Хотела в цитатник, но что-то глючит
Взято у mimo
с)Мари Мишон
С рождением ребенка изменяется вкус времени.
Такое бывает еще рядом со стариками или тяжелобольными, когда букет нарциссов в затемненной гостиной перестает быть букетом нарциссов, а становится знаком - бабушка дожила до этой весны. Но это, к счастью, дано немногим, и отсчет немножко другой - не от шлагбаума, а к нему, не еще, а уже, не впервые, а опять. С детьми иначе. И когда родители приговаривают - "так хочется внуков понянчить!" - они имеют в виду не трясение вопящего кулька по ночам, конечно же, и даже не манную кашу пополам с малиновым вареньем на террасе, хотя кашу-то может быть, даже скорее кашу, но уж точно не кулек, - они имеют в виду обретение нового привкуса времени в восставшей из пыли системе координат.
Пока ребенок выбирается из материнского живота, его ангел-хранитель легкой рукой расставляет верстовые столбы на жизненном пути. Запеленали, накормили, перепеленали, вынесли - получите, распишитесь, вперед. И - пошли. Ему-то еще все равно, ему еще просто не с чем сравнивать, а вот тебе уже все по-другому. Это первый дождь в твоей материнской ипостаси, это первый дождь, когда ты не весело шлепаешь по лужам, а прикрываешь капюшоном сопящую мордочку с закрытыми глазами. Это другой дождь. И смысл его другой - "не пойдем гулять" называется. И лето не просто лето, а первые три шага от качелей до скамейки. И зима не просто зима, а слепить ему снеговик и запустить ему фейерверк, и запомнить выражение лица этого ребенка. И прищурившись, можно разглядеть четкую перспективу: осенью купить новые ботиночки, на следующий год отвести в кружок рисования, через пять лет поступить в школу, в четверг на родительское собрание, на майские собрать на соревнования, в октябре найти репетитора, это лето - дача, следующее лето - Финляндия, через три года - Флоренция, через пять - Мадрид... Версты, версты полосаты, ты идешь от версты к версте, это он, который сегодня дрыгает ножками, послезавтра шлепает рядом, спотыкаясь и присаживаясь в пыль, а послепослезавтра убегает далеко вперед, время от времени окликивая "ну где ты там, мама?!", это он думает, что дорога новая и неизведанная, ты-то видишь версты, невидимые ему, ты же по этой дороге уже ходил.
Ребенок задает тебе ритм. Сын ли он твой, внук или правнук - ты живешь его ритмом, он движущаяся точка отсчета, ты знаешь "от" и "до", между которыми ты должен его провести. Ты должен купить ему штаны, ты должен проверить у него уроки, ты должен вылечить ему ангину, ты должен, ты должен, ты добровольно должен, и тебе это нравится: ты видишь начало и конец каждого действия, ты понимаешь суть каждого дня.
Мы получаем аттестат - и система координат наших родителей валится им под ноги. Дальше мы - сами. Нет четких границ. Как это прекрасно, если ребенок поступил в институт. Но может и не поступить, а пойти работать, и это тоже прекрасно. Может купить машину. Может не купить. Может жениться. Может не жениться никогда. Верстовые столбы бродят в тумане, как блуждающие острова, и не знаешь, споткнешься о следующий или до него не доживешь. И ничто, кроме ребенка, не упорядочит дорогу, не поднимет систему координат.
