Харьковское Художественное училище (живописное отделение, специальность – преподавание рисования и черчения в школе), Харьковский Художественно-промышленный институт (отделение графики, специальность – станковая графика, оформление книги, плакат), аспирантура кафедры истории и теории искусства Харьковского Художественно-промышленного института (специализация -- история и теория искусства, специальность – искусствовед-исследователь). 

Размер статуэток?
От четырёх до сорока сантиметров. Пока что. Размер фарфоровой вещицы ограничен размерами печи, в которой её обжигают, и куда она должна поместиться с некоторыми зазорами. Причем обожжённая вещь уменьшается в размере процентов на десять. Раньше мы пользовались очень небольшими печами собственной конструкции и изготовления.

Техника и материалы: Мягкий фарфор, твердый фарфор, фаянс, стекло, цветной шамот и гончарная глина. Шликерное литьё, лепка, роспись глазурями, роспись надглазурными красками по глазурям, роспись золотым и платиновым люстром по бисквиту.

Такими материалами и инструментами как мы пользуются все, кому не лень. В техническом смысле в наших работах нет совершенно ничего примечательного, мы не настоящие керамисты и редко изощряемся в технологии, наоборот, стремимся найти такие материалы, которыми можно было бы работать «как на бумаге», не ожидая от обжига сюрпризов.
Ну, а таких вещей, как наши, мы, разумеется не видели. Иначе придумали бы что-нибудь другое. Для того мы и взялись за это дело, чтобы делать то, чего не делает никто.

Слава: Источник сюжетов -- всё, что мы видели, слышали и читали за некороткую уже жизнь. Нам нравятся лягушки и листочки, цветы и птицы. Мы очень хорошо знаем, как они выглядят и чем занимаются.

Аня: Мы смотрели на множество прекрасных картинок. От недостаточно прекрасных мы отворачивались. Мы читали множество замечательных книг. Плохих старались не читать. С детства мы учились, прежде всего, отличать красивое от некрасивого, интересное от неинтересного, и уже во-вторых – что-то такое придумать и сделать. И теперь внутри нас пинакотеки, библиотеки и генераторы образов, достаточно решить, что будет уместно для этой вещи – и сюжет придумается, а изобразительный язык приложится.

Первобытные авторы, не знающие, что можно, а чего нельзя, брались за что угодно. Эти люди, которые не умели элементарного, умели невозможное. У нас есть любимые образцы того, как первобытная наивность позволяла запросто изображать совершенно неизобразимые вещи. Есть индийская статуя  Пуруши: отверстие в форме человеческого силуэта в золотом зеркале. Статуя из пустоты. Есть африканская скульптура, воплощающая такую абстракцию, как могущество речи, исходящей из людских уст: маленький человечек, изо рта которого разматывается как огромный, похожий на пергаментный свиток, язык. И есть месоамериканский керамический сосуд, в форме волны, в которой тонут люди. Даже непонятно, как описать, надо видеть, как просто это сделано.

 Интересно размещать сюжет на трёхмерной поверхности. С любой стороны видна только некоторая часть, это обогащает композицию, даёт возможность показать сюжет в развитии, предложить зрителю, поворачивая вещь переходить от эпизода к эпизоду.

Очень интересно получать в руки неожиданную форму, которую надо как-то дооформить, образ, который следует развить, сюжет, который должен продолжиться. Как у Шварца: «сделать из мертвого живое каждый дурак сумеет, а ты попробуй живое сделать ещё более живым».