Тушинцы, представленные в правительстве Первого ополчения, должно быть, хорошо помнили об акции тушинского правительства и о доходах, которые она принесла. Чеканка монет с именем «царя и великого князя Димитрия Ивановича всея Руси» началась Лжедмитрием III в Пскове скорее всего весной — летом 1612 года.

Единственными достоверными свидетелями этого события являются две редчайшие монеты, сохранившиеся в наших монетных собраниях. Для оборотной стороны был использован старый маточник времени Лжедмитрия I. Для лицевой стороны вырезали новый маточник с буквами Псковского денежного двора — ПС, маточник, впоследствии использовавшийся на Псковском денежном дворе до конца 20-х годов XVII века. Обе монеты Лжедмитрия III имеют вес, превышающий обычную норму копеек трехрублевой стопы и соответствующий тому весу, какой имели копейки Лжедмитрия II. Если учесть, что весной 1612 года все монеты, чеканившиеся на русских денежных дворах — Московском, Новгородском и Ярославском (о последнем речь еще впереди), — имели веса гораздо ниже нормы копеек трехрублевой стопы, такой шаг правительства Первого ополчения следует признать очень опрометчивым. С одной стороны, ополченцы следовали примеру тушинского правительства, рассчитывая на завоевание своего авторитета выпуском полноценных копеек Лжедмитрия III, превышающих весовую норму копеек Владислава Жигимонтовича. С другой стороны, они обрекали этот выпуск на недолгую жизнь, так как по законам денежного обращения тяжеловесные, полноценные монеты вытесняются из обращения менее качественными при их одинаковой номинальной стоимости. Так и случилось. Монеты Лжедмитрия Ш представляют собой очень большую редкость.
далее>>>

Организовать собственную чеканку на пустом месте было совсем не просто. Может быть, желание иметь в своем распоряжении налаженное денежное производство оказало влияние на решение правительства Первого ополчения признать нового, уже третьего по счету, самозванца из Пскова?

Новый самозванец, личность которого с точностью не установлена (источники называют его то бродячим торговцем ножами, то московским дьяконом Матюшкой, то Сидоркой), объявился в марте 1611 года в Ивангороде. До этого он якобы попытал счастья в Новгороде, но там узнали в нем торговца ножами, затем просившего милостыню на новгородских улицах, и прогнали из города. Он нашел поддержку в Ивангороде, и к нему стали стекаться недовольные из Новгорода и Пскова. К лету у него уже образовалось войско, и он попытался войти в Псков, однако его не пустили. А в декабре 1611 года Псков не только впустил «Сидорку», но и присягнул ему как «государю Димитрию Ивановичу». Несомненно, на решение псковичей повлияло присутствие двух воевод— Никиты Хвостова и Михаила Милославского, присланных осенью 1611 года в Псков. Они должны были организовать оборону города от шведов и поляков, со всех сторон подступавших к Пскову.
далее>>>

Появились перекупщики, скупавшие у жителей серебряные сосуды, украшения и перепродававшие их на денежный двор для чеканки. Один такой перекупщик, Пятунка Михайлов, мелкий московский торговец, рассказывал, что он, помимо торговли, кормился за эти годы тем, что «скупал серебро мелкое ветошь и сливал на Денежном дворе ис прибыли». Но, конечно, такие перекупщики не могли обеспечить полностью сырьем государственную чеканку.

Если уж Василий Шуйский, «природный» русский царь, поднял руку на церковные и монастырские сокровища, в интересах казны перечеканенные в деньги, то чего же иного приходилось ожидать от интервентов? В тигли денежного двора пошло серебро с церковных окладов, драгоценные сосуды, украшения, богатые одежды — все то, чем были богаты и славны московские церкви и монастыри. Та же участь постигла и золото, так как денежный двор возобновил чеканку золотых копеек и денег.

Уже после освобождения Москвы от поляков был подготовлен «Отчет расходов царской казны», сохранившийся до нашего времени. Это скорбный перечень тех утрат, которые понесла отечественная культура в годы интервенции.

«По королевским грамотам» платили «государю королю» под Смоленск, «немцом в заслуженное», воинам «Сапегина войска» и русским стрельцам. Средства брались из государственной казны, собранной в приказах: Казны, Новгородской чети, с Казенного двора, с Купецкого двора, с Денежного приказа. Сюда же пошли деньги, вырученные с продажи имущества Шуйского. Жалованье выдавалось как деньгами, золотыми и серебряными копейками, угорскими, так и «всей рухлядью». Под последней следует подразумевать сосуды из драгоценных металлов («суда золотые», «суда серебряные»), пуговицы серебряные и золотые, «что спарывали с платья», драгоценные камни, жемчуг, а также «мягкую рухлядь» — соболя, атлас, бархат, сукно, парчу.
далее>>>

На Московском денежном дворе тоже вырезали новые оборотные маточники с именем Владислава Жигимонтовича. Для ускорения работы туда пригласили польских мастеров. Они внесли в русское денежное дело важное усовершенствование — использование пунсонов. По русской традиции резчики маточников резали изображение и надписи целиком. Изображения и надписи были позитивными, с маточников они оттискивались на чеканы, где получали зеркальное отражение, с тем, чтобы при чеканке этими чеканами вновь получать позитивные изображения и надписи. По всей видимости, польские мастера не смогли овладеть техникой резания по металлу крошечного изображения всадника и совсем микроскопических букв, которые должны были бы уместиться в кружок диаметром в 15—17 миллиметров. Поэтому на Московском денежном дворе решили для чеканки монет использовать старый лицевой маточник времени Шуйского, пока русский мастер по старинке резал лицевой маточник, изображавший нового царя. Оборотные же маточники делали польские мастера (или мастер?). Вместо того чтобы резать по металлу всю надпись целиком, он использовал длинные стальные стержни, на торце которых резались отдельные буквы. Эти буквы выбивались или, вернее сказать, оттискивались на чеканах, образуя привычную легенду русских копеек: «Царь и великий князь Владислав Жигимонтович всея Руси». Роль маточника, следовательно, выполняли буквы-пунсоны. По мере изнашивания маточника его не заменяли полностью, а подправляли буквы, более всего пострадавшие от стирания в процессе чеканки.

Технология с использованием пунсонов имела свои преимущества: она ускоряла трудоемкий и длительный процесс резания маточников, — но в русском денежном деле она привилась только спустя почти сорок лет, хотя в отдельных случаях к ней прибегали.
далее>>>

Как положено, на денежных дворах государства должна была начаться чеканка монет с именем нового русского царя. Но Псков, верный присяге Лжедмитрию II, отказался присягать польскому королевичу.

В городе, не утихая, бушевала междоусобная война, и денежный двор, не получая сырья, бездействовал. Недолгой оказалась чеканка монет Владислава и в Новгороде. В октябре 1610 года сюда прибыл боярин Иван Михайлович Салтыков и «привел» горожан к присяге Владиславу Жигимонтовичу (так стали называть на Руси польского королевича). На денежном дворе сделали два новых оборотных маточника с именем Владислава, а для лицевой стороны взяли старый маточник 1609 года с буквами НРД. Монеты с именем Владислава чеканились до января 1611 года. А в январе этого года новгородцы восстали, казнили Салтыкова страшной казнью — посадили его на кол, и «отложились» от Москвы. В городе установилось самоуправление. Новгородские монеты Владислава очень немногочисленны, что объяснимо коротким сроком их чеканки — практически она продолжалась около трех месяцев.
далее>>>

Совершенно по-другому выглядят золотые медали. Впрочем, медалями в нашем понимании их назвать нельзя. Это были типичные для русской нумизматики XVI— XVII веков золотые монетовидные знаки, которые специально чеканились для наград и торжественных церемоний. Золотая монета для обращения на Руси не чеканилась. Если же возникала нужда в золоте — для расплаты с иностранцами, для выплаты царской казной дипломатических подарков («поминков»), пользовались международной западноевропейской монетой — золотые ми венгерскими дукатами. На Руси они получили название «угорский» или «золотой». Венгерские дукаты имели устойчивый вес — 3,4 грамма, и этот вес стал эталонным для русских золотых монет, которые время от времени чеканились на русских денежных дворах. Русские «золотые» чеканились с весами, кратными угорскому. Они мо гли иметь вес в 10, 5, 2, половину и четверть угорского.


далее>>>

На денежных дворах работали плавильщики и кузнецы, которые плавили серебро, выжигали из него посторонние примеси и из очищенного серебра делали заготовки для чеканки. Они назывались «гнезда» и представляли собой, вероятно, определенное количество серебра в слитках (гнездах?).


>>>