Музыка Джакомо Пуччини
Либретто Луиджи Иллики и Джузеппе Джакозы по одноименной пьесе Викторьена Сарду.
Третий заход на написание отзыва, а я по-прежнему не знаю, что сказать, хотя потребность сделать это не отпускает. Слушаю запись со вчерашнего спектакля и не могу успокоиться. Почему-то сложнее всего (мне) говорить о том, что действительно волнует столь глубоко, что высказать это даже стыдно.
Со вчерашнего спектакля ушла раздавленная и печальная. Как и всегда, когда удается прикоснуться к прекрасному и снова приходится его отпускать, оставив себе лишь флер воспоминаний, а впереди дождь и ветер, гуляющие по ночным улицам.
Все же "Тоска" моя любимая опера, хоть и едва ли не самая "попсовая" среди своих сестер, но ведь это именно потому, что она ТАКАЯ… Вчера случился прорыв, когда я ощутила, как со звуками музыки и голосов во мне происходит просветление, происходит абсолютное принятие этой потрясающей музыкальной истории. И я говорю сейчас не о сюжете оперы, который может нравится или нет своей брутальностью, а о том, как МУЗЫКА, вздыхая и подымаясь волнами, сквозь звуки колоколов римских церквей, которые звенящей нитью проходят через музыкальную ткань оперы, ПРОЖИВАЕТ эту историю и какое потрясение можно испытать, если позволить себе унестись на этих волшебных звуковых волнах. Я вчера испытала такое потрясение, унеслась вместе с этим вихрем и была выброшена на пустынный берег, когда все закончилось и музыка отступила, растворяясь где-то там, в прекрасном далеко, которое остается только ждать…
Музыка "Тоски" глубоко проникновенная, подчеркнуто выразительная, она обладает очень ясной, экспрессивной драматургией и глубоким пониманием человеческих чувств. Кинематографическая ясность. Эмоции героев и их действия, выраженные через звучание оркестра, находятся в непрерывной изменчивости, в восхитительных контрастах или унисонах, как и сама жизнь, они сплетаются в нежных или стремительных диалогах, в противостоянии, в тяжелой поступи барона, в любовных ариозо и замирают с тяжелыми последними ударами останавливающегося сердца вслед за удаляющимися с крыши солдатами. Вчера меня буквально прижимало к креслу раз за разом от необыкновенных открытий и узнавания, возможных, наверное, после неоднократного прослушивания как живого исполнения, так и записи (может быть, есть очень умные и восприимчивые слушатели, которые способны расслышать, воспринять и осознать все богатство музыкальной палитры сразу, но это, увы, не я, мне приходится много и долго трудиться над собой). Некоторые жаловались, что оркестр звучал как-то не так, я, к сожалению, мало смыслю в оркестрах и дирижерах, но одно могу сказать точно – он НЕ МЕШАЛ солистам. Наверное, можно было исполнить лучше, но мне показалось, что все знаковые моменты – взлетающее весельем крещендо детского хора, буквально разорванное поступью "каменного гостя", подчеркнуто замедленно звучание, обрамляющее смерть Скарпиа, рождение печальных размышлений Каварадосси из радостной утренней звонницы – были подведены и окрашены как должно и проникли в самое мое сердце, заставив его сжиматься от ликования с привкусом печальной горечи, который оставляет на губах и в душе этот музыкальный поцелуй.
Опера – это не только музыка оркестра, это музыка, создаваемая самым удивительным инструментом – человеческим голосом. А также персонажи на сцене, куда ж без них? И какой это был вчера подарок для меня лично! Наверное, были в истории более чудесные, драматические исполнения, и даже у некоторых вчерашних солистов, наверняка, случались еще более удачные выступления, однако вчера сложился замечательный спектакль и для меня по вокально-драматической наполненности это был лучший из четырех увиденных в Мариинском театре (о самом первом спектакле с Е. Шиманович в роли Тоски даже не хочется вспоминать, спектакль с Еленой Стихиной был прекрасен ее вокалом, но драматически – это не моя Тоска пока, а мой любимый герой был простужен и несмотря на потрясающую игру не звучал так, как звучит на пике формы). И вчера все сложилось.
Ованес Айвазян в роли Марио Каварадосси впервые мне понравился своей подачей (лучший "мариинский" Каварадосси, как мне кажется, это Ахмед Агади). Ованес обладатель характерного тембра голоса и обычно немного отстраненной игры, но вчера с Татьяной Сержан меня убедил. Особенно финальная сцена, когда его герой понимает, что надежды его подруги на счастливое избавление напрасны, что она обманывается, но он не может ей об этом сказать, раздираемый страхом и состраданием к ней, а его скромный подвиг остался никем незамеченным. И сцена перед этим, где он вспоминает о своей возлюбленной, ее шаги, аромат ее кожи, улыбку и взгляд, сцена, которой предшествовала упоительная музыкальная прелюдия, едва ли не самая красивая тема всей оперы (именно в ней из звуков песенки пастушка, переходящую в звонницу, в лучах разливающегося утреннего света, рождаются томительные, печальные и торжественные протяжные нисходящие звуки струнных темы арии Кварадосси (еще не ее самой). И потом печальный кларнет вторит голосу "E lucevan le stelle..." Как тут не ощутить биение отчаяния и тоску, сбивающие дыхание?..
Татьяна Сержан в роли Тоски самая убедительная – для меня – по сочетанию игры и вокальной подачи. Она звучала немного резковато на крещендо, но отыграла голосом все обуревавшие ее героиню эмоции и, конечно, при ней были ее восхитительные переходы в piano, от которых я немного расплываюсь. Есть у артистки также и продуманная история ее персонажа, которую она развернула перед зрителем, представ порывистой, одухотворенной и милой ревнивицей с ее милым Марио, пугливой и настороженной со Скарпиа, постепенно поддающейся на его манипуляции, поскольку женское сострадание и экспрессивность натуры так тяжело сдерживать! И в кульминационной сцене в кабинете этого злого гения, сидя на полу, с какой обреченностью кивает она Скарпиа… Верю! Сцена убийства барона, проникнутая испугом и даже состраданием человека, поставленного в безвыходную ситуацию, вынужденного преступить через себя, но остающегося добрым. Свечи, найденные и поставленные абсолютно точно, вторя указаниям оркестра… Жаль, получился смазанным финал оперы, хотя я не поняла до конца, что там случилось… У меня были опасения на счет того, смогут ли убедительно взаимодействовать Татьяна с Алексеем Марковым, певшим Скарпия, потому что она такая дива, что страшно ее трогать. Какими напрасными были опасения! Ведь именно благодаря упоительной Сержан наш дорогой и горячо любимый Скарпиа ди Марков выдал вчера такой класс, который я запомню надолго!
Ничего не могу с собой поделать… Он трогает мою душу… Эта любовь к темному бархату его голоса абсолютно чистого окраса, к сияющим переливам в крещендо, к нежности, которая как-то удивительно выражает мягкость, хотя голос остается при этом чистым, лишенным даже намека на сахар, звучащий у некоторых других баритонов, и которая тем восхитительней, поскольку абсолютно неожиданна в таком суровом "рыцаре сцены", просто накрывает меня волной. Честно, я не могу это в себе держать и каждый раз, когда Алексей появляется на сцене, мое сердце заходится от радости, кровь шумит в ушах, а дыхание сбивается, словно я пришла не в театр, а на свидание. Меня в этом артисте покоряет все: благородный голос, в котором он мастерски выражает все эмоции, манера, его сдержанный артистизм глубокой внутренней наполненности, даже поворот его головы, зачесанные назад волосы и очаровательная манера вздергивать подбородок. В этом нет ничего объективного, я просто не могу быть непредвзятой в этой своей любви. Когда Алексей поет, для меня перестает существовать почти все остальное, кроме него и музыки… И когда он вчера вышел под громогласные аккорды, придуманные для его героя Пуччини, я подумала, что вот так я слышу каждое его появление во всех спектаклях. Так входит мой король! И вчера… о… это был идеальный Виттелио Скарпиа ди Марков: последовательный, упрямый, глумливый, эстет и гурман, с абсолютным пониманием, что он хочет, кого он хочет и как. Когда на Te Deum он воздел глаза к небу, меня ударило током – абсолютное понимание артистом своей роли! Похотливый садист упивается в религиозном экстазе! Человек, лишенный понимания морали. Марков ЗНАЕТ, что он делает, зачем и куда идет. И, более того, он воплощает все это ВОКАЛЬНО в точнейших интонационных нюансах: когда отдает приказания своим людям, когда играет с Тоской в первом акте, когда поет молебен. Упоительные нежные интонации на "Tosca gentile la mano mia la vostra aspetta, piccola manina…" и предложение причаститься святой водой с его ладони, "O che v'offende, dolce signora?..." в сцене с платком и финальное торжество "Palazzo Farnese! Va, Tosca! Nel tuo cuor s'annida Scarpia!... Va, Tosca!" Держите меня семеро! А с Тоской Татьяной Сержан он смог настолько филигранно воплотить характер Скарпиа, что я не могу оправиться от восхищения до сих пор. Абсолютное доверие между партнерами (и его заботливость в опасные моменты на наклонном полу) сделала пару Марков-Сержан моими любимыми героями. Действительно, нежная голубка в руках коршуна. Я дрожу от восхищенной радости, что смогла такое увидеть. И я буду ждать! Я влюблена. И, видимо, абсолютно безумна. И как жить с этой любовью, которая разрывает сердце, я не знаю…
Я все сказала. Пойду поплачу.
ИСПОЛНИТЕЛИ
Дирижер – Кристиан Кнапп
Флория Тоска – Татьяна Сержан
Марио Каварадосси – Ованес Айвазян
Барон Скарпиа – Алексей Марков
Фото из фан-сообщества артиста
https://un-tal-leetah.livejournal.com/442605.html
