«У меня абсолютно нормальная семья, никаких явных детских травм. Родители всю жизнь прожили вместе, заботились обо мне. Никаких разводов, смертей и других кризисных ситуаций. Но я до сих пор понять не могу, почему же я выросла такой ранимой...».

Примерно так звучал текст из уст одной моей клиентки, первый раз пришедшей на прием.

И действительно, что же на самом деле делает нас ранимыми? Отчего мы, уже давно взрослые люди, можем переживать самые разные состояния - начиная от тревоги и тяжести в груди, заканчивая панической атакой с клаустрофобией и удушьем. И главное - все это, казалось бы, на ровном месте!

Ну, сказал там кто-то что-то неприятное. Ну, мало ли кто он такой. Или встретились с чьим-то отвержением, попали в конфликтную ситуацию. Почему это все может так сильно влиять на наше самочувствие, надолго оставляя нас в обиде, ранимости, боли и жалости к себе?...

Травмы, которых мы не видим

Я хочу сказать о том, что ранимость, конечно же, происходит из-за психологической травмы.

Должно когда-то что-то случиться, что-то надорваться или вовсе порваться, чтобы потом оно долго заживало и болело, то и дело, отзываясь разными переживаниями.

Без травмы место болеть не будет - как в теле, так и в душе.

Другое дело, что психологические травмы (как, впрочем, и физические), бывают очень заметными и бывают совершенно незаметными. И, кажется, если мы не заметили травму, то ее, как бы, и не было. И непонятно откуда тогда взялась ранимость.

Переживание неустойчивости, тревоги, уязвимости, обиды или злости, ярости или отвращения, тоски, боли свидетельствуют о том, что имеет место психологическая травма. А вот какая и когда она произошла - как раз может быть совсем непонятно. Этот факт обычно глубоко скрыт в психике (и недаром!) и подлежит распаковыванию только в бережных руках психотерапевта.

Впрочем, вернемся к моей клиентке. Она и вправду не понимала, чем именно была травмирована. И только чувства, в процессе психотерапии вышедшие на поверхность, дали ей возможность раскрутить этот клубок и вспомнить различные ситуации вроде бы нормального, но не очень детства.

Дырявая идентичность

В процессе взросления, на каждом ее этапе, у ребенка формируется его идентичность. На самом деле, то, насколько крепка наша идентичность и будет определять нашу устойчивость к раздражителям. Если идентичность размыта, то есть я не очень понимаю, кто я есть, какой я, чего хочу, что и зачем делаю в различных жизненных ситуациях, то меня очень легко будет сбить с толку. Потому что при размытой или диффузной идентичности, мне не с чем сравнивать пришедшую из вне информацию.

Вот сказали мне, что я свинья - а я то на самом деле до конца и не знаю, правда это про меня или нет! Может, и свинья. И тогда, как будто, я начинаю верить в то, что сказано, и обижаться на это. И болеть душой.

Так вот, идентичность воспитывается с младых ногтей. И формируется она в отражении нас в других людях. Никак иначе. А кто из людей больше всего проводит с нами времени в детстве и тем самым «отражает» нас? Конечно мама, папа, бабушки, дедушки. Еще братья и сестры.

И вот тут интересно то, как именно нас «отражают» мама, папа и другие. Какими словами, в какой форме.

От этого очень многое будет зависеть в нашей жизни - как мы отразились в глазах этих близких нам людей и что присвоили в результате.

И вот главная ошибка, которую, совершают большинство родителей, бабушек и дедушек, и неосознанно совершают. Они говорят о своих детях и внукахоценочными суждениями. Не описательными, как следовало бы, чтобы сформировать здоровую идентичность у ребенка, а оценочными.

То есть вместо того, чтобы сказать ребенку, что «ты сейчас прыгающий и бегающий, возбужденный и громкий» они говорят «что ты носишься по квартире сломя голову, как сумасшедший!». Улавливаете, как будет формироваться идентичность ребенка в первом и во втором случае?..

В первом случае ребенок о себе запомнит следующее: я бываю активным, бегающим, возбужденным и громким. Меня таким принимают. Во втором случае - примерно так: «я ненормальный, когда бегаю по квартире, я могу сломать себе голову, сойти с ума и меня за это будут отвергать и всячески не одобрять».

Вот вам и ранимость.

А представьте, что таких слов («тупой, как сибирский валенок!», «остолоп, ничего не понимаешь!», «что ты намазалась, как проститутка!», «у тебя шило в заднице» и т.д.) ребенок на протяжении своей жизни слышит миллионы раз от разных значимых для него людей, которым он безоговорочно доверяет!

Вот вам и оно.

Конечно, родители так себя ведут тоже не от хорошей жизни, а потому, что с ними обходились похожим образом. И потом из поколения в поколение передается вот эта раненая и размытая идентичность, вся дырявая, как решето, в которую залетает все, что не попадя. Весь мусор, который пролетает мимо.

Ведь если б ребенок точно знал, что он - шумный и бегающий, а значит - активный, агрессивный, достаточно хорош и принимаем, то уже во взрослом возрасте фразы посторонних «что это ты тут расшумелся» или «уймись!» на него бы не имели такого влияния. Он-то знает, что с ним все хорошо. Это скорей с тем, кто говорит что-то не в порядке!

Сладкий яд похвалы

Кстати говоря, оценочные суждения, которыми нас пичкают, вредны, даже если они сладкие и положительные. Допустим хвалили ребенка захваливали, что он такой распрекрасный, умелый, все у него всегда получается, хороший ученик, отличник, первый в классе по лыжам, химии и биологии, всегда активен, умен и остроумен... А тут-то ловушка! Ведь идентичности важно быть простоотраженной. Безоценочно. Почему психологи, когда проводят консультации, стараются повторить слова клиента очень близко к тексту автора, не оценивать, а отражать то, что замечают (и учатся этому много лет)?! Именно потому, чтобы помочь сформировать здоровую идентичность клиента. То, чего не делали его родители, когда пытались оценить. Ведь любая оценка - хорошая или плохая - всегда под собой предполагает какую-то норму. То есть какой-то уровень, условие, которому необходимо соответствовать.

Вот если этот самый мальчик вдруг станет не первым в классе по химии, а вторым... его ведь уже не будут так захваливать! Явно скажут - «а вот Витька теперь первый!». А если мальчик вообще никаким станет по химии, напрочь перестанет ею заниматься, забудет все формулы и начнет получать двойки?.. Как он тогда отразится в глазах родных?..

Вот и получаем на выходе вроде бы захваленного ребенка, а приходит на психотерапию такой взрослый - тревожный, контролирующий, худой и абсолютно несчастный...

Поэтому в психотерапии мы постепенно и бережно стараемся залатать вот эти дыры в идентичности. Таким образом, приобретается внутренняя устойчивость, снижается порог ранимости, приходит здоровое чувство легкости и счастья!