Сквозь бесконечные северные леса бредут великан и карлик. В своих истертых руках они несут истину о том, что мир умер. И карлик смеется, а великан плачет. Но по ночам оба лежат и думают, может им не донести эту истину, может лучше съесть ее?
Мир, словно маленький шарик, пронзенный веретеном. Нити его цепляются за живые души, и оно постепенно вертится, наматывая их на себя, вырывая их из тел.
В пустыне Дрита существует священное место, откуда раз в год из-под песчаного покрова вырывается зеленое пламя, высокое, обжигающее облака. Множество паломников сходятся к нему, чтобы вдохнуть прозрачный дым. Считается, что это – дыхание первого великана, Йемета, заключенного под землей. Некоторые сходят с ума от этого дыма, но это – необходимая дань уважения Йемету.
В начале времен Йемет был очень сильным. Однажды он достал с неба звезду и подарил ее своей возлюбленной. Но боги прогневались за это и тысячью тысяч напали на него. Он дрался свирепо и беспощадно, и убил уже почти всех из них, но вдруг остановился. И позволил заточить себя. Его любимая выплакала все глаза, после чего умерла.
В мистическом лесе Зиккурата, где даже вечная ночь, кажется, жива, рождаются и умирают ламии. Светящиеся огоньки, скрывающие под своим разноцветным огнем маленькие утонченные тела. Они могут питаться лишь человеческими душами, и когда в лес забредает потерявшийся путник, они облепляют его со всех сторон. Они пьют его. И как из разрубленного живота вываливаются внутренности, так и из его души вырываются сны, с помощью энергии ламий материализующиеся вокруг. Человек уже не понимает кто он и где, и в последние мгновения своей расползающейся сути растворяется в многоцветных образах, счастливых или кошмарных.
Он был самым лучшим из смертных. Он был королем. И мог стать богом. Но, когда боги решили уничтожить человечество, пресытившись им, он остановил их. За это они превратили его в камень и посадили на золотой трон на вершине самой высокой горы Каламшар. Его имя давно забыто и он может только слушать. Рядом с ним сидит тысячелетний старик – его друг, обреченный на бессмертие и заклятый говорить только правду, - и рассказывает про поступки каждого человека.
Саламея была единственной богиней, родившей от смертного. Она родила множество ангелов, но ни один из них так и не смог летать и все они разбились о скалы.
Подземный мир – это бескрайний океан хаоса с прорастающими то тут, то там земными корнями, пожирающими все, к чему не прикоснуться. Самиры – одни из его обитателей. По внешности они очень похожи на людей, только немного выше и бледнее. Когда самир умирает, его кожа постепенно грубеет, становясь железной, а все внутренние органы высыхают, кроме глаз. Они стекленеют и выпадают, а само тело становится железной пустой куклой, управляемой живыми самирами. Глазами же они украшают стены своих городов-туннелей. Иногда можно найти покинутые города самиров, окрашенные фиолетовыми огнями бездн, все стены которых построены исключительно из глаз.
Одна из истинно бессмертных богинь – Викония – дива с молочно-синей кожей, мудрость которой может сравниться только с ее красотой. Она живет в туманном замке на окраине ночного царства, окруженная своими мертвыми телохранителями. Тем, кто добрался до нее, она предлагает одну ночь, скрашенную либо ее телом, либо мудростью. И если выбор падал на тело, то наутро человек просыпался уже мертвым и на веки становился охранником своей госпожи. Даже евнухи не могли удержаться от соблазна. Мудрость смог выбрать только один человек – Климент. В свое время он был искусным воином, но пожертвовал своей правой рукой в обмен на умение видеть суть вещей. Несколько лет он бродил по миру, после чего отправился к богине. Он говорил с ней всю ночь, но наутро никуда не ушел, а пожелал остаться.
Асат – бесконечная бездна, пронизывающая все мироздание. Внешне она выглядит как огромная яма, тянущаяся почти до горизонта, у которой не видно дна. Однажды в нее упали даже несколько богов – они не умерли, но так и не смогли выбраться.
В одном из восточных городов есть храм, выстроенный из песка. В центре его находится узкая витая лестница, уходящая в небо. Если ты боишься ее, то никогда не достигнешь ее конца и никогда не вернешься назад. Если же нет, то окажешься в небольшой круглой комнате, пыльной, без окон, но светлой. В центре ее стоит маленькая глиняная статуя сидящего человека. Один глаз его пуст, во второй вставлен большой рубин. Говорят, если вырвать свой глаз и вставить вместо него этот рубин, то он приживется и ты научишься видеть мир демонов. А если расколешь фигуру и съешь найденное внутри сердце – научишься летать.
Солнце – это проклятый глаз Заура. Он видит многое, но стоит ему что-то взять и поднести поближе, как это сгорает.
Озеро теней – место, куда можно прийти только одному. Серый, прозрачный пруд, тихий и спокойный. Когда подходишь к нему, то видишь вокруг множество себя, сидящих или стоящих на берегу, отражения того, кем ты был когда-то: в детстве, юности, зрелости, час назад, минуту назад, мгновение назад. Если же всмотреться в воду, то увидишь свое истинное лицо. И своими губами оно потянется к твоим губам.
Единое я – иллюзия. Мы – это каждая капля этого мира, каждое облако, и каждый, кто его населяет. Но мы – это также и лица, что мы себе выбрали. Мы выбрали их – и обрели свободу. Но мы забыли множество других лиц – и забыли себя. И сейчас, когда мир уже умирает, мы можем вспомнить. Мир умирает, и это неизбежно, и даже великан и карлик, с окровавленными ртами вглядывающиеся в ночное небо, не могут ничего сделать, но, в его последнем вздохе, в мистерии последнего биения сердца, мы еще можем взглянуть на него настоящим взглядом, миллиардами глаз, и за переплетением судеб увидеть лунный серп, тайну жизни.
