И снова я в чате, после перерыва( |
Приехал как-то Воланд в Одессу. На днях, с миссией, все дела. Берлиоза, конечно, не встретил, алия, то, се. А вот с Безхатным пересеклись. Как водится, разговорились, поделились мнениями… «Да, мобильный интернет смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!» Аннушка там уже разлила электричество, типа…
Расскажи о своем повербанке, и я расскажу о твоем будущем. Потомственный колдун Максим, гадаю по повербанкам, инверторам и генераторам
|
|
Без заголовка |
из актуального:
Дискурс, брошенный в народ, теплый плед, мизантропия, плачет старенький айпод, гибнут в телеке чужие, гибнет чайник на плите, гибнет тихо, как разведчик, птичка твиттет про трансгерд… маск вдруг выкупит скворечник.
|
|
Два стиха под настроение |
/Стих про снежинку, которая вот-вот упадет в море/
Снежинка палубной авиации –
Легкая, почти неживая,
Лопастями натруженными
Перебирает, умирая.
Ей бы кружится, кружится,
Ей бы падать, падать,
Ей бы в снежок слепиться,
Ей бы подснежник лапать.
Ей бы какой-то пошлости
В будущем, не в прошлом,
Только все медленней лопасти
И все ближе волны.
В сущности – это правильный,
Жизненный круговорот.
Пусть и такой вот маленький,
Несправедливо короткий…
Мы наблюдаем растеряно –
Такая прогулка пропала.
Мы ее будем помнить
До самого Морвокзала.
***
/Эвакуация/
Эвакуация,
Бросили дом.
Словно щенка
Без электричества,
Без отопления,
Мусора вывоза.
Только горит надпись на нем.
«Люди живут»
Выжили, выжили…
Лапы поломаны,
В подъезде дыра.
На языке мертвого дворика
Кучкой черною
Чьи-то тела…
Ну а в подвалах
Мерзнет История.
Эвакуация.
Зомби-дома.
Только людей
Не сделаешь зомби.
Кто-то в провале
Могилы-двора,
Кто-то потом
Расскажет истории…
|
|
одиночество |
Каждый день узнаю что-то новое про одиночество.
"Однажды из-за сильного тумана в Лондоне (1956) судья остановил футбольный матч между "Челси" и "Чарльтоном", но вратарь "Чарльтона" Сэм Бартрэм решения не услышал — и ещё 15 минут один стоял на поле, вглядываясь во мглу, пока полицейский не попросил его удалиться".
|
|
1703 |
Посмотрел несколько серий распиаренного детективного сериала «1703». Ну, типа, колоритный мифологический Питер, Куценко – это новый Жеглов (реально газета.ру пукнула высказалась), удивительный черный юмор. Ну и все такое продажное, что аж икается. Что я могу сказать… Довольно чернушное, показательно вульгарное и нагловато пошлое действие, сдобренное песнями Булановой. Песни Булановой самое светлое, что есть в сериале. И это страшно. Все остальное – черное тягучее мумие.
Мумие, если кто- еще не знает, это как бы «горная смола», которая образуется… Тут есть несколько версий, но все они с перчинкой. В общем, это либо говно летучих мышей, тех самых из-за которых с ковидом все закрутилось. Либо такие же экскременты обычных сухопутных грызунов. Либо вообще смесь органики, ну, там трупиков, листочков, опять же говна, все это слежалось и засмолилось…
Так вот, все что сдыхало в кино долгие годы врастания в Голливуд, все что слеживалось и подгнивало, все что не мог переварить зритель и откладывалось в проходах кинотеатров, все поместилось в сериале «1703». Фрики-менты, коррупционеры и идиоты, ипанутый москвич, семейные трагедии, сын трансгендер, как источник трагедии, большая куча диковатого секса. Ну и конечно, во главе сюжета – украденные трупы.
Раздражает даже видеоряд. В отличии от нудного классического нуара все буквально залито светом. От ярости искусственного освещение и блеска энергосберегающих ламп зубы начинает сводить уже к концу первой серии. Даже улицы бандитского Питера предательски залиты мягким, родным, практически ставшим элитным желтым светом, который почти перестал встречаться в обычной жизни. От сериала не тошнит только по одной причине: Куценко уже давно стал комом, а Фоменко его подпирает, и не дают вместе вырваться наружу остальному, прости ибо не ведают что творят, кинематографу…
ПС. Самое удивительное в мумие, лично для меня, это то, что таки сука стоит остерегаться подделок. То есть говно летучих мышей еще и фальсифицируют. Боюсь даже предполагать, как появляется этот контрафакт.
|
|
Рыбинск |
Полковник Жаров с удивлением смотрел на длинную вереницу автобусов и автомобилей. Узкое, двухполосная дорога, которая по какой-то странной прихоти на карте обозначался как Е69-бис, буквально распирало от транспорта. Их минивэн пылил по встречке уже километр, а пробка все не кончалась. И чем дальше они ехали, тем силнее шоссе дрожало от напряжения. А когда сидящие в пробке видели их нагло нарушающей ПДД автомобиль, то нервы у людей начинали тринькать, будто лопаясь.
– Нас сожгут возле КПП, – чему-то обрадовался капитан Гуров, то же почувствовал.
Жаров Александра Гурова уважал как раз из-за его какой-то невероятной чуйки и был рад, когда узнал, что тот тоже войдет в оперативную группу. Ну и вообще, опером он был хотя и молодым, но из ранних, с перспективой.
– Наверное думают, что мы какие-то буржуи, – скалился в ответ майор Битюк, ловко выкручивая руль на очередном повороте. – У нас пусть и не лимузин, но тоже зверь красивый.
Минивэн Toyota Alphard третьего поколения, если Жаров, конечно, не перепутал. Автомобиль достали где-то из загашников министерства и с огромным скрипом выдали для этой командировки. Как и самого Жору Битюка. Он никогда в расследованиях не участвовали, делал карьеру по хозяйственной части. Вот только когда Жаров попросил привлечь кого-то местного, то оказалась те особо не стремились к реальной работе, да и вообще в столичной полиции их оказалось мало.
– Куда они все прутся, майор? – подала голов Аллочка Резун.
Четвертый и самый проблемный участник их группы. Эксперт-криминалист, медик и даже психолог. Вот в ее профессиональных качествах Жаров сомневался. Слишком много всего .особенно сертификатов об успешной учебе. Так-то она женщина красивая, но история у нее мутная. Перевелась в управление недавно, из какой-то провинции. Но звонок к ее бывшем коллегам ничего не дал. Отвечали все односложно «специалист», но полковник четко ощущал какую-то недосказанность.
– Чем там в том Рыбинске намазано? – продолжила Аллочка пытать майор.
– Так курортный сезон. В сезон всегда так.
– Что-то я не поняла, – Аллочка искренне удивилась. – Рыбинск, насколько я помню карту, расположен достаточно далеко от моря.
– Да, моря нет, – легко согласился майор.
– Горы? – предположила наш эксперт, но тут же добавила, – Ну, такие, маленькие.
– Да какие горы, – Битюк даже рукой махнул. – степь кругом.
– Хм… Пещеры? – сделала еще одну попытку Аллочка.
– Не слышал. Есть провальчик небольшой, но это скорее коммунальщиков проблема. Туристам его не показывают.
– О! Значит достопримечательности какие-то? – не сдалась девушка. – Замок, дворец, у вас там может фильм снимали?
– Нет, дворцов нет никаких. Откуда у нас дворцы эти? Мы же курорт! Одни санатории вокруг.
Жаров покосился на девушку, но та резко потеряла интерес к беседе и другие версии озвучивать не стала. Впрочем, минивэн как раз притормозил возле КПП и разговор бы все равно затух. Пухлый и потный полицейских пошел неспеша к автомобилю, смотря на него с явной тоской. Богатые благодарить благородных рыцарей дорог не любят. Ничего хорошего от черного минивэна с тонированными стеклами он не ждал. Но стоило только Битюку выйти из машины, как полицейский ощутимо расслабился.
– Он сейчас по асфальту растечется, – буркнул Гуров.
Битюк о чем-то тихонько переговорил с пухленьким, они постучали друг другу по плечам, поулыбались и разошлись.
– Вот! А вы говорили спецпропуск! – заявил Битюк падая в сиденье.
– Поехали уже, – буркнул Жаров.
Стоил только проехать КПП и разогнаться, как очнулся Гуров. Он резко хлопнул себя по колену.
– Я знаю. Рыбинск! У вас там, или уже тут, рыбалка хорошая! – воскликнул он.
Битюк только головой покачал.
– Какая рыба? У нас и рек нет. Ни рек, ни озер. Даже с родниками проблема. Да что там говорить, даже с водой проблема была, пока мы статус всесоюзного курорта не получили. Тогда нам водоканал за сто километров провели. Ближе просто не было крупного водоема.
– Тогда почему Рыбинск вдруг курортом стал?
Битюк осторожно объехал неторопливый гужевой транспорт, свернул на довольно широкий проспект, окруженный щуплыми и длинными двухэтажными сталинками, и остановился. Дорога шла вниз и вид открывался симпатичный.
– Главная улица. Одна из трех. Не самая широкая, но самая длинная. Но это исторический центр, та еще три района санаториев, гостиниц и пансионатов… А курортом мы стали в 1937 году благодаря специальному постановлению Центрального комитета ВКП(б). Номер, честно говоря, не помню, но 10 мая было. Специальным постановлением. Мы сейчас два дня города празднуем: день основания и вот.
– Это за что такая честь?
– Да какая честь? Приняли и приняли. До войны и не поменялось ничего, потом оккупация, отстраивались… Только когда при Хрущеве это постановление откопали, вот тогда стойки по-настоящему начались.
– Понятно, – сказал Жаров. – И поехали уже
Добавил немного недовольно, работа действительно не ждала.
– Конечно, сейчас, – произнес майор с какой-то наигранной тоской. – Просто люблю тут останавливаться. Как город похорошел…
Минивэн медленно тронулся, пропускаю целую вереницу автобусов с осоловевшими в пробке перед КПП туристами.
– А знаете, что самое великолепное? – снова ожил Битюк.
– Даже представить не могу…
– Центральный комитет нашей партии другой-то город имели в виду. Тот, что на Волге стоит. Но когда о постановлении вспомнили, его по-другому называли. Щербаков или Андропов. И перепутали.
Битюк рассмеялся. Достаточно задорно, Жаров это признал. Но ни он, ни остальная группа майора не подержала. Впрочем, тот на это внимание даже не обратил.
– Ха-ха-ха! Представляете. Когда разобрались, оказалось, что уже первый санаторий сдали, стройматериалы завезли. В общем, решили, что переигрывать поздно. Ха-ха-ха…
Битюк смеялся минуты три, пока они не подъехали к отелю. Обычное непримечательное ничем здание со скромной вывеской «Гостиница «Юбилейная» встретила их тишиной. Группа выгружать чемоданы не стала: договорились изначально, только получить номера и рвануть в городское управление, чтобы время не терять. Вот только ни у стойки администрации, ни вестибюли никого не было. Даже в баре напротив ресепшне никого не было. Здание как будто вымерло.
– Ах, не рассчитал немного… Гнал, гнал, а все равно на обед попали. Пойдемте в бар, нальем пивка, подождем… – Битюк при этом так хитро обволок взглядом бар, что всем стало понятно, что опоздание он планировал еще в столице.
– Так прямо и нальем? – поинтересовался Гуров.
– Мы же постояльцы, нам можно! Нет, заплатим, конечно, – заявил Битюк и поспешил за стойку.
Через десять минут все сидели в вестибюле на раритетных диванчиках и пили довольно неплохое местное жигулевское.
– Я вот одного понять не могу, – спросил Жаров после первого глотка. – А почему все же Рыбинск? Рыб-то нет.
– О! Для этого надо знать историю города.
Аллочка довольно шумно вздохнула, а вот Гуров, как заметил Жаров, даже заинтересовался.
– В 1776 году послал граф Потемкин тысячу крестьян и роту солдат в только основанный город Екатеринослав. Прямо по степи послал. И шли долго, летом по жаре. И часть крестьян попросту потерялась. Нет, там по легендам много всего было, но суть в чем? Все направо повернули, а наши предки налево. И оказались посреди степи одни. Что делать никто не знал. С едой жопа, воды нет, куда иди непонятно… Тогда вышел отец Саврадим, помолился и сказал…
– Так, сворачиваем этот кружок краеведения, – Жарову надоели парадоксы истории еще по телевизору. – У нас работы тут… Не хочу застрять тут на месяцы.
Гуров мгновенно переключился на начальника.
– О! Тащ полковник, а что тут случилось такое, что вас позвали? Маньяк какой-то?
– В общем, жители города полгода одну рыбу жрали, которую отец Саврадим… – тут Битюк поймал взгляд Жарова и все же заткнулся.
Устраивать показательный разгон полковник не стал. Все же команда только начала работать, пока можно бе вербального изнасилования обойтись.
– Люди тут пропадают, – произнес Жаров.
– И много? – явно заинтересовался Гуров.
– Нет, пока четыре автобуса, – честно ответил полковник.
Аллочка красиво поставила точку в разговоре задорно икнув.
Тратить время на заселение и отдых после дороги Жаров не дал. Потребовал забросить и сразу спускаться. Полковник собирался сразу ехать в местное управление МВД и работать до упора. Первые дни он предпочитал выложиться полностью, сидеть ночью, не спать, но максимально обработать материалы, выработать версии, подготовить стратегию. Потом неизбежно наваливается усталость, глаз замаливается, хватка слабеет. Вот только ехать никуда не пришлось. Когда Жаров спустился (первым, понятное дело), внизу его ждала целая делегация: начальник местной полиции и двое его подчиненных. Лица в капельках пота, глаза красные, щеки малиновые, тени под глазами – все говорило о том, что бедняги ни один день пахали, пока алкоголь не валил их с нос.
– Добрый день, Николай Карлович, – обратился Жаров к самому старшему и толстому.
Полковник Николай Карлович Дуров расцвел, вероятно думая, что его каким-то образом узнали. Объяснять ему, что должность провинциальных полицейских Жаров научился различать по степени ожирения, он не стал. Так-то ФИО руководства Рыбинска он посмотрел еще в министерстве. Только фотографий не было ни у кого под рукой. Городок-то…
– Рад, что приехали именно вы! – выдал «ответный» комплемент Дуров. – Слава о вас даже до нашей дыры добралась.
– Спасибо! – Жаров даже улыбку изобразил.
Местных наверняка придется кошмарить. Четыре автобуса туристов – это конкретный залет. Особенно, если учесть, что сообщили о таком ЧП с заметной задержкой.
– Ждем мою группу и в управление? – предположил он.
– Да зачем? – Дуров даже руками всплеснул. – Весь второй этаж «Юбилейной» в вашем распоряжении. Там десять комнат, небольшой конференц-зал, все запирается, охрану обеспечим. Двоим полицейских поставим. На этаже и тут. Что еще. Вот двух сотрудников вам командирую. Замначальника нашего убойного отдела – Сережа.
– Сергей Маломуд, – представился пухленький блондин.
– И Алеша из постовых.
– Алексей Гончаренко! – рявкнул пухленький брюнет.
– Оба капитаны, профессионалы и все такое. Так что? Как вам идея? Тут и напитки, и питание. Все бесплатно. Гостиница нашему мэру принадлежит. Он все берет на себя.
Жарову стало ясно, что отказываться бесполезно. Не хотят местные, чтобы их группа глаза мозолила народу.
– Хотите от журналистов скрыться? – прямо спросил он.
В этот момент спустились остальные члены группы. Почти синхронно, только Аллочка что-то рассказывала по мобильному. Дуров их тоже увидел и как-то сжался, ничего не ответил.
– Ладно. Давайте так, – Жаров про себя даже усмехнулся.
Он посмотрел на свою бригаду и начал давать приказы.
– Гуров. Бери Маломуда, познакомься, и дуй в санатории, где обитали пропавшие. Что, как, фото номеров, может что-то было. Сам знаешь. Битюк, организуй с Гончаренко перевозку дел и всего необходимого. Аллочка… хм… Езжай к экспертам. Пусть расскажут тебе все с их стороны. Прямо с Битюком, а там разберешься.
– Так точно, – по уставу ответил Гуров.
Остальные кивнули. Жаров понаблюдал как оперативники и приданная им эксперт исчезли из холла, и только после этого повернулся к явно повеселевшему Дуров.
– Так зачем все, – и показал на бар, – надо? Расскажите?
Дуров ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу.
– Выпьем? – предложил он.
Пить Жаров не собирался, не был любителем. Но как же не дать выговорится? Когда сели за столик он даже не стал прикасаться к рюмке с коньяком. Дуров, правда, этого даже не заметил. Хряпнул одну, вторую и только затем спросил:
– Ты про эффект Манделы знаешь?
– Что? Какой эффект?
– О! Это же целая история. Лет десять назад новость появилась, что Мандела, который в ЮАР умер. И тут выяснилось, что многие в мире помнят, что на самом деле он умер еще в восьмидесятых. Или вот. Народ точно знает, что Хрущев стучал ботинком по трибуне ООН. Вот только нет ни одно фото-видео доказательств подобного.
– Разве не стучал?
– Не стучал. В том-то и дело. А Кеннеди?
– Что с ним? Жив?
– Нет! Там в другом фишка! Все уверены, что во время его убийства в автомобиле было четверо. Четверо. Но она всех видео их шесть. Шесть человек!
После этого Дуров выдохнул и со значением посмотрел на Жарова. Тот пожал плечами.
– И какое объяснение у этого эффекта? – спросил полковник.
– А никто не знает, – Дуров еще коньяка немного добавил вовнутрь. – Есть мнение, что это просто разные вселенные сталкиваются, проникают друг в друга, мешая факты и события. Человеческий разум просто не поспевает за этими изменениями…
И пошел дальше грузить. Жаров даже потерялся во всем этом паранормальном словоблудии. Хотя не совсем верно. Он все же слушал, но как бы фоном, не стараясь глубоко вникнуть в те конструкции фактов, которыми грузил городской главмент. Только чтобы составить себе полный портрет Дурова, не более.
– Хорошо, – наконец не выдержал полковник. – Какое отношение это все имеет к пропаже туристов?
Дуров снова вздохнул, как-то совсем безнадёжно уже, снова удобрил душу коньяком и вывалил на Жарова.
– Туристы и раньше пропадали.
Вот тут полковнику и поплохело. На секунду представив глубину приближающейся пропасти он с трудом удержался, чтобы не опустошит несколько стопок коньяка.
– Сколько? Сколько на самом деле пропавших? – выдавил он из себя.
– Да кто же знает, – Дуров чуть слезу не пустил. – Первый случай точно зафиксирован в 1971 году, но слухи раньше пошли.
– И вы ничего не делали? – почти прошипел Жаров.
– Так что делать? Их никто никогда не искал. Более того, когда мы сами пытались выяснить, что за люди пропали, то оказывалось… Разное было, но если суммировать, то их никто не знал. Ни в городе, ни по адресу прописки, ни в организации, которая их послала. Даже организаций таких могло не быть. Понимаешь. Чистый эффект Манделы. Я когда про его в интернете прочитал, сразу понял – это наш случай!
– Хорошо. А сейчас почему вы признали пропажу? Что изменилось?
– О! Что изменилось… Изменилось то, что их начали искать. Замучили звонками и запросами. Давно должны были приехать, не отвечают на звонки, пропали из соцсетей. Просто ад какой-то…
Два часа Жаров просидел, глядя в бесконечность. Все пытался интеллектом воспарить над миром и безнадежно проваливался в штопор реальности. В ситуацию он попал препоганейшую. Рядом с ним лежал портфель с папками. Там по годами были рассортированы все случаи пропажи людей. Только беглого взгляда хватило, чтобы настроение окончательно испортилось. То есть коньяк он все же хряпнул. Исчезали люди пачками: группами, семьями и по одиночке. Автобусы уезжали на непонятные экскурсии, автомобили растворялись в тумане, усталые туристы куда-то исчезли из закрытых душевых, даже набитые разгоряченными телами дискотеки ничего не гарантировали. И погружаться в этот конвейер пропаж Жарову откровенно не хотелось. Вот только как расследовать пропажу четырех автобусов, без такой предыстории? Ну и как в анекдоте: есть один нюанс. Если папки из этого портфеля достать, то легко все списать на природную аномалию, а это не вопрос полиции и следствия. Но примут ли такой ответ в министерстве?
Прибывший Битюка с папками заставил Жарова побыстрее подвести итого всех этим метаний.
– В конференц-зал все заноси, – приказал он, взял портфель и тоже пошел на второй этаж.
Только не вместе с майором, а в свой номер. Сейфа не было, так что база пропаж отправилась на дно чемодана. От греха подальше. Уже через пять минут он погрузился в работу. С ошалевшим от доверия Битюком. Папки просматривали, важные факты записывали на доске, делали заметки, погружались одним словом. Подключилась вернувшаяся Аллочка.
– Ничего интересного нет, в номерах куча отпечатков, отклика из базы никакой, ну и аномалий никаких нет. Все там перерыли, но реально ничего нет. Зато я тут вот такую кошку видела, – и показала экран смартфона с фотографией довольно крупного зверя.
Жаров глянул мельком, но не заинтересовался.
– Симпатичная, – бросил наугад.
– Британская большая. Дикая. Будто бы живет на Британских островах, но многие думают, что это выдумка.
Битюк тое посмотрел.
– Тю. Чего выдумка? Туристы завели, а он и размножились. И действительно дикие. Людей обходят, но зато мышей готовы жрать сотнями. Сосисками тоже не брезгуют. Воруют в общем все мясное.
– Правда чудесно? – не совсем логично заявила Аллочка.
Потом явился Гуров. Он прогулялся не без толку. Главное принес карту.
– Вот санатории, которые потеряли туристов. Все отмечено. Район не самый санаторный, тут в основном частный сектор. Условно начинается от парикмахерской «Каролина», до Бермудки – район такой.
– А это что? – спросила Резун и ткнула в карту.
– Тампа-бич, – пояснил Битюков. – Лютом овраг заливают водой из крана и пляж тут получается. Такое себе удовольствие, хотя песочек нежный. Зимой воду сливают, пруд значит чистят.
– Я сейчас умру от смеха, – заявила вдруг Аллочка.
– А что есть повод для смеха, – разозлился Жаров.
И посмотрел на эксперта, так сказать, предупреждающе. Впрочем, Резун начальство глазами не ела, а склонилась над картой и что-то там чертила.
– Смотрите, треугольник! – заявила она, когда закончила.
Жаров и остальные посмотрели, но ничего такого не заметили.
– Да это как Бермудский треугольник. Один в один! Он одним углом в Бермудские острова упирается, вторым во Флориду, а третьим в Пуэрто-Рико. А тут. Смотрите! Бермудка и так понятно. Тампа – город во Флориде, а Каролина – в Пуэрто-Рико, – и добавила последний довод. – Я в интернете проверила!
Все тут же полезли поверять в сети. Кроме Жарова. Он только кивнул. Что-то такое отложилось в памяти.
– Салон красоты «Каролина» как-то совсем за уши притянуто, – произнес капитан Гуров.
– И правда, – тут же согласился Битюк. – Так-то это «Парикмахерская №3», но там мастер работала Каролина Цейс. Удивительный мастер, у нее весь бомонд наш стригся. Так все так и называли «у Каролины». Потом директорам стала, выкупила. Сейчас дочка ее там.
– Ну вот! – воскликнул Гуров. – Когда ее так называть стали?
– Ой, да я не родился тогда. В шестидесятых. Так и Бермудку тогда застроили и пруд этот устроили, – Битюк неожиданно замолчал и побледнел.
Жаров сразу понял, что майор о пропаже людей прекрасно знал. Хотя работать в структуре МВД стал уже после того, как уехал из Рыбинска. Значит для местных, даже для гражданских, как минимум на уровне слухов, это новостью не было.
– Как это влияет на наше расследование? – решил поставить вопрос ребром полковник.
Битюк, что характерно, промолчал, только глаза в сторону. Гуров тоже ничего говорить не стал, плечами пожал и все.
– Так просто совпадение интересное, – смутилась эксперт.
– Работаем, – Жаров даже пальцем пригрозил.
Разбирали папки до девяти вечера. Закрыв последнюю и дождавшись уходу приданных группе пухленьких капитанов, Жаров посмотрел на всех и задал свой традиционный вопрос:
– Какие будут версии коллеги?
– На теракт похоже, – озвучил самое очевидное Гуров.
– Местные реагируют как будто точно знают, что никакой террористической угрозы нет, – тут же заметила Аллочка.
Битюк посмотрел затравленно и вздохнул. А вот Жаров еще минуту размышлял, пока наконец не решился.
– Наверное, все дело в том, что это далеко не первые исчезновения в Бермудском треугольнике. Прада, майор?
Битюк явно занервничал. А вот Гуров как почувствовал что-то, подобрался, лицо прям заострилось, взгляд цепким стал. Настоящая ищейка.
– Дуров все рассказал, – зашел с козырей Жаров. – Так что колись.
Из майора как воздух выпустили.
– Я только слухи знаю. Только слухи. Что там в полиции известно – не знаю. Думаю, больше моего.
– Но то, что люди пропадают с шестидесятых, подтверждаешь? – Жаров спросил прямо.
– Да, есть такое дело. Но вот про Бермудский треугольник вы первые догадались…
Гуров и Аллочка почти одновременно выругались. Каждый по-своему. Женщина как-то совсем по-детски, типа «ешкин кот», а вот Гуров выдался что-то с пролетарским загибом.
– И как они эту хрень объясняют? Почему не расследовали? – спросил капитан.
– Потому что пропавших никто не искал. Более того, их как будто и не существовало.
– Это как?
– Эффект Манделы, пересечение вселенных, диффузия планов реальность. Как-то так…
– Эффект чего? – вот теперь Гуров был действительно ошарашен.
– Манделы, – пояснила Аллочка. – борец с апартеидом.
– С чем? – снова ничего не понял капитан.
– За права черных. Апартеид – это расизм такой в Южной Африке. Был.
– При чем тут диффузия этих вселенных.
– Там все просто, – эксперта вопрос не смутил. – Идея в том, что наша вселенная периодически пересекает другие подобные, но как бы параллельные. Они отличаются от нас каким-то событиями. В результате в памяти людей оказываются как бы неправильные факты.
– Например?
– Тот же Мандела. Все думали, что он давно умер, а он совсем недавно. Но есть более близкий пример. Вот ты, капитан, зонтик у Шапокляк помнишь?
– Ну…
– А его нет.
Жаров никакого Шапокляк не помнил, по его делам он не проходил, фильмов с ним н не смотрел, про политиков он гадать не стал бы. Поэтому промолчал. На всякий случай.
– Все равно бред.
– После обнаружения Бермудского треугольника я уже ни в чем не удивлюсь… – пробормотал Жаров.
– Что нам делать? – задал ожидаемый вопрос Битюк.
Задал и удивил полковника. Перехода от зауми к обычной полицейской практике Жаров ждал от Гурова, но у того от всей этой мистики видимо сбился нюх.
– Ничего. Расследовать, как обычно, – спокойно произнес Жаров. – Мы не можем заниматься мистикой. Мы в полиции работаем, а не конторе. Так что займемся как обычно. Разве что… Майор…
– А?..
–Ты там скажи местным, пусть парикмахерскую закроют или как минимум переименуют. А для пруда другое место найдут.
– Думаете поможет? – Аллочка даже привстала.
– Откуда же я знаю? Пусть попробуют…
– Нет! – воскликнул Гуров. – Вы как хотите, но я пойду всю эту шнягу перекурю.
– Ты же бросил? – поинтересовался Жаров.
– Тут пить начнешь…
Вернулся капитан буквально через полминуты.
– Быстро, – ехидно заметил Битюк.
– Там, это… Небо… – забормотал Гуров. – Пойдемте, посмотрите.
Вышли, весело подтрунивая над капитаном. Незлобно. А потом посмотрели на небо…
– Красивое у нас небо, – заявил Битюк. – Нигде такого нет.
С этим Жаров легко бы согласился. Такого ночного неба он действительно нигде не видел. Луны не было, вместо нее какой-то газовый гигант, почти как Юпитер, но много фиолетового. Размерами он даже немного превосходил луну, так что живописно все получилось. Но поразило Жарова не только это. Звезды! Несколько из них размерами были с яблоко, а где-то с десяток – почти как куриное яйцо.
– Лучше уж Бермудский треугольник, – пробормотал Гуров.
Выпили, конечно. Мозг просто требовал информацию запить. Даже Жаров поборол принципы и проглотил немного. Правда пили как-то неправильно: почти молча, не чокаясь и все разное.
– Что нам делать? – спросила Аллочка где-то спустя час.
Смотрела при этом эксперт на Битюка, который уже успел набраться сладко спал.
– Делать с чем?
– С небом, с расследованием, – и подумав немного, добавила. – С нами.
– С расследованием… Тут самое сложное. Все пропавшие группы связаны только местом пропажи.
– Рыбинск в целом и треугольник этот в частности? – предположил Гуров.
– Ну да… – Жаров кивнул. – Собственно, даже про сами группы мы знаем мало. 15 студентов из ВУЗа, название которого никто не запомнил. Целый автобус работников банка «Единства и Развития»…
– Звучит как секта.
– Еще один автобус сборной группы, о которой известно только то, что там нет детей. И наконец четвертый случай. Администратор отеля смогла рассказать о них: они шумные, взрослые и вообще спала. Перспектив для поиска… Нет, мы постараемся узнать, что за загадочная экскурсия, на которую надо было выезжать в пять утра. Еще пороемся. Но…
– А с небом? – продолжили Аллочка.
– А с небом мы можем только гипотезы строить. Разные.
– Не люблю гипотезы, – заявил Гуров, а Битюк только всхрапнул.
– Какие гипотезы, товарищ полковник? Что-то фантастическое? – скепсис от эксперта так и пер.
– Я фантастику только в детстве читал. Поэтому помню только Стругацких. Типа, понять нашим слабым умишком происходящее с зоной невозможно. Вдруг это сверхцивилизация просто мусор выбросила.
Помолчали снова, но Жаров не сдавался.
– Но я почему-то Гоголя вспоминаю. Вся эта его малороссийская мистика.
– А это-то тут при чем? – удивилась Аллочка.
– Да вот собрал он все мифы, которые бродили по мозгам жителей Малороссии. Вии, бесы и казаки. У меня вот полное ощущение, что мы оказались вот в таком вот собрании современных мифов. И город этот всего лишь условность, а на самом деле мы где-то в начале рукава Персея Млечного пути, за стеклом у высокоразвитых энергических существ.
– Как в зоопарке? – уточнил Гуров.
– Как на фанконе, – усмехнулся Жаров, дочь-подросток которого хорошо познакомила его с современной мать его культурой.
Помолчали. В этот раз все же выпили.
– Тогда то, то мы увидели, далеко не единственное тут. Может стоит покопать? – в глазах Аллочки просто засверкал алкоголь и энтузиазм.
– Мне четырех автобусов потеряшек хватает, – остудил ее полковник.
– А чисто технически, как оно все происходит? – произнес задумчиво Гуров.
Жарова встал и его немного повело. Все же четыреста коньяка было достаточно солидно для него.
– Кто его знает. Мобильная сеть ловит, домой я спокойно дозвонился. Думаю, на КПП там все и заканчивается, не зря его поставили, а тут все слишком мистично, чтобы искать рациональное объяснение. Ладно, расходимся. Надо спать. Завтра будем думать, как выбраться из этого Рыбинска, чтобы без пятна в репутации. Спать…
Только выспаться Жаров не смог. Стоило только ему заснуть, как в дверь забарабанили. Ломился к нему в меру упитанный дежурный полицейский.
– Там. Это. Автобус приехал. Вроде тот самый…
Жаров набросил халат и выскочил на улицу. Прямо перед гостиницей действительно стоял один и потерявшихся автобусов, а к нему жались перепуганные туристы. Полковник решительно направился к ним.
– Что у вас?
– Похитили нас! – Завопила дородная тетка. – Накажите иродов!
– Кто похитил?
– Инопланетяне в тарелке!
– Кто? – Жаров в общем-то не удивился даже, после всего, но решил уточнить.
– Именно они! В тарелке! Свет вначале! Автобус заглох! На в свет всосало! – в разнобой закричали туристы.
Полковник впечатлился. Только допросить их – до утра работы. А там еще документы оформить.
– Где моя команда? – обратился он к дежурному.
– Так капитан сказал, что на КПП уехал. А женщина ну, с вами, эксперт которая, пошла прогуляться…
– А Битюк.
– Так вышел… ну.. так сказать, – заюлил дежурный.
Полковник махнул рукой, успокаивая несчастного. Понял, что побежал майор докладывать местным властям. Может и хорошо это. Пруд хотя бы закопают. Вернулся в номер, оделся и тут зазвенел смартфон. Аллочка.
– Товарищ полковник. Я студентов нашла. Их черная волга похитила. На органы сдавать. Она вначале у них девушку дернула с улицы, они за ней погнались и тоже попали. Мы в подвале мельницы.
– А ты как оказалась.
– Так меня тоже похитила черная волга. Но я всех обезвредила. Надо забрать и все оформить.
Сразу за экспертом позвонил Гуров.
– Тащ полковник, я на КПП поехал, но свернул не туда. Тут пионерлагерь заброшенный. И там две эти группы. У них эпидемия какая-то. Одни уже превратились в зомби, а вторые пока не дозрели. И тут армия нужна. Вдруг они ворота все же сломают?
Из номера Жаров выходил только с одной мыслью: Пусть Битюк чупакабру приведет, чего ему порожняком мотаться…
|
|
Акалов-прогрессор |
Петр Акалов принадлежал к старинному роду, который на протяжении семнадцати поколений делал говно всем окружающим. Его предки с неиссякаемой фантазий испражнялись в душу крестьянам, соседям, чиновникам, интеллигенции и, в конце концов, наклали в штаны самому царизму. Приняли советскую власть немаленькими такими кучами. Даже в годы Великой Отечественной, несмотря на суровые нравы, они старались выдавить из себя как можно больше жижи, из-за чего троих его родственников повесила наступающая Красная Армия, а остальные отсидели свое в сталинских лагерях. Но даже пребывание на севере не повлияло на их самоопределение в желудочно-кишечном тракте человечества. Казалось бы, прибытие на Землю инопланетян и неожиданное наступление космической эры могло помешать их семейному подряду, но нет! Прадед Петра получил личное приглашение и довольно приличный контракт прогрессора. С тех пор все Акаловы идут по этому непростому, но почетному пути…
– Что-то я понять не могу, – удивился Завидов, новый напарник Петра. – Каким боком это ваше обгаживание с прогрессорством соседствует? Ладно оставим за скобками морально-этическую сторону вопроса… Но прогрессорство – это же восхождение к лучшему, переход цивилизации на более высокий уровень
Акалов даже с ложемента выпрыгнул. Все же с Антоном с говорящим прозвищем Румата он давно все обсудил и порешал. Но тот слег с нервным срывом, а значит уйдет из оперативников на повышение. С новичком все приходилось начинать сначала.
– Не… Ничего ты не понимаешь в прогрессорстве. Вот наши космические благодетели фишку секли четко. Без говнометания или как они по-научному понижения восприятия исторического социально-культурного слоя не обойтись.
Их космический корабль «Прогрессор-749б» несся по спиральному рукаву Персия к очередной цели. Естественно беззвучно, конечно же сжимая пространств быстрее, чем его преодолевал свет, и так же неумолимо, как божественная воля. На его фюзеляже горело пять звезд успешных операций и одиннадцать крестов от не столь славных мероприятий. Откровенно говоря, вместо одного крестика можно было бы нарисовать грибок ядерного взрыва, но это было бы не по уставу. Да-да, далеко не всегда прогрессоры достигали цели. Все же разумная жизнь…
– Пойми же, любая разумная жизнь совсем не склонна к саморазвитию. Она такая тварь, что просто тянется ко дну и без хорошего пинка…
– Пинок я понимаю, я-то как раз в нашей паре и занимаюсь пинками… А говном зачем?
– Так надо же этой разумной твари объяснить, что там на глубине, на дне, куда она так стремиться, совсем не так кайфово, как представляется. Все это дно надо хорошенько обметать навозом. Так чтобы она лапой туда боялась ступить. Получается двойной эффект, ты пинаешь вверх, я обсираю прошлое. Понятно?
Завидов промолчал. В этой концепции ему что-то не нравилось, вот не лежала к этому душа. Но все же пять звездочек у корабля – это довольно весомый аргумент. Из всех находящихся на базе в день посадки экипажей – это был самый солидный результат. Не рекордный, насколько он знал. Ну так он никогда и не стремился в звезды, надеялся стать крепким середняком и профессионалом.
– Ладно, а примеры есть какие-то? – наконец спросил он.
– Да легко! – Акалов снова подпрыгнул. – Вот цивилизация головоногих мегамоллюсков. Там пока…
– Не-не-не. Не надо про моллюсков. Я так не пойму. На человеческой истории можешь?
– Ваще легко!
Как уже говорилось, предки Акалова в истории родной страны вошли довольно кучно. Поэтому историю Петр любил и очень уважал. Когда-то именно благодаря точным историческим примерам он заставил Антона Румата уважать его.
– Смотри. Вот взять древних греков. Они там на свой Золотой век онанировали целыми философскими школами. Но что за век такой? Если разобраться, то всего лишь период, когда великие эллины ходили в шкурах, ничего не умели и мирно прозябали в лесах. А потом, сука, пришла цивилизация, приодела всех в туники, заставила делать бронзовые мечи и глиняные амфоры. Но как-то далеко продвинуться они не смогли, потому что весь свой эллинистический период они мечтали отринуть всю эту мишуру и вернуться в шкуры. У них даже культ такой был – Вакху поклонялись. Там прямо так плотно к истокам возвращались, что трахали и жрали друг друга.
– Это когда это?
– Во время вакханалий.
Завидов немного завис. С такой древней историей он был знаком плохо. Откровенно говоря, он не помнил, когда Марс получил независимость или когда казнили последнего американца, а тут вообще какие-то непонятные вакханалии. Хотя поговаривали что на курортах Греции разное творят, особенно когда вебкамеры выключат, но он думал – это конкуренты очерняют.
– А еще примеры есть? – осторожно поинтересовался он.
– Да вот с СССР эта вся заварушка, – легко повелся Акалов. – Я просто на сто двадцать процентов уверен, что это операция прогрессоров инопланетян. Вот если бы они не обосрали все что можно в этом проекте, то построили бы там свой коммунизм и прозябали бы в этой статичной концепции. Абсолютно же тупиковый путь цивилизации. Коммунизм – это же рай. А обитателям рая нет никакого смысла куда-то двигаться. Зачем? Гуляешь себе по саду, жрешь сколько надо, работаешь сколько хочешь. Нет мотивации. А так они смогли шагнуть к звездам!
– Нет, звезды нам инопланетяне подарили. И то. Как подарили-то? Прилетели, дали распределение, сколько землян на какую планету отправится, и все. Четко было. Миллион туда, миллион сюда, Земле хватит и полмиллиарда, остальных вселенную осваивать. Кому не нравится, на перегной…
– Не пойму я тебя, Завидов. Как ты с такими антиинопланетными настроениями в прогрессоры пошел?
Завидов вздохнул.
– Да что тут сказать. Просто мы, Завидовы, на протяжении двадцати четырех поколений хорошо устраиваемся по жизни. Вверх особо никогда не лезли. Но и тиунами были, и помещиками, и первыми секретарями райкомов, и депутатами. А две-три успешно поднятых цивилизаций очень хорошо для карьеры…
|
|
Без заголовка |
Часто встречаю информацию про японскую художницу Яёи Кусама. И чаще всего в рубрике «самая дорогая картина» и «психбольница»… И вот у меня возник вопрос. С 70х годов женщина находится на попечении психиатров, которые однако совсем не стараются ее вылечить, а наоборот создают все условия для творчества. С тех пор она просто втолкнулась в тренды и вполне комфортно себя чувствует в этом попечении… И вот вопрос. Может это идеальная форма взаимоотношение современного творца и общества? Такой себе арт-стартап. Добрые психиатры набирают непризнанных гениев, создают им условия для творчества, а уж они как могут творят. Кто-то, вдруг и выстрелит. Периодически думаю, что мне не помешает такое попечение… Еще бы добрых психиатров найти...
ПС. В том смысле, что я-то не гений, но вдруг удастся на общей волне пролезть...
|
Метки: искусство жизнь |
Без заголовка |
Лично мне Байдена жалко. Вот представьте: вы стали президентом, достигли вершины карьеры, взлетели туда, где мечтает оказаться любой американский политик, и при этом даже не осознаете этого, а все еще встречаетесь с Громыко…
|
Метки: шутка жизнь |
Без заголовка |
Обнаружил, что мамины тапочки, как она засунула их перед смертью под кровать, так и лежат три года, пылятся. Стало грустно. В последние дни она часто вспоминала родную Горловку. Не тот дом, что построил дедушка, а тот в котором она родилась и прожила ранее детство. Особенно часто рассказывала, что когда ей было лет 6-7 она чуть не погибла. Какие-то бандиты влезли ночью к ним в дом. Дома она была одна, родители были на работе, а все старшие ребята (брат и приемные дети) убежали в кино. Сначала бандиты маму побили, а когда она все же попыталась убежать, начали душить прямо у входа. Дом стоял рядом с железной дорогой. Так машинисты проходящего мимо углевоза, наплевав на планы и все прочие, остановили поезд и ключами отмудохали бандитов. Мама утверждала, что на всю жизнь запомнила их руки в машинном масле. Не стал трогать тапочки. Пусть лежат.
|
Метки: мама жизнь |
Культурные санкции |
Буквально в очереди супермаркета услышал рассуждения об абсурдности санкций. Народ споткнулся на вопросе, а что же такого страшного в бегстве брендов из России. С учетом того, что обсуждали это женщины, нежно прижимающие к себе по два килограмма гречки в руки, а объясняла девушка с одним телевизором в голове, выглядело это примерно так.
– Теперь фиг им, а не Карл Лагерфельд.
– А где он снимался?
– Это сыр, наверное. Дорогой.
Молодая только вздыхает и как бы грозит:
– Это весь мир с нами.
Читая ленту в соцсетях, понимаешь, что такие же вопросы путают и пострадавших. Более того, судя по серьезным публикациям и мелькающим новостям, запутались даже аналитики. Они почему-то упорно ищут в этом какой-то экономический смысл происходящего шухера. Типа лишить агрессора рабочих мест, тем самым спровоцировать хаос и беспорядки среди безработных. Я прямо так и представил, как продавцы «Виктории Сикрет» и «Шанель» шатают режим. В общим, получилась странная ситуация, когда попавшие под санкции не очень и понимают, как и где они должны страдать. Все дело в том, что брендопобег – не имеет никакого отношения к экономическим санкциям.
Злобные европейцы если и думали в тот момент об экономике, то исключительно рыдая над будущими потерями. Лупили они не по кошельку, а по нежной духовности. То есть это все были культурные санкции, как бегство Гарри Поттера и Бэтмена. Просто мы, в целом все на этой постсоветской возвышенности, еще недостаточно прониклись духом всей этой западной жизни. Нет-нет, не все, конечно. Читал про чудака, который на премьеру «Бэтмена-22» летал в Алма-Ату летал. Или в Караганду, не помню. Да и начиная с девяностых нас учили правильно произносить Moschino, чтобы не быть провинциальными дурочками. Но глубоко в поры в поры сознание это не проникло.
В «Американском психопате», в романе, есть момент, где Патрик Бейтман чуть ли не молится, перечисляя самые необходимые в его жизни бренды. Но книга вышла в 1991 году и тогда эта религия была распространена в основном среди яппи и обеспеченных поклонниц мира моды. Хотя можно вспомнить того же «Бэтмена» 1989 года, который просто взорвал западный мир культурным шлейфом, стадом фанатов и адептов. Фильмы и до этого понятное дело собирали, но такого помешательства как мрачное детище Бертона они не вызывали. Но это для примера.
Процесс вообще в тот период пошел по нарастающей. К нему подключился масскульт, спорт, бизнес. В результате каждый получил собственный молитвенник из брендов. Все группы и возраста, на любой кошелек, интеллект и психическое здоровье – свой список брендов. Некоторые вообще строили свой бизнес на фанатском поклонение. А Макдональдс вообще занимается воспитанием своих поклонников с детского сада. Впрочем, некоторые торговые марки существует вне каких-либо рамок. Думаю, фанатов сумочек Hermes побольше фанатов «Ливерпуля». И вот всего этого счастья и пытались лишить агрессора.
|
Метки: бытописание жизнь |
Без заголовка |
Вот что меня восхищает в современном мире – так это всеобщее мать его равенство. Как думаю о нем, так сразу спать не могу. Вот стоило бы какой-то условной Индии запретить участвовать на местных турнирах потомкам палачей-колонизаторов? Моментально бы АТР осудила бы такие действия, отозвала бы лицензию на проведение турнира, осудила бы преследования по политическим мотивам, объявила бы бойкот и может даже исключила бы страну из какого-то Кубка Дэвиса, об… И вот! Тюкнуло англичанам не пустить русских и белорусов на Уимблдон, как АТР моментально прохныкало, что решение это несправедливое. Заметьте и там, и там отреагировали МОМЕНТАЛЬНО! Это ли не равенство?
|
Метки: безумный мир политинформация |
«Бэтмен-22» |
Давно так сладко не спал, как под новый «Бэтмен». В голливудских фильмах, в общем, всегда много пафоса и патоки. Но тут даже телевизор начинает звенеть литаврами и липнуть. Ну и ко всему прочему новая версия летучей мыши, которая ударилась в безжалостную борьбу с преступностью, просто пожиже. Вот буквально во всем. На выходе получается настолько скучно, что мне три раза приходилось вспоминать на каком моменте я заснул. В общем, авторам франшизы надо срочно искать новые неожиданные повороты. Например, ввести любовную линию Бэтмена и Супермена, благо сейчас это модно. На Готэм могли бы напасть Петров с Башировым с бочкой мутагена «Новичок». Ну, мало ли. Пусть хоть зомби запустят в эту полумертвую историю…
|
Метки: бульк кино |
Без заголовка |
Багиров, который Эдуард, сообщил всем: «я глубоко презираю многочисленные толпы необоснованно амбициозных графоманов»
Мне в Багирове больше всего нравится тираж. Первая книга — 100 тыш, вторая — 50 тыщ., третья — 15 тыщ. Четвертая... ну да, ну да...
|
Метки: около литературы |
