Если бы вам нужно было представить общество в цифрах, с чего бы вы начали? Стартовая задача - определить, какие именно политические обстоятельства заслуживают расчётов. Споры моралистов издавна вращались вокруг вопроса о том, что следует считать, а что нет. Феминистки, например, давно критикуют официальные экономические данные за то, что они не учитывают очень важный вид труда, - так уж исторически сложилось, что женского: работу по поддержанию домашнего очага. Итак, каков должен быть первый шаг в представлении общества в цифрах?
Бенджамин Франклин говорил, что в жизни есть только 2 неизбежные вещи: смерть и налоги. Одной из первых задач статистики было постичь науку о смерти. Это вполне логично, если принять во внимание, какой высокой была смертность во времена научной революции.

Томас Гоббс определил одну самую основную человеческую черту, которая является общей для всех людей: мы все опасаемся за свои жизни. Что бы мы ни ценили, кроме этого, будь то искусство, религиозные убеждения, моральные принципы, собственная физическая неприкосновенность всего дороже. Задача правительства, как определил Гоббс, заключается в защите жизни и минимизации смерти. В интересах собственного населения задача современного правительства заключается в минимизации насилия и конфликтов в своих границах.

Однако в середине 17 века насилие было не единственной угрозой человеческой жизни, и даже не самой важной. В те времена примерно 40% европейских детей не доживали до пятнадцати лет из-за таких болезней, как скарлатина, коклюш, грипп, оспа и пневмония. Регулярные эпидемии чумы в значительной степени влияли на численность населения, особенно в крупных городах вроде Лондона, что в свою очередь оказывало негативное воздействие на экономическую активность и способность правительства собрать армию, когда это было необходимо. Смерть косила общества волнами и всплесками, а люди лишь гадали о закономерностях подобных явлений.
С 1652 года лондонские приходы собирали информацию об умерших путём отправки по домам "поисковиков", как правило старух, которые ходили по городу, регистрируя мёртвые тела и узнавая обстоятельства смерти. Раз в неделю они обходили улицы, выкрикивая "выносите ваших мёртвых", чтобы потом решить непростую задачу осмотра погибшего. Записи о причинах смерти были туманны и часто сводились к простому "от старости" или "внезапно", хотя иногда попадались и несколько более медицинские предположения вроде "от запора" или "от заворота кишок". Качества этим сведениям не прибавлял и тот факт, что поисковики не чурались взяток, позволяя семьям удержать в тайне и не допустить попадания в публичные сводки таких причин смерти, как сифилис.
В 1650-х годах Джон Граунт стал всё больше интересоваться этими "биллями о смертности". Он осознал, что эти документы могли бы со временем послужить для более математического дисциплинированного анализа, если бы только их можно было собрать вместе и системно изучить. Обработав сведения о смертности со всего Лондона за последние 70 лет, Граунт сумел определить закономерности, которые в ином случае не были бы заметны, опровергая прежние теории о том, как эпидемии перемещаются и что способствует их вспышкам.
В 1662 году он представил свои изыскания в Лондонском королевском обществе, а затем они были опубликованы под заголовком "Естественные и политические наблюдения над списками умерших".

Угрожавшая населению Лондона чума вынудила короля Карла II изыскивать технические способы предсказания вспышки прежде, чем та случится. Граунт считал, что его таблицы смертности могут позволить это. Хотя его помощь так и не была в полной мере использована, он представил королю экспертные фактические оценки населения Лондона в том виде, в каком раньше не бывало. Они включали в себя рождаемость, хотя свидетельства о таковой были значительно слабее, чем о смертности. Философский вопрос Гоббса о том, как добиться минимальных условий для жизни, стал превращаться в научный.

Есть ряд причин, по которым государства заинтересованы в здоровье, многочисленности и долголетии своего населения. Это влияет на их способность эффективно вести войну. Что ещё интереснее, это влияет на потенциал нации в части производства богатств посредством коммерции и сельского хозяйства - а эти богатства можно облагать налогами. Эта идея впоследствии станет отправной точкой для экономической науки.
В своих работах Уильям Петти и Джон Граунт отталкивались от предположения, что даже несчастные случаи, которым подвержены люди и их семьи, подчинены законам, на которые можно было пролить свет - если бы только удалось собрать достаточно данных в стандартизированной форме, чтобы потом применить к ним математическую модель. Оба они в большой степени полагались на аналогию между человеческим телом и "политическим телом" общества.
Подобные проекты опирались и ныне опираются на ряд ключевых предположений. В первую очередь, что отдельные люди могут восприниматься как предсказуемые или механические тела в рамках значительно большей совокупности тел, подчиняющихся математическим законам словно катающиеся по столу бильярдные шары. Это возможно только, если принять простейшее предположение о человеческой психологии, что всякий должен реагировать на своё окружение одинаково. Исходя из этого, люди так же подчинены законам причины и следствия, как и всё в природе.

Гоббс предоставил наиболее лаконичный вариант как раз такой психологии, а именно, что люди больше всего хотят жить - и жить в безопасности. Под "всеми благами жизни" он подразумевал, что в жизни мало безопасности, нужен достаток. Формировалось экономическое представление об индивиде, как упорно трудящемся, ищущем удовольствий субъекте, стремящемся максимально эффективно потреблять и копить. Эта идея о том, что значит быть человеком, не нереалистична, а скорее неполна. Однако изолированный принцип гедонизма (по которому мы все ищем удовольствий и избегаем боли) дал экспертам основу для математического метода предсказания и моделирования человеческого поведения.

Рассмотрение смертности в математической перспективе позволяет пролить свет на законы демографии. Но оно почти не принимает во внимание индивида, который потерял любимого человека или сам встречает смерть. Каждая смерть становится лишь единицей данных в некой большей математической модели, фактом в общей системе численности населения. Таблицы смертности ничего не дают в поиске цели и смысла жизни. По мере того как государства выглядят со стороны всё более искусственными, появляется чувство, будто они не заботятся о людях как таковых. Жизненные перспективы элит отличаются от них у простого народа.
Мы ежедневно сталкиваемся с тем, что общественная жизнь преисполнена моральных и культурных нюансов, неподвластных арифметике. Кто кому чем обязан? Что говорит одежда человека о нём самом и его культуре? Как личные принципы и убеждения влияют на наши политические стремления? По большей части статистика и экономика не принимают это во внимание. Только исходя из предположения, что каждый по своей воле согласится работать за деньги, мы можем применять статистическое понятие "безработицы". Лишь предположение о том, что всякий индивид желает платить при покупке как можно меньше, позволяет считать рыночные цены достоверным показателем ценности товаров. Всё, что нарушает это упрощённую модель человеческой психологии, создаёт проблемы и в статистике, и в экономике. Представление об обществе как о машине, подчиняющейся собственным внутренним геометрическим законам, требует, чтобы её отдельные части работали автоматически и предсказуемо.

По мере того как религиозные войны 17 века утихали, стал намечаться ряд тенденций, свидетельствующих о том, что доверие могло бы быть достигнуто между специалистами по бухгалтерскому учёту. Способность купечества взаимодействовать мирно и честно (при этом участники часто не были знакомы друг с другом) явилась подтверждением силы технологий отчётности. Распространение коммерческой деятельности воспринималось как явление нового образа жизни, свободного как от насилия, так и от государственного контроля. Купцы получили возможность вести бизнес на огромных расстояниях и взаимодействовать, минуя культурные и религиозные границы, без риска сомнений в их честности. Честное слово сменилось честной отчётностью. Занимаясь в основном рутинными материями фактов и схем бухгалтерии, эти странники приходили к мировоззрению и стилю жизни мирному и прозрачному, хотя и в какой-то степени лишённому глубинного метафизического смысла.
Здесь важную роль играет предосторожность. Чтобы обеспечить возможность проведения экспериментов и наблюдения за ними должным образом, потребовались своды правил. Был изобретён общепринятый метод документирования экспериментов. Члены Лондонского королевского общества были вправе спорить на теоретические темы, но обязались соблюдать методики проведения экспериментальных работ по всей строгости. не позволялось оспаривать то, что наблюдал и доказал другой член общества.

Чтобы защититься от обвинений в предвзятости учёным издавна приходилось убедительно разделять свои возможности к наблюдению и личные амбиции. В частности, они попытались отвергнуть предположение Гоббса согласно которому человеческим существам свойственны спесь и склонность считать свои впечатления более достоверными, чем чужие. Лондонское королевское общество установило слегка сомнительный этический приоритет скромности и старалось не привлекать лишнего внимания. В непреклонном, пуританском неприятии излишеств, общество в своём первоначальном уставе заявило, что "во всех экспериментальных докладах... суть фактов следует излагать кратко, безо всяких прелюдий, оговорок или риторических прикрас". Это позволило учёным придерживаться идеи того, что они всего лишь наблюдают и фиксируют явления природы, не преследуя личного прославления.

однако хотя от учёных не ожидали тщеславия, они были обязаны относиться друг к другу с глубочайшим уважением. Полное неприятие насилия было одной из основ.
Статус "джентльмена" предполагал высокую степень моральной ответственности. Если джентльмен давал слово, то делал всё, что было в его силах, дабы сдержать его. Преувеличение и нечестность в изложении фактов были противны джентльменской традиции в той же степени, что и нарушение честного слова. Обвинить другого джентльмена во лжи было наиболее серьёзным прегрешением из всех возможных. Эта норма действует в британском парламенте и поныне, запрещая депутатам обвинять друг друга во лжи.
Данный риторический стиль гражданской и - что важнее - мирной полемики был принят в рядах Лондонского королевского общества, где его использование давало участникам возможность вежливо обсуждать научные вопросы, не опускаясь до грубой ссоры. Родился новый стиль речи и спора, позволявший одному учёному критиковать теоретические выводы и суждения другого, не выдвигая претензий к чертам характера и намерениям последнего. Подобные нормы этикета, эволюционировав, превратились в современные правила научных выступлений и обеспечили недопущение личных предпочтений и чувств в область несогласия. Привнесение их туда путём предположения, что эксперт руководствуется некими личными амбициями или обидами, лежит в основе стратегии тех, кто желает подорвать авторитет научного сообщества.

Гоббс рьяно отвергал убеждения Бойля. Однако во множестве отношений их стремления были похожи. В период затишья после завершения ряда жестоких конфликтов на религиозной почве оба деятеля стремились найти некую нейтральную и надёжную основу для светского общества, с которой все могли бы согласиться независимо от чувств и мнений. Для Гоббса это было современное государство, чья законная сила изгонит из политики страх и насилие. Для экспертов вроде Бойля или представителей торгового сословия это были методики беспристрастного наблюдения, измерения и классификации. В обоих случаях цель была одна: добиться мирного соглашения и избежать разрушительных последствий моральных и теологических распрей. Их поиск предполагал найти что-то чего нельзя было бы оспорить, но при этом не Бога.
Общим для них был и политический подход: оба требовали от широких масс позволить узкому кругу элит производить суждения от их лица. Гоббсовский суверен был бы представителем общественности в деле определения справедливости, а научное сообщество - в определении бытия. Остальные же полагались бы на эти элиты в производстве для нас общего природного и социального окружения, которое всякий был бы готов (в принципе) принять. Профессионалы от науки, закона и экономики обучены использовать язык каждой области в строгом, независимом стиле, предположительно неуязвимом к политическому и культурному влиянию. В подобной перспективе отличительная особенность юристов и экспертов в том, что они могут говорить непредвзято и аполитично. Этот гамбит лёг в основу социального мира.

Невозможно представить себе демократию, в которой не было бы разногласий. Большинство из нас рассматривает способность порождать и сохранять мирный диспут как позитивный атрибут политической системы. В то же время никакой конституционный строй не выживет, если ВСЁ считать вопросом мнений или обсуждений. Прежде чем станет возможен демократический процесс, должна быть некая общепризнанная отправная точка, с которой будут считаться все. Чтобы мирная политическая дискуссия стала возможной, что-то должно оставаться вне политики. Например, экономика и статистика. Когда всё работает как надо, цифры, отражающие ВВП, инфляцию, прирост населения, здравоохранение, продолжительность жизни, безработицу и разрыв в доходах, предстают простыми и неоспоримыми фактами. Статистика же приносит пользу, ограничивая поле демократического разногласия. Описывая объективные характеристики экономики и общества, она позволяет гражданам и политикам соглашаться по меньшей мере в том, какой мир их всех окружает.
Это ещё одно наследие научной революции, произошедшей в 17 веке. Образование правительства в то время опиралось не только на систематическое ведение учёта силами централизованной администрации, но также на появление начинающих экономистов и счетоводов.

Однако наблюдается всё больше признаков того, что статистика и экономика теряют свою способность прекращать споры. С точки зрения широких масс населения стран Запада, статистика служит интересам элит, предлагая такое видение мира, которое приемлемо и приносит выгоду лишь привилегированным культурным прослойкам. В Великобритании эмоциональные последствия иммиграции вызывают массовое недоверие к официальным данным: 55% граждан считают, что правительство СКРЫВАЕТ правду о числе иммигрантов в стране, притом у старших поколений этот показатель ещё выше.
Чем вступать в политические дебаты с моральной или политической позиции, проще привести выкладки какого-нибудь экспертного или экономического анализа и надеяться, что аудитория поленится пойти и проверить его. Эти цифры вполне могут быть получены из достоверных источников, таких как статистические агенства или университеты, но впоследствии стать ещё более сомнительными по мере перехода по цепочке упоминаний в СМИ и в политических заявлениях.
В Великобритании 90% населения доверяет Национальной статистической службе, но лишь 26% согласны, что правительство честно представляет данные, полученные оттуда.
С учётом падения доверия также и к СМИ, способность цифр обеспечивать в широких массах согласие и доверие в опасности, коль скоро очень немногие обладают навыками и временем, чтобы опираться на оригинальные источники и экспертный анализ.

По вопросу иммиграции аналитический центр British Futures провёл опрос фокус-групп на тему того, как лучше всего поступить с иммиграцией в Великобританию. Они узнали, что аргументы опирающиеся на статистические данные (к примеру, что миграция является положительным фактором для ВВП), чаще вызывали гнев, когда люди немедленно отвечали, что эти цифры сфабрикованы правительством в целях проведения либеральной промигрантской политики. Однако качественные, анекдотические или культурные свидетельства (к примеру, истории о поселении в стране конкретных мигрантов) вызывали обратную, куда более тёплую реакцию. Когда в 2014 году Найджел Фарадж, тогдашний лидер Партии независимости Соединённого Королевства, выступавшей против иммиграции, сказал, что в политике есть важные вещи помимо роста ВВП, его сочли сумасшедшим. Через каких-то пару лет это утверждение стало общим местом по всему политическому спектру.

Так или иначе, в начале 21 века статистические предсказания не всегда приносили пользу. Тем не менее, общественное доверие к цифрам получало ущерб по мере того, как статистические прогнозы и заявления оставляли желать лучшего.
Правдивы ли ещё цифры? Дают ли они по-прежнему адекватное представление о ситуации? Ответ сильно зависит от того, кто и как произвёл расчёты. В какой-то степени здоровый скептицизм в отношении экспертизы и количественных показателей с точки зрения демократии не вреден и позволяет сместить споры и разногласия в области, ранее доступные только экономистам и техникам. Неприязнь к экспертам предполагает новые политические возможности. Демократия, без сомнения, становится более живой, захватывающей, хотя и более рискованной, по мере того как падает авторитет статистических свидетельств. Эмоции при вторжении в политику открывают более широкие перспективы. Недовольные этим эксперты хотят прекратить спор. Но сложно сказать, чем это закончится.

Английская гражданская война закончилась в 1651 году. Через три года после Вестфальского мира подошла к концу и Тридцатилетняя война. Заметным признаком последовавших десятилетий стала скорость, с которой появилось современное понятие государства, обладающего множеством характеристик, известных сегодня. Вестфальский мир породил основной принцип современных международных отношений: всякое государство признаётся полным и неоспоримым сувереном в пределах своих общепризнанных границ. Отход от него означал перемещение из состояния "мира" в состояние "войны" без всяких юридических градаций между ними. Появилось чёткое понимание того, в каких случаях правильно ( или неправильно) применять силу.
До тех пор армии как правило состояли из подданных и наёмников монарха, набирались и оплачивались по мере возможности и управлялись по воле своего венценосного покровителя, как на родине, так и за рубежом. Военных использовали в различных ситуациях, но для них не существовало никакой разницы между миром и войной. Солдаты пускали в ход доступные им средства, чтобы вымогать ночлег и пищу у местного населения (в том числе соотечественников), сея страх на своём пути. Однако в Англии 1680-х годов корона стала зависеть от парламента, который должен был разрешить монарху собрать и оплатить армию, а солдаты стали размещаться за государственный счёт. Военные получили новые и определённые обязанности в период мирного времени - поддерживать общественный порядок, подавлять бунты и препятствовать контрабанде - наподобие того, что потом станет ответственностью полиции. Инструменты насилия были приведены под ограничения со стороны закона и парламента. Проще говоря, государство стало превращаться в бюрократию администраторов, письмоводителей и счетоводов, какой мы его теперь знаем.
Главным катализатором для столь быстрого роста административных возможностей являлось желание монарха воевать, пусть даже под контролем закона и парламента. Там, где когда-то властью короны можно было собрать и обеспечить войско по мере потребности, часто обещая солдатам и спонсорам будущие трофеи, военное дело стало подотчётно более системному фискальному и парламентскому надзору. Потребовались прозрачная система налогообложения и профессиональная армия. Члены парламента запрашивали свидетельства того, как расходуются военные средства, и оформленный балансовый отчёт. Если же государству для войны требовалось занять крупную сумму денег, заём следовало формально зафиксировать, пользуясь теми бухгалтерскими методами, которые изобрели торговцы.

В 1694 году был основан "Bank of England", призванный собрать дополнительные средства для войны с Францией и ставший доверенным посредником между коммерсантами и королём Вильгельмом III. Параллельное развитие воюющего государства и рыночного капитализма привело к тому, что последний стал совершенствовать ряд методов ведения учёта, призванных убедить кредиторов в платежеспособности заёмщика. Примитивные формы экономического и общественного учёта позволили королю воевать и дальше, но теперь в более точной, фактической, поддающейся учёту манере.

Однако рост роли экспертизы в правительстве отразился не только на новых способах ведения и оправдания войны. Под конец 17 века стал расцветать интерес к общественному применению математики - и не только из-за появления новых рабочих мест в области государственных финансов и налогообложения. Вне государственной сферы, часто под крышами кофеен, развивалась новая интеллектуальная культура, в центре которой находилось решение задач с помощью математики. Работающие над новыми методами анализа данных в поисках следующей "большой идеи", а также отталкиваясь от примера финансовой отчётности, показавшей новые социальные возможности, даваемые использованием чисел для отражения общественной жизни, они сочетали это с верой в математику. К началу 18 века это привело к тому, что джентльмены и их клубы создавали целые библиотеки "полезного знания", справочной литературы и периодики с фактами и диаграммами, используя эти библиотеки как для справок, так и в качестве символа статуса.

Пока в Англии на протяжении 1642-1651 гг. бушевала гражданская война, философ Томас Гоббс жил во Франции, где работал над серией философских сочинений. Кульминацией этой работы стал шедевр Гоббса - "ЛЕВИАФАН". К моменту написания этой книги Гоббс уже разменял седьмой десяток и вёл весьма насыщенную жизнь. Гоббсу довелось жить во времена самых долгих и кровавых религиозных войн, когда-либо бушевавших в Европе.
Начавшаяся в 1618 году Тридцатилетняя война разгорелась на почве разногласий между католическими и протестантскими германскими княжествами, но втянула в свою орбиту также Швецию, Данию, итальянские государства и Польшу. Сошедшиеся на полях сражений армии вели себя жестоко и непредсказуемо, не упуская случая пограбить и подвергнуть насилию попавшихся под руку мирных граждан. На момент заключения Вестфальского мира в 1648 году, заложившего основы современного нам понимания национального суверенитета, война унесла жизни восьми миллионов человек.

Во Францию Гоббса привела простая и универсальная эмоция: страх. Благодаря своим политическим связям и положению он имел возможность наблюдать вблизи, как в Англии на протяжении 1630-х гг. нарастали противоречия между парламентом и королём. И хотя Гоббс пытался придерживаться нейтралитета в этом конфликте, одна из его работ, опубликованная в 1640 г., была истолкована как выступление в защиту короля. Гоббс, кстати, имел тесные связи с королевской семьёй, что позволит ему стать учителем математики принца Уэльского, будущего короля Карла II, когда оба они окажутся в изгнании во Франции. Гоббс всё больше подозревал, что его труды могут быть истолкованы как атеистические, и в 1640 г. покинул Англию.
Политическая и религиозная обстановка в Европе середины 17 века была такова, что ряд интеллектуальных и философских направлений были весьма рискованными. Поставить под сомнение политический авторитет церкви (что и делал Гоббс) означало навлечь на себя обвинения в атеизме.
Под знаменем одной истины против другой бушевали настоящие битвы. Гоббс, не испытывавший ничего кроме неприязни к этим "школярам", был убеждён, что философия и наука призваны создавать основу для мирного сосуществования, а не для жестокого конфликта. Уже по этой причине его идеи сегодня стоит воспринимать всерьёз.

Гоббс был глубоко впечатлён открытиями анатомов, вроде Гарвея, и астрономов, таких как Иоганн Кеплер и Галилей. Главным залогом научного прогресса он считал принятие математики и геометрии в качестве основы для всякого утверждения. Идёт ли речь о вращении планет или циркуляции крови (или, как мы увидим позже, обращении денег), в основе всегда одно и то же: законы математики, управляющие движущимися силами. Геометрия раскрывает базовые правила физической реальности. Однако Гоббс не собирался привлекать для объяснения математики и геометрии теологию. Разум должен оперировать только светскими понятиями.
Обращаясь к разуму, английский философ верил, что философия могла бы направлять научный интерес. Наука же в те времена называлась "натурфилософией", поскольку ещё не исключила из своего ведения чисто философские проблемы - вроде вопросов о природе причинно-следственных связей или свободы. "Рассуждать" означало мыслить строго определённым образом, нельзя понять ни движение планет, ни работу человеческого тела, если при этом не будет уделено пристальное внимание причинам и следствиям, связующим каждое физическое движение со следующим. Гоббс был оптимистично убеждён, что его квазиматематический метод работает и считал, что на вопросы натурфилософии могут быть получены ответы, с которыми каждый сможет (и должен будет) согласиться. Если консенсуса удастся достичь в базовых вопросах истины, конфликты исчезнут.

Что касается разделения разума и тела, здесь Гоббс взял многое у Декарта. Пережить ощущение (например, изменение температуры или цвета) не значит в самом деле обрести знание в той же степени. Наши ощущения окружающего мира суть лишь напоминание о том, что человеческое тело само по себе является физическим объектом, подчинённым законам геометрии, как и вся остальная природа. На мой глаз попадает свет, отчего в глазу происходят изменения, создающие ощущение, называемое нами зрением. Удовольствие и боль относятся к нервной системе и позволяют телу механически реагировать на различные раздражители. Мы вольны изучать эти законы, - как Гарвей анализировал кровообращение, - но не должны относиться к ощущениям как к чему-то достоверному и однозначному. Хорошее понимание математики и рационализм на основе причинно-следственной связи позволят учёным пролить свет на фундаментальные законы природы. Но Гоббс думал, что они это смогут лишь в том случае, если приложат максимум усилий к интеллектуальному суждению, а не к тому, как явления выглядят. Разум как бы отталкивает ощущения в сторону.
Но что, если бы люди не внимали рассудку? Что, если бы они предпочитали верить глазам и внутреннему чутью? Этот самый страх подтолкнул Гоббса к тому, чтобы покинуть пределы философии природы и перейти в поле политики. Проблема истины всегда была неотделима от политических вопросов. Почему, к примеру, правительства посчитали, что не было никакой альтернативы спасению банков? Чего им было бояться? Ответ на этот вопрос, если опираться на суждения Гоббса, крайне важен.

Угрозой, нависающей над всяким человеческим социумом, осознал он, является то, что люди не всегда используют язык общения стабильным и надёжным образом. Сам человек может мыслить рационально и достоверно, но его слова подвержены неверному толкованию. Если вы спросите меня, какого цвета небо, Я могу стремиться ответить честно, но в результате всё равно выдам описание, отличное от вашего. Особенно проблематичны чувства, так как нам не дано знать, используем ли все мы язык эмоций одинаковым образом. Математика обладает преимуществом, поскольку её язык однозначен, что избавляет от недоразумений а естественные науки (такие как астрономия), основанные на математике, более способны к тому, чтобы развиваться стабильно и осознанно. Вот факт, который давно признан в качестве одного из величайших достоинств монетарной рыночной экономики, предполагающей социальное взаимодействие без недопонимания: 5$ - это универсальный и однозначный символ. Однако считать всякое человеческое изречение полностью надёжным рискованно.

В своих размышлениях о человеческой психологии Гоббс столкнулся с ещё большей опасностью: заносчивостью. Поскольку люди могут знать наверняка лишь собственные мысли и то, как те к ним приходят, они склонны неизбежно предпочитать своё собственное представление об истине какому-либо другому. Человеческие создания страдают от врождённой проблемы избыточной самоуверенности. Угроза, которую мы представляем друг для друга, как видел Гоббс, не в том, что кто-то из нас кого-то сильнее, а потому будет тех притеснять, а в том, что ВСЯКИЙ СПОСОБЕН УВЕРОВАТЬ, что именно он лучше, умнее или достойнее прочих. Стоит добавить сюда оружие, и любой сможет стать как агрессором, так и жертвой. Сильные так же уязвимы, как и слабые.
Моральные кодексы бессильны перед лицом данной проблемы. Это утверждение было особенно провокационно для религиозных "школяров" времён Гоббса. Такие слова, как "хорошо" и "плохо", развились в качестве обозначений для ощущений удовольствия или боли, но в словах языка морали (таких как "долг" или "обещание") нет ничего, что действительно бы принуждало нас подтверждать слова делом. Суть проблемы в том, что нам не дано знать, будут ли обещания исполнены. С этим напрямую боролись власти, когда представляли себе обрушение банковской системы в 2008 году: если не будет денег, откуда возьмётся доверие?

Неизбежность насилия, рассуждал Гоббс, обеспечивается не столько тем, что кто-то из людей силён и агрессивен, а тем, что большинство людей слабы и трусливы. Если мы с вами боимся друг друга, в моих интересах атаковать вас, в ином случае рискуя самому быть атакованным. Слабые опасны не менее, чем сильные, так как у них изначально больше причин бояться. Эта подноготная порой всплывает в цивилизованном обществе, воплощаясь насилием от рук верующих в заговор конспирологов, террористов и троллей, считающих, что их жизни или образ жизни под угрозой.
Гоббс видел это состояние взаимного подозрения как постоянную уязвимость к скатыванию в насилие. Он пришёл к выводу, что насилие является состоянием души в той же степени, что и физическим действием: "понятие войны состоит не в происходящих боях, а в явной устремлённости к ним". Нехватка безопасности столь же ощутима, сколь осознаваема. То, где правят взаимное недоверие, ложные обещания и постоянная возможность насилия, это состояние Гоббс описывал мрачными красками: здесь "каждый является врагом каждого", а жизнь "беспросветна, тупа и кратковременна".
Предложения Гоббса о том, как избежать этого кошмара, стали поворотным моментом в истории политической философии.

ДОСТУПНОЕ ЖИЛЬЁ.

Для Уральского федерального университета уже сейчас строят новый кампус в микрорайоне Новокольцовский где появятся новые современные общежития и уникальные объекты, в том числе Дворец водных видов спорта, которым смогут пользоваться все жители Свердловской области.
Но это ещё не всё. Студенты, выпускники, преподаватели уральских вузов благодаря "Кампусу" получат возможность улучшить жилищные условия за счёт специальной программы. Девелоперы уже сейчас строят квартиры, которые станут арендным жильём с ценами значительно ниже рынка. Половина стоимости будет оплачиваться за счёт фонда "Кампус".

ЕКАТЕРИНБУРГ - ЛОГИСТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР.

В Екб запускается строительство крупнейшего в стране транспортно-логистического хаба, через который уже через 8 лет сможет проходить до 60 млн тонн грузов. В условиях, когда в России кардинально меняются логистические маршруты, Свердловская область имеет все шансы стать главным сухим портом страны, через который будут проходить основные грузопотоки. Реализация проекта приведёт к существенному увеличению новых рабочих мест.
Сейчас ожидается концентрация рынков сбыта на азиатском направлении. С 2010 по 2022 гг. доля стран АТР (Китай, Индия, Иран, Пакистан, Бангладеш, Шри-Ланка, Вьетнам, Индонезия,Малайзия, Таиланд) во внешней торговле России выросла более чем в 3 раза. Сейчас она превышает 30% во внешнеторговом балансе страны.
Екатеринбург - третий по величине транспортный узел России. Здесь сходятся 6 федеральных автотрасс, 7 магистральных железнодорожных линий, в том числе Транссибирская железнодорожная магистраль. Кроме того, в том числе через Екб пройдёт автомобильный маршрут Европа - Западный Китай.
Ожидается, что грузопоток через екатеринбургский транспортный узел в ближайшей перспективе увеличится более чем в 2 раза.

ТРАНСПОРТ.

Связность населённых пунктов Сврд. обл. имеет большое значение. Скоростные электрички "Ласточка" до Первоуральска, до Нижнего Тагила, до Верхотурья очень востребованы. Ещё в сентябре новая "Ласточка" отправится в Качканар. Дальше они будут отправлены в северные города вплоть до Ивделя и на Запад до Красноуфимска.
Были получены на ЕКАД от Федерации дополнительные 2 млрд рублей на строительство трассы Москва - Казань, благодаря которой появится новый маршрут из Европы в Западный Китай. Трасса пройдёт через Екатеринбург, Челябинск, Тюмень.

Мировая буржуазия вынашивала планы экономического удушения Советской власти. В правящих кругах империалистических держав по вопросу об отношениях с Советской страной имелись 2 основные тенденции. Одни стремились к развитию экономических отношений с ней, хотя и не оставляли надежду на перерождение Советского государства. Другие считали, что необходимо возобновить вооружённую интервенцию. В зависимости от политической обстановки усиливалась то одна, то другая тенденция.

Внутреннее положение Советской страны было чрезвычайно тяжёлым. Народное хозяйство было разорено, продукция крупной промышленности сократилась в 1920 году по сравнению с довоенным временем почти в 7 раз. Из-за отсутствия топлива и сырья большинство предприятий стояло. Население испытывало острую нужду в самых необходимых промышленных изделиях.
Крайне разорено было и сельское хозяйство. Не хватало хлеба и других продуктов питания. Рабочие промышленных центров голодали. Спасаясь от голода, многие уходили в деревню. Рабочий класс распылялся, часть его деклассировалась.
Часть рабочих поддалась влиянию мелкобуржуазной стихии. На почве голода они выражали недовольство. На некоторых предприятиях дело доходило до забастовок.
Политический кризис в стране отразился и на партии. Среди неустойчивых её членов появились шатания.

В марте 1921 года на 10 съезде РКП (б) выступил В. И. Ленин с докладами о политической деятельности ЦК, о замене развёрстки натуральным налогом, съезд также рассмотрел вопрос о переходе от военного коммунизма к новой экономической политике (нэп). Ленин указывал, что мелких производителей, какими являлись трудящиеся крестьяне, нельзя прогнать, их нельзя подавить, с ними надо ужиться, их можно и должно перевоспитать только очень длительной, медленной, осторожной организаторской работой. Так учил Ленин.
Пролетарскому государству, указывал Ленин, следует брать у крестьян в форме продналога не все излишки продовольствия, а только часть, чтобы остальные излишки крестьянин мог свободно продавать на рынке. Тогда можно будет восстановить и развить государственную промышленность, особенно тяжёлую, создать базу для переделки сельского хозяйства. Восстановление и развитие сельского хозяйства в тот период являлось первоочередной задачей.
Ленин предлагал направить частный капитал в русло государственного капитализма. Как на одну из его форм он указывал на сдачу в концессию иностранным капиталистам отдельных промышленных предприятий, чтобы восстановить крупную промышленность. Съезд высказался за немедленную замену продразвёрстки продналогом, беднейшие крестьяне освобождались от некоторых, а в исключительных случаях и от всех видов натурального налога, старательным хозяевам предоставлялись льготы, допускалась торговля излишками продуктов.

В ноябре - декабре 1922 г. Ленин выступил с докладом "5 лет российской революции и перспективы мировой революции". Главным итогом этих лет было укрепление позиций социализма. Принесла ли пользу новая экономическая политика? Это, говорил Ленин, главный вопрос, и - далее: " он имеет первостепенное значение для всех коммунистических партий". (Конец цитаты).

Но в реальной жизни всё пошло иначе. После смерти Ленина нэп постепенно становился придатком административно-командной системы. Усилились репрессии против коммунистов, особенно против видных деятелей партии. Любые проявления свободомыслия сурово преследовались....

Ночка лунною была, тихой как погост.
Мне навстречу ты плыла
в окруженьи звёзд.
Ах, какой ты юной была!
Ты с ума мне сердце свела!!

Стюардесса по имени Жанна,
обожаема ты и желанна!
Ангел мой неземной,
ты - повсюду со мной,
стюардесса по имени Жанна!

Ты - мой пятый океан,
чудо-человек!
Пусть небесный наш роман длится целый век,
пусть нас минут зло и обман!
Имя Жанны - бед ураган!

Стюардесса по имени Жанна!
Обожаема ты и желанна,
ангел мой неземной! Ты повсюду со мной,
стюардесса по имени Жанна!

От забот меня зовёт - все печали прочь -
в нескончаемый полёт стюардесса ночь.
Я лечу и небо поёт,
и всё выше наш самолёт!!

Стюардесса по имени Жанна,
обожаема ты и желанна!!
Ангел мой неземной, ты повсюду со мной,
стюардесса по имени Жанна!
СТЮАРДЕССА ПО ИМЕНИ ЖАННА!




Хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ...

Ты лети от Волги, от Урала,
песня журавлиная моя,
проживи 100 лет,
облети весь свет,
но вернись в родимые края.

Какая ж песня без баяна?
Какая ж зорька без росы?
Какая Марья без Ивана?
Какая ж Волга без Руси?

Песни возвращаются как птицы, как бы труден ни был перелёт.
Вновь берёз листва мне шепнёт слова,
вновь негромко сердце запоёт...

Какая песня без баяна?
Какая зорька без росы?
Какая сказка без обмана?
Какая ж Волга без Руси?

Если жизнь сложилась словно песня - значит, песня сложена про жизнь!!
Про родимый край так баян сыграй,
чтоб жилось и пелось от души:
- Какая песня без баяна? Какая зорька без росы?
Какая Марья без Ивана? Какая ж Волга без Руси? -.

А. Е. Личко. 1983 год.

Если обратиться к истории человечества, то можно увидеть, что временами наступали периоды, когда подрастающее поколение становилось жгучей социальной проблемой.
"Молодёжь теперь любит роскошь. У неё плохие манеры. Она презирает авторитет, у неё нет уважения к старшим. Она занимается болтовнёй, в то время как должна работать. Молодые люди уже не встают, когда входят старшие... Они противоречат своим родителям, пустословят в обществе, заглатывают за столом еду, кладут ногу на ногу и тиранизируют отца и мать" - этим словам уже более двух тысяч лет, они принадлежат Сократу и живоописуют молодёжь древних Афин.

В эпохи исторического застоя ничего не было слышно о подростках - они легко включались в привычную, стабильную, испокон века регламентированную общественную жизнь. В периоды бурного развития, ломки привычных жизненных устоев этот процесс осуществляется гораздо труднее.
Во второй половине нашего столетия поколение подростков росло после того, как отошли в прошлое ужасы второй мировой войны и трудные для многих полуголодные, первые послевоенные годы. Оно росло во времена наконец наступившей сытости, достатка, быстро растущих потребностей и кипучей, насыщенной событиями жизни, когда здоровью и развитию детей и подростков стали уделяться небывалые дотоле внимание и заботы. Неожиданно для старших именно с этим поколением подростков оказались связаны определённые трудности. Новое обнаружилось там, где патология теснее всего соприкасается с нормой...
Надо надеяться, что совместными усилиями психиатров, психологов, педагогов и социальных работников трудная задача хорошей адаптации подростков с психопатиями и акцентуациями характера в современную эпоху стремительного развития общества будет успешно решена.

8 октября 1946 года:

- Мы - заявлял советский обвинитель - обвиняем этих людей в совершении ряда преступлений в период между 1928 и 1945 годами.
- Мы представим Трибуналу доказательства того, что начиная с 1928 года японские военные деятели и генеральный штаб Японии в целом уже планировали агрессивную войну против Советского Союза. Мы представим суду доказательства, что диверсионная, подрывная деятельность японской агентуры против Советской страны осуществлялась по заранее продуманным и разработанным планам, по прямым указаниям японской военщины.
В течение того же периода - продолжал обвинитель - Япония принимала все меры к тому, чтобы установить своё господство во Внутренней Монголии с тем, чтобы распространить его впоследствии также и на Внешнюю Монголию, на территории которой в 1922 году образовалась Монгольская Народная Республика.
Обвинитель указал, что предупреждение со стороны Советского правительства : в случае нападения Японии на Монгольскую Народную Республику Советский Союз окажет ей помощь своими вооружёнными силами - заставило японских агрессоров призадуматься, но отнюдь не отказаться от своих агрессивных планов. Им стало ясно, что одними своими силами им вряд ли удастся осуществить свои захватнические намерения в отношении МНР и Советского Дальнего Востока. Надо было искать союзников в Европе.
Указав, что начавшиеся в январе 1938 года переговоры Японии с Германией и Италией велись о заключении формального военного и политического союза, обвинитель говорил:
- Здесь, на этом процессе, при допросе свидетелей вырисовывалась совершенно нелепая картина. Нам предлагали поверить, что решительно все в Японии - и правительство, и придворные круги, и вообще весь правящий класс Японии - в общем, все, за исключением нескольких полковников и майоров Квантунской армии, были против агрессии, делали всё что могли, чтобы приостановить её, а между тем японские войска в течение целых десяти лет совершали новые и новые нападения, захватывали всё новые и новые территории.
Японцам надо запугать Советский Союз бронированным немецким кулаком, так как на опыте уже выяснилось, что собственный японский кулак для СССР не страшен. Этот расчёт казался японским империалистам безошибочным. Они ошиблись только в том, что и германская военная машина разбилась вдребезги о военную мощь Советского Союза.
Свою речь обвинитель закончил словами:
- Понадобился сокрушительный удар Красной Армии по сосредоточенным в Маньчжурии отборным японским войскам, чтобы зарвавшиеся японские империалисты наконец поняли, что они проиграли войну. Но они до сих пор не хотят признать, что они совершили преступление. Они все как один заявили здесь на суде, что не считают себя виновными ни в чём. Это ещё раз подчёркивает, что, если бы они оказались на свободе, если бы в их руках оказались необходимые средства, они опять стали бы действовать точно так же, как они действовали до сих пор.
Суд народов уже вынес свой приговор главным нацистским военным преступникам. Ваш приговор должен послужить грозным предупреждением для каждого, кто вздумает разжечь пожар новой войны.

Нужно быть слепым, чтобы не видеть, в каком смешном положении оказались организаторы конференции, поставившие дело так, что в решении вопроса о мирном договоре с Японией участвуют такие государства, как, например, Сальвадор и Никарагуа, и не участвует Китай. Понятно, что от того, подпишут ли мирный договор с Японией некоторые из присутствующих на конференции государств, никому не будет ни тепло, ни холодно. Другое дело, если договор не подпишет Китайская Народная Республика. Следует здесь же указать, что, как известно, из числа азиатских стран отсутствуют также Индия - второе по величине и значению государство в Азии, а также Бирма.
Что касается Советского Союза, то вопреки утверждениям представителей Соединённых Штатов с Советским правительством никаких консультаций по мирному договору с Японией не производилось. Когда же Советское правительство высказывало те или иные замечания или предложения по вопросу о мирном договоре с Японией, то правительство США не учитывало этих замечаний и предложений. Это означает, что правительство Соединённых Штатов не хотело и не желает соглашения с Советским Союзом, хотя на словах заявляло о том, что оно якобы хочет договориться с Советским Союзом.
Всякому понятно, что без участия Советского Союза также невозможно мирное урегулирование на Дальнем Востоке.
Спрашивается: может ли Советский Союз быть партнёром в такого рода делах? Разумеется, нет. Советский Союз не выполнил бы своего долга, если бы не заявил во всеуслышание, что он не только отмежёвывается от этих планов подготовки новой войны на Дальнем Востоке, но и предупреждает, что те, кто навязывает подобный мирный договор с Японией, берут на себя перед народами всю ответственность за последствия подобного шага.

К анальгетикам, в особенности опиатам, врачебное сообщество относилось с большим подозрением ещё с конца 19 века. Применение опиатов в ходе американской Гражданской войны возымело последствия в лице 400 000 зависимых, а эксперты вплоть до 1960-х годов рассматривали эти наркотические вещества как естественную опасность для общественной морали.
Опиаты снова проникли в медицину лишь в 1970-х. Феномен, получивший известность под именем "контузия" (shell shock), проявлялся у солдат, вернувшихся с фронта в чрезвычайно нервном состоянии, часто доходившем до немоты и паралича. Некоторые страдали от физических тиков, отражавших пережитые или увиденные ими травмы. В то время подобное поведение нередко воспринималось как проявление трусости, и тысячи контуженных были расстреляны по законам военного времени. Однако после войны симптомы не прекращались. Подобные симптомы раньше наблюдались у выживших после крушения поезда, а потому были ассоциированы с физическим ранением.
Психиатры 1970-х попытались исследовать и понять гормональные и неврологические причины данного синдрома, который получил имя посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). В 1980 году он стал официальным психиатрическим диагнозом.

Бывают такие страдания, которые нельзя легко позабыть, они удерживают нас в прошлом против воли. Наши нервы оказываются перенастроены на тот уровень постоянной опасности, к которому мы адаптировались. Современные неврология и психиатрия подтверждают некоторое сходство ПТСР с "навязчивым повторением", на сей раз формулируя объяснение в контексте нейрохимии и того, как гормоны выделяются в кровоток.
То, что ПТСР впервые был обнаружен у солдат и ветеранов, не удивительно. Эти люди пережили ситуации, сопряжённые с постоянной угрозой для жизни. В условиях боевых действий каждый шорох может означать смертельную опасность и в результате стресс становится нормой. По мере того как в 1980-х годах данный синдром диагностировался у всё более широких слоёв пациентов, это позволило заглянуть в жутковатый мир насилия, с которым люди сталкиваются или которое наблюдают в своей повседневной жизни, никак не связанной с войной. Сходные варианты поведения были найдены у людей, не имеющих травм, а просто излишне привыкших к среде с постоянно повышенным стрессом.
Исследования автокатастроф показали, что пострадавшие, которые в результате аварии были заблокированы в машине, получают диагноз ПТСР намного чаще, чем те, кому в похожей ситуации удавалось сразу выбраться. Именно чувство бессилия такие пациенты постоянно проигрывают в своём воображении и от него всегда готовятся защищаться. Это затянувшееся ощущение полной беззащитности обеспечивает постоянный приток в кровь гормонов стресса, от которых в конце концов развивается зависимость.

ПТСР - не такой уж частый диагноз, хотя его распространённость среди определённых слоёв населения - в особенности среди девочек старших классов - вызывают сильное беспокойство. По разным оценкам, 70% американцев пережили какую-то травму в своей жизни (к примеру, нападение или автокатастрофа), из них примерно пятая часть впоследствии получила ПТСР.
Появление на рынке оксиконтина дало старт эпидемии злоупотребления опиоидами, которая шагает по Америке с конца 1990-х годов, увеличивая число передозировок. За период 1999 - 2017 годов более 200 000 американцев стали её жертвами. Это более чем втрое превышает потери США во Вьетнамской войне. К 2017 году передозировка опиоидами была основной причиной смерти американцев младше 50 лет.

В дискуссиях на тему общественного здоровья и благосостояния упрощённое положение сводится к тому, что тот, кто беден и отвержен, тот и тянется к наркотикам и алкоголю - просто ради того, чтобы почувствовать себя лучше. Однако истина, иногда жестокая, состоит в том, что люди не просто желают получить побольше удовольствий. В обществе, которое не придаёт страданиям никакого внутреннего смысла, а лишь признаёт необходимость их устранения, самой большой потребностью некоторых людей является возможность взять свою боль, свои травмы под собственный контроль. Если для этого надо слегка приблизить смерть, так тому и быть.

Большинству людей повезло, и они не столкнулись в своей жизни ни с ПТСР, ни с наркозависимостью или т.д. Но логика, объединяющая все эти беды, не полностью определяется конкретными диагнозами или нейрохимическими процессами. В мире, который постоянно осыпает нас раздражителями, взятие под контроль своих чувств даёт облегчение - кому-то не суть важно каким способом. Лучше для таких уж быть виновником, чем вечной жертвой, даже если это во вред самому себе.

Ельцину (Б. Н.) позвонили по телефону руководители УВД и паническим голосом сообщили, что в центре Москвы собралась "Память" с лозунгами и чего-то требует. В Москве это был первый массовый несанкционированный митинг. На площадь 50-летия Октября вышло человек триста-четыреста, может быть, даже пятьсот. Они развернули лозунги вполне пристойного характера: что-то про перестройку, Россию, свободу, загнивание аппарата, и ещё был лозунг: "Требуем Ельцина или Горбачёва". Сайкин несколько раз ездил к ним, но демонстранты не расходились. Прошло несколько часов. Толпа начала разрастаться. Нужно было принимать меры.
В тогдашней реальной жизни существовал испытанный и надёжный способ справиться с подобным явлением. Надо было вызвать милицию, окружить демонстрантов и в последний раз потребовать разойтись. А если бы не разошлись, начать разгонять, крутить руки, арестовывать и в результате всё закончилось бы привычно и хорошо. Б. Н. решил действовать по-другому. Сказал, что встретится с ними. И с тех пор его "коллеги" обвинили Б. Н. в дружбе с "Памятью". Если бы демонстранты получили дубинками по голове, это бы устроило оппонентов Б.Н.

Ельцин сказал Сайкину, чтобы тот передал их лидерам, кажется, тогда во главе "Памяти" стоял Васильев, что согласен встретиться с ними, и предложил на выбор 3 адреса: Дом Советов, горком партии или Дом политического просвещения. Они выбрали Дом Советов и пешком пошли туда, в большой зал, он почти на тысячу мест. Когда все расселись, Б.Н. предложил им высказаться, чтобы разобраться, чего же они хотят.
Выступили несколько человек. Какие-то мысли и идеи были здравыми, например о необходимости охраны памятников старины, бережного отношения к русскому языку, о проблеме извращения русской истории и т.д. Были и экстремистские высказывания. В конце встречи выступил и Б.Н. Сказал, что если вас действительно волнует судьба перестройки, страны, а не собственные амбиции, вы сами сможете справиться с экстремизмом в своих рядах, приносите свою программу, устав и, если вы собираетесь действовать в рамках Конституции, регистрируйтесь как общественная организация и начинайте работать.
Собственно, на этом всё общение Б.Н. с "Памятью" и закончилось. Такие скучные вещи, как рамки Конституции, устав и т.д., их мало интересовали. Здоровая часть группы откололась от них. Но самому Б.Н. встречаться с группой "Память" больше не пришлось...

Нельзя, разумеется, кутить и работать в одно и то же время. Вот почему с тех пор, как Лантье водворился в семействе кровельщика, Купо, и так любивший гонять лодыря, совсем обленился. Когда же, устав слоняться без дела, он нанимался на строительство, шляпник всё равно отыскивал его и кричал приятелю, чтобы тот спускался вниз: надо же утолить жажду! А дальше всё шло как по-писаному: кровельщик уходил с работы, и начинался кутёж, длившийся целые дни, а порой и недели.
Друзья делали смотр окрестным кабакам; они прикладывались к рюмочке с утра, опохмелялись в полдень, вечером уже не знали удержу, а когда гасла последняя свеча, теряли счёт выпитым бутылкам. Но пройдоха Лантье всему знал меру. Он предоставлял приятелю нагрузиться, а сам бросал его и возвращался домой. Только тем, кто хорошо его знал, было видно, что он пьян: выдавали его прищуренные глаза да чересчур развязное обращение с женщинами. Кровельщик, напротив, был отвратителен во хмелю и, раз начав пить, не мог остановиться, пока не налакается как свинья.

- Ну и ну, - пробормотал Лантье, когда они вошли в комнату. - Сущая зараза!
Вонь стояла невообразимая; Жервеза, искавшая спички, шлёпала по какой-то жидкой грязи. Наконец она зажгла свечу - хороша картина, нечего сказать! Кровельщика, как видно, вывернуло наизнанку: он заблевал всю комнату, изгадил постель, брызги долетели даже до комода. Сам Купо сполз с кровати и храпел на полу посреди собственной блевотины. Понятно, что это зрелище навсегда отравило чувство, которое ещё питала к нему жена. Это уж чересчур, прямо с души воротит.
К кровати невозможно было подойти. Тогда Лантье, усмехаясь при мысли, что ей не спать в эту ночь в своей постели....

- Ну что ж, тем хуже, - лепетала Жервеза. - Он сам виноват, не могу Я... Мне некуда деться. Нет, Я не могу, он сам виноват...





Хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ...
ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Х. Н. приехал на своём осле в лес, сел на дерево и стал дрова рубить.
Шёл мимо один прохожий, увидел как Х. сидит и говорит: - Ты ведь упадёшь!
Ходжа не стал его слушать, рубил, рубил - упал. Очнулся - сразу подумал: "Этот человек, наверно, великий пророк. Раз он предсказал, что Я упаду, значит, сможет предсказать и когда Я умру?"
Догоняет Ходжа его и кричит: - Скажи, дорогой, когда Я умру? - Тот ему говорит: - Когда твой осёл по дороге 3 раза крикнет, тогда ты и умрёшь.-
Ходжа поблагодарил его, вернулся, нарубил дров и с ними на осле поехал домой.

Стали взбираться они на гору; ослу было тяжело с такой ношей, осёл не выдержал и завопил. Ходжа вздрогнул от такого громкого крика и вслух сказал: - Ой, вылетает из меня моя душа. -
Проехали ещё, второй раз осёл закричал. Ходжа и говорит: - Две трети души из меня вылетело. -
Ещё сколько-то прошли, снова осёл орёт. Сказал опять Ходжа: - Всё, вся душа из меня вышла, помер Я.-
Привязал он осла к дереву, лёг посреди дороги, лежит и думает, что и впрямь мёртвый.
Весь оставшийся день, весь вечер лежал Ходжа как неживой, к ночи там и заснул.

А ночью, пока Ходжа спал, пришли волки, сожрали его осла до косточек и разбрелись кто куда. За ночь и следов от волков не осталось.
Ходжа утром проснулся, понял, что тут случилось, и сказал сам себе: - Что ж, у кого ума нет, у того волки по ночам ослов на части рвут.

Вот вам и мораль, дети.





Хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ...

Однажды Х. взял мешок, с ним забрался в чужой огород и стал рвать всё что в этом огороде росло и складывать туда.
В это время мимо шёл хозяин этого огорода, увидел Ходжу и стал спрашивать:
- А ты как тут оказался?
Ходжа отвечает: - Подул сильный ветер и занёс меня сюда.
Хозяин: - А зачем ты рвёшь то, что здесь растёт?
Ходжа: - Я цепляюсь за траву, чтобы ветер не унёс меня ещё дальше.
Хозяин: - Ну, что ветер был сильный, и что ты за всё держишься чтобы ещё дальше не улететь - это мне понятно. Я только никак не могу сообразить, отчего всё то, что здесь росло, оказалось в этом мешке?
Ходжа: - А Я и сам этого не могу понять. Сижу и ломаю голову, как и почему всё там оказалось.




Хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ...

Matvey Volchicyn is twenty two. He has very dark hair and also face colour. His eyes are black. Matvey*s muscles are huge. He is very tall.
M. Volchicyn is the strong personality. Matvey has got married recently. His wife*s name is Ella and she*s nineteen. Matvey and Ella are polite and tolerant with other people. Ella likes talking with many people, but Matvey meets electoral. Matvey leads Ella at home, but they both are friendly in the public places.
Matvey is friendly also with his parents and his younger sister Polina and brother Anton. M. doesn*t want to have any friends any more.

Матвею Волчицыну 22 года. У него очень тёмные волосы. Лицо смуглое. Чёрные глаза. Хорошо развита мускульная система. Очень высокий рост.
М. Волчицын - с твёрдым характером. Матвей недавно женился. Его жену зовут Элла, ей 19 лет. Матвей и Элла вежливы и толерантны с другими людьми. Элла любит поговорить со многими, а Матвей общается избирательно. Дома Матвей руководит Эллой, зато на людях они ведут себя друг с другом дружелюбно.
Так же дружелюбно Матвей относится к своим родителям и младшим - сестре Полине и брату Антону. М. больше не хочется заводить себе друзей.

... его сменил капитан Осипов. Пару дней он ни с кем не разговаривал. Человека прорвало после прочтения газеты "Правда". Стоило больших усилий сложить газету, а не скомкать.
- Они на фронте хоть бывали? - процедил Осипов. - Всё у них хорошо, финны выходят с поднятыми руками, скоро закончится освобождение финских трудящихся от капиталистов и эксплуататоров.... А вы в курсе, что эти самые трудящиеся успешно воюют против нас и меньше всего на свете хотят, чтобы их освободили? Все уверены, что инцидент в Майнилле, когда они якобы обстреляли наши позиции, - дело рук советского командования! И только сумасшедший отдал бы приказ стрелять по русским - неужто не понимают, во сколько раз превосходит их Красная Армия? Полным кретином надо быть...
- Так может кретин и отдал такой приказ? - робко предположил раненый подмышку молодой лейтенант.
- Да чёрта с 2 - проворчал Осипов. - Финны бы ковриком расстелились, чтобы сгладить этот инцидент. Больно им хочется земли-то терять? Но ничего такого, и мы уже Хельсинки бомбим... Западная пропаганда истерила, обвиняла нас во всех смертных грехах.
- Осипов, прекращай, а? - буркнул капитан с перевязанным глазом.
- Обидно просто, - скрипнул зубами Осипов. - Наша бригада неделю под Охве замерзала - только обмороженных 150 человек, потом пошли в атаку, взяли пустой город - молодцы. Финны наутро в тыл ударили - из миномётов, которые на санках подвезли... Там места не было свободного от наших трупов... В моей роте сорок человек выжили, ушли оврагом, оставили финнам всю технику, потом под шрапнелью бежали, ещё половину потеряли.... Это безграмотное руководство, товарищи офицеры, - горячился он. - Скажи, старлей, разве Я не прав? Ты же сам с этим сталкивался... - Осипов приподнялся и требовательно уставился на Мечникова.
Никита не стал ему отвечать, отвернулся к стене.

Вечером следующего дня в палату вошли двое военных с синими петлицами и каменными физиономиями. - Капитан Осипов? - спросил один из них. - Просьба следовать за нами. -
Капитан поднялся с кровати и, стараясь не хромать, направился к двери. Больше его не видели. Обитателей палаты не допрашивали. За целые сутки никто не произнёс ни слова, люди хмурились, прятали глаза.

- Час назад на въезде во Владикавказ твой Джин передал убывшему для встречи контейнер. Значит, и расчёт с Гапуром будет произведён сегодня.

- Наш клиент метнулся к телевизору. Что там?
- Во Владикавказе проведена операция по задержанию агента грузинской разведки и террористов, доставивших ему компоненты грязной атомной бомбы.
- Ясненько. - Данила поднёс к губам микрофон: - Заметался по комнатам. Спешно собирается.
Гапур быстро сложил чемодан, сунул за пояс пистолет, накинул сверху пиджак и направился к дверям.
- Вооружён пистолетом "ТТ". - прокомментировал Данила.
На лестничной площадке появился мужчина в очках и нелепой шляпе. Одновременно из своей квартиры вышел Гапур. В этот момент дедок вынул электрошокер и воткнул ему в шею.
Покатившегося по ступенькам Гапура подхватили невесть откуда появившиеся сотрудники в штатском.

На улицу, волоча Гапура, выскочили двое сотрудников. Почти касаясь лбом асфальта, чеченец что-то шипел себе под нос.
- Насчёт него не волнуйся, - направляясь навстречу, бросил Данила. - Запакуем по полной.

I*d like to begin by saying that Arthur and Lena Volchicyns are engaged in gym weights, hard athletics and cycling machines. - Артур и Лена Волчицыны занимаются в тренажёрном зале гирями, штангой и велотренажёром.

First of everything, Igor Lisicyn and Dyenis are engaged together with Arthur and Lena by these thinks too, and Igor*s twin sister Katya is interested in political news and other humanitar disciplins. - Игорь ЛИСИЦЫН и Денис занимаются вместе с Артуром и Леной теми же самыми, а сестра-близнец Игоря Катя проявляет интерес к политике и другим гуманитарным наукам.

In my sight, Katya Lisicyna and Dyenis have fallen in love on each other. Dyenis is older as Katya and Igor on two years. - Катя ЛИСИЦЫНА и Денис любят друг друга. Денис старше Кати и Игоря на 2 года.

For instance, Arthur*s and Lena*s mother Dasha Volchicyna is devorced, but she doesn*t pity about that not at all. - Мама Артура и Лены Даша Волчицына в разводе с бывшим, но она нисколько о нём не жалеет.

I allow to think myself that Arthur Volchicyn and Masha Chernikina would get married in 2024 and thereafter they would be living together always. - Артур Волчицын и Маша Черникина возможно что поженятся в 2024 году и потом будут всегда жить вместе.