Близость: встречи и расставания

Близость не отменяет гнева, злости, страха и других «плохих» эмоций, которые могут быть направлены на партнера. Способность выдержать их и сохранить связь – признак глубоких и искренних отношений, считает психолог Илья Латыпов.

Илья Латыпов 

Близость – то, что, в конце концов, мы стремимся установить со значимыми людьми, пытаясь перешагнуть через одиночество… Но нередко получается так, что, стремясь к близости, мы умудряемся упустить возможность встречи…

Близость – переживание, которое становится возможным при прямом и открытом взаимообмене эмоциями. Именно взаимообмене: я делюсь чем-то очень волнующим меня – и получаю на все это ОТВЕТНЫЕ переживания. Близость – процесс диалогичный, она невозможна, когда каждый ждет своей очереди, чтобы выплюнуть чувства, никак не реагируя на переживания другого или же обесценивая их («Да ладно тебе!», «Не истери!»). Опыт близости и состоит в том, что я принимаю, а иногда даже выдерживаю эмоциональность партнера и ощущаю, что он/она может выдержать мое самораскрытие. Я не перебиваю чувства другого, я взаимодействую с ними, откликаюсь на них, не пытаюсь перекрыть своим «А вот у меня…».

Близость не отменяет гнева, злости, страха и других «плохих» эмоций, которые могут быть направлены на партнера. Способность выдержать их и сохранить связь – это, на мой взгляд, признак значительно более глубоких и искренних отношений, чем вечная сладкая любовь без малейшей злости.

Если я не могу выразить партнеру все свои чувства – я не свободен, и можно говорить о зависимости, а не о близости. Я начинаю частично придумывать себе партнера вместо того, чтобы его слушать. А как иначе? Наша психика не терпит пустоты, она заполняет невысказанные, скрытые переживания другого человека своим содержанием. Чужим. Точно так же другой заполняет собственными домыслами пустоты, образовавшиеся там, где я промолчал или солгал о себе. Только если я выражаю себя таким, какой я есть сейчас, в данную минуту, что чувствую и о чем думаю, – только тогда я могу надеяться на то, что в моей жизни будут снова и снова появляться люди, которые могут принять меня таким, какой я есть. Услышать мои чувства и ответить своими чувствами… Увы, гарантии нет – могут и не услышать, и не ответить или вовсе отвергнуть.

Я могу оставаться отстраненным, находиться в «безопасном режиме». Есть такая удобная позиция – слушаешь другого, что-то там анализируешь, говоришь о результатах анализа, но сам эмоционально не включаешься. Контролируешь выражение чувств, не даешь им «слишком» прорываться. Так безопаснее, но это исключает возможность подлинной встречи. Другие люди могут пытаться раз за разом взять эту оборонительную стену, их отчаяние от бессилия пробиться к живым (не отрепетированным) реакциям перерастает в злость и, как следствие, в отчуждение… «Скажи мне, что ты чувствуешь? Я не понимаю, что с тобой происходит, и мне кажется, тебе все равно, что происходит со мной!» Отстраненный же защищен от всех этих бурных эмоций, он не платит за близость, потому что ее нет… Сохраняя внутреннее равновесие, я теряю людей, и, вслед за ними, начинает крошиться равновесие.

Цена близости – грусть при расставании. Расставания – на короткий срок, надолго или навсегда – неизбежны, потому что нам нужна еще и возможность быть одним – хотя бы для того, чтобы по-настоящему оценить сближение. В самом слове «близость» уже заключено понятие расстояния между двумя людьми. Грусть при расставании возникает всегда, когда мы познаем нечто ценное, очень важное и значимое, с чем (или кем) расставаться нет желания. Грусть – самое истинное переживание ценности. «Если вы не знаете грусти – в вашей жизни не было ничего ценного», – говорит психотерапевт, руководитель Московского гештальт института Даниил Хломов.

Если мы расстаемся с людьми без сожаления и грусти – что тогда было в этих отношениях, раз от них так легко отказаться? Да ничего и не было, так, пена на поверхности… Или другой вариант: нам грустно расставаться, но надо «держать себя в руках». Не показывать, как нам сейчас больно. Но тогда, получается, мы сообщаем: «Я изо всех сил пытаюсь показать, что то, что было между нами, не очень-то и ценно для меня».

Возвращаясь домой после месяца отсутствия, я испытываю грусть – позади осталось много людей, старых и новых знакомых. Кто-то промелькнул в череде лиц, не оставив следа, кто-то задержался в памяти и душе. Кого-то мне не хватает. С кем-то не получилось попрощаться, и я чувствую незавершенность. Кому-то не сказал то, что хотел сказать. С кем-то я надеюсь встретиться еще раз, и это делает грусть не столь сильной. Грустно, а значит, что-то очень ценное происходило и происходит в моей жизни.