Стремление обидно исковеркать фамилию оппонента возможно берет свое начало в одной из разновидностей симпатической магии. Точнее – в имитативной магии. Знание имени противника наделяет человека магической властью над ним. А коверкание этого имени причиняет вред его носителю. И еще это звучит очень народно

Когда началась травля Бориса Пастернака из фельетона в фельетон кочевало уничижительное «пастернакипь», а название романа – «Доктор Мертваго»

Ты ел наш хлеб, целинный, полновесный,
Восхищены тобою не друзья,
Ты с нами под одною кровлей жил,
Но за полвека даже скромной песни
Ты нашему народу не сложил.
А желтые продажные писаки...
Нельзя простить и оставлять нельзя
В литературе нашей Пастернакипь!

И аргументация была до боли знакомая: «Его выбросят из Европы как выжатый лимон» /В. Солоухин/, «это плевок в наш народ» /Г. Николаева/, «поганым романом он поставил себя вне советского общества» /А. Безыменский/, «это литературный Власов» /Б. Полевой/.

Фамилию Осипа Мандельштама переделали в «мандельштамп». Андрея Битова называли «недобитовым». Поклонниц Анны Ахматовой – подахматовками. Сравните это с добродушным прозвищем поклонниц Антона Чехова – «антоновки». Евгения Рейна называли «еврейном». Александра «Кушнера» – «Скушнером». Альфреда Шнитке – «тошнитке». Писательский поселок «Переделкино» после начала репрессий переделали в «посадилкино» и «перебзделкино».

И Ленин злоупотреблял этим риторическим приемом. Николая Бердяева он называл «белибердяевым». А когда-то Кюхельбекер стрелялся с Пушкиным из-за строчки «и кюхельбекерно и тошно».

Были и шутливые переделки. Одним из псевдонимов Ильфа и Петрова был «Толстоевский». Маяковскому приписывают авторство «Тимирзяев». Тандем Петра Вайля и Александра Гениса получил кличку «Пенис и Гениталис». Мусоргский и Римский-Корсаков называли друг друга Модинька и Корсинька.

p.s.
И чтобы два раза не ходить, аббревиатуры: «жописы» — жены писателей, «писдописы» — писатели — дочери писателей, «мудописы» — мужья дочерей писателей
via

http://mi3ch.livejournal.com/2510697.html