С самого первого своего дня я боялся всего на свете. Страх лениво раскинул свои лоснящиеся зеленью телеса по всем моим домам временным и навечным. Сначала он шмыгал под ногами мелким и темным зверьком из стоящего стеной темного парка или орал там отчаянными пьяными голосами. Притомившись этой мелочью и повзрослев, он обнаружил себя вновь, выворачивая деньги из моих карманов, теряя паспорта и билеты
Окончательно почувствовав себя хозяином страх убил моего отца и сжег дом. А уж потом он подсунул мне на место, которое сделалось пусто, назначил там чад и домочадцев, и потерять их он сказал остерегаться. Страх уже научился повелевать и считал себя, не без основания, моим умелым вождем.
Действительно теперь ему нечего было бояться. А толк он в этом понимал, поверьте.
Да вот оказалось так, что я понимаю лучше его.
Первым делом я перестал бояться темных парков и шмыгающих там зверьков.
Ударив однажды в ответ, я понял, что боятся только силы.
А потом я понял, что боятся не силы, а смерти, и шмыгающие зверьки и потери предметов и людей просто признаки ее, иже с ней, и на них я научился наплевать
И только потом я попробовал не бояться любить. А сложней этого умения ничего и нет.
Потому что тут надо научиться не боятся вообще ничего, даже смерти.

Твоя роль в жизни другого человека определена таким набором установок, связей и
причин, ты сам, желающий в этом разобраться опускаешь руки в бессилии и, как, правило, произносишь примерно следующее:
-Тут и самому Всевышнему не разобраться
А всевышним в этой ситуации ты сам и являеешся
То есть закольцовано все умело.

Причина нынешнего откровенно хамского настроения в системном отвращении к себе и мерзости зарабатывания денег, оказывая услуги гнидам.
Отсюда и родилось желание написать приветствие, сделанное замкомпоморде одной морской столицы своему морскому совдепу.
Текст ниже.

Слуги мои убогие!
Собирайте свою говорильню и радуйтесь мне.
Ни для кого не секрет, что нынче все, кто не пляшет вокруг меня вкривь и вкось сидят в жопе. Туда им и дорога, а вот вам и мое напутствие:
Не умеющим лизать - государственную пенсию. Так сказал наш Верховный Правовед, и с ним согласны все его пророки на местах, мир с ними и со всеми их регионами.
И я повторю это за ними вслед, ибо лизать могу поучить кого угодно, а на пенсию в Шепетовку меня хрен отправишь.
А тем, кто не согласен я устрою еще один кризис, если одного им мало.
И мой вам совет - рассаживайтесь побыстрее в президиумы имени меня и дрочите на меня неважно чем и обо что, лишь бы я о старании вашем была в курсе.
Умеющие это делать спасутся. А глупых да праздных я пошлю в Большой порт.
Ну и чтобы два раза не вставать, - семь футов вам всем в дышло, как говорят моряки в праздник. Ну, или три весла под киль, так вроде иногда желают, если у тебя, идиот юбилей а ты еще не сдох, крыс на фумигации обкуренный.
Кстати это вам еще и такой праздничный намек, чтобы вы лизать и дрочить не разучились.
Ну попаситесь еще.

Замкомпоморде В. Пиздэнко

Обжегшись на молоке, я дул на воду года три. Честное слово, не вру. Собственно сначала я вообще никуда не дул, потому, что все силы уходили на то чтобы допереть себя до места, где людно и изобразить там деятельность. Куда уж туть дуть, тут бы на ногах устоят от того что загрузил вчера. Попутно кстати выяснилось, что многолюдные присутствия хороши тем, что они сдерживают низменные позывы пить больше литра водки в день и прикуривать новую сигарету от докуренной до фильтра предыдущей.
Потому что хоть и насрать в этом состоянии на понимающие взгляды, но осадочек все же остается.
Есть и еще плюсы толпы, которую мы все привычно кроем, не дожидаясь появления повода. Таким вот обожженных молоком и падающих в обморок прямо ей под копыта толпа брызгает в помертвевшую рожу водой, сует в пасть валидол, и даже провожает до дому.
Было и это, чего уж там душой кривить.
А вот теперь случилась мне любимая. Я когда это осознал, обалдел так, что ходил по городу и спрашивал у прохожих, правда ли это. И опять люди помогли.
- Это правда,- говорили мне они коротко в ответ и шли дальше. Я думаю, они шли отливать водой, и кормить валидолом тех, кто падает и не знает, что будет дальше. А я теперь знаю, и со мной уже незачем сейчас долго разговаривать или смотреть укоризненно, если я пьяный.
Я это все к тому, что мироздание пытается говорить с нами на понятном нам языке. Через поведение и реакцию толпы, в которой мы живем. То есть доступно, то есть на нашем языке.
Но это не потому, что мирозданию есть до нас дело. Оно равнодушно и спасает нас просто для того, чтобы было с кем поговорить.
Потому что одному ему скучно

- Коты размножаются простым делением, - сказал один, сев, тем самым за стол переговоров.
Второй смел котиков, и поставил переговорный стол и вопрос ребром, заявив
- Нет в мире ничего хуже, чем кит, надевшийся на форштевень судна.
А третий просто засвистал вступительную мелодию к передаче " в мире животных"
С его стороны это была умелая издевка конечно

Проснулся я сегодня от острой боли в левом глазу и сразу принялся думать, отчего это.
Думать, собственно было нечего, грехов то много. Действительно, боже мой, ведь я вчера занимался любовью с чужой женой, нарушал правила дорожного движения и еще потом пил водку.
Грешен, господи хуле. Но не левым, же глазом я все это делал. Так отчего же именно туда ты меня наказал.
Ответа мне естественно не было, потому что связь тут практически односторонняя.
Поубивавшись о своих грехах и, налюбовавшись на отражение левого глаза в зеркале, я довольно быстро обнаружил себя в аптеке. Там я с ненавистью поглядел на несвежую бабу, желающую немедленно вылечить желтые сопли своего дитя. Сцена затянулась на пол-часа и
все это время я сверлил уцелевшим правым глазом некстати мне свалившуюся гадюку и желал ей, чтоб желтые сопли , посетившие ее дом перекинулись бы на на нее и задушили своими липкими кольцами ее саму и все ее семейство.
Впрочем все на свете имеет свой конец и освободившийся от этого сопливого плена аптекарь, прикинулся сочувствующим моему глазу и вдул мне пузырек чудодейственного, по его словам снадобья.
Я немедленно влил его в свой глаз, но обещанного облегчения не почувствовал.
- Опять наебали страждущего, привычно подумал я и попер на Литейный, где облегчают страдания больных этой частью тела.
Там, несмотря на ранний час, было многолюдно, но деловито.
Без лишних слов меня провели и усадили, и вот уже доктор- прямая кишка помыл приятные волосатые лапы свои и, смягчая звяканье тревожного никеля пустой болтовней, впился своими здоровыми глазами в мой больной.
- Ага, сказал он диагноз. И молнией воткнул мне глаз хищную стальную иглу. И так же стремительно ее извлек.
Тут я,( заметьте все действо длилось три секунды) решил заорать от ужаса. Но мне этого не дали, умело влепив прямо в широко распахнутый глаз ложку липкой мази.
Столь же умело меня выперли из кресла и предложили оплатить услуги, что я сделал безропотно, ибо получивший в глаз стальной иглой бесконечно благодарен всем по определению.
Выйдя на пыльный и шумный Литейный, я попытался соорентироваться в пространстве одним правым глазом, потому как левый мне добрые эскулапы посоветовали денек не открывать вообще.
И тут же совершил наезд на очередную глупую бабу, грубо нарушившую правила движения пешеходов в плотном потоке.
Находясь несколько не в себе, я не стал звать представителей властей, а совершил правосудие своими руками. Вернее ногой. Потому что я дал неожиданно остановившейся передо мной дуре размашистого пинка.
Искренне надеюсь, что это была та же дура, что и утром в аптеке.
А если даже и не та, так и хуй с ней.
Накажи меня господи и за это, отняв и правый глаз.
Только самое главное мне оставь, ладно.

Когда случается в твоей жизни любимая, то тут самое главное быть лучше ее. Потому что если она выбрала тебя среди прочих, так только потому, что ты лучше всех других.
А лучше ее нет ни кого на свете, и ты сам это знаешь.
Осталась ерунда - решить кто из вас двоих лучше.
Вот собственно и вся наука любви. Детали я опускаю, естественно. Их и так все знают.

В течении дня гражданин С трижды почувствовал себя абсолютно зеленым. Справедливости ради надо сказать, что для С этот день был вообще удачен, а одно это способствует ощущению собственной зелености. В этот день, прямо с утра С продемонстрировал свежий изумруд своих бицепсов незнакомому ему бурому организму и тот удалился в смятении перед проявлением силы этой всесокрушающей зелени. Затем, уже днем он в общественном месте, где не протолкнутся от граждан всех цветов радуги выдавил из себя прилюдно интеллектуальную колбасу, блистающую всеми оттенками газонной травы, чем опрокинул и смел оппонентов. Наконец уже к вечеру С буквально окатил какую-то белоснежную даму, посмевшую быть надменной, свежей своей морской волной, отчего она прямо на его глазах сделалась больна и неуклюжа.
Теперь, когда настал вечер, можно было наконец полюбоваться собой, что и делал сейчас С, сидя перед зеркалом широко открыв рот и наслаждаясь видом своего длинного и острого языка, сочащегося всеми цветами бриллиантовой зелени..
Зеркало это было волшебным и отражало сразу в три стороны. Поэтому C хорошо видел, как по другую его сторону расположилась абсолютно синяя гражданка Т с которой гражданин С делил хлеб, постель и общую комнату, где стояла Банка. Зрелище абсолютно синей гражанки Т также привольно размахивающей перед зеркалом языком глубоко кобальтового цвета раздражило С до крайности. Тогда он, пользуясь причудливыми возможностями трояковыпуклого зеркала сделал своей синей гражданке приглашающий жест в сторону обшей комнаты и сам зашел в нее первым и весьма зеленым.
Синяя Т не заставила себя ждать и влетела тут же, пылая джинсовым румянцем на сиреневых щеках.
Не в силах сдерживать более свою напряженность и глубокое неудоволетворение С первым изверг в Банку пронзительный свой зеленый фонтан и замер, дрожа. С ответила тонкой фиолетовой струей, ударившей с другого боку прямо в суть зелени С и, замершей внутри ее конвульсивно подергиваясь. Тут С решил взять объемами и первобытной мощью и принялся махать в банку ведрами свою зеленку пополам с мутью, осадком и тухлятиной, чем наполнил Банку почти доверху. Но окончательно наполнила ее до краев все же Т, заполнив все немыслимые объемы шевелящейся чернильной пеной.
Таким был вечер этого дня. Но на смену вечеру пришло утро, когда вечнозеленый С пришел посмотреть на их с Т вчерашнюю Банку.
А там все было как всегда. Зеленое и синее, словно отторгаясь друг от друга разлилось по две стороны от вертикальной черной черты, которая разделила их наотмашь и навсегда.
И не было ни капли синего в зеленом цвете. И не было ни капли наоборот.
И нихуя с этим нельзя сделать, подумал С. И это он правильно подумал.

Нужда довела меня, и я вынужден признаться, что начал промышлять воровством. Отсутствие опыта в этом деле сказалось конечно, и достигнутый мной в муках результат можно смело назвать нулевым.
Опытные люди крадут масштабно и, превратив чужую собственность в звокую монету, делятся ей с силовыми структурами, чтоб не побили.
В итоге все участники процесса становятся веселы и довольны своей лихостью и умением зашибить деньгу.
А я уныло спиздил стопку нарезанной бумаги с картинками и в ввиду незначительности полученного барыша делиться им не стал.
Теперь я живо представляю себе возможность расширить свой лексикон тюремным жаргоном.
Это плюс конечно, и еще хорошо то, что может хоть там воровать научат. А то лажать в таком всем известном деле как-то неудобно.

Давеча, когда я был по обыкновению занят своим любимым делом - перебегал с места на место, меня остановил случайный мой дружок. С непосредственностью старого знакомого он, наступив мне на ботинок, и, вдобавок взявши меня за пуговицу на куртке, чтобы я не изловчился свалить, отвалил мне ломоть истории жизни своей. Несмотря на сомнительное происхождение подобных сюжетов, хорошо знакомые мне личности действующих лиц, и витающий над сценой запах алкоголя определенный смысл в них все же есть.
Так вот.
История эта приключилась поздней осенью, когда, как известно в России становится холодно. Автомобилистам известно также, что ориентироваться в пространстве и огибать различные препятствия значительно удобнее, когда через лобовое стекло видно хоть чего нибудь. Для этого эти мощные сапиенсы не только придумали дворники и омыватели, но и дотумкали наливать в их бачки чего-нибудь незамерзающего при минусовой температуре. Ну а жидкость, которая не замерзает при минусе на улице известна даже неводителям. Эту самую жидкость в изрядном количестве и вез мой приятель двум своим пешим друзьям, которые сидя на даче, прикончили свои запасы и издали ему соответствующий моменту крик о помощи прямо в телефон.
Шоферское несчастье настигло друга моего за городом в уже темнеющем лесу, издав характерный крик опустевшего бачка. Однако он, стремительный разумом, не впал в отчаянье, а просто извлек бутылку "журавля" из багажника и, залив ее в бачок, омыл стекло свое алкоголем. После чего продолжил свой журавлиный вдохновенный полет, сверкая сквозь стерильно чистое стекло ироничным глазом.
В ироничном же мозгу в этот момент уже кипела работа и в тот момент когда все сварилось и созревшую шутку можно было вываливать на стол он уже стучал в тихую обитель где томились верные други его Под мышкой он держал предусмотрительно снятый бачок омывателя с водкой. Причем для правдоподобности гад капнул туда зеленки из аптечки отчего жидкость приобрела традиционный для этого рода автохимии зеленоватый оттенок.
Сделав фальшиво скорбное лицо, подлец с порога наврал дачным сидельцам о заносе и ударе кормой машины об лед, приведшим к полной потере драгоценного груза. Получив свою долю проклятий, он размашисто выставил бачок с плескавшейся в нем мутной волной и заявил, что выпьет несмотря ни на что.
Вопросительное «ты спятил» он пресек своим решительным
«А хуле!!!» - и недрогнувшей рукой вонзил в себя стакан отравы.
Тут, как писали в старинных романах, сделалась пауза. Некоторое время друзья смельчака ждали его скорого конца. И в этом зловещем молчании отравленный сделал последние приготовления в последний путь – запихал в рот соленый огурец целиком и принялся его сочно жевать.
- А у меня телефон сел,- наконец сказал один из сидящих у стула умирающего, отразив этой фразой свое беспокойство о предстоящих хлопотах с его телом.
А тот, между тем, вел себя непринужденно - размашисто налив себе вторую, которую и выпил, не забыв упомянуть об обязательности только небольшого перерывчика на этом зеленеющем празднике жизни.
Излишняя жизнерадостность его и подвела. Приятели догадались, что их слегка разыграли и после небольшого обмена определениями об умственных способностях шутника отправились к его машине за привезенной едой и остальными целехонькими "журавлями", прилетевшими на огонек.
Тут, собственно всей рассказанной мне сказке и конец. Я был отпущен на волю, но во время дальнейших своих перебежек думало том , что мужское население нашей страны не напугаешь ничем.
Включая возможную перспективу пить в скором времени любую жидкость прямо из бачков смывателей всего на свете.

Jдиночество это, прежде всего, право самому выбирать, что ты хочешь сделать. Стоит оно конечно дорогого, в том смысле, что путь к приобретению его усыпан помертвевшими и некогда дорогими телами. Причем большинство этих тел с сиськами. Сложноприобретенное, трагическое и низкое как нота «до» состояние это валит на все лопатки только сначала и ненадолго. Быстро отваливаются шелухой ненужные звонки, приятели-надоедалы и прочий вечно шелестящий в башке мусор вроде отвезти бабушкиного кота на дачу, и вот ты наконец и заслуженно остаешься один.
И тогда уже ты начинаешь звонить, метаться, и нарезать круги, пытаясь сделать тысячу дел без которых не можешь жить.
Вот это и есть правильное одиночество. Когда ты выбираешь что тебе делать сам

Сидит себе на небе пусть хороший, но равнодушный человек и пытается нами управлять. А может ни хрена и не делает.
Вот стоит сказать такую очевидную для всех штуку, как сразу вскипает пеной волна вопросов, причем к каждому слову в этой фразе.
Я не буду перечислять все. Бездна их открывается даже в первом слове «сидит»
И основной из них звучит примерно так
- Какого хрена,он сидит собственно!
Кстати, если подумать, так это вопрос к себе самому.
А если еще подумать, так каждое слово в этой самой фразе – вопрос к себе самому..
Ну и как тут ему управлять то всей этой хуйней.
Лучше уж сидеть и ни хрена не делать

Стоит сделать только один шаг в сторону, и ты оказываешься по уши в непонятном лесу.
Здесь ощущения валят волной, сбивая с ног и опрокидывая в паутину неведомых звуков цветов и запахов. И ты подчиняешься им, стараясь сдержать страх первого шага на бездонный мох этого леса. Не надо бояться, ведь этот лес - твое рождество, пусть данное тебе без твоего желания, только ты ведь ты даже своего рождения хотеть не сумел.
Но ведь ты этого просил, правда. А тело умнее души, вот оно и сделало этот шаг в сторону от своей дороги. И то, что ты просил, явилось.
Явилось через незнакомое, а как ты хотел?
Теперь тебе прямо в лицо дышат отравленной опиумной дрожью жаркие цветы. И неумолчный, нескончаемый стон стоит в этом лесу навсегда и насквозь через все листья, цветы и крылья бабочек, пьющих лесной мед и горечь его деревьев и мха.
Здесь ты будешь теперь жить. Это совсем нетрудно, не надо только обманывать свой лес. Ты просто попробуй жить здесь и любить его так, будто завтра и тебя и его не будет.
И еще не надо бояться сделать шаг в сторону.

Встретил тут на улице старую знакомую.
- Привет, сказал я.
И тут же, споткнувшись об неровность в асфальте добавил естетственное для меня слово
- Блядь !!!
Оба слова слились в короткое предложение и вся фраза получилась в одну энергичную строчку.
Теперь у меня одной старой знакомой меньше, а одним поводом почувствовать удоволетворение от гармонии с окружающим миром больше.

Надо совершенно четко понимать, что каждое движение внутри и внешне себя должно приносить деньги. Ну, или удовольствие. Нет, все же деньги, чтобы потом было удовольствие. Или уж ладно, можно без денег, но чтоб удовольствие было большим. Большие деньги, кстати, тоже очень неплохо. Только удовольствие от них не всегда бывает таким же большим.
В общем, главное все это четко понимать и не путать.

Интересное дело получается. Чем больше работаешь, то есть пытаешься сделать большее количество дел в единицу времени, тем хуже к тебе относятся.
Я вот на прошлой неделе чуть на разорвался на сотню маленьких Loasmaster-ов. Докатился до того, что уехал в другой город, хотя единственно важное мне живет здесь, откуда я дурак уехал.
И что мы имеем в итоге?
А в итоге мы имеем тупое желание упасть неважно куда, закрыв глаза уже на лету. Но этому полету препятствуют заказчики выполнения мной большого количества дел в единицу времени.
Они кричат мне прямо в телефон отдельные слова и целые предложения типа:
Намхотелосьзнатьпочемутакполучилосьчтоточтомыхотелибыиметьунаснетдосихпорамыплатилиихотелибыиметьунас в договоречтонаписано
Я одному такому навязчивому взял да и сказал.
- У нас договоре нет такой статьи:
3.2.1. Заказчик имеет право пиздеть Исполнителю всякую хуйню в телефон.
Так вот он сразу звонить престал и правильно сделал. Может поэтому и получил все, что ему нужно, вовремя и без косяков.
А я свой блиц – договор в уме составил
Договор
1. Заказчик платит Исполнителю денег, как договорились, причем вперед
2. Заплатив, Заказчик уходит навсегда и никогда не пиздит Исполнителю ни в телефон, ни так.
3. Если Заказчик выполняет п.п. 1 - 2 то он получает о чем договорились
4. Если заказчик не выполняет п.п. 1- 2 то он идет нахуй.
5. Я больше никуда не поеду

Подписи сторон

Loadmaster Заказчик

Ничего не могу написать. Стоит только прийти в дом и сесть на твердый его табурет, как мир вокруг меня падает косо и вбок, издав на прощанье жалобный крик.
Отвратительно, что я в этом звуке ищу оправдание своему ничего не деланию. Еще горше, что несделанное растет горой, а я все ищу извинений себе в ее сложных переходах и недрах.
Доищусь, что все это мое нерукотворное метро рухнет вместе с автором в пизду с молодецким присвистом.
Кстати свистнуть я и сам могу, хоть и не умею. А написать не умею, хотя могу. В итоге же не выходит ни хрена ни написать, ни свистнуть даже. Плюнуть вот пока еще могу.
Да и то как-то косо и вбок, с жалобным криком на прощанье.

Наши души разойдутся, я ведь тебе это обещал, а ты промолчала, значит – да.
Теперь осталось только подождать. Да, надо подождать пока все то, что снаружи капает в эту чашку мутью и раздражением вскипит пузырями глупых тел и плеснет пеной на огонь, в котором все это варится
Для тел это будет и радостью, и горем. Их еще долго будет жечь запахом тлена и горечи в любой воде. И еще для них это будет очередной чистый опыт в мутной бутыли мироздания, запечатанной насмерть, чтоб оттуда не вышли никогда
А наши души не запомнят друг друга. Очередной огонь потух, и все. Есть еще много других, и нечего печалиться, да и радоваться тоже нечему.
Для них это тоже чистый опыт. Только на воле.

Вы знаете, а в Севастополе, есть место, где рынок почти вплотную подходит к бульвару. И рядом море, конечно, оно там везде почти рядом, это такой город. Так вот там есть старуха, и она торгует семечками прямо на улице. У нее все устроено как надо – на желтой, усыпанной сухими листьями акации земле расстелен размашисто оторванный лист коричневой бумаги и на нем стоит уже наполненный семечками стакан. А рядом есть запас в полиэтиленовом пакете с надписью Карусель и логотипом этой сраной компании.
Торговля идет не бойко, но все же идет, потому что семечки на юге это товар нужный многим. Когда у старухи набирается рублей двадцать она прекращает бизнес и идет в винный магазин, там есть такой совсем рядом, я там тоже был. В магазине она покупает четвертинку водки, спускается вниз, к своему листу бумаги, пакету, улице, городу и выпивает водку, повернувшись лицом к сложенной из местного плитняка стенке.
Свежее опьянев, старуха говорит матом слова мужчинам, которые кормят своих женщин мороженым, напротив этой стенки, рынка, моря, стакана с семечками, и всего остального мира, мать его. Там все рядом и все можно обматерить, не вставая с места. Севастополь совсем маленький город и там все проще и теплее кстати.
Вы знаете, а я поймал себя на мысли, что я люблю эту старуху. То есть, не то что бы люблю конечно. Дело в том, что я тоже так хотел бы жить.

Вот ты и получил свою любимую игрушку. А игрушка хороша, слов нет. Вон она какая красивая, например спереди. Гладенькие кнопочки горят огнем а там глубоко внутри электронные рыбы, насмерть побратавшиеся с неоновым огнем ныряют и орут нечеловеческими голосами о том, что даже шепотом ты сам себе не мог никогда сказать.
А тут тебе все это поют вслух волшебные мужики или бабы. Прямо в лицо.
Так ведь это только спереди, а сзади вообще все бархатное, но нежно и ломко колется, если прижать посильнее. А если еще посильнее, так она нервно дрожит, задыхаясь от той нечестной силы, которую больше в себе на может терпеть. И она отдает ее тебе, умирая от счастья, что может это сделать.
Вот такая она, твоя новая игрушка.
И тут ты, хуй знает почему говоришь ей в ответ.
-Ты мне надоела, игрушка моя.
И идешь думать о следующей.