1. Его крушение — прямое следствие вмешательства России во внутренний сирийский конфликт. Без второго не было бы и первого просто по факту: нет войны в Сирии — нет и военных командировок в эту страну.
2. Основные версии события — теракт либо техническая неисправность.
3. Совокупность экспертных мнений, а также появившаяся в Сети видеозапись со вспышкой-взрывом склоняют нас к версии о теракте.
4. Российским властям крайне невыгодно озвучивание варианта с терактом по очевидным причинам: социальная паника, ущерб национальной гордости, разрушение мифа о "далекой войне", разочарование общества по поводу экспансионистского курса и нарушение договора "Безопасность в обмен на экономическую и интеллектуальную нищету" — вот лишь часть последствий.
5. Для объективной оценки ситуации следует ожидать спутниковых снимков от Пентагона — как и в случае с гибелью А321 в результате теракта, когда российская версия о неисправности была опровергнута американскими специалистами. Доверия российским властям и СМИ нет и быть не может в связи с их самодискредитацией.
6. В случае, если объективные источники в лице Вашингтона не подтвердят теракт, нам останется иметь дело с версией технических неполадок. Однако и она страдает серьезными недостатками: Минобороны продолжает настаивать на том, что самолёт прошел плановую проверку, которая не выявила дефектов в самолете. С другой стороны, подобные заявления представителей ведомства трудно принять на веру, учитывая их заинтересованность в том, чтобы не стать фигурантами уголовного дела.
7. Если теракт — удар по политическому престижу, то версия о технической неисправности — удар по престижу военно-технологическому. Будет сделан вывод, что Россия не способна обслуживать элементарные нужды армии и чиновничества, связанные с их безопасностью: катастрофический провал проекта "Адмирал Кузнецов", убийство посла в прямом эфире, а теперь (через пару дней после гибели Карлова) еще и потеря Ту-154 с топовыми военными и гражданскими фигурами — это полное фиаско вооруженных сил страны, делающей на них ставку как на единственный повод для величия (в действительности ложно понятого).
8. Конкретно российская армия понесла серьезные потери: катастрофа унесла жизни 8 высокопоставленных военных: один генерал-лейтенант, четыре полковника, подполковник, майор и капитан. Потери информационных войск: 9 сотрудников "НТВ", "Первого канала", телеканала "Звезда".
9. Как бы то ни было, смерть лайнера Минобороны — чудовищное символическое поражение администрации Владимира Путина, учитывая его связь с сирийской войной. Усталый люд не станет утруждать себя раздумьями по поводу правила "Post hoc ergo propter hoc" ("Вследствие этого — не значит по причине этого"). Иными словами, какой бы ни была реальная причина крушения самолета, инцидент будет неизбежно увязан в "народном сознании" с интервенцией в Сирии, ибо а) маршрут лежал именно в САР б) имел военно-политическую цель.
10. Катастрофа станет очередным поводом к усилению социальной поляризации в русскоязычном пространстве: с одной стороны, звучит скрытое или прямое ликование, с другой — возмущение и скорбь. Вступив в физическую войну против значительной части внешнего мира, Россия теперь вынуждена участвовать еще и в войне эмоциональной.

Александр Кушнарь