Был такой индийский общественный деятель - Махатма Ганди. Он проповедовал мирные методы борьбы. Но он сам же и говорил, что трусости предпочёл бы - НАСИЛИЕ. Да, это был один и тот же человек. Вот к чему Я (автор этих строк) вас веду:

- Если кого-то из вас такой-то хулиган или негодяй насильно заставляет чё-то такое делать - материться, курить травку, баьбу трахъть or some others - не поддавайтесь на провокации, СРАЖАЙТЕСЬ! А коли ты не любишь или не умеешь драться либо тебе претит насилие над другими людьми, то ведь можно с "этими" бороться иными средствами.
Сдаваться - нельзя. Смерть краше позора.

В жалпак-сазской станционной больнице, куда положили Авдия Каллистратова, врач Алия Исмаиловна, хмуроватая казашка, осмотрев больного, строго сказала:
- Положение у вас достаточно сложное. Травму ноги должен посмотреть специалист. А пока будем лечить антибиотиками, чтобы заражение не распространилось. Но вы, больной, должны рассказать мне всё, что с вами было. Я спрашиваю вас не из любопытства,а как врач...
Среди всевозможных встреч и разлук хоть раз в жизни случается то, что не назовёшь иначе как встречей, ниспосланной Богом. Но как велик риск, что подобная встреча ни к чему не приведёт, человек постигает лишь потом - и тогда ему на мгновение становится страшно при мысли, а что если бы та встреча оказалась напрасной... Ведь исход встречи зависит уже не от Бога, а от самих людей.

Днём после уколов и таблеток температура несколько снизилась и к вечеру уже не поднималась свыше тридцати семи и трёх. В целом же дела шли на поправку. На субъективное самочувствие Авдий не мог пожаловаться. Врач Алия Исмаиловна оказалась врачевателем в полном смысле слова, исцеляющим не только знаниями, но и самим своим обликом. Все её назначения, сама манера разговаривать внушали пациенту спокойствие и уверенность, помогали ему сопротивляться болезни. Её психотерапия была сдержанной и мудрой, и Авдий после всех перипетий и потрясений особенно остро ощутил, как необходимы подчас человеку людские заботы и внимание. Откровенно говоря, он даже обрадовался, что заболел и попал в руки хорошего врача, - так ему было покойно и славно в тихой и скромной станционной больнице, расположенной в маленьком парке.

Было время, когда Гёрствуд нежно любил свою дочь Джессику, особенно когда был помоложе и ещё не достиг успеха в делах. Однако теперь, на семнадцатом году жизни, в характере Джессики появилась некоторая замкнутость и независимость. Ни то ни другое не способствовало излияниям родительской нежности.
В школе она познакомилась с дочерьми очень богатых людей, владельцев или совладельцев крупных предприятий, а эти девушки держали себя так, как того требовала их среда. Джессика интересовалась только такими подругами.

Школьные новости Джессики носили особый характер.
- Её семья, кажется, ничего собой не представляет? - с интересом осведомилась миссис Гёрствуд. - У них, Я слыхала, ничего за душой нет?
- Конечно. Эти люди бедны, как церковные крысы.
Джессика весьма тщательно выбирала знакомства среди учившихся в школе юношей, многие из которых пленялись её красотой.
- Как тебе нравится? - возмущённо заявила она однажды вечером матери. - Этот Герберт Крейн пытается подружиться со мной!
- А кто он такой, дорогая? - спросила миссис Гёрствуд.
- О, ровным счётом никто! - ответила Джессика и надула прелестные губки. - Просто студент. А денег ни цента!
Совсем другое было дело, когда Джессику однажды проводил домой молодой Блайфорд, сын мыльного фабриканта.
Миссис Гёрствуд в это время случайно выглянула на улицу.
- Кто это был с тобой? - спросила она, как только девушка поднялась к ней.
- Это молодой Блайфорд, мама!
- Неужели! - только и вымолвила миссис Гёрствуд.
- И он приглашает меня пройтись с ним по парку, - добавила Джессика, разрумянившаяся от быстрого бега по лестнице.
- Хорошо, дорогая, иди, - сказала миссис Гёрствуд. - Только не задерживайся в парке долго.

Когда молодые люди вышли на улицу, миссис Гёрствуд, чрезвычайно заинтересованная, снова выглянула из окна. Это было приятное зрелище, чрезвычайно приятное.

В этом году перестраивался весь район. Прокладывали 2 новых бульвара - Мажента и Орнано. Разрыли внешний бульвар. Здесь ничего нельзя было узнать. Часть улицы Пуассонье была разрушена. Теперь с улицы Гут-д*Ор виднелись широкие просторы, залитые солнцем; а вместо жалких хибарок, лепившихся друг к дружке, на бульваре Орнано было выстроено огромное семиэтажное здание, похожее на храм, в котором всё говорило о богатстве, - и лепные украшения, и широкие окна, и вышитые занавески. Этот ослепительно белый дом каждый день служил предметом споров между Лантье и Пуассоном. Шляпник без конца возмущался разрушениями в Париже; он говорил, что император хочет понастроить дворцов и выселить рабочих в провинцию. А полицейский, бледнея от холодной ярости, отвечал, что, напротив, император заботится прежде всего о рабочих и готов стереть с лица земли весь Париж, лишь бы дать им заработок.
Жервеза тоже досадовала на эти новшества: они изменили мрачные трущобы предместья, к которым она так привыкла. Главное же, квартал рос, поднимался, в то время как сама она катилась под гору. А человек, который барахтается в грязи, не любит яркого света. Но больше всего её выводил из себя новый дом на бульваре Орнано. Такие здания словно нарочно созданы для шлюх, вроде Нана.





Хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ...

Лёгкий ветер встреч познакомил нас весной,
нежный поцелуй - Я попал в твои сети...
Ты мне сказала (может быть?):
- Не могу тебя забыть,
Я за ночь с тобой отдам."всё-на-свете?" -

Ты - уйдёшь!!
Но приходит злая ночь...
Ты - её (признайся!!) дочь!
Что ты делаешь со мной?
Ты уйдёшь - и мне снова не до сна, Я опять схожу с ума,
Я прошу тебя: - ПОСТОЙ!!

Запах нежных губ, и бездонные глаза,
в синеве тону - сколько в них "обещанья"?
Я забываю все слова, закружилась голова...
Ну зачем тебе нужна ложь прощанья?

Ты уйдёшь, но приходит злая ночь...
Ты её - признайся дочь,
что ты делала со мной?
Ты уйдёшь, и мне станет не до сна, Я опять сойду с ума.
Я прошу тебя:- ПОСТОЙ!

ТЫ УЙДЁШЬ - И МНЕ НОЧЬЮ НЕ ДО СНА,
Я БОЮСЬ СОЙТИ С УМА, Я КРИЧУ ТЕБЕ ПОСТОЙ!!!!!!!!!!!!!




Хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ...

Одна из основополагающих идей буддизма - несовершение зла: "Я не говорю о зле"; "не вижу зла"; "не слышу зла".

"ВООБЩЕ-ТО Я БЕЛАЯ (-ЫЙ), ПУШИСТАЯ (-ЫЙ).
Где зафиксировано: в Интернете, в словарях фиксации нет.
Значение: используется в выражении говорящего о себе:"Я белый и пушистый", т.е. хороший, добрый, красивый, а не злой, вредный и противный. Шутливая характеристика от противного: в сети появились производные разговорные понятия "белость" и "пушистость".
Сфера употребления: устная, разговорная речь, интернет-общение в составе демотиваторов, оборот стал частью мем-культуры.
Степень эмоционального воздействия: сильная, за счёт иронии и юмора.
Невербальные средства общения (жесты, сопровождающие произнесение): возможен вздох, небольшой наклон головы при произнесении, улыбка.
Синоним из известных ранее: "моя хата с краю".

Моя (lisicynlisicyn) версия:
как стать белыми и пушистыми?
Мой ответ:
- На улице, в общественном транспорте, с соседями, у себя дома и т.п. - без причины на других людей не нападаем, не трогаем, сами живём спокойно и остальным даём так жить. Пусть нашей общей повседневной заповедью будет так: МЫ не говорим о зле, не думаем о зле, не видим зла, не слышим зла, не причиняем зла, не желаем зла. -
Белость и пушистость - по отношению к себе и к другим живым существам.

Начиная жизнеописание героя Алексея Фёдоровича Карамазова, нахожусь в некотором недоумении. Дело в том, что это деятель, но деятель неопределённый, невыяснившийся. Впрочем, странно бы требовать в такое время (1860 - 1880 гг.) от людей ясности. Это человек странный, даже чудак. Чудак же в большинстве случаев частность и обособление. Не так ли?
А теперь к делу.

Алексей Фёдорович Карамазов был третьим сыном помещика №-го уезда Фёдора Павловича Карамазова, столь известного в своё время...
Было ему (этому юноше Алёше) всего 20 лет ( брату его Ивану шёл тогда 24 год, а старшему их брату Дмитрию 28-й). Алёша был вовсе не фанатик и даже и не мистик вовсе. Был он просто ранний человеколюбец, и если ударился на монастырскую дорогу, то только потому, что в то время она одна поразила его и представила ему, так сказать, идеал исхода рвавшейся из мрака мирской злобы к свету любви души его. Кстати, оставшись после матери всего лишь по четвёртому году, он запомнил её потом на всю жизнь её лицо, её ласки, "точно как будто она стоит предо мной живая".
Он запомнил один вечер, летний, тихий, отворённое окно, косые лучи заходящего солнца, в комнате в углу образ, пред ним зажжённую лампадку, а пред образом на коленях рыдающую мать свою, схватившую его в обе руки, обнявшую его крепко до боли и молящую за него Богородицу, протягивающую его из объятий своих обеими руками к образу как бы под покров Богородице... и вдруг вбегает нянька и вырывает его у неё в испуге. Вот картина! Алёша запомнил в тот миг и лицо своей матери: он говорил, что оно было исступлённое, но прекрасное, судя по тому, сколько он мог припомнить. Но он редко кому любил поверять это воспоминание.

Все этого юношу любили, с самых даже детских лет его. В школе он часто задумывался и как бы отъединялся. Он с самого детства любил уходить в угол и книжки читать, и, однако же, товарищи его полюбили. Он редко бывал резв, даже редко весел, но все, взглянув на него, видели, что он ровен и ясен. Он никогда и никого не боялся. Обиды никогда не помнил. Случалось, что через час после обиды он отвечал обидчику или сам с ним заговаривал с таким доверчивым и ясным видом, как будто ничего и не было между ними вовсе. Просто он не считал её за обиду, и это решительно пленяло и покоряло детей.
Была в нём одна черта - дикая, исступлённая стыдливость и целомудреность. Он не мог слышать известных слов и известных разговоров про женщин. Видя, что "Алёшка Карамазов", когда заговорят "про это", быстро затыкает уши пальцами, мальчишки становились иногда подле него и, насильно отнимая руки от ушей его, кричали ему в оба уха скверности, а он, не бранясь, молча переносил обиду. Под конец они оставляли его в покое, и вскоре уже только глядели на него с сожалением.

В гимназии своей он курса не кончил и уехал в тот город к родителю. Приехав в этот городок, он на первые вопросы родителя своего "Зачем именно пожаловал?" - прямо ничего не ответил, а был не по-обыкновенному задумчив. Вскоре обнаружилось, что он разыскивает могилу своей матери. Но вряд ли этим исчёрпывалась вся причина его приезда. Фёдор Павлович не мог указать ему где похоронил свою вторую супругу, потому что никогда не бывал на её могиле после того как засыпали гроб, а за давностью лет и совсем запамятовал, где её тогда хоронили...
Могилку матери указал Алёше лакей Григорий он свёл его на городское кладбище и там, в дальнем уголке, указал ему чугунную недорогую, но опрятную плиту, на которой была даже надпись с именем, званием, летами и годом смерти покойницы. К удивлению, эта плита оказалась делом Григория.

Алёша был статный, краснощёкий, со светлым взором, пышущий здоровьем девятнадцатилетний подросток. Он был даже очень красив собою, строен, средневысокого роста, тёмно-рус, с правильным хотя несколько удлинённым, овалом лица, весьма задумчивый и весьма спокойный.

Едва только Алёша задумавшись серьёзно, поразился убеждением, что бессмертие и Бог существуют, то сейчас же сказал себе: "Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю". Алёше казалось даже странным и невозможным жить по-прежнему. Сказано:"Раздай всё и иди за мной, если хочешь быть совершен". Он и сказал себе: "Не могу Я отдать вместо "всего" 2 рубля, а вместо "иди за мной" ходить лишь к обедне".
Из воспоминаний его младенчества, может быть сохранилось нечто о подгородном монастыре, куда возила его мать к обедне. Может быть, подействовали и косые лучи заходящего солнца пред образом, к которому его протягивала его кликуша-мать...

Странный для русского языка термин "пикап" можно перевести словом "соблазнение", это понятие вошло в русский язык в середине 1990-х

КАК СТАНОВЯТСЯ ПИКАПЕРАМИ?
Фаза первая - победить страх.
Вот приходит один не очень уверенный в себе молодой человек (назовём его в традиции русского фольклора Иванушкой) на тренинг личностного роста за умением общаться с девушками, тем более что он влюблён безнадёжно в одну барышню Алёнушку. На Иванушке - мятые брючки, несвежая рубашка, пальто с пятнами грязи, парень привычно сутулится и смотрит в пол.
Первое задание, которое получает наш Иванушка.. Что самое страшное для любого юноши, пытающегося познакомиться на улице? Отказ. А тут выводит наставник группу обучаемых в центр города и даёт команду принести 5 номеров телефонов незнакомых девушек. При том "слабаки" зло высмеиваются и умело подогревается конкуренция внутри группы.
Ребят "вооружили" стереотипными фразами, и вот Иванушка с дрожащими коленками на подгибающихся ногах подходит к первой девушке, бормочет про "номерок телефона", и его закономерно посылают подальше. Но - о чудо! - конец света не наступает, поскольку товарищей по команде постигает та же участь. Ко второму, третьему отказам Иванушка уже начинает привыкать, постепенно он становится спокойнее, и первый полученный номер просто окрыляет его. Страх побеждён.
Вторая фаза - преображение. Иванушку в первый раз в сознательном возрасте (детство не в счёт) ведут к парикмахеру, стильная стрижка - первый шаг. Затем - бесформенные штанишки сменяются отглаженными брюками с идеальными стрелками, стильная рубашка, жилет или пиджак - по погоде, завершающие штрихи - дорогой парфюм и аксессуары. Затем выправляют осанку и дрессируют, чтобы привыкал смотреть вперёд. Он привыкает к новому облику с налётом аристократизма.
Фаза третья - речь и жесты. Им делают манеру говорить и жестикуляцию. Их учат, как слушать. Иванушку обучают, ему показывают, как придерживать дверь и подавать девушке руку.
Далее - танцы, затем он провожает её домой...
Тут бы остановиться.... Поскольку позитивное влияние тренинга не оставляет сомнений. Но наставник дал чёткую установку, а у других членов группы - первые победы. Дама его сердца становится первой настоящей победой. Иванушка рапортует об успехе, об Алёнушке он уже больше не вспоминает, игнорируя её звонки. Зачем? Мир полон новых потенциальных жертв.

ЗАЩИТА ОТ ПИКАПА.
Пока рассмотрим только один этап - знакомство. Важно понимать, что не каждый молодой человек, знакомящийся с девушкой, является пикапером. Как среди многообразия общительных молодых людей распознать ХИЩНИКА? Обращать внимание на маркеры пикапа. Помните, как "делали" Иванушку? Присмотритесь, нет ли разницы между "оболочкой" внешним видом и "начинкой" речью и манерами. Какие моменты должны настораживать: быстрый вход постороннего на "ближнюю дистанцию". Туда, куда согласно "нормам социума" малознакомые люди входить не должны. Речь идёт о вторжении в область комфорта.

Обсуждение или прекращение общения с незнакомым человеком - тема, имеющая отношение к ценностным, нравственным ориентирам личности. Просто задумайтесь. Достаточно ли вы знакомы, чтобы позволить себе такую откровенность? Достаточно ли вы доверяете человеку? Почему вы ему доверяете? Остановитесь на миг, осознайте, что происходит здесь и сейчас, что за человек рядом с вами?

Я (lisicynlisicyn) считаю наиболее оптимальным вариантом для жертвы-девушки - без лишних предисловий заявить этому парню: "ИЗЫДИ, НЕЧИСТЫЙ!". Используя паузу замешательства, следует сразу же красиво удалиться, ни на что не реагируя.





ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
(убежал).

Было около одиннадцати, и сотрудники готовились к Двухминутке ненависти. Уинстон занял место посередине, и тут неожиданно подошли ещё двое. Он узнал их лица, хотя знаком с ними не был.
Первой шла темноволосая девушка, имени её Уинстон не знал, но она часто попадалась ему в коридоре. За нею следовал член Центра Партии по имени О*Брайен, он был крупным дородным мужчиной. Несмотря на брутальную внешность,он обладал определённым шармом. О*Брайен производил впечатление человека, с кем можно, если обмануть телеэкран, поговорить с глазу на глаз. Он занял место в том же ряду, что и Уинстон, в паре стульев от него. Между ними сидела маленькая песочная блондинка. Темноволосая девушка устроилась прямо позади него.

Пошла Ненависть. Как обычно, на экране возникло лицо Эммануэля Гольдштейна, врага народа. Маленькая блондинка взвизгнула от ужаса и отвращения.
С начала Ненависти прошло каких-нибудь полминуты, а половина зрителей уже не могла сдерживать негодующих возгласов.
На второй минуте ненависть вылилась в исступление, люди вскакивали с мест и орали во всю глотку, пытаясь заглушить бесившее их блеяние с экрана. Темноволосая позади Уинстона сорвалась в крик: "Сволочь! Сволочь! Сволочь!" - и вдруг схватила тяжёлый "Словник новослова" и швырнула в экран. Книга ударила Гольдштейна по носу и отскочила, а голос неумолимо продолжал вещать... В редкий момент просветления Уинстон поймал себя на том, что кричит вместе со всеми и яростно колотит ногами по нижней перекладине стула.
Ненависть достигла апогея. Голос Гольдштейна превратился в блеяние, лицо - в овечью морду, затем плавно перетекло в исполинскую фигуру евразийского солдата с ревущим автоматом, который двигался навстречу зрителям грозя прорваться сквозь экран. И вдруг раздался всеобщий вздох облегчения: сквозь фигуру врага постепенно проступило лицо Большого Брата. Голоса Большого Брата не было слышно. Скорее всего, он сказал что-то ободрительное. Затем лицо Большого Брата снова поблёкло, и на экране появились три лозунга Партии, набранные жирным шрифтом:
ВОЙНА ЕСТЬ МИР.
СВОБОДА ЕСТЬ РАБСТВО.
НЕЗНАНИЕ ЕСТЬ СИЛА.

Маленькая блондинка перевесилась через спинку стула перед собой, простёрла руки к экрану и страстно воскликнула: - О, МОЙ СПАСИТЕЛЬ!- Затем закрыла лицо ладонями и зашептала молитву.

И в этот миг... Уинстон поймал на себе взгляд О*Брайена. На долю секунды, когда их глаза встретились, Уинстон понял: О*Брайен думает то же самое, что и он. Ошибиться было невозможно. "Я с вами, - говорили глаза О*Брайена. - Я знаю, что вы чувствуете. Я вижу ваше презрение, ненависть, отвращение. Но не бойтесь, Я на вашей стороне!"
Потом глаза О*Брайена погасли, и лицо стало таким же невозмутимым, как и у всех остальных.

- Послушай, Китти! - крикнул один из парней. - Пойдём со мной на танцы, а?
- Смотри в оба, Китти! - крикнул другой. - А то он тебе причёску-то попортит!
- Ну, уж ты помалкивай! - отозвалась девушка.

Один молодой рабочий, проходя мимо Керри, с самым невозмутимым видом ткнул её пальцем в бок.
Керри порывисто обернулась, но обидчик уже пошёл дальше и только раз оглянулся, широко осклабившись. Керри стоило больших усилий сдержать слёзы.
Соседка заметила это.
- Ты не обращай внимания! - сказала она. - Этот парень ужасный нахал.








Сестра Керри - плакса. Девочка плаксивая.
О! О! О! О! О! О! О! О! О! О! О!

А если бы был мальчик, он бы плакал так:
- ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!-



Плаксы.

- Разрешите мне воспользоваться телефоном? - обратился он к дежурному фармацевту.
- Шестнадцать сорок три, - попросил Гёрствуд, отыскав в книге абонентов вокзал Мичиган-Сентрал.
Вскоре его соединили с кассиром.
- Когда отходит поезд в Детройт? - спросил Гёрствуд.
Кассир стал перечислять поезда.
- Поезда со спальным вагоном сегодня нет. Впрочем, есть: почтовый поезд, который отходит в 3 часа утра.
- Очень хорошо, - сказал Гёрствуд. - А когда этот поезд прибывает в Детройт?
"Только бы добраться до Детройта, переправиться через реку в Канаду, а там уже можно будет спокойно доехать до Монреаля!".

- Садитесь! - сказал Гёрствуд, подсаживая Керри и прыгнув в кеб следом.
- Вокзал Мичиган-Сентрал! - привстав, сказал извозчику Гёрствуд. - И гоните вовсю!
Наконец они прибыли на вокзал.
- Сколько осталось до отхода поезда в Детройт? - обратился он к дежурному кассиру.
- Четыре минуты, - последовал ответ.
Гёрствуд уплатил за 2 билета.

Гёрствуд и Керри вошли в один из дневных вагонов и сели. Почти тотчас же с платформы раздалось:
- Готово! - И поезд тронулся.

Поезд с грохотом нёсся мимо сортировочных станций на берегу озера затем замедлил ход у Двадцать четвёртой улицы. За окном мелькали сигнальные вышки и стрелки. Вскоре поезд прибавил ходу, и перед глазами Керри быстрой чередой замелькали безмолвные улицы.
Поезд уже давно выбрался за черту города и мчался теперь по полям штата Индиана.

- Поймите же, Керри, когда Я убедился, что вы не поедете со мной, пока Я не смогу жениться на вас, Я решил бросить всё и увезти вас. Я еду в другой город. Я рассчитываю ненадолго задержаться в Монреале, а потом мы поедем, куда только вы захотите. Если пожелаете, мы поедем в Нью-Йорк и поселимся там.
- Неужели вы не поедете со мной? - продолжал Гёрствуд. - Вы увидите Монреаль и Нью-Йорк, а потом, если вы не захотите остаться со мной, вернётесь назад.
Впервые Керри начала понимать, что его предложение не таит в себе никакого подвоха. В нём было много заманчивого! Увидеть Монреаль и Нью-Йорк! Сейчас она уже на пути к этим чудесным гигантским городам, и она увидит их! Она задумалась, ничем, впрочем, не выдавая своих мыслей.

Гёрствуд принялся рассказывать Керри про Монреаль.
- Какой странный город! - заметила Керри, которую Монреаль удивлял, в сущности, лишь потому, что не был похож на Чикаго.
- Просто жизнь здесь не кипит, как в Чикаго, - сказал Гёрствуд. - Вам тут не нравится?
- нет, - ответила Керри, уже свыкшаяся с великой столицей Запада и полюбившая её.
- Да, пожалуй, Монреаль менее интересен, - согласился Гёрствуд.
- А что он собой представляет? - полюбопытствовала Керри.
она никак не могла понять, почему Гёрствуд повёз её именно в этот город.
- Ничего особенного, - ответил Гёрствуд. - Это своего рода курорт с очень живописными окресностями.
Керри слушала его со смутной тревогой.

- Керри! - сказал он. - Я буду предан тебе. Мы поедем в Нью-Йорк и наймём там уютную квартирку. И мы будем счастливы. Ты хочешь быть моей?
Керри слушала его серьёзно.

Утром, приближаясь к гигантскому городу, она залюбовалась зелёными холмами, окаймляющими широкую долину Гудзона. Она уже слыхала о Гудзоне и об огромном нью-Йорке и теперь наслаждалась развёртывавшейся перед нею чудесной панорамой.
Когда поезд, повернув, помчался вдоль восточного берега реки Харлем, Гёрствуд, нервничая, сообщил своей спутнице, что они находятся на окраине города.
- Нью-Йорк! Грэнд-Сентрал! - возвестил кондуктор.
- Сколько жителей в Нью-Йорке? - спросила Керри.
- Свыше миллиона, - ответил Гёрствуд.

- В какой части Нью-Йорка расположены жилые кварталы? - спросила Керри.
Она не могла представить себе, чтобы за этими пятиэтажными стенами, тянувшимися по обе стороны улицы, жили люди со своими семьями.
- Да повсюду, - ответил Гёрствуд, довольно хорошо знакомый с городом. - В Нью-Йорке нет особняков с лужайками. Всё это жилые дома.
- Ну, тогда этот город мне не нравится, - тихо произнесла Керри, которая начала высказывать собственные мнения.

Я - жила не думая о многом,
и печалиться мне было бы смешно.
Всё казалось: лето за порогом -
дождь осенний постучал в окно...

А небо осенью серое, с просенью.
К югу тянутся, за собой маня -
дикие лебеди, дикие лебеди, словно печаль моя.

Не ждала, и думать не хотела,
что когда-нибудь дождём размоет путь.
Не беда, что осень проглядела, -
просто жаль, что лето - не вернуть...

А небо осенью - серое с просенью;
к югу тянутся, за собой маня дикие лебеди, дикие лебеди,
словно любовь моя.

Что ж, грустить теперь, наверно, поздно
по прошедшим дням, несбывшимся мечтам.
Листья, так похожие на звёзды,
падают кружась к моим ногам.

А небо осенью серое с проседью.
К югу тянутся, за собой маня
дикие лебеди, дикие лебеди - словно судьба моя!!

Паренёк в строгом синем костюме, увидев европейцев, поднялся и сказал:
- Прошу вас, джентельмены...
- По-немецки, - сказал Айсман, - говорите по-немецки. Мы не понимаем вас.
Парень соболезнующе развёл руками.
- Чжу Ши, - сказал Айсман. - Отец Чжу Ши? Где он?
Парень снял телефонную трубку и набрал номер: - Отец Чжу Ши сейчас дома.

Он принял их в садике, где был бассейн с голубой водой.
- Я слушаю вас, господа.
Айсман и Вальтер переглянулись.
Чжу Ши: - Садитесь, прошу вас.
Айсман неловко опустился на бамбуковую циновку и вытянул ноги. Чжу Ши заметил:
- Это высшее неуважение к хозяину - вытягивать ноги. Вы обязаны подломить их под себя.
- У меня ранена нога, - ответил Айсман. - Он, - Айсман кивнул головой на Вальтера, - сядет, как у вас положено, а меня уж вы простите, пожалуйста...
- Снимите пиджак, - предложил Чжу Ши. - Вам жарко.
- Ничего, - ответил Вальтер, - Я люблю тепло.
- Не надо меня обманывать. Снимайте пиджак, снимайте, ваше оружие меня не пугает. Мне всегда интересно смотреть на вооружённых людей: это помогает мне ощущать себя сильнее собеседника.
- Возможно, - согласился Айсман. - Нас здесь никто не слышит?
- Никто, - ответил Чжу Ши. - Кроме вашего чемоданчика. Какие у вас вопросы?
- Сначала хотелось бы услышать подтверждение вашего согласия помогать нам и впредь.
- Я теперь не занимаюсь мирскими делами.
- У меня нет времени путаться во взаимном недоверии, господин Чжу Ши. Нельзя ли попросить кого-нибудь принести воды?
- Сейчас Я принесу воды.
- Хорошо.
Чжу Ши поднялся и шагнул к дому, но Айсман вскочил и с неожиданной для него ловкостью ударил старика сложенными щепоткой пальцами в поддых.
Старик молча повалился на циновку.
- Укол, - сказал Айсман Вальтеру.

Через 5 минут, близко заглядывая в глаза лежащего на циновке старика, Айсман спросил:
- Именем бога, ответьте мне, отец Чжу Ши, кому вы сейчас хотели звонить, когда пошли за водой?
- Мистеру Лиму, - ответил Чжу Ши. - Мистеру Лиму.
- Вы готовы выполнять все его поручения?
- Да.
- Где ваша резидентура?
- Я её передал мистеру Лиму.
- Он знал, что вы были нашим другом?
- Да.
- Мистер Лим сам попросил вас поменять веру?
- Да.
- С ним у вас есть канал связи?
- Да.
- Называйте, пожалуйста, пароль и отзыв.
- У нас цифровая связь. Объявление в газете... Нужно обратиться в газету "Дейли ньюс" и поместить следующее объявление...

Мистер Лим включил приёмник и сказал:
- Я ждал вас. И напрасно вы довели до самоубийства старика. Да, да, он утопился в своём бассейне. Зря вы это сделали - омерзительными методами, словно нацисты.
Ну что ж.. Наша полиция арестует вас за убийство Чжу Ши и за то, что вы пользовались средствами, лишающими человека воли. Вы в Азии, здесь Я сомну вас.

"Концерн Лима, крупнейший в Гонконге и Юго-Восточной Азии, начал переговоры с представителями концерна Дорнброка о подписании контракта на сумму в 25 млн. долларов", - сообщила через 2 дня "Дейли ньюс", одна из самых влиятельных здешних газет.

Те десять дней, которые почти вся страна не отрываясь следила за отчаянными съездовскими дискуссиями, дали людям в политическом отношении гораздо больше, чем 70 лет. В день открытия съезда это были одни люди, в день закрытия они стали уже другими. Главное всё же случилось. Народ, почти весь народ проснулся от спячки.
Ключевые эпизоды лета - забастовки шахтёров, всколыхнувшие всю страну. время послушного, испуганного, марионеточного рабочего класса прошло - на арену вышел совсем другой рабочий, уважающий себя, своё достоинство и свой труд. Других - с распрямившимися плечами, с поднятой головой - рабочих всё больше и больше. Эти рабочие возглавили стачечные комитеты, за этими рабочими пошли тысячи, десятки тысяч горняков.
Реакция Москвы была в этот раз точной и быстрой. Пару дней тому назад газеты писали о требованиях забастовщиков в раздражённом и привычно понукающем тоне, а потом разом со всех трибун, со всех газетных полос - полная поддержка позиции шахтёров. Естественно, если бы забастовал один регион - реакция оказалась бы противоположной. но то, что удалось объединиться шахтёрам всей страны, определило успех забастовки.

29 - 30 июля в Москве, в Доме кино, состоялось первое собрание Межрегиональной депутатской группы народных депутатов. Рухнула эпоха единомыслия и единодушия. Они собрались.
Зачем им это было надо? То, что происходит в стране, - граничит с катастрофой. Полумерами, полушагами ситуацию не спасти. Только решительные, радикальные шаги могут вытянуть нас из пропасти. И ещё одно замечание. Пока у нас ещё не было многопартийности. Но теперь стало иллюзией, что у нас одна партия. На самом деле, если в одной КПСС состоят полные антиподы и по позициям, и по поступкам, значит многие партийцы уже совсем запутались в понятиях и забыли вообще, что такое партия. И поэтому необходимо срочно принять Закон о партии, в котором закрепить положения о том, что партия является частью общества, а не государства, и то, что граждане свободны объединяться в общественные организации и партии.
Ещё один важный аспект - взаимоотношения с церковью. Факты недавнего прошлого, как, например, церковнослужители докладывали о своих прихожанах в партийные органы и КГБ, а также многие иные факты, говорят о том, что когда общество больно, у него нездоровы все члены. Сегодня церковь начала выздоравливать. И, будем уверены, что настанет время, когда церковь придёт на помощь обществу со своими вечными общечеловеческими ценностями. Потому что в словах: не убий, возлюби ближнего своего - нравственные принципы, которые помогут людям выстоять в самой критической ситуации.

Читателю этой книги чуть легче, чем её автору. Читатель уже знает, что произошло завтра, где кто, что с кем.
Он знает уже, что со страной. И что с нами всеми...

Робок, наг и дик скрывался
троглодит в пещерах скал,
по полям номад скитался
и поля опустошал.
Зверолов, с копьём, стрелами,
грозен бегал по лесам...
Горе брошенным волнами
к неприютным берегам!

С Олимпийския вершины
сходит мать Церера вслед
похищённой Прозерпины:
дик лежит пред нею свет.
Ни угла, ни угощенья
нет нигде Богине там;
и нигде богопочтенья
не свидетельствует храм.

Плод полей и грозды сладки
не блистают на пирах;
лишь дымятся тел остатки
на кровавых алтарях.
И куда печальным оком
там Церера ни глядит -
в унижении глубоком
человека всюду зрит!




ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!



ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

- Ну вот и дошли. Ступай на кухню... ай! что тут такое? Аль тут опять Карамазовы напрокудили? вот и батюшка твой, и Иван Фёдорович за ним. Это они от игумена вырвались. Вон отец Исидор с крыльца кричит им вслед. Да и батюшка твой кричит и руками махает, верно бранится. Да тут скандал; не было, значит, обеда! Али их прибили, Карамазовых? Вот бы стоило!...
Ракитин восклицал не напрасно. Скандал действительно произошёл.

Алёша молча и внимательно наблюдал сцену. Фёдор Павлович влез в коляску, а за ним, даже и не оборотившись к Алёше проститься, стал влезать Иван Фёдорович.
- Пошёл! - злобно крикнул кучеру Иван Фёдорович.
- ишь ведь ты! - проговорил Фёдор Павлович, косясь на сынка. - Сам ведь ты весь этот монастырь затеял, сам подстрекал, сам одобрял, чего ж теперь сердишься?
- Полно вам вздор толочь, отдохните, - сурово отрезал Иван Фёдорович.
Фёдор Павлович помолчал с 2 минуты.
- Коньячку бы теперь хорошо.
Но Иван Фёдорович не ответил.
- Доедем, и ты выпьешь.
Иван Фёдорович всё молчал.
Фёдор Павлович подождал ещё минуты с две.
- А Алёшку-то Я всё-таки из монастыря возьму, несмотря на то.
Иван Фёдорович презрительно вскинул плечами и, отворотясь, стал смотреть на дорогу. Затем уж до самого дома не говорили.




Хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ...

История... поучительна не только для меня. Я осознал справедливость старой истины: "Не прыгай в высоту, если руководство предпочитает играть в шашки"...

Большую помощь нашей группе оказал командир сводного отряда спецназа, базировавшегося в Грозном. Имея за плечами с отличием оконченное военное училище и боевой опыт, он быстро осознавал правильность наших предложений и доказывал их необходимость перед вышестоящим командованием. Он умело организовывал взаимодействие с соседями и наше прикрытие. Хотя, откровенно говоря, брал на себя огромную ответственность. Ведь это не входило непосредственно в его функции.

Продолжая общаться с офицерами бывшего спецназа, Я знаю, что от следующей боевой командировки многие отказались. И сделали это не из-за трусости или неподготовленности, что ставили им в вину, а из-за нежелания выполнять функции, не свойственные бойцам спецназа. Специалистам такого профиля стыдно отсиживаться на охране объектов в местах крупного скопления боевых подразделений, в то время как солдатики срочной службы, девятнадцати-двадцатилетние спецназовцы обнаруживают и уничтожают боевиков. Порой ценой своей жизни.
Бойцам Я иногда рассказываю свои истории для того, чтобы они знали, как бывает в жизни. Нужно себя держать в руках, а своё мнение при себе.

Победы советских вооружённых сил в войне с Германией, ухудшение военного положения Японии в тихоокеанской войне понуждали японское правительство предпринимать шаги, чтобы не допустить изменения позиции Советского Союза к Японии, сохранения им нейтралитета.
Во второй половине 1944 г. положение Японии на фронтах Тихоокеанской войны продолжало ухудшаться. Однако силы для сопротивления у японцев ещё были. В то же время японское правительство допускало, что после разгрома Германии Советский Союз может прийти на помощь союзникам и в целях скорейшего окончания Второй мировой войны выступить против Японии. В этом случае у Японии не оставалось другого выхода, кроме капитуляции. Поэтому родилась идея попытаться использовать СССР для организации перемирия в Тихоокеанской войне. Считалось, что даже если этот план провалится, Москве будет продемонстрировано стремление Токио к установлению мира. По мнению японского правительства, сам факт участия СССР в переговорах об окончании войны исключал бы его вступление в войну против Японии.

Верное данным союзникам обязательствам, советское правительство своевременно их об этом информировало. Так, посол Малик сообщал:
- Я был у Того с первым официальным визитом. Того пространно говорил о пакте о нейтралитете... По окончании беседы, когда Я уже поднялся с намерением раскланяться и уйти, Того начал путано и с многочисленными оговорками и паузами не говорить, а буквально выдавливать из себя следующие слова: "Газеты сообщают, что господин Молотов будет присутствовать на конференции в Сан-Франциско 25 апреля 1945 года. Мне хотелось бы знать, - продолжал Того - поедет ли господин Молотов через Атлантический океан или, может быть, через Сибирь и Берингов пролив. Очевидно, в любом случае он полетит самолётом, но какой он изберёт путь? Если бы на обратном пути он избрал маршрут через Берингов пролив и Сибирь, то Я лично был бы рад воспользоваться случаем встретиться с ним. Конечно, Я прошу принять это не как официальное приглашение, а как сугубо моё личное желание..."
Пообещав принять к сведению это его пожелание, Я указал, что, насколько мне известно, в настоящее время года авиатрасса через Сибирь и Берингов пролив несколько затруднена густыми туманами, поэтому Я не уверен, что господин Молотов изберёт этот маршрут. Не исключено, что он проследует через Атлантический океан.
Того ответил: "Я хорошо понял ваше объяснение о состоянии маршрута через Берингов пролив. Пусть это вас ни к чему не обязывает, но Я просил бы, если вам будет известно, каким маршрутом господин Молотов будет направляться в Сан-Франциско или возвращаться обратно, то сообщить мне об этом. Вообще бы Я лично хотел с ним встретиться. Таковы мои личные чувства."
Заметно было, что ему трудно было говорить всё это, но говоря через силу, он твердил о своём "личном чувстве" весьма учтиво и настоятельно.-

Из телеграммы того же Малика от 13 июля 1945 г.:
- Ануров (советник посольства) по моему поручению сказал Андо (работник МИДа Японии) что если будет сочтено возможным, чтобы Андо посетил посла, лежащего в постели больным; МИД, конечно, согласился, Андо прибыл, Я в это время лежал в постели. А. изложил по поручению Того следующее заявление: "Его Величество император Японии Высочайший принял решение о командировании принца Коноэ в Москву с личным письмом императора, в котором изложен вопрос окончания войны Японией и для того, чтобы лично обсудить с Советским правительством этот вопрос."
На замечание, какова роль Советского Союза должна быть по мнению японской стороны - посредника между воюющими странами, что ли? - Андо ответил: "Полагается, что Советское правительство имеет своё мнение по этому вопросу, а миссия Коноэ изложит мнение и пожелание императора. Император вкладывает в эту миссию цель ведения переговоров об окончании войны."
Я просил Андо передать министру, что при первой возможности уведомлю своё правительство об этом пожелании императора. -

Однако к этому времени советское руководство приняло окончательное решение выступить против Японии на стороне союзников. Поэтому дипломатические шаги японского правительства не имели для Сталина серьёзного значения. отказ советского руководства от весьма щедрых японских посулов свидетельствовал о честности его позиции, стремлении искоренить идеологию германского нацизма и японского милитаризма. Сделать это было возможно объединёнными силами сложившейся в годы войны коалиции союзных держав.
Сталин счёл необходимым проинформировать союзников о дипломатических маневрах японских дипломатов. Так как американцы и англичане уже имели подробную информацию по этому поводу, их руководители не стали как-то комментировать это сообщение. Всем было ясно, что Сталин, приняв окончательное решение о вступлении в войну с Японией, не пойдёт ни на какие переговоры с японским правительством.

- Како соблюдаете пост?
- Трапезник наш по древлему скитскому тако устроен: о четыредесятнице в понедельник, в среду и пяток трапезы не поставляют. Во вторник и четверток на братию хлебы белые, взвар с мёдом, ягода морошка или капуста солёная да толокно мешано. В субботу шти белые, лапша гороховая, каша соковая, всё с маслом. В неделю ко штям сухая рыба да каша. В Страстную же седмицу от понедельника даже до субботнего вечера, дней шесть, хлеб с водою точию ясти и зелие не варено, и се с воздержанием; аще есть можно и не на всяк день приимати, но, яко же речено бысть, о первой седмице. Во святый же великий пяток ничего же ясти, такожде и великую субботу поститися нам до третиего часа и тогда вкусити мало хлеба с водой и по единой чаше вина испити. Во святый же великий четверток ядим варения без масла, пиём же пиво и ино сухоядением. Ибо же в Лаодикии собор о велицем четвертке тако глаголет: "Яко не достоит в четыредесятницу последней недели четверток разрешити и всю четыредесятницу бесчестити". Вот как у нас. Но что сие сравнительно с вами, великий отче, - ободрившись, прибавил монашек, - ибо и круглый год, даже и во Святую Пасху, лишь хлебом с водою питаетесь, и что у нас хлеба на два дня, то у вас на всю седмицу идёт. Воистину дивно таковое великое воздержание ваше.
- А грузди? - спросил вдруг отец Ферапонт.
- Грузди? - переспросил удивлённый монашек.
- То-то. Я-то от их хлеба уйду, не нуждаясь в нём вовсе, хотя бы и в лес, и там груздем проживу или ягодой, а они здесь не уйдут от своего хлеба, стало быть....

www.zdravomedru.com

Хонэн - доктор медицины, тибетский монах.

По-настоящему эффективные средства, способные ДЕЙСТВИТЕЛЬНО помочь при патологиях сердечно-сосудистой системы - существуют ли они? Таким вопросом задались российские учёные и врачи-кардиологи. Изучив самые последние разработки фармацевтики, физиотерапии, альтернативной медицины и опыт разных стран, они пришли к неожиданному выводу - самыми здоровыми людьми по показателям здоровья сосудов, сердца и головного мозга оказались тибетские монахи. Они не страдают от повышенного и пониженного давления,головных болей, головокружений, у них чистые сосуды и нормальный сердечный ритм. Поэтому живут тибетские монахи больше 110 лет и даже на склоне лет пребывают в здравии.
В чём причина их поразительного здоровья?

Интервью российских врачей и специалистов с Хонэном (он также является личным врачом тибетского Далай-ламы) опубликовано в газете см. её заглавие и сайт, указанные мной lisicynlisicyn.