В издательстве «Шико» в городе Луганске готовится к выходу в свет новый сборник Геннадия Прашкевича под названием «Нет плохих вестей из Сиккима». В книгу войдут пять философских повестей писателя, созданных в последние несколько лет. В том числе – повесть «После бала», в которой действие происходит в Академгородке и где, по выражению самого автора, «Городок очень узнаваем».

Далее - здесь:
http://academ.info/news/18127

Праздник в нынешнем году

Андрей САЛОМАТОВ. ПРОДЕЛКИ ДЖИННА: Повести, рассказы. - М.: Вече, 2003. - 416 с. - ("Параллельный мир"). 5 000 экз. (п). ISBN 5-94538-283-3

Я долго ждал эту необычную книгу. Думаю, что её ждал не только я. Наконец, хоть какая-то часть пронзительной, горькой, "странной" прозы писателя Андрея Саломатова собрана под одной обложкой. Произведения зазвучали аккордом, резонируя друг с другом, взаимно усиливая своё воздействие на читателя. Cборник повестей и рассказов разных лет талантливого московского автора издательство "Вече" выпустило в фантастической серии "Параллельный мир". Надо сказать, что "чистым" фантастом Саломатов себя не считает, но хорошо известно, что в фантастических журналах и антологиях он печатается регулярно (именно в них были впервые опубликованы все вещи из этого сборника, за исключением нигде ранее не выходившего рассказа "Кокаиновый сад"), в фантастических конференциях участвует, от фантастических премий не отказывается. Для себя я давно зачислил этого самобытного и оригинального автора в когорту писателей-нереалистов, которые делают фантастику неотъемлемой частью большой литературы без всяких скидок на жанровую принадлежность. "Странные" произведения А.Саломатова не устаревают, не теряют своей актуальности, ведь проблемы и конфликты, рассматриваемые в них, не зависят от политической и литературной конъюнктуры, имеют универсальную, "вечную" природу…

Во "взрослой" прозе А.Саломатова, (автор, ко всему прочему, много пишет для детей), практически нет отрицательных и положительных персонажей в прямолинейном понимании. Писателю интересны слабые и несчастные индивидуумы, "маленькие" люди, попавшие в непредсказуемые капканы фатума, которых более чем достаточно на жизненном пути каждого человека. Таковы кудияровцы, подземные "богоносцы" из повести "Время Божьего гнева", неспособные объективно оценить мир, в котором влачат своё "ползучее" существование. Таков, по большому счёту, главный герой этой повести Алексей Зайцев, волею случая оказавшийся в кошмарном сюрреалистическом "андеграунде". Кстати, по сравнению с вышедшим в 2000-м году в журнале "Если" вариантом, в настоящем издании концовка повести принципиально изменена. Таков и недалёкий Саша Дыболь из повести "Проделки джинна, или в будущем году я буду лучше", отправленный чужою волей в путешествие по аллегорическим мирам своих неясных желаний. Таков, наконец, безответный Нечайкин из рассказа "Мыс Дохлой Собаки". Было бы нечестно обвинять героев Саломатова в том, что они неправильно живут, исповедуют не ту религию, верят в несостоятельные идеалы. Ведь большинство из них - это жертвы судьбы, задавленные страхом перед завтрашним днём, одиночеством и непостижимостью окружающего мира. Фатальная безысходность многих вещей А.Саломатова ("Кузнечик", "Г", "Посторонним вход воспрещён", "Праздник") не есть признак глубокого пессимизма автора. Писатель выступает, скорее, как некий наблюдатель, свидетель, сочувственно рассматривающий своих персонажей, помещенных роковым стечением обстоятельств в дикие условия. Автор успешно работает и в области сатирической абсурдистской фантастики. Яркие её образцы, представленные в данном сборнике - памфлет на гипсово-бронзовый соцреализм "Големиада" и рассказ "Кокаиновый сад" о непримиримых идеологических противоречиях пациентов психушки.

Ассоциации, аналогии и аллюзии, возникающие при чтении повестей и рассказов Саломатова тем отчётливее и глубже, чем выше интеллект читающего. Но совсем не обязательно досконально "въезжать" в весь многоуровневый подтекст конструктов писателя. Прозу Андрея Саломатова интересно читать на любом уровне. Этому замечательно способствует лёгкий, афористичный, стилистически отточенный язык автора. А непонятое умом - читатель поймёт сердцем.

© Владимир Ларионов

Опубликовано в газете "Книжное обозрение" #6 (1912) от 17 февраля 2003 г.

"От-тана попала..."

Вот такого писателя Тырина я люблю. Именно такой Тырин - мой автор. Бывший журналист и работник калужского пресс-центра УВД в своём новом романе талантливо пишет о том, что знает не понаслышке. Меня мало трогают вещи, не связаные с реальной жизнью, мне скучно читать кондовое фэнтези или суперпродвинутый космический боевик. Зато эту фантастически правдивую книгу я проглотил практически мгновенно, за один присест. Автор настолько достоверно, с любовью и горьким юмором рассказывает о жизни обитателей захолустного городка, что я, прочитав всего лишь несколько страниц, без применения компьютерно-витруальных прибамбасов, кибершлема и гипнообработки, внезапно оказался в заштатном Зарыбинске, среди его живых обитателей: иногда - смешных и забавных, а иногда - неприятных и вызывающих отвращение. Тем паче, я сам когда-то родился в населённом пункте, так же далёком от столиц. Вообщем, как говорит один из героев романа, маленький энергичный восьмиклассник Хрящ, мечтающий стать десантником: «От-тана попала!». В посёлке, где я провёл совсем не безоблачное детство, демаркационной чертой, разделяющей территории, контролируемые враждующими группировками подростков, была так называемая «линия» - железнодорожная ветка. В романе Тырина воюют районы с названиями Гимназия и Промзавод. Воюют без всяких причин, только потому, что так заведено, так всегда было. Надо же молодёжи, прозябающей в Зарыбинске, чем-то заполнять пустоту своей бессмысленной жизни.

Простой, естественный, ясный литературный язык, которым отлично владеет Михаил Тырин, живо напомнил мне манеру повествования Александра Мирера. Да и сюжет книги «Синдикат «Громовержец» перекликается с сюжетом классического миреровского «Дома скитальцев». Авторы совершенно разных поколений написали об одном – о подростках из провинциального города, спасающих мир (или, по крайней мере, свой родной городишко) от инопланетных захватчиков. Правда, в «Синдикате» злобные пришельцы оказываются всего лишь оставшимися без управления биороботами-исполнителями из будущего, а у Мирера космические агрессоры - взаправдашние. Не похожую на своих землячек-сверстниц чудесную девчонку, по которой вздыхает добрая половина зарыбинских пацанов, зовут Машкою. В романе Мирера есть не менее замечательная девочка Машка, вместе с которой даже на планету «чужих» в разведку не страшно отправиться. Не знаю, как относится к творчеству А.Мирера сам М.Тырин, но, похоже, что «Дом скитальцев» и «Субмарину «Голубой кит» он в своё время прочёл, а в лице этого молодого автора Александр Исаакович получил достойного последователя и продолжателя. Конечно, Мирер в своё время не мог (да, наверное, и не хотел) так откровенно-безжалостно описывать бедное, дикое, пьяное провинциальное существование. Михаил Тырин в своей книге сатирической чёрной краски не жалеет…

Сбросив на головы жителей маленького городка десант из будущего, автор взрывает скучное существование аборигенов, одновременно заставляя типичных представителей зарыбинского «истеблишмента» показать истинное лицо. Как по-разному ведут себя герои книги! Умница и красавица Машка Дерезуева, единственный человек, изначально посвящённый в тайну пришельцев, ответственно принимает непростые решения. Обычный зарыбинский парень Кирилл, влюблённый в Машку по ушные раковины, но не умеющий толком разобраться в своих чувствах, в экстремальных обстоятельствах проявляет гордый и благородный характер. Напротив, доморощенный местный мафиози Поршень и подловатый сплетник Пакля, случайно получившие в подчинение дуэт бездумных киборгов-бионетиков, демонстрируют свою жалкую внутреннюю сущность, убогое понимание смысла жизни. Злосчастные андроиды, эти «двое из ларца, одинаковых с лица» стали, по оригинальному замыслу писателя, своеобразным оселком, инструментом для проверки своих хозяев «на вшивость». На страницах романа теснятся и другие колоритные, выпуклые, сочно описанные персонажи: начальник местной милиции, вечно сердитый майор Дутов, которого беспокойные жители Зарыбинска отвлекают от непонятно каких важных дел, скорбно сводящий брови в галочку, с его обычным ответом настырно досаждающим гражданам: «Да подождите вы!»; cталкер свалок Паклаков; мухобоечник Плюгаев; городской дурачок Адмирал Пеночкин; лентяй и трус Пельмень; вожак промзаводовцев Дрын, имеющий свои представления о мужской чести. Добротно вылепленные автором фигуры героев, участвующих в захватывающих таинственных событиях, делают книгу ещё более убедительной.

В нынешнее время на самых разных уровнях делаются попытки обозначить новый дискурс, нащупать современные идеалы, консолидирующие идеи, достойные примеры для подражания, найти произведения, на основе которых можно было бы грамотно и правильно, а самое главное, ненавязчиво индуцировать, воспитать в подрастающем поколении гуманистическое мировоззрение. А зачем где-то искать? Такие произведения уже есть. Фантастико-приключенческий роман «Синдикат «Громовержец» Михаила Тырина - одно из них. Лично я убеждён, что прочитав эту книгу, самый отъявленный и безнадёжный хулиган-подросток станет чуточку лучше.

(с) Владимир Ларионов. 2002 г.

"Скрадываем" надежду?

Евгений ФИЛЕНКО.
ОТСВЕТ МРАКА: Роман, повести. - М.: Вече, 2002. - 352 с. (Серия "Жестокая реальность"). 7 000 экз. (п) ISBN 5-94538-054-7

В конце романа "Отсвет мрака" отсутствует дата завершения вещи, но, судя по содержанию "политических отступлений", унылым монологам персонажей и мрачной безысходности, которой наполнено произведение, точку автор поставил не вчера, а лет десять тому назад. Мне кажется, сейчас даже закоренелый пессимист не станет предсказывать такое беспросветно-безнадёжное ближайшее будущее нашему государству и его многострадальным гражданам. Да и пермяка Евгения Филенко, широко известного своим жизнеутверждающим циклом "Галактический консул", всерьёз называть пессимистом я бы поостерёгся…
2022 год. Гигаполис с сорокадвухмиллионным населением - "пространство сплошной застройки, возникшее на пересечении нескольких промышленных регионов центральной России", битком набит нищим населением, бандитами, наркоманами, проститутками, "спидюками", серийными убийцами и какими-то мерзкими спригганами, имеющими наглость бесплатно пользоваться общественным транспортом. Есть ещё кобольды, банши, урохи и непременные крысы, придающие абсолютную законченность апокалиптической картине. Эту разношёрстную компанию пытаются держать под контролем государственный Департамент охраны порядка (ДЕПО) и тайная преступная организация со строгой иерархией (Пекло). Властные и мафиозные структуры вынуждены сотрудничать между собой, поскольку уродливой жизни города-гиганта угрожает непонятная третья сила, освобождающая для себя жизненное пространство и инициирующая кадавров-инкубов для исполнения своих страшных планов. Инкубы готовят уничтожение сердца Гигаполиса - "энергетического процессора аннигиляционного типа". Зловещим сочетанием терминов "энергия" и "аннигиляция" автор даёт понять, что после взрыва "процессора" дальнейшее существование мегагорода и его нынешних обитателей не предусматривается. Что касается кадавров, вполне возможно, что их появление - это своеобразная защитная реакция природы (в самом широком смысле) на Гигаполис со "всеми его шахтами, заводами, фекальными стоками, газовой оболочкой, которую только кретин назовёт воздухом".
События автор подаёт через восприятие персонажей. В основном, это сотрудники ДЕПО, живые характеры которых контрастно выделяются на общем безрадостном фоне. Хороши имена порядкоохранителей: комиссар Сергей Сполох, инспектор Индира Флавицкая, аналитик Серафим Ерголин, трассер Игорь Авилов. Органично, легко и надолго впечатываются они в память читателя - сразу видно, автор подбирал фамилии своим героям с любовным тщанием. Моральный климат в Гигаполисе тяжёлый, зато нет проблем с самыми продвинутыми достижениями технического прогресса. К услугам жителей супергорода схемосканы (лаптопы, запросто идентифицирующие личность по её психоэнергетической матрице), элкары (летающие средства передвижения), шок-ганы (парализаторы) и прочие не менее интересные штуки. Запоминается описание процедуры ментосканирования - леденящая душу беседа комиссара Сполоха с мозгом мёртвого полицейского Рима Гафиева. Правда, лично мне испугаться по-настоящему помешал каламбур, некстати появившийся в моём, ещё живом, мозгу: я подумал, что термин "ментосканирование" в данном случае вполне уместен, поскольку сканируется мент, пусть даже и убитый…
Обращает на себя внимание образ желчного старичка-фантаста Бориса Ильича, появляющегося где-то в середине романа и резонёрствующего на пару с заезжим эмигрантом Фимкой Бергелем. Старичку примерно семьдесят лет, он давно ничего не пишет. Подозреваю, что автор таким образом отправил в будущее свою копию десятилетней давности, озвучив с помощью экс-фантаста горькие мысли, одолевавшие самого Филенко в тот период. В пользу моей версии говорит и украинское происхождение этого персонажа, и название его программного творения ("Посол во вселенную"), и то, что Борис Ильич навсегда ушёл из литературы. Ведь когда-то и сам Филенко пытался забросить сочинительство: "Два года я вообще не хотел писать, сейчас меня опять потянуло к этому делу, но семейные и личные обстоятельства сему не способствуют" (из интервью В.Владимирскому, август 2000г.). К тому же, по моим подсчётам, Евгению Филенко (дай Бог ему здоровья!), в 2022 году будет как раз около семидесяти.
При чтении романа я несколько раз споткнулся об устаревший глагол "скрадывать", который используют по разным поводам разные персонажи. В словаре Ожегова "скрадывать" расшифровывается, как "утаивать, скрывать, делать менее заметным". У Даля "скрадывать" - означает "украсть, выкрасть, подстеречь". Филенко, судя по контексту, глагол "скрадывать" употребляет скорее в значении "ловить". Ладно, не будем придираться, а вдруг это словечко и впрямь станет популярным в 2022-м году…
Кроме романа, в книгу вошли два ранних произведения Е.Филенко - личный вклад автора в бесконечный ряд историй о всепобеждающей силе любви. В фантастической мелодраме "Эти двое" (1988) любовь чисто человеческая, а вот в трогательном повествовании "Дарю вам этот мир" (1990) звёздного драйвера Панина, совершившего вынужденную посадку на смертельно опасную для человека планету, нежно полюбят (далеко не сразу) местные кошмарные вродекоты-квазифелисы. Кстати, в последней повести я тоже отыскал обожаемый автором глагол "скрадывать". :)

© Владимир ЛАРИОНОВ

Опубликовано в журнале "Звёздная дорога" (Москва) #10-11, 2002. (За исключением абзаца про "желчного старичка-фантаста Бориса Ильича").
Полностью опубликовано в журнале "Млечный путь" # 2, 2002 г. С. 122.

Что за фигня?
Когда я кликаю по своим меткам, например, по метке "мои рецензии" мне ни хрена не выдаётся.
Это как понимать?
Для чего ж метки-то?
Они что, не работают?

Сторож нашим братьям

Владимир Данихнов. БРАТЬЯ НАШИ МЕНЬШИЕ. Роман. - М.: АРМАДА: "Издательство "Альфа-книга", 2005. - 404с.: ил. - (Фантастический боевик). 11 000 экз. (п).
ISBN 5-93556-588-9


Ох уж эти гении! Третьим глазом, шестым чувством, пятой точкой воспринимают они эфемерно тонкие материи и невыразимо лёгкие эфирные колебания, которые простым смертным с их заскорузлыми рецепторами вообще не доступны. Сущность гениев весьма доходчиво, не пользуясь красивыми эпитетами, объяснил в своём романе Владимир Данихнов: "…действуют интуитивно, у них есть талант не задумываться над каждым шагом. Гению приснился сон - он выдумал таблицу элементов, … треснуло по голове яблоко - вывел законы гравитации". Гений не будет "глядеть на фары приближающегося КАМАЗа и раздумывать, как лучше поступить, а доверится интуиции и прыгнет". Проблема лишь в том, что, доверившись интуиции, "талантливый может прыгнуть не только в сторону, но и навстречу автомобилю".
Написав книгу "Братья наши меньшие", писатель Данихнов прыгнул навстречу автомобилю…

Главный герой романа Кирилл Полев, от лица которого ведётся рассказ, тоже талантлив: он на раз определяет количество лет, прожитых человеком. Хоть вживую, хоть - по фотографии. Возглавляя отдел порно в Институте Морали, Полев занимается тем, что "разгребает" мерзость, накопившуюся во Всемирной сети - разыскивает в интернете нарушителей российского законодательства. Вот здесь-то и помогает герою его особый дар: Кирилл легко выясняет, каков истинный возраст несовершеннолетних порномоделек. Трудится Полев в учреждении, призванном контролировать чистоту нравов, но его моральный облик далёк от идеала, это - малоприятная, непредсказуемая и подверженная резким перепадам настроения личность. Отсутствие сострадания и цинизм - определяющие черты характера Кирилла. Вызывают глухое раздражение постоянные внутренние попытки героя самооправдаться, бесконечные обещания (которые он даёт самому себе) "сделаться лучше", идущие вразрез с его реальными действиями. Совершая очередной бечестный поступок, Полев говорит себе: "Я ещё изменюсь. Стану благородным и смелым и спасу обезьянку. Потом. Чуть позже". Вместо упомянутой "обезьянки" здесь можно на выбор вставить слова: "любовь", "женщина", "друг"... Попав в трудную ситуацию, Кирилл предпочитает малодушно смыться, лишь бы не принимать решение. Ключевые фразы: "Я развернулся и побежал…", "Я отвернулся и быстро зашагал…", "Я поспешил в противоположную сторону…" периодически всплывают в тексте. И всё же, несмотря на перманентно-негативный контекст подачи злоключений Полева и общую неприглядность его личности, данный персонаж обладает своеобразной привлекательностью, вызывает неподдельное сочувствие и сопереживание. Автор, разбавляя повествование мрачным, но мощным юмором, не позволяет читателю воспринимать своего героя сугубо осуждающе. Феномен сочувственного отношения к вроде бы резко отрицательному персонажу объясняется и тем, что на примере Полева Данихнов бесстрашно препарирует человеческое эго, то самое "нутро", порывы и проявления которого в обычной, правильной, жизни сдерживаются законами, вуалируются правилами приличия и моральными ограничениями, жёстко контролируются силой воли здорового индивидуума. В нормальной жизни… А в романе она - ненормальная, абсурдная, шизофреническая. Да и какой может быть жизнь человека, потерявшего любовь...

Блистательная фантазия писателя не знает удержу, приводя в ужас читателя-конформиста. В книге присутствуют денежный и табачный разум, аутичный робот-мальчик Коля, фантасмагорическая Ледяная башня, зловещий Жёлтый директор, мясной кризис и мясной вирус... Вербальное искажение имени человека приводит к изменению самого человека... Цыплятам делают специальные прививки, искусственно отупляющие их, поскольку существует закон, не позволяющий употреблять в пищу животных, коэффициент разумности которых превышает определённый, фиксированный уровень... Кошмар и гротеск, коктейль из Филипа Дика, Франца Кафки и Виктора Пелевина. Одни сцены романа вызывают отвращение и тошноту, другие - желание аплодировать автору.
Герой обречённо преодолевает отпущенные ему круги параноидального ада. Очищается ли Полев? Становится ли он лучше? Неблагодарное дело пересказывать нелинейно-сюрреалистический сюжет этой книги, тем самым упрощая её понимание и навязывая лично-субъективное восприятие экзерсисов Данихнова. Пусть окончательное решение останется за читателем.

Данихнов писал свою книгу в начале 2005-го года, когда средства массовой информации ещё не муссировали столь активно тему вездесущей птичьей заразы. Сегодня нас пугают неотвратимостью гибели от птичьго гриппа, как совсем недавно пугали неизбежностью всеобщей смерти от человечьего СПИДа. Да, все мы умрём. Это - непреложный факт, но неужели причиной поголовного переселения в лучший мир станет какой-то дурацкий куриный вирус? Братья наши меньшие, разве для того мы долгие тысячелетия мирно сосуществовали "плечо к крылу", чтобы в 21-м веке вы угробили всё земное население чохом (точнее - чихом)? Разумная курица Лиза из романа Данихнова, которая очень любит вдыхать табачный дым, явно будет против такого исхода. Кто ж будет курить, доставляя её удовольствие, если люди исчезнут, как вид? К сожалению, мрачные прогнозы имеют обыкновение сбываться, "мясной вирус" из романа уже маячит на горизонте, а гениальные писатели по своему обыкновению держат руку на учащённом пульсе человечества и ставят ему и себе диагноз: смертельный передоз информации и двустороннее воспаление воображения на фоне хронической нехватки любви.
В финале книги мальчишка-киборг по-киношному символично протягивает руку главному герою… Может быть, "братья наши меньшие" - это вовсе не мы, теплокровные, а - роботы, обладатели искусственного интеллекта? Может быть, именно они подхватят эстафетную палочку носителей разума на планете?

P.S.
Роман опубликован в абсолютно неподходящей для его формата серии "Фантастический боевик" издательства "Альфа-книга". Хотя о каком формате здесь можно говорить? Истинная литература не признаёт рамок и ранжиров. Низкий поклон "Армаде", выпустившей книгу… Но до меня уже дошли слухи о том, что новый роман Данихнова, который так же "неформатен", как и всё творчество этого безумного писателя из Ростова-на-Дону - почитайте его психоделические и одновременно очень реалистичные рассказы, регулярно появляющиеся на страницах журнала "Реальность фантастики" (пора бы из них делать сборник, да кто ж это издаст?) - редакторы "Альфа-книги" завернули. Похоже, "Братья наши меньшие" издательству (простите за неуклюжий каламбур) "вышли боком"…


© Владимир Ларионов

Опубликовано в журнале "Реальность фантастики" #5 (33), 2006

Листаю апрельский номер "Мира фантастики" с одноименной статьёй В.Владимирского о Борисе Штерне. И испытываю чувство, сходное с её названием. Ведь к заголовку материала подвёрстано не фото покойного Бориса Гедальевича, а портрет ныне здравствующего писателя Александра Силецкого:



Может быть, кто-то уже писал об этом, но я не видел. Тем более, что даже на сайте журнала всё по прежнему...

Кстати, в этом же номере опубликован предоставленный редакции "МФ" Святославом Логиновым ранее нигде не выходивший "Производственный рассказ №2" Бориса Штерна. В своё время Штерн не захотел его публиковать... Я, конечно, ничего не имею против публикации, но самую элементарную вычитку надо было сделать. А то начальник литейного цеха - то Яков Яковлевич, то - Лев Яковлевич. Да и другие ошибки и непонятки имеются. Штерну такое бы не понравилось...

А вот фото, сделанное мною в 1997 году на "Интерпрессконе".
Борис Штерн с Геннадием Прашкевичем:

См. обсуждение в ЖЖ:
http://lartis.livejournal.com/791116.html
 

Добрый  velobos послал мне в июле именной нумерованный экземпляр романа Ди Филиппо "Рот, полный языков". Из общего тиража в девятнадцать экземпляров. 

  


А его потеряли на почте.
Нет слов...
Позавчера сходил на почтамт, поругался, оставил начальнице отдела доставки распечатку с сайта отслеживания почтовых отправлений. Если ему (сайту) верить - бандероль мне была вручена аж 5 августа!

Вчера позвонили, говорят - нашли.
Что это было?
И где была всё это время книжка... Почтальоны читали эротический рибофанк? Ведь книжка вот о чём:

Керри Хэкетт, секретарь Питера Джариуса, возглавляющего парабиологическую корпорацию «Диаверде», бежит от домогательств шефа, завладевает новой разработкой своей фирмы и прячется в Южной Америке. Чудесное изобретение трансформирует тело своего владельца в любое животное существо, которое можно вообразить, и перестраивает органы тела для любых прикладных задач. Носитель этого биодевайса, в случае контакта с иностранцем, становится еще и полиглотом, отсюда и название романа. Не трудно представить, как именно улучшает своё тело сексуально озабоченная Керри, какие именно дополнительные органы она отращивает в неожиданных местах во время полового акта с многочисленными партнёрами во время своих скитаний по Баии (один из штатов Бразилии на побережье). Иной климат диктует соответствующую этику и тип поведения, поэтому распущенность в Бразилии превосходит европейские нормы, но даже на этом фоне приключения Керри Хэкетт нельзя не назвать экстравагантными. Например, разделываясь со своими мучителями, она отращивает себе фаллос отнюдь не для декоративных целей. Расправившись с местным мафиози-золотодобытчиком Реймоа, Керри под видом его дочери проникает в местный элитный бордель где и поглощает (в буквальном смысле этого плотоядного слова) всю местную развратную элиту — от преступников до полицейских, от католических клириков до казнокрадов-чиновников.

 Написанный в жанре эротического рибофанка роман напоминает вывернутую наизнанку книгу «Жюстина, или несчастная судьба добродетели» маркиза де Сада, где привлекательная женщина проходит поочередно, по нарастающей, все круги извращений, причем (в отличие от эпохи Просвещения) всегда сама становится насильником. В финале роман неожиданно превращается в «Клон» Теодора Томаса и Кейта Вильгельма, впрочем, с оптимистическим финалом «Музыки, звучащей в крови» Грега Бира — с медленным, но неуклонным превращением каменных городов земли в зеленые экогенные джунгли.

Сегодня постараюсь забрать.

Геннадий Прашкевич. Теория прогресса. М. - Текст, 2010 г. Серия: Открытая книга.

Ты не можешь не стать хотя бы чуть-чуть лучше...

В мемуарно-ностальгическом романе «Теория прогресса» Геннадия Прашкевич написал о своём детстве, хотя её героя зовут Лёнька Осянин. Пророческая записка «Ты будущий писатель и поэт» от таинственной поклонницы... Влюблённость в молодую учительницу... Теория прогресса, выведенная школьным другом Санькой Будько…

 Геннадий Прашкевич пишет мне:
"Да, во многом это моя собственная биография. Таким вот я был пацаном – глупым и странным. И влюблялся всю жизнь – во всё, что двигалось. И записка была, до сих пор не знаю, кто ее написал. Та девочка, от которой хотелось бы получить такую записку, точно ничего такого не писала..."

А теория прогресса, выведенная Санькой Будько, гласит:
«Ничто, пока ты жив, не потеряно. Ничто, пока ты жив, не кануло в невозвратимое прошлое...».
«Если человечество к вечеру каждого прожитого дня становится чуть-чуть лучше, значит, чуть-чуть лучше становимся и мы...».
«Чем бы мы ни занимались, как бы себя ни вели, вся наша страна растет, строится, набирает мощь, копит энергию. Каждый день вступают в строй новые заводы и фабрики, новые корабли и самолеты, каждый день выходят на колхозные и совхозные поля все новые и новые сельскохозяйственные машины, мужественные комсомольцы распахивают целину, сеют везде царицу полей, ведут борьбу с лженауками, запускают в стратосферу геофизические ракеты; повышен минимум заработной платы, сокращена продолжительность работы в субботние и предпраздничные дни, скоро вообще перейдем на семичасовой рабочий день, может, отменим некоторые налоги. Даже Кенгуре-Соньке понятно, что если вокруг творится столько великих, даже величественных дел, то каким бы ушлым ты ни был, как бы ни хитрил, как бы ни старался отстать в учебе и в поведении, все равно к вечеру каждого прожитого дня ты не можешь не стать хотя бы чуть-чуть лучше. Валяешься на диване, как Обломов, убегаешь с уроков, как Песков, все равно кипящая вокруг жизнь обжигает тебя и пусть незаметно, пусть совсем немножечко, но делает лучше!»

"Не люди, а углы какие-то..."

Геннадий ПРАШКЕВИЧ
ЗОЛОТОЙ МИЛЛИАРД. Повести. - М. : АСТ; АСТ МОСКВА; Транзиткнига, 2005. - 350 с. - (Звёздный лабиринт). Тир. 7000 экз., (п). ISBN 5-17-033154-1

Под обложкой этого авторского сборника три очень разные повести. Геннадий Прашкевич в присущей ему парадоксальной манере продолжает исследовать болевые точки настоящего и будущего. Операции мысли известного новосибирского писателя странны и непредсказуемы, иногда они кажутся почти безумными, но при этом всегда остаются завораживающе логичными.

"Земля навылет"

С закрытого полигона военной базы в Техасе загадочным образом исчезает танк М551 "Шеридан"... А примерно через месяц в том же северном секторе полигона находят трупы легионера-наёмника и индейца, пропавших в экваториальных лесах Французской Гвианы (Южная Америка) за тысячи километров от границ США.

Автор использует феномен "космического пирсинга" - гипотетического пространственного прокола, чтобы как можно нагляднее продемонстрировать читателю опасную тесноту сегодняшней Ойкумены. Земля пока ещё не пробита навылет спонтанными гиперпереходами, но уже сейчас её обитатели, даже находясь на огромном расстоянии от источников потенциальной угрозы, не могут чувствовать себя полностью защищёнными. Террористы-фанатики неуловимо и беспрепятственно перемещаются по планете. Наёмник, только что дувшийся в карты в казарме одной страны, через час уже перерезает кому-то глотку на территории другого государства. Болезнетворные вирусы с лёгкостью выживают в открытом космосе, проникают сквозь любые санитарные кордоны и неотвратимо мутируют, превращаясь в смертельную для человека заразу. Наркотики, вчера произведённые в Южной Америке и Афганистане сегодня уже растворяются в крови нью-йорских и московских наркоманов. Мир стал непростительно, пугающе коммуникативным. А ведь нам здесь ещё жить и жить…


"Дыша духами и туманами"

Нового человека, "который ничем ненужным не интересуется, не преклоняется перед иностранным, говорит только по-русски, не пьёт, любит трудиться" в сталинские времена пытались создать разными способами: воспитать с помощью коммунистической идеологии, выковать в горниле разнообразных лишений, зачать-вывести в тайном лагпункте, используя семя сильного самца. Сильные самцы всегда найдутся: взять хотя бы безжалостного старшего конвоира по прозвищу Кум. Чем не бугор-производитель? Только не получилось у большевиков с Новым человеком. Нынче некоторые умники снова пытаются поставить производство данной особи на конвейер, беззастенчиво пудря наивные народные мозги. Вот он, представитель сегодняшних безответственных демагогов во всей красе: Евсеич, когда-то "разорявший колхозы", а теперь популярно объясняющий деревенским мужикам, что такое маркетинг и франчайзинг. Проходной, но какой колоритный персонаж! Из той же серии "пудрецов" и брат Харитон - основатель Психоэнергетического центра Жарки, якобы напрямую общающийся с "неизвестными разумными силами Космоса".

Говорят, в моменты вдохновения волосы Александра Блока начинали особым образом завиваться. Наверное, так было и в те часы, когда поэт писал гениальную "Незнакомку", строками из которой назван этот фантастический детектив-памфлет (однозначной жанровой идентификации вещи Прашкевича обычно не поддаются). Так вот, у ехидного автора повести "Дыша духами и туманами" тоже есть таинственная героиня-незнакомка. Это - Лесная дева. И завивающиеся волосы есть… "Торчащие груди, покрытые шерстью в рыжее колечко. Круглое лицо, как в капоре, в шапке волос. Рыжеватый пушок, кудрявые завитушки. Вывернутые толстые губы, дымные глаза, в которых ни страха, ни ненависти". Может быть, мохнатая Лесная дева станет матерью истинного бессловесного Нового человека и доведёт до "победного конца" линию партии по его сотворению? Но дикая дева бегает где-то в чаще, дыша туманами, а вокруг всё так скоротечно, так сладко и так непонятно: туманная дымка, "весенний и тлетворный дух", слёзы, призраки любви, горячечный секс… Прекрасный страшный мир, населённый обожаемыми автором уродами и пересыпанный поэтическими цитатами из Иоганна Гёте, Ивана Бунина, Зинаиды Гиппиус, Фёдора Тютчева, Варлама Шаламова и Александра Блока.


"Золотой миллиард"

Ресурсы нашей планеты истощаются. Земля уже теперь, при населении в 6,5 млрд. человек, не в состоянии полноценно обеспечить его существование, а в мрачно-апокалиптическом будущем этой повести природные ресурсы вычерпаны до дна окончательно. Восьмимиллиардное человечество состоит из "золотого миллиарда", блаженствующего в исполинском Экополисе, и "остальных", жалкое существование которых на так называемых Территориях поддерживают самовоспроизводящиеся Языки питательной биомассы - гениальное достижение генной инженерии, разработанное для использования на Марсе. Но больных и голодных "остальных" нужно кормить, поэтому космические программы закрыты, а Языки обслуживают Территории. Неконтролируемая рождаемость "остальных" в условиях повсеместного загрязнения окружающей среды ведёт к их вырождению, эпидемии и наследственные болезни выкашивают целые регионы. Одновременно с этим генетически реконструируемый "золотой миллиард" безнадёжно стагнирует. Бесцеремонное вмешательство в геном человека приводит к непредсказуемым последствиям. Не менее бесцеремонно "биоэтики" будущего вмешиваются и в биосферу, которая низведена до уровня подсобного хозяйства...

Антиутопия "Золотой миллиард" появилась на свет в результате бесед автора с известным украинским генетиком, академиком Виталием Кордюмом, который предрекает возможное полное устранение человека из ноосферной системы грядущего. Писатель лишь художественно развернул выданную учёным безрадостную оценку перспектив, ожидающих землян. Любопытнейшее интервью с В.Кордюмом было в своё время публиковано в журнале Бориса Стругацкого "Полдень. XXI век" (#2, 2004). К сожалению, если в самое ближайшее время не будет создана новая цивилизационная парадигма, которая спасёт мир от приближающегося глобального системного кризиса, пессимистические прогнозы академика имеют все шансы превратиться в печальную действительность...

***
"Не люди, а углы какие-то…" говорит Геннадий Прашкевич устами одного из персонажей о своих героях. Возможно, автор имеет в виду их неудобные по всем параметрам характеры? Или он вспомнил инопланетян-захватчиков Александра Мирера? Оно и верно. Люди часто относятся к самим себе, к хрупкой земной биосфере, к загадочной ноосфере, развивающейся по неизвестным нам пока законам, хуже, чем самые зловредные космические агрессоры. К тому же, инопланетные захватчики - существа воображаемые, а люди Землю оккупировали уже давно…

P.S.
На последнее предложение издательской аннотации внимание обращать не стоит: человек, его написавший, повести, вошедшие в сборник, явно не читал.


© Владимир Ларионов

Опубликовано в журнале "Реальность фантастики" #12 (28), 2005.

ЛЕТЯЩАЯ ЕГИПТЯНКА

Геннадий ПРАШКЕВИЧ.
РАЗВОРОВАННОЕ ЧУДО: Роман, повести. - М.: Вече, 2002. - 384 с. (Серия "Жестокая реальность"). 7 000 экз. (п) ISBN 5-94538-026-1


Любимым литературным произведением знаменитого французского художника и скульптора Амедео Модильяни была книга "Песни Мальдорора", написанная безумным Лотреамоном, а любимой (и отвечающей ему взаимностью) женщиной - гениальная Анна Ахматова (Модильяни называл её "Египтянкой"), обладавшая в молодые годы интригующей, необычно-притягательной, экзотической красотой. В тексте нового романа Геннадия Прашкевича "Царь-Ужас", вошедшем в сборник "Разворованное чудо", об этом нигде прямо не говорится. Зато татуировка из нескольких стремительных линий, изображающая обнажённую женщину нечеловеческой красоты, возможно, египтянку, на спине бывшего марсового Семёна Юшина, единственного человека из экипажа броненосца "Бородино", оставшегося в живых после Цусимского сражения, упоминается неоднократно…
Сюжет романа прихотлив и непредсказуем. Куда только не забрасывает главного героя автор и судьба… Действие переносится из японской деревеньки Иноса в богемные кварталы Парижа 1911-го года, короткие стихийные дискуссии делегатов на ХVI съезде ВКП(б) переходят в неспешно-откровенные беседы политзаключенных на Соловках, вонь твиндека парохода "Пижма", набитого врагами народа, сменяется уютом передвижной Красной яранги. Погибающие от сенсорного голода потомки землян, в буквальном смысле спасая шкуру Юшина, предназначенную для изготовления абажура в подарок рейхсмаршалу Герману Герингу (уж больно хороша женщина, "сладко очёркнутая на широкой спине Семёна несколькими летящими линиями"), перемещают его из концлагеря второй мировой в мрачное постапокалиптическое будущее. В то самое будущее, которое наступило после предсказанного Нострадамусом (а совсем недавно - и американскими астрономами) пришествия "Царя-Ужаса", в будущее, в котором странные и страшные испытания, выпавшие на долю бывшего марсового Семёна Юшина, а ныне "экспоната Х", носителя и объекта искусства, продолжаются…

Трудно определить жанр этого произведения. Автор соединил в нём, казалось бы, несоединимое. Пародоксальный, жёсткий, вызывающий роман о сущности искусства и антиутопия одновременно, авантюрно-любовный роман и политический памфлет в одном флаконе. Тем не менее, вещь не выглядит эклектичной. Интересен язык Прашкевича. Многократное, почти навязчивое повторение какой-то интуитивно найденной автором ключевой фразы или слова задает повествованию некий колдовской, шаманский ритм. В результате оцепеневший читатель погружается в "жестокую реальность" романа с головой. Сей гипнотический эффект объясним, ведь новосибирец Геннадий Прашкевич не только замечательный прозаик, он ещё и настоящий поэт, а значит - шаман, да и с колдунами этот человек, объехавший полсвета, наверняка имел дело. Читатель, взявший в руки сборник, имеет редкую возможность в полной мере насладиться магией слова, отточенностью стиля, сюжетным мастерством - нечастыми гостями в книгах большинства современных авторов.
В книгу также вошли две более ранние повести Г.Прашкевича "Парадокс Каина" и "Разворованное чудо", несколько адаптированные для настоящего издания, нисколько не потерявшие своей актуальности с годами.

© Владимир Ларионов

Опубликовано в журнале "ПИТЕРbook" #11, 2002.

Леди и бабочки

Юлия ГАЛАНИНА. КУЗИНА. Роман. - М.: "ФОРУМ", 2006. - 256 с. - (Серия "Другая сторона"). 4 000 экз. (п). ISBN 5-91134-004-6


Лет десять назад, дожидаясь кого-то на книжном складе, я от нечего делать стал перелистывать попавший под руку покетбук - любовный романчик из тех, где на обложке неотразимый мачо склоняется над томной красоткой. И неожиданно обнаружил, что в книжке среди приличествующих литературе подобного рода жеманностей, слащавостей и нежностей периодически попадаются чрезвычайно откровенные, полупорнографические сцены. Полистал другие томики серии - в них то же самое! А ведь покупали "чувствительную" прозу (и неплохо в своё время покупали) добропорядочные дамы бальзаковских лет. По Бальзаку это значит - примерно тридцатилетние, ну а по нашему - пятидесятилетние. Я был тогда слегка ошарашен - очередное подтверждение того, как мы, мужчины, плохо знаем так называемый "слабый пол". Объяснения тому, что неюные уже леди тянулись (и по-прежнему тянутся) к дамскому роману, сдобренному достаточно жёсткой эротикой, имеются. Например, такое: недодали, дескать, красивой любви и полноценного секса обессилевшие от проблем совковой жизни и трудностей перестройки российские мужики своим подругам - вот теперь недолюбленные работницы и крестьянки из книжек эти пробелы и восполняют. Но раз уж женщины самого разного возраста хотят читать про ЭТО, то писать об ЭТОМ им, женщинам, сам бог Эрос велел. В соответствующем ключе, со своей точки зрения и колокольни. Они и пишут...

Иркутская писательница Юлия Галанина уже имеет опыт создания женских романов. В серии "Другая сторона" издательства "ФОРУМ" опубликован её "феминный" триллер "Да, та самая миледи", в серии "Новая Анжелика" издательства "ОЛМА-ПРЕСС" выходила (под псевдонимом Жюли Галан) её авантюрно-историческая трилогия "Аквитанка". Во всех этих произведениях отчётливо просматривается эротическая составляющая. Наличествует она и в новом романе Галаниной "Кузина". Это книга о непредвиденных последствиях и сопутствующих обстоятельствах неожиданного прикосновения "определённой части тела" одного из персонажей к тылу главной героини, когда та "стояла в толпе, в обтягивающем тело, как перчатка руку, расширяющемся ниже бёдер платье". Вообще-то, автор не так уж и часто употребляет фривольные словечки в тексте, но пошловатый эпистолярный обмен между Айей Аль-Нилам (так зовут героиню) и её возлюбленным действительно похож на стенограмму переговоров озабоченного клиента со службой "Секс по телефону". Игриво-вульгарная переписка Кузины и мага Драконида, усыпана смайликами. Интересно, откуда эти клавиатурно-компьютерные знаки современного мира в письмах, отправленных посредством волшебного портрета? Да и стилистически пикантные фрагменты заметно дисгармонируют с общей романтической интонацией произведения, безжалостно возвращая целомудренного читателя, витающего в платонических небесах, на грешную землю. Хотя... Предусмотрительная Галанина устами Айи заранее отмела возможные претензии к чрезмерной смелости текста: "То, что мы писали лишь друг для друга, что не предназначалось более никому, теперь трепалось всеми, засаливалось от их прикосновений. Там, где были наши улыбки друг другу, всунулись ухмылки посторонних. Увёртываясь от грязных, липких, вороватых рук, упорхнула со строк любовь, осталась тяжёлая, маслянистая похоть..."


Тем не менее, несмотря на все признаки женского романа, "Кузина", в первую очередь - фэнтези. В книге более чем достаточно присущей этому жанру волшебной мишуры. Любители будут довольны... Лично мне, убеждённому приверженцу добротной НФ и почитателю направления, которое Борис Стругацкий называет оксюмороном "фантастический реализм", роман понравился лёгким слогом и чётко выстроенной композиционной мотивировкой. Автор подробно и вместе с тем на редкость поэтично объясняет детали устройства отражения звёздного неба на земле, каковым является волшебный город-государство Тавлея с его домами-кланами-созвездиями. Детально описаны взаимоотношения между родами, иерархия управления Тавлеей, природа волшебства этого невозможного мира. Кстати, магия Тавлеи удерживается-контролируется обычным золотом. Каким образом? И это скрупулёзно объяснено. Симпатичны наполненные магией экзотические обереги-бабочки, придуманные Галаниной. Неподдельная любовь автора к очаровательным насекомым с двумя парами крыльев достойна восхищения: книга начинается с переливающихся "всеми оттенками ветреного заката" изящных крылышек бабочки на пригорке и заканчивается ажурными бабочками на волосах героини. Кстати, последовательность самоцветов в названиях глав романа, символизирующая непростой путь любящих сердец друг к другу, соответствует их расположению в крыльях оберега с именем Ждущая. Камушки нанизаны на тончайшие струнки, натянутые на золотой контур её крыльев… Из представителей фантастического цеха с такой же теплотой о бабочках пишет, пожалуй, лишь томич Юлий Буркин. Вспомните его роман "Цветы на нашем пепле" и повесть "Бабочка и василиск". Наверное, поэтому коллеги (и тёзки!) Юлий и Юлия с таким увлечением и энтузиазмом обсуждали в интернет-пространстве Живого Журнала любовные перипетии сюжета "Кузины" и характер главной героини - обаятельной и чувственной Айи Аль-Нилам, единственной наследницы дома Ориона. На мой взгляд, Галаниной особенно удались главы, описывающие пребывание Айи на золотых рудниках неизвестной планеты, где магия напрочь отстутствует. Может быть, именно из-за "каторжных" страниц, резко контрастирующих с описанием утончённо-сказочной жизни Тавлеи, я дочитал роман до конца… Память бедной Кузины заблокирована: она не помнит, каким образом оказалась в заключении, не знает, за какую провинность законопачена в сырую шахтную проходку. Выросшая там, где волшебство обыденно, где магия используется привычно и повседневно, Айя, словно рыба без воды, страдает без чар Тавлеи. Барак, надзиратель, кайло, штольня... Как тут не вспомнить советский Гулаг, в котором были свои Айи, внезапно брошенные из волшебного столичного мира на лагерные нары, в одночасье всего лишившиеся. Для меня уныло-серая немагическая планета, место заточения Кузины, однозначно ассоциируется с Землёй, поскольку тюрем и лагерей на нашей родной планете всегда хватало.
Конечно же, гордая леди Айя из славного рода Орионидов не теряет присутствия духа и надежды на спасение, да и роман хоть сказочно-фэнтезийный, но всё-таки - дамский и любовный. Потому читатели (а особенно читательницы) могут смело надеяться на лучшее...


© Владимир Ларионов. Июль, 2006
 

Опубликовано в "РФ" #9 (37), 2006:

http://www.rf.com.ua/article/983

На сайте "РФ" рецензия почему-то названа "Леди и бабочка", но в бумажном журнале название правильное - "Леди и бабочки"

Тим СКОРЕНКО. Законы прикладной эвтаназии. М.: Снежный Ком М. 2011.- 400 с.: ил. – (Настоящая фантастика).


Сколько жизней стоит жизнь?

Есть в жизни, политике и литературе неудобные, тяжёлые, «скользкие» темы, говорить и писать о которых - дело рискованное и неблагодарное. Например, можно ли убивать одних людей ради спасения других? Какое число жизней допустимо уничтожить с целью сохранения значительно большего количество других? Десяток за сотню? Миллион за миллиард? При любом развитии дискуссии трудно оказаться в числе правых, а человека, задающего эти вопросы запросто могут назвать негодяем и фашистом, лишь за то, что он поднял такую тему. В скобках хочу заметить, что в мировой истории подобные вопросы на уровне государств и их руководителей ставились довольно часто, а решения принимались довольно быстро: большие и малые войны, ввод войск в ту или иную суверенную страну, революции, да хотя бы – американские атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки…

Тим Скоренко в «Законах прикладной эвтаназии» облёк в форму научно-фантастического романа свои размышления сразу же на несколько «скользких» тем. Гуманно ли помочь уйти из жизни мучающемуся от нестерпимой боли пациенту онкологической клиники? В нашей стране закон это сделать не позволяет. Таким образом, ответ однозначен – это не помощь, это - преступление, это - убийство. Но насколько гуманен такой ответ по отношению к корчащемуся в муках безнадёжному раковому больному?.. Ведь в мире есть страны с разрешённой эвтаназией… А оправданы ли опасные опыты над людьми, проводимые пусть даже с самыми благими намерениями? Например, с целью изобретения лекарства против рака или СПИДа? Всем известно, что при создании любых лекарственных препаратов проверка их действия на людях необходима. А до какой степени можно рисковать, осуществляя эксперименты по изучению пределов физических возможностей человека? В СССР были случаи гибели лётчиков-испытателей из отряда космонавтов, но ведь подготовку космонавтов никто не остановил… А можно ли насильно уложить человека в анабиоз? Последний вопрос для нас не актуален, гибернаторы пока не разработаны, но автор книги думает и об этом.

Действие романа «Законы прикладной эвтаназии» развивается в трёх временных слоях: в последние дни Второй мировой войны в оккупированной японцами Маньчжурии, в современной России и в Москве далёкого будущего (2618 год). Все три слоя времени связывает девушка из грядущего – Майя. Рассказывая её удивительную историю, автор ставит перед читателем целый ряд этических дилемм. При этом Скоренко отталкивается от страшных событий конца тридцатых - первой половины сороковых годов, подробно описанных японским писателем Сэйити Моримурой в документальной книге «Кухня дьявола». «Кухня дьявола» - это секретное подразделение Квантунской армии («отряд 731»), дислоцировавшееся примерно в 20 км от тогдашнего Харбина (теперь Харбин разросся, в наши дни на месте «кухни дьявола» – городские кварталы). Сотрудники «отряда 731» работали над созданием бактериологического оружия, которое предполагалось обрушить в первую очередь на советскую Сибирь, а, кроме того, проводили изуверские опыты над людьми. В ходе медицинских экспериментов было, по разным оценкам, уничтожено от трёх до десяти тысяч человек. В качестве подопытных использовали военнопленных, это были китайцы, русские, монголы, корейцы, иногда - просто похищенные окрестные крестьяне. Им давали трёхзначные номера и за людей больше не считали, называя «брёвнами»… Им прививали чуму, холеру, тиф, заражали сифилисом, газовой гангреной, вводили различные химические вещества, подвергали обморожению… Летом 1945 года, незадолго до атомной бомбардировки Японии, упомянутой мною выше, и освобождения Маньчжурии Советской Армией, Майя попадает в оккупированный Харбин, а затем – и в «отряд 731». Прежде, чем вернуться в родное 26-е столетие, ей придётся пройти немало испытаний. И во всех временах Майя обязательно оказывается в центре трагических событий, связанных с непростым морально-этическим выбором, который должны сделать герои романа. От этого выбора зависят судьбы очень многих людей, а, может быть, и всего человечества. Поначалу Майя - лишь пассивная участница событий, увлекаемая их потоком, но, преодолев нелёгкий путь, героиня делает свой главный выбор и отстаивает его, вмешиваясь в происходящее и кардинально его изменяя.


На одном из своих авторских вечеров Тим Скоренко объяснил чрезмерную (порой) жестокость и жёсткость своих произведений необходимостью «зацепить» читателя. Не знаю, помогает ли это писательской раскрутке, лично меня подкупает не кровавая эпатажность, а смелость автора, берущегося за неподъёмные, невыигрышные темы. Конечно, Скоренко может в чём-то ошибаться, что-то делать недостаточно профессионально, но он говорит, он приглашает к размышлению! Геннадий Прашкевич в повести «Золотой миллиард» коснулся одной из «скользких» тем и не всеми был понят. Тим Скоренко со своими весьма неоднозначными произведениями тоже рискует нарваться на критические оплеухи. Кстати, за роман «Сад Иеронима Босха», который мне очень понравился, Скоренко их уже получил. Но одновременно была и престижная «Бронзовая Улитка» от Бориса Стругацкого!
Как хорошо, что в отечественной фантастике ещё остались авторы, не чурающиеся писать о болезненных общечеловеческих проблемах…


P.S.
Я уж было испугался того, насколько мрачную судьбу предсказал автор сам себе (Скоренко ввёл в книгу эпизодического персонажа-остроумца по имени Дмитрий, влюбляющегося в Майю в дни её пребывания в нынешней Москве, чрезвычайно похожего на себя), но, добравшись до последних предложений романа, вздохнул с облегчением.

(с) Владимир Ларионов

Купить книгу Законы прикладной эвтаназии

Книжка хорошая - дочитаю, что-нибудь напишу, а вот с рисунками некоторые неувязочки...

 1. 

"..И девушка. Высокая, очень высокая. Она стоит рядом с Иосимурой, который кажется карликом в сравнении с ней. Огромные впалые глаза, чёрные круги вокруг них закрывают пол-лица. Они выглядят естественно, точно причина вовсе не в недосыпе или недоедании. Нос смешной, острый, как у птицы. Губы тонкие. Крупная, но стройная; под бесформенной на несколько размеров больше кофтой вырисовывается грудь."

К груди претензий нет. :))



 2. 

"Когда пар рассеивается, Алексей Николаевич видит, наконец, тело в саркофаге. Это девушка. Темноволосая, с орлиным носом, с красивым телом, она обнажена..."

"..Он смотрит на её губы - тонкие, изящно изогнутые. На её нос - птичий, странной формы, с горбинкой. На её подбородок - слишком крупный, немного выступающий вперёд. На высокий лоб. И на удивительно огромные голубые глаза, окружённые широкими тёмными кругами."

Бог с ним, с орлиным носом, но, на минуточку, профессору Алексею Николаевичу Морозову 53 с лишним года, и по книге он именно на них и выглядит...


 3. 

"У неё большой красный зонт, подаренный Морозовым. Она не сразу привыкла к дождю, от которого нужно прятаться. Который идёт просто так, а не по заказу.
Зонт смешной. У большинства людей зонты круглые, а этот - квадратный, с четырьмя мощными спицами. Под ним не очень удобно ходить вдвоём".

Художник - автору: "Ишь чего выдумал - квадратный зонт! Перетопчешься".
 

Арифметика Пелевина

Виктор ПЕЛЕВИН. Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда: Избранные произведения. - М.: Изд-во Эксмо, 2003. - 384 с. 150100 экз. (п). ISBN 5-699-03491-9

После четырёхлетнего перерыва знаменитый Виктор Пелевин разродился наконец сборником с очень длинным и неудобопроизносимым названием. Постоянно быть на гребне успеха, а уж тем более - стопроцентно соответствовать званию отечественного психоделического гуру, которое Пелевину буквально навязала "глянцевая" критика, непросто... Казалось, продолжительное молчание писателя есть признак переживаемого им инкубационного периода, необходимого для созревания шедевра и вынашивания очередной нетленки. "Числа" же оказались достаточно неоригинальной вещью, набитой дешёвыми хохмами и злободневными примочками. Зачем нам ещё один Задорнов? История взлёта и падения бизнесмена Стёпы Михайлова, заключившего пакт с числом "34", не тянет на летопись эпохи, а сам Пелевин с романом "Числа" - на роль харизматичного летописца, толкователя прошлого и предсказателя будущего, традиционно писателю приписываемую. Утомляет перманентное манипулирование цифрами, навязчивое нумерологическое толкование главным героем фактов личной биографии и событий вне её. К тому же, в ряде случаев, многозначные и многозначительные совпадения чисел берутся с потолка, откровенно притягиваются за длинные ослиные уши, так любезные сердцу Стёпиного сексуально-финансового врага-партнёра банкира Сракандаева. Автор, желая угодить некоему, несуществующему в реальности экзистенциАНАЛьному читателю, уподобляется воздушному шару, управляемому газовой горелкой комплиментов ангажированной эстетствующей критики и дрейфующему чуть выше унылого среднего уровня литературного мейнстрима в сторону кормушки с западными грантами. Нормального, психически здорового российского читателя уже тошнит от ставших непременными атрибутами "продвинутой" современной литературы обсценной лексики, обязательного употребления героями наркотических веществ, а особенно - от подробных описаний анального секса, которым мужчина занимается с мужчиной. Кстати, случайно ли совпадение логотипа издательства "Вагриус", которое, как известно, Пелевин недавно покинул, и того животного, с которым ассоциирует себя гомосексуалист Сракандаев, по прозвищу "Ослик Семь Центов"? Может быть, роман получился именно таким, потому что писатель сублимировал в эту книгу своё отношение к издательству, с которым сотрудничал много лет…

На общее впечатление от "ДПП" положительно влияет высокое качество остальных произведений сборника, разворачивающих "Числа" в полноценный роман и увеличивающих объём книги до полноценного тома (хотя последнему обстоятельству немало способствует и крупный кегль). Хороша квазифилософская повесть "Македонская критика французской мысли" о том, как некто Насых Нафиков весьма необычным способом восстанавливает баланс энергий, необратимо нарушенный на европейском пространстве. Из блестящего сатирического пассажа, посвящённого анализу творчества Мишеля Уэльбека, легко можно сделать вывод, что Пелевин способен с иронией размышлять и о собственном имидже литературного рупора эпохи перемен хотя бы в контексте эксплуатации сексуальной фрустрации современного обывателя. А рассказ-аллегория "Фокус-группа" (о том, как лихо въезжают в рай на глоботроне) и стильная новелла "Акико" (о рабстве, которое ждёт нас вовсе не в киберпространстве) - это вещи, соприкосновение с которыми значительно затрудняет предъявление серьёзных претензий к нынешнему уровню творчества Виктора Пелевина.

© Владимир Ларионов

Опубликовано в ж-ле "ПИТЕРbook" #10 (90), 2003:
http://piterbook.spb.ru/2003/10/club/book_03.shtml

P.S. Слово "экзистенциальный" в тексте рецензии искажено сознательно. По понятным (для тех, кто читал книгу) причинам. В бумажном журнале середина "модернизированного" слова выделена заглавными буквами (в интернет-версии они куда-то пропали).

В отличие от пары десятков избранных кинокритиков, сам писатель Борис Стругацкий фильм не видел. Об этом Борис Натанович сообщил корреспонденту «БалтИнфо» в переписке по электронной почте. «Видел отдельные эпизоды по ТВ. Впечатление: Герман делает фильм мощный, небывалый, очередной шедевр сочетания глубины мысли и достоверности. Это будет подлинная «картина 21-го века». Дай ему бог сил и здоровья!», - написал Борис Стругацкий.

Что же касается названия картины, то писатель высказал однозначное мнение: оригинальное «Трудно быть богом» должно быть не только не обложке книги, но и на большом экране.

«Название представляется мне настолько естественным и напрашивающимся, что никакого другого я просто не вижу. Разумеется, «хозяин - барин», а в кино - всегда! - хозяин режиссер, и он, разумеется, как любой творец, имеет право на ошибку, но отказ от наиболее естественного (и точного!) названия был бы ошибкой серьезной, - ошибкой, которую трудно понять и оправдать», - заявил Борис Стругацкий.

ТРУДНО БЫТЬ БОГИНЕЙ

Екатерина НЕКРАСОВА. БОГИНЯ БЕД: Роман. - М.: ООО "Издательство АСТ", 2003. - 253 с. (Звёздный лабиринт. Ночной дозор). 7 000 экз. (п).
ISBN 5-17-016281-2

Екатерина Некрасова - самый молодой действительный член семинара Бориса Стругацкого. Несколько её рассказов были напечатаны в сборниках "Фантастика", издаваемых АСТ, а первая публикация состоялась в 1998-м году, когда по рекомендации Б.Стругацкого в красноярском журнале "День и ночь" вышла её повесть "Совпадения". Роман "Богиня бед" - дебютная книга автора. "Катя Некрасова молода и талантлива. Незаурядное воображение, отменный вкус, энергичный стиль и завидное трудолюбие - что ещё нужно литератору, чтобы завоевать внимание читающей публики?" Этими словами, вынесенными на обложку книги, Б.Стругацкий представляет писательницу. Я в третий раз ссылаюсь на мэтра, но, согласитесь, далеко не каждый молодой автор удостаивается чести стать протеже патриарха отечественной фантастики.

О чём роман? Живёт в Питере самая обычная женщина Марина Лугавцова: тридцатичетырёхлетняя разведёнка, мать-одиночка и совсем не красавица. В один далеко не прекрасный день в её квартире появляется троюродная сестра Алиса (21 год, ноги от ушей, рыжеволосая циничная красотка, похожая на древнеегипетскую принцессу) и притаскивает с собой компанию подозрительных личностей, а заодно - кучу неприятностей. Алиса замужем за иностранцем-бизнесменом, которого зовут Мэтт Шредингер (кстати, это тот самый Мэтт, который уже фигурировал в повести "Совпадения", что не должно смущать читателей, поскольку роман "Богиня бед" - произведение совершенно самостоятельное). Мэтту и его людям надо срочно залечь на дно (якобы спрятаться от налоговиков, на самом-то деле у них бо-о-ольшие проблемы с наркодельцами), вот сестрёнка и просит разрешения у Марины воспользоваться её загородным домом. Марина соглашается: ведь она с Алькой ещё в детстве нянчилась, всегда любила свою непутёвую сестру (пусть и завидуя её броской красоте) и до сих пор пытается о ней заботиться, хотя более самостоятельную, расчётливую и своенравную девицу, чем Алиса, сыскать трудно. Разношёрстная компания прячется на даче, где их накрывает мафия и...

Заурядный боевичок, скажете вы? Не совсем. Дело в том, что описанные события происходят в альтернативном Петербурге, находящемся под угрозой затопления, в политически нестабильном мире, стоящем на грани Третьей мировой войны, да ещё в канун приближения к Земле кометы, мистически-роковым образом воздействующей на людей. Следствием этого воздействия становятся спонтанные человеческие мутации и внезапное проявление у отдельных личностей сверхъестественных способностей. Как поступит индивидуум, обретя способность реализовывать свои самые сокровенные желания, подчинять своей воле народные массы и запросто творить чудеса? Как распорядится всемогуществом приземлённый зауряд? Как поведёт себя, став мессией, беспощадный эгоист? Далеко не каждый обладает врождённой способностью манипулировать людьми, "ледяной беспринципностью" и умением повести за собой толпу в экстремальной ситуации. Марина, на которую свалился непрошенный "дар кометы", не готова быть богиней, слишком уж эта женщина обыкновенна, честна и безвольна. Всемогущество чужеродно для неё, распоряжается она им скорее подсознательно и генерирует какие-то совершенно нелепые чудеса: в минуты смертельной опасности вызывает сонмы бабочек, превращает кокаин в соль и "растворяет в воздухе" рельсы пригородной железной дороги. В конце концов свои бесценные способности Марина "передаривает" железной в своей целеустремлённости Альке, а уж та-то знает, как с ними поступить. Начинается головокружительная политическая карьера будущей "Богини бед"…

Е.Некрасовой безусловно удался образ Алисы. Эта экстраординарная, беспринципная, "бронебойно наглая" и вместе с тем очень ранимая девушка неожиданна и непредсказуема. Острые грани характера этого персонажа опасны для окружающих, даже у читателя они вызывают почти физическое ощущение пореза… Под стать Альке и её маргинальный партнёр Мэтт - "солдат удачи", человек, жертвующий собой ради любимой… Писательница чёткими штрихами рисует своих ненормальных, но очень живых героев, с документально-кинематографической точностью создаёт жуткую атмосферу, в которой развиваются события, нагнетает саспенс, запутывает сюжет. Всё вышеперечисленное в сочетании с ёмким, метафоричным языком, которым отлично владеет автор, обеспечивает соответствующие впечатления читателям этой жёсткой, я бы даже сказал - "неудобной" антиутопии. Б.Стругацкий не случайно обратил своё благосклонное внимание на начинающую писательницу. 

© Владимир ЛАРИОНОВ

Борис Стругацкий: «Народ остановил реставрацию тоталитаризма»:

http://www.baltinfo.ru/2011/08/18/Boris-Strugatckii-Narod-ostanovil-restavratciyu-totalitarizma-223557