторге от русских «вис» и «зис» и особенно «фотфул» (честно признаюсь, это не я ей их подарила!). Так что можете прямо с завтрашнего утра вслед за Генрихом Восьмым повторять перед зеркалом фразу: «I want my fifth wife to be more truthful, faithful and thoughtful than my fourth». Хотя в случае с Генрихом эти слова больше подходят по отношению к пятой жене, а не четвертой. Кстати, когда эту фразу говорят сами англичане, создается впечатление, что им самим пора на фонетические курсы. Ну шепелявят же страшно!
Не лучше обстоят дела и с гласными, а именно они определяют английское произношение. Мало того, что англичане гораздо сильнее открывают рот, чем мы (и почему-то не страдают ранними морщинами!), так еще загвоздка в том, что в русском языке нет долгих гласных. От длительности гласной зависит разница в словах «short and shot», «dark and duck», «cart and cut», «feet and fit», «fool and full». А если вы недостаточно тянете гласные в таких словах, как «beach, peace, sheet and cork», то вы рискуете вообще испортить репутацию на веки вечные. И не говорите потом, что вас не предупреждали!
В общем, последующие несколько недель мы, вслед за Элизой Дулиттл, нараспев повторяем: «It was dark in the garden and my charming dancing partner was rather fast». Ручаюсь, Кэмерон при встрече будет впечатлен. По крайней мере, мой домашний профессор Хиггинс точно в полном восторге.
ПОЛЕЗНЫЙ ОН_ЛАЙН урок (бесплатно) про произношение Вы можете найти по ссылке:
daizyLeningrad обратиться по имени
Вторник, 05 Ноября 2013 г. 19:03 (ссылка)
