ПРЕКРАСНО! Слов нет - читайте и наслаждайтесь!

Игорь Иванович Сечин – мужчина серьезный и за базаром следит, стараясь за него отвечать и попусту не подставляться. Он ведь мог на пресс-конференции изобразить что-нибудь обтекаемое, типа «Самим фактом прошения о помиловании Ходорковский признал свою вину…» А вместо этого брякнул напрямую не оставляющее никакой возможности для толкований: «В прошении о помиловании он признал вину».

А Михаил Борисович в своем первом официальном заявлении на свободе сразу же завил, что «О признании вины вопрос не ставился». И почему-то, единственного, кого поблагодарил, это не нашего президента, конкретно подписавшего Акт о помиловании, что, вне зависимости ни от чего, в данной ситуации было естественным, а какого-то не сильно известного в нашей стране Ганса-Дитриха Геншера «за его личное участие в моей судьбе». 

Некоторым может показаться, что тут и странности и некоторое с чьей-то стороны даже вранье. Но в действительности просто некоторая путаница от спешки и не большой ожиданности произошедшего, когда даже самые близкие к этому делу люди элементарно не поспели за событиями.

Я, признаться, хотел несколько потянуть и заинтриговать читателей, но, смотрю, слишком чего-то многие занервничали и принялись строить совсем уж нелепые догадки. Потому решил плюнуть и выложить сразу всю правду. Итак, слушайте, как оно было на самом деле.

Эта история началась ещё в тридцатых годах прошлого века. Родители Иохима Гаука были отнюдь не случайно попавшими под колесо истории людьми, как их любят иногда изображать некоторые немецкие историки. Мама Ольга вообще вступила в НСДАП аж до прихода гитлеровцев к власти, да и папаша, тоже Иохим, только старший, не сильно долго после этого колебался относительно политических предпочтений. 

К тому же отец был морским офицером, потому пошел воевать и по долгу и по убеждениям. Потом был английский плен, не знаю, как там повлиявший на мировоззрение капитана Гаука, однако в сорок шестом он вернулся на родину уже явно не в сильно воинственном настроении и пошел работать в порт Ростока на более чем мирную должность инспектора по охране труда. 

А через пять лет, когда Иохиму было одиннадцать, за его отцом пришли двое в штатском и увели. Открытого суда не было, как и никакой официальной информации вообще. Человек попросту исчез, немецкие власти говорили, что не в курсе, и это вполне могло быть правдой. 

Хотя как бы, несмотря на все юридические заморочки, Германская Демократическая Республика уже существовала, но фактически и по сути Росток ещё находился в советской оккупационной зоне. Как потом выяснилось, наши органы арестовали старшего Гаука за шпионаж в пользу мирового империализма, после чего военный трибунал отправил его на 25 лет в Бурятию, под Улан-Удэ. 

Правда, всего через четыре года совпали несколько благоприятных для семьи Гауков процессов. Советский Союз признал Западную Германию как самостоятельное государство, после смерти Сталина стали выпускать политических заключенных, освобождали многих немецких военнопленных, канцлер Аденауэр посетил СССР с целым списком, короче, папа Гаука вернулся домой.

Но дом этот был на территории ГДР. Почему они не переехали, тогда еще определенные возможности оставались, я не знаю. Скорее всего потому же, почему в свое время многие евреи не уехали из нацистской Германии. Сначала всё тянули от обычной человеческой слабости и привычки надеяться на лучшее, а потом оказалось поздно. Но это уже не имеет никакого значения, когда после школы юный Иохим захотел пойти учиться на журналиста, ему намекнули, что сыну, хоть и освобожденного, но врага народа не место в рядах бойцов идеологического фронта первого на немецкой земле государства рабочих и крестьян. Тогда Гаук стал протестантским пастором.

О дальнейшей гражданской и политической карьере нынешнего президента Германии я подробно распространяться не стану, она хорошо известна. Отмечу только, что воспитанные с детства теплые чувства и к советским, и к собственным гэдээровским специальным и правоохранительным службам за время этой карьеры не только пастора, но и диссидента-правозащитника в коммунистической стране вряд ли сильно улучшились.

И вот этого человека, радикально антикоммунистически настроенного пятидесятилетнего теолога-евангелиста, в девяностом делают ещё по предложению Народной палаты ГДР, но всего за пару дней до объединения страны, уполномоченным по архивам «штази», и затем власти ФРГ это назначение подтверждают. Потом там происходили разные мелкие технические изменения названий и функций, но чтобы не утонуть в деталях, ограничимся тем, что десять лет, просто больше по закону нельзя, Иохим возглавлял то, что в обиходе так и называлось «комиссией Гаука», организацию, занимавшуюся расследованием и изучением деятельности разных хитрых контор, но понятно, прежде всего «штази». Под его руководством около трех тысяч специалистов копались в стеллажах с архивами длинной 178 километров. 

Работа комиссии сопровождалась гигантским количеством скандалов, и это более чем естественно в ситуации, когда целая страна долгими годами занята выяснением вопросов типа: «Есть у нас сомнение, что ты, мил-человек, стукачок!». Но вот тут нужно подчеркнуть два момента. 

Во-первых, репутацию самого Иохима Иохимовича вся, как нынче принято говорить, «неоднозначность» работы его комиссии никаким образом не ухудшила, о чем свидетельствует то, что на состоявшихся в прошлом году выборах Федерального президента Германии Гаук получил подавляющее большинство голосов в Федеральном собрании, более чем представительном конституционном органе, созываемом специально для этой цели.

И, во-вторых, что для нашей истории самое главное, и что, думаю, вам станет ясно несколько позже, и «комиссия» и, подозреваю, особенно её руководство, прежде всего сам Гаук, имели весьма длительное время доступ к документам не только исключительно восточногерманским, но и многим иным, очень специфическим и предельно не публичным.

Пост президента Германии все называют сугубо представительским и лишенным реальных полномочий. Это и так, и не совсем. Но дабы сейчас не вдаваться в подробности, заметим только, что в большинстве подобных случаев, включая даже практически «сувенирные» современные монархии, чем менее формально важен пост, тем более его значение зависит от роли конкретной личности на этом посту. И когда немецким президентом стал именно такой своеобразный семидесятидвухлетний пастор, протестант во всех смыслах слова и специалист по спецслужбам, то это оказалось не таким уж и малозначительным и фактом, и фактором. 

Понимаю, что уже несколько подутомил читателей, потому далее всё просто и коротко. С Путиным у Гаука сразу как-то не сложилось. И, похоже, оба прекрасно знают причину. Несмотря на все традиции протокола, они старательно избегали и избегают личных встреч, а когда в позапрошлом мае это совсем уж не удалось, то «высокие стороны» явно остались крайне недовольны друг другом.

Однако, тут нужно отдать должное Владимиру Владимировичу, он Иохима сильно первый не задирал, да и то сказать, что для него какой-то там по сути безвластный старик, как бы его старческая должность ни называлась. И тут этот окаменевший до маразма протестант, видать, совсем потерявший понятия о «реал политик», вдруг заявляет о личном бойкоте самого нашего святого - Олимпиады в Сочи. Ему, видите ли, больше всех надо, никто не рискует, если уж очень кому не хочется, всегда есть шанс «сказаться больным», а этот буквально лезет на рожон. И, что самое неприятное, даже в какой-то момент способное стать опасным, этот демарш вроде бы никого и звать никак, начинает обретать вероятность широко распространяющейся заразы. То один политик уже начинает задумываться, то другой так и прямо намекать…

Тут уже, понятно, Путин сдержаться не мог и весьма откровенно намекнул реальной хозяйке страны, что в ответ может состояться демонстрация «козьей морды» всем немцам. Меркель не то, чтобы сильно испугалась, ей сейчас в общем-то любые угрозы великого и ужасного нашего вождя сильно по барабану. Но, с другой стороны, практичной и приземленной «матушке Ангеле», лишняя головная боль тоже не нужна, и она так, между делом начала соображать, как бы решить эту мелкую проблемку наименьшими силами и с наибольшей эффективностью. 

Вот тут ей в голову и пришла удачная мысль. Кто там из опытных стриков, способных прикинуть к носу всё необходимое, может дать дельный совет? А этот вот, министр внутренних в семидесятые и иностранных дел в восьмидесятые, очень удачное сочетание, как его там, жив ещё? 

Оказывается, что да, жив ещё Ганс-Дитрих и даже вполне прилично себя чувствует. Меркель звонит Геншеру и излагает ему ситуацию, мол, нет никаких хороших идей? Восьмидесятишестилетний, подуставший, но вполне ещё боеспособный интриган чешет репу и говорит, ну, есть у меня одна мысль, попытаюсь что-нибудь сообразить. После чего забивает стрелку с самим Гауком и излагает в лоб на правах когда-то достаточно близкого приятеля, бывшего заместителем канцлера Германии ещё тогда, в самом начале 90-х, когда не Иохим Гансу, а Ганс Иохиму был много более нужен: «Слушай, пастор, то, есть, виноват, господин президент, давай откровенно и без дураков, есть хоть какой-то вариант, чтобы ты перестал так откровенно демонстрировать и портить людям настроение? То есть, никто ведь не просит тебя ехать в Сочи, но просто так, немного потише, без особого протестантизма…»

И в этот момент не особо обрадовавшийся теме разговора Гаук, просто от балды, чтоб отстали, буркнул довольно раздраженно, типа, а ты сделай так, чтобы Путин прямо сейчас отпустил Ходорковского, тогда и поговорим. Ну, это как, примерно, «пойди туда, не знаю куда». Но хитрая лиса Геншер неожиданно поставил ситуацию с ног на голову. Мол, я-то, конечно, ради тебя и спокойствия страны даже на такую безнадегу готов пойти, но имею подозрение, что и ты мне можешь помочь, попробуй обмозговать это дело со своими бывшими ребятами, крысами архивными…

Тут уже задумался Гаук. «А что, любопытная мысль, как это мне раньше в голову не приходило, давай-ка я тебе перезвоню через несколько дней…» После чего покряхтел, посмотрел задумчиво на мобилу, засунул её подальше в ящик стола и поплелся в чулан, где давно уже пылился без дела древний телефонный мастодонт с разными мутными прибамбасами. Да, время бежит, и не все номера ответили по самой естественной причине. Но кто-то отзывался, и потихоньку начала образовываться команда ветеранов такого уровня, о котором давно уже не смеет мечтать никакая спецслужба этого вконец разложившегося и обленившего в результате окончания холодной войны чуть теплого мира. 

Ну, не через несколько дней, времени потребовалось чуть больше, однако Гаук Геншеру перезвонил. Значит так, говорит, при личной встрече с Путиным, непременно с глазу на глаз без единого свидетеля, скажи, что я лично прошу немедленно отпустить Ходорковского. Он, конечно, пошлет, но тогда передай ему следующее. Запиши где, или запоминай, но обязательно дословно.

Ганс так и сделал. Напросился на разговор с Владимиром Владимировичем, тот, зная Геншера как мужика «с понятиями», несколько расслабился и, не ожидая подвоха, согласился. И был страшно удивлен переданной ему «просьбой» Гаука. Но опытный Геншер, дабы не ставить нашего президента в неловкое положение, не стал дожидаться, когда его и в самом деле пошлют, а сразу, без паузы, так, как будто невзначай, достает из кармана и протягивает Путину замызганную бумажку, говорит, да, кстати, вот тут Иохимыч просил передать, не знаю чего там, какие-то буковки и циферки, но сказал, мол, майор поймет, а ежели нет, так пусть мне перезвонит, я разъясню. Да, кстати, я сам так и не врубился, а кто этот майор…

Ничего не ответил президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин. Только посмотрел сначала в бумажку потом снова на Геншера неприятным и всё более холодеющим взглядом, сослался на внезапно возникшие дела и быстро вышел. Вызывает «кого следует», что там, спрашивает, с тем прошением о помиловании, которое Ходор давно должен был подписать? «Кто следует» виновато мнется, типа, да, вы же знаете, господин начальник, никак это эта сука лагерная не желает вину свою признавать и каяться…

Тогда Путин и взорвался. Подписать, кричит, это гребанное прошение немедленно в любом виде, мать его!.. Вот, кстати, хоть маму свою как причину укажет и катится на все четыре стороны, только чтобы духу его в стране больше не было!

Ну а остальное вы прекрасно знаете сами. А что не знаете, вам ещё во множестве вариантов и предположений дорасскажут. Но это всё будет вранье. А настоящую правду я вам сейчас поведал.  

auvasilev