Бхагаван ответил: "Ваджра, причина и виновник блаженства, является Истиной Высшего заблуждения. Деви, не следует полагаться на бытие или небытие, или бытие, и развивать их. Если это ошибочная позиция, она будет видоизменена человеком высшей истины. Тело принадлежит уму, и сказано, что непостижимо для мирского".

Махакала-тантра, 1 гл. "Вопросы Богини о соединении"


В индуистских и буддийских Тантрах (и в трактатах, которые, взяв их за основу, разрабатывали свои доктрины и методы) учение часто принимало чрезвычайно загадочное выражение. Этот трудный для понимания и скрытный язык древних и средневековых текстов обычно называют сандхья-бхаша(samdhya-bhasha), что, если мы принимаем это общепринятое правописание, буквально означает — "сумеречный язык".

Сандхи — это точка слияния, т.е. встречи и объединения двух реальностей; переломный, или чувствительный, момент, наиболее наглядным примером которого в природе служат утренние или вечерние сумерки. Рассвет и закат — неопределенные моменты, когда день и ночь соединяются; они относятся к двум частям суток, не принадлежа ни к одной из них, и единодушно признаются особыми для всех ритуалов, молитв, аскетических практик, песнопений или медитации. Здесь слово "сумерки", наводящее на мысль о полумраке, полутьме, которая делает очертания нечеткими и расплывчатыми, может быть истолковано как намекающее на таинственную и мистическую природу языка.


В дохах и песнях буддийских сиддхов мы также находим широкое применение этого "сумеречного языка", и Махамахопадхьяя Харапрасада Шастри, который опубликовал их в 1917 году под названием Бауддха-ган-о-доха, объясняет его как язык сумерек или зари, в том смысле, что он наполовину явный и наполовину скрытый. Однако Видхушекара Бхаттачарья продемонстрировал в замечательной статье, подкрепленной соответствующими доказательствами, что в буддийских Тантрах, которые предшествовали индуистским Тантрам в данном способе выражения, этот язык на самом деле является не сандхья-бхашей, а сандха-бхашей (от глагольной приставки sam с корнем dha) — "преднамеренным языком", что подразумевает язык, буквально и очевидно означающий одно, но имеющий целью выразить иной смысл, скрытый и глубокий. Многочисленные тексты буддизма Тхеравады на языке пали и буддизма Махаяны на санскрите призывают верующих быть осмотрительными и не воспринимать высказывания Будды буквально, но советуют им погрузиться в глубину доктрины, чтобы понять истинный смысл, подразумеваемый Татхагатой. Вот пример этого двусмысленного языка:

"Истинный Брахман не причиняет себе какого-либо ущерба, даже если он убил родных отца и мать, и двух царей жреческого сословия, и одного знатного человека в качестве пятой жертвы". (Дхаммапада 295-95).

Ключ толкования дается нам в Ланкаватара-сутре III. "Как-то раз Бодхисаттва Махамати обратился к Будде следующим образом:
"В соответствии с утверждением великого Мастера, если ученик, мужчина или женщина, совершит все смертные грехи, он, несмотря на это, не попадет в ад. О ты, почитаемый целым миром! Как это возможно, что ученик избегает кары за свои действия, если он виновен в таких грехах?" На это Будда ответил: "Махамати, слушай и обдумывай мои слова! Как человек, совершающий эти преступления, может быть при этом безупречным? Вот как: жажда существования (tanha), которая всякий раз вожделеет наслаждений и которая служит причиной рождения, не является ли матерью всех существ? А духовное невежество (avidya) разве не является отцом всех существ? И потому, чтобы уничтожить эту пару, следует убить свою мать и отца. А также отсечь и разрушить две причины порабощения (klesha) — алчность и ненависть, которые, как крысы или медленный яд, действуют незримо; и чтобы избавиться от любых последствий всевозможных ошибок, разве не нужно ранить мудреца (arhat)? Чтобы расколоть или распустить общину (sangha), что необходимо, как не полностью разъединить связь пяти составляющих (skandha)? И, опять же, что заставит течь кровь Будды, как не принесение в жертву или стряхивание с себя шестичастного тела с помощью тройственного метода освобождения? Таким образом, о Махамати, праведный ученик, мужчина или женщина, может убить мать и отца, ранить мудреца, разрушить совокупность, заставить течь кровь Будды, и, тем не менее, избежать кары преисподней".

Вот еще один пример "преднамеренного языка", явно провокационный, извлеченный на этот раз из индийского текста по йоге: "Того, кто каждый день ест мясо коровы и употребляет ликер, я считаю человеком благородного происхождения. Все остальные не иначе как губят свое благородство". Это дезориентирующее и оскорбительное для непосвященных утверждение следует расшифровать: кулин, "человек из благородной семьи", должен понимать его в контексте особого восприятия каула, адепта культа Кула.

"Кула" — также название Кундалини Шакти. Слово "корова" обозначает язык: введение кончика языка, направленного назад и вверх, в заднюю часть горла и называется "есть коровье мясо". Эта техника заключается в последовательном подрезании уздечки языка таким образом, чтобы можно было повернуть
кончик языка назад в направлении мягкого нёба, а затем, на задержке дыхания, блокировать отверстие над язычком, обеспечивающее прохождение воздуха. Когда нижняя часть языка прижимается к своду нёба и эта "печать" (mudra) удерживается непрерывно в течение длительного времени, происходит истечение секрета, имеющего различный вкус, и именно этот секрет, сравниваемый с нектаром бессмертия, называют "ликером". Это загадка относится к углубленной и сложной хатха-йогической технике, запечатыванию отверстия языком для лучшего удержания дыхания.

Что касается орфографии слова sandha, или samdha, написанного в форме samdhya, В. Бхаттачарья считает, что это всего лишь ошибка малограмотных переписчиков. Однако можно возразить, что во всех рукописях буддийских Тантр это слово систематически писалось как samdhya, а не samdha. Поэтому Шашибхушан Дас Гупта выдвинул гипотезу, что это не просто случайная ошибка переписчиков; но, учитывая двусмысленный и туманный характер этого языка, а также оккультную и магическую природу его содержимого, хотя вначале он и воспринимался как "преднамеренный", со временем он мог приобрести второе значение — "сумеречный", и по этой причине написание могло быть сознательно изменено переписчиками.

Среди учений буддийских сиддхов возьмем для примера мастера VIII века Кришначарью, автора стихов на апабхрамше, которые были переведены Шахидулахом под названиями: "Мистические песни Канхи и Сарахи", "Доха-коши" и "Чарьи". Тринадцатая песнь этого сиддха предлагает нам следующую метафору:

Взяв три в качестве судна,
Я убил восемь.
В собственном теле я созерцал
Сострадание и Безмыслие.
Я пересек океан бытия
И прошел сквозь иллюзию и сон.
Я познал две волны посередине.
Взяв в качестве весел пять Татхагат,
Управляй телом, о Канхила,
сетью иллюзии.
Запах, прикосновение, вкус —
они такие, как есть,
Они — как осознанный сон.
На пути к Пустоте ум — кормчий.
Сопровождаемый им, Канха
отправился
За высшим счастьем.

Комментарий на санскрите предупреждает нас с самого начала: "Судно должно пониматься в соответствии с "преднамеренным языком" йогинов — языком, который специально используется для раскрытия истины посвященным, наделенным проницательным умом и исключительным усердием, через двоякое значение выражений, в противовес обычной речи, которая, лишенная намеков и понимаемая людьми с заурядными умственными способностями, учит весьма очевидным истинам". Этот способ выражения соединяет два значения — явный и скрытый, обоснованный и предполагаемый — с помощью таинственного и двусмысленного языка, который раскрывает и в то же время снова вуалирует так, что "только тот, кто имеет уши, да услышит".

Здесь Канхила, или Канха (известная форма, используемая в пракрите для имени Кришна), говорит о своей вовлеченности в духовный путь как о посадке на судно для долгого пересечения океана. "Три", которые он берет в качестве судна, — это три средства передвижения; на внешнем плане — это три уровня буддизма, согласно Махаяне: шравака-яна — судно слушателей (слов Будды), пратьека-буддха-яна — судно тех, кто пытается достичь пробуждения сам для себя, и бодхисатва-яна — судно бодхисаттв, которые пытаются добиться пробуждения всех живых существ; на индивидуальном уровне три транспортных средства — это тело, речь и ум; на внутреннем плане — три энергетических канала (nadi): лалана, расана и авадхути, согласно индийским Тантрам соответствующие иде, пингале и сушумне.

Он "убил восемь" — означает, что он вышел за пределы восьми сверхъестественных сил, обретаемых практикой йоги. Именно поэтому он достиг освобождения, которое лишь одно позволяет одновременно созерцать в себе сострадание и безмыслие. Он знает "две волны", то есть два чередующихся потока проявленности, два потока, поддерживающих двойственность, символизируемых солнцем и луной, вдохом и выдохом, лаланой и расаной, которые воссоединяются "посередине", в центральном канале, авадхути. Это есть срединный путь.

Из статьи "Сандхья-бхаша. "Сумеречный язык" в санскритских текстах по йоге", журнал "Адеш", №9

http://nandzed.livejournal.com/3915590.html