Это не я, это Владимир Иванович Кракало оказался меж трех огней.

Увидев оснастку, которую мне предстояло увезти, он не мог не согласиться, что товарный вид она потеряла. Не мог же главный металлург совнархоза сказать, что это – хорошо!

С другой стороны, он до недавнего времени сам работал на этом заводе главным металлургом, и ссориться со своими бывшими коллегами ему совершенно не хотелось.

И, наконец, и Дормаш, который должен по этой оснастке производить литьё, и автозавод, который это литьё будет получать и ставить на свои машины – это тоже «его» предприятия.

Кому много дано, с того много и спросится…

- Сделайте всё, что вы можете, а я завтра утром приеду, посмотрю! – таково было его решение.

…Мы с Ирой пошли устраиваться в гостиницу.

Владимир Иванович Кракало, которому я должен позвонить, – главный металлург Полтавского Совнархоза – и бывший главный металлург завода, на котором я сейчас нахожусь. Я о нем уже слышал, но с ним еще не знаком.

А ему, между прочим, предстоит сыграть немаловажную роль в моей судьбе. В 1965 году Кракало будет директором строящегося в Кременчуге завода литья и штамповок, при котором СКБО ГОСПЛАНА Украины задумает создать свой конструкторский отдел. Тогда он, вместе с будущим главным металлургом этого завода Леней Медеведиком и главным механиком Эрастом Жабо (я о нем уже писал), порекомендуют пригласить меня и Жору Кикотя в этот отдел.

На праздновании 25-летия отдела Владимир Иванович признается, что это он потом приложил все возможные усилия, чтобы начальником назначили не одного из четырех самых лучших конструкторов города (совершенно случайно обремененных «пятым пунктом»), а бывшего инструктора горкома партии…

Когда я буду работать начальником сектора в СКБО, одним из моих подчиненных будет Саша Кракало – сын Владимира Ивановича.

Когда завод вступит в строй, туда пришлют другого директора. К тому времени конструкторский отдел СКБО уже превратится во ВНИПТИВАГОН, где я буду заместителем главного инженера. Кракало станет заведуюшим литейного отдела института. Вскоре в этот отдел перейдут и Медведик с Жабо. Мир тесен… Особенно в таком маленьком городе, как Кременчуг.

В заведующих отделом Кракало долго не задержится – и станет заместителем того бездарного начальника, которого помог в своё время назначить. Земля, она круглая…

Пока же нам предстоит первое личное знакомство.

А Ира всё ждет меня в сквере…

Я не люблю уезжать из дома. Как только сяду в поезд или в автобус, уже мечтаю о том, как вернусь обратно. Но, в этот раз мой дом был со мной...

Оставив Иру в ближайшем сквере, иду на завод мясного оборудования. Там мне обрадовались:

- Забирай свою оснастку! Вон сколько места занимает…

Что я могу визуально проверить? Только внешний вид. Стержневые ящики вроде бы неплохие. А вот модели… Сделаны из бронзы – впервые такое вижу! И все испещрены какими-то мелкими ямочками, как рябое лицо у переболевшего оспой…

- Что это?

- У нас же ручная формовка. И, когда формовщики вентиляционные наколы делали, доставали до моделей…

- Нет, такое я принять не могу!

- А мы с этим ничего не можем поделать!

Звоню по телефону Лазарю Ильичу:

- Что делать?

- Не годится – не бери, но без оснастки не возвращайся!

…

- Позвони в Совнархоз Кракало!

Вот-вот в моей жизни должны произойти два важнейших события – кончится моя холостяцкая жизнь, и начнется производство автомобильного литья в новом цехе.

И то, и другое должно произойти на днях.

Что раньше?

Наконец, телеграмма от Иры: «Встречай!»

И на тот же день задание главного металлурга: «Поезжай в Полтаву, прими оснастку на заводе мясного оборудования и отправь ее в Кременчуг».

Черт побери, на мне свет клином сошелся, что ли? Ах, да… Меня ведь недавно назначили старшим технологом. Мальчиком для битья…

И что за спешка? У нас ведь есть несколько комплектов новой оснастки!

Спорить с Лазарем Ильичом бесполезно, он телячьих нежностей вроде «Я по жене соскучился» не понимает…

А насчет новой оснастки мне объяснять не надо – она ведь еще не испытана, поэтому надо подстраховаться…

Поезд из Одессы приходит в полночь. Автобус на Полтаву уходит рано утром.

Времени у меня – всего ничего…

Но его хватило… Чтобы убедить Иру поехать со мной!

Ну, вот пора расставаться и с выставкой, и с Киевом…



В обратный путь мы с Володей отправились на пароходе. Сейчас даже трудно себе представить – жить на Днепре и только в 25 лет впервые попасть на пароход!



«Шпионский» снимок: шлюз Кременчугской ГЭС.

На территории выставки – красота!



Но, особенно не рассидишься – времени мало.

В павильоне машиностроения было приятно увидеть знакомые лица наших заводчан.



Не было бы у нас командировочных удостоверений – мы бы туда не попали: там как раз проходит промышленная выставка США – в первый раз.

Народу - не протолкнешься. Уже потом мы обратили внимание, что больше всего людей стоит в очереди за бесплатным угощением – напиток «Фанта» из автомата. И еще возле тех стендов, где информационные проспекты укладывают в фирменные полиэтиленовые пакеты - очень уж нужная в домашнем хозяйстве вещь.

От американских автомобилей – глаз не отведешь.



Особенно в сравнении с установленным тут же первенцем легкового автомобилестроения Украины – горбатым «Запорожцем».



Проходя мимо одного из стендов, я вдруг вздрогнул, услышав знакомое имя:



Оказывается, эту куклу зовут Ирена! Надо будет Ире отослать это фото…

Если честно, отнесся я к американцам, представлявшим выставку, чуть ли не враждебно. Зачем, спрашивается, они приехали – такие красивые, нарядные, улыбчивые, уверенные в себе? Чтобы мы, глядя на них, поняли, в какой яме сидим? Чтобы нам стало еще более стыдно за нашу бедность?

Помнится, я даже какую-то шпильку им анонимно подбросил в книге отзывов насчет того, что лучше всё же ездить друг к другу в гости, чем пугать друг друга атомной бомбой. Когда писал, всё время оглядывался, не стоит ли кто за спиной – как-никак общение с нашими самыми лютыми врагами…

Назавтра, перед тем, как отправиться в обратный путь в Кременчуг, снова зашел на выставку и заглянул в книгу отзывов, нет ли там реакции на мою вчерашнюю запись. Но, это была уже другая книга…

Ко дню 1 мая я получил первое на Дормаше поощрение - благодарность. Даже без ставшего позже традиционным приложения - 10-20-тирублевой премии (так что в совокупности это было лучше, чем Почетная грамота - бумажка, бланк которой можно было купить в писчебумажном магазине).

Куда важнее этой благодарности была поощрительная командировка на Выставку достижений народного хозяйства УССР, куда меня направили вместе с Володей Майбородой.

Первый раз в столице Украины…

Да мы ее почти и не увидели – пробежались по Крещатику, не удержались, заскочили на стадион «Динамо» - так как раз проходили соревнования по легкой атлетике. Посмотрели один забег – и уходим.

Только тут я обратил внимание, с кем рядом сидел: да это же тезка и кумир моего отца – знаменитый киноартист Николай Крючков!



Они, кажется, и похожи чем-то



Бежим дальше – но Володю от прилавков с книгами никак не оттащишь…



Наконец, поселились в гостинице рядом с выставкой, - и туда!

Ну, конечно же, Ира должна навестить всех своих и моих родственников.

Наши с Ирой родители очень дружны между собой.




Отцы еще работают, матери хлопочут по хозяйству. По выходным дням они встречаются, играют в карты – в подкидного, в «девятку» - по копейке за пропущенный ход, в «ведьму»….




Брата своего, Лёню,



я и сам почти не вижу.

Это сейчас мы почти ровесники, а тогда четыре с половиной года разницы в возрасте – это уже было другое поколение. У него – свои друзья, девушки, ну, и, конечно, работа.

После техникума в армию его не взяли – врачи нашли какие-то неполадки в здоровье, пошел работать на вагоностроительный завод.

Главный инженер Арутюнов – будущий первый заместитель министра тяжелого и транспортного машиностроения – собрал молодых техников и спросил, кто хочет стать конструктором по оснастке. Среди тех, кто поднял руку, был и Лёня.

- Значит, так. На год пойдете работать в цех, на станках. Кто хорошо справится – переведем в отдел.

Эта работа оказалась невероятно полезной для Лёниной будущей профессии. Переносив на своих руках, установив и сняв десятки приспособлений и хорошо ознакомившись с ними в работе, брат понял, как их НЕ НАДО проектировать. Сам он их проектировал и проектирует так, как надо – и на заводе, и потом в Минске в БЕЛЭНЕРГОРЕМОНТСНАСТКЕ,



и теперь в автомобильной промышленности США.

А в то время он всё еще работал на вагонзаводе и заочно учился в институте…

Ну, вот, как далеко завели меня воспоминания о приезде Иры на первомайские праздники – аж в Штаты…

А она мелькнула метеором –



и снова исчезла – до лета…

Я обычно прихожу в снимаемую комнату только на ночь – там пусто, холодно, грустно…

Но с Ириным приездом она преобразилась, здесь стало тепло и уютно, и я бы отсюда никуда не уходил.



Но Ире дома не сидится – как же, родной город, соученики по школе,



подруги,



знакомые…



Я уже не говорю о наших с нею родителях и родственниках…

А приехала Ира всего на два дня…

И мне опять становится грустно…

Отношение к советским праздникам у меня было двоякое. С одной стороны, какой ни есть, а всё же праздник – отрешение от будней, встречи с друзьями, застолье, музыка, песни, смех.

С другой, как ни посмотри, – обязаловка. Особенно неприятными эти праздники станут для меня после того, как меня назначат маленьким начальником, и я буду отвечать уже не только за себя, но и за других. Сам, хотел я того, или не хотел, всегда приходил на собрания и демонстрации – сначала комсомольский, потом партийный долг обязывал, да и подводить других негоже. Теперь же другие или подводили меня своим отсутствием, или опасались подвести меня, и я, тем самым, как бы был перед ними в долгу…

Но 1 мая 1961 года я еще никакой не начальник, и праздник у меня удался на славу, потому что приехала Ира!

Вот она в нашей заводской колонне, которая только что прошла мимо трибуны.



Впереди Иры – Катя Лукутина (рассказ о ней еще впереди), Юра Сизоненко, Жора Кикоть, Рядом с Ирой – Алла Ривкина.

Погодите-ка, а кто идет за ней? Знакомые все лица!



Это же моя тетя Соня с дочкой Риммой! И Сонин муж Гриша с ними!



Давно я их всех не видел…

Соня и Гриша уже ушли от нас, а Римма, теперь – бабушка, живет в Беэр-Шеве, иногда негласно заглядывает в этот дневник.

Привет, Беэр-Шева!

После двух наших походов администрация и профсоюзный комитет решили поддержать туристическую секцию: купили палатки, рюкзаки, спальные мешки, котелки…

Мало того! Пригласили на работу тренера, мастера спорта по туризму. Тренер, конечно же, начал добросовестно отрабатывать свою зарплату. Каждый выходной вся секция выезжала в район Деевского леса (в Крюковской части города) и… усиленно готовилась к предстоящим соревнованиям с другими командами.

В программу соревнований, помнится, должны были входить бег по кочкам (вернее, прыжки с кочки на кочку), транспортировка пострадавшего на носилках и другие подобные упражнения, а также разжигание костра из сырых веток.

Важнейшим же элементом подготовки было доведение до кондиции своего котелка: его дно надлежало выскрести наждаком до толщины папиросной бумаги, сделать почти прозрачным. Дело в том, что победителем соревнования должна была стать та команда, у которой раньше закипит вода во всех котелках. Так что можно было прибежать первыми и проиграть…

Сами понимаете, это был не тот туризм, о котором мы мечтали. Беременным женщинам, по крайней мере, здесь делать было нечего. Ира прыгать по кочкам категорически отказалась…

А без неё мне в этой секции делать было нечего…

Но, я немного забежал вперед. Ира то ведь пока еще в Одессе защищает диплом…

Поход закончен, настроение у всех бодрое, и мы снова готовы в путь!



За эти полтора дня мы не раз возвращались к одной и той же теме – что дальше?

Возникло много интересных идей:

- совершить трехдневный поход по гоголевским местам: Миргород, Диканька, Большие Сорочинцы…

- в июне пойти в Мануйловку, где жил Максим Горький…

- побывать на месте Полтавской битвы, познакомиться с историческими и культурными памятниками нашего областного центра…

- к Кременчугскому морю…

- на строительство горно-обогатительного комбината…

Все эти планы остались нереализованными…

Правда, еще в один поход мы почти в таком же составе сходили, вернее, сплавали.

На заводской лодочной станции был ял – огромная десятивесельная лодка, где кроме десяти
гребцов помещалось еще столько же пассажиров. Вот на ней мы где-то в июле и спустились до устья Псла, искупались и отдохнули на его берегу, а потом по-бурлацки, бечевой, потащили наш ял вверх по Днепру, распевая, конечно же «Дубинушку».

К сожалению, фотографий этого похода нет – я при проявлении засветил плёнку…

Кто точно участвовал в этом походе – не помню, знаю только, что со мной была Ира, а Муся с Юрой были почти втроем – Муся была уже на восьмом месяце беременности. Так что её дочка, мама её израильских внуков, тогда тоже была с нами…

Прощай, Псел!



Обгоняя автомашины…



Короткий привал



А вот и днепровские плавни! Пора обедать…



Обед готов



Приятного аппетита!




После сытного обеда



Смотри, такую интересную газету - чуть не выбросили!



Фотограф, не хочешь с нами посуду помыть?



С удовольствием! В следующий раз…

От Поток до Кременчуга по берегам Псла и Днепра предстоит пройти порядка 30 километров. Не так уж и мало с непривычки. Так что, в самом деле, не мешает присесть, спеть одну из любимых песен….



А мы пока познакомимся с участниками похода…

Одну из участниц похода я уже назвал. А, кроме того, что ее звали Лида, и ей в первый день нашего похода исполнилось 20 лет, мне и добавить нечего. Её привела с собой подруга – Нина (на фото - третья слева, сидит). Нина окончила тот же техникум, что и я, но позже. Она была, как говорят, маленькая, но удаленькая. Через три года я напишу о ней в статье «Молодой специалист на производстве» в нашей заводской многотиражке: «В течение нескольких лет метизным участком механического цеха руководила выпускница Крюковского машиностроительного техникума Нина Капустина. А после перевода ее на другую работу, руководство участком стало почему-то проблемой. Никто из техников не соглашался занять должность мастера. Более того, тт. … и ... предпочитают лучше оставаться на рабочем месте, ожидая, пока им предложат место в отделе»…

Три девушки рядом с Ниной – мои коллеги по отделу главного металлурга – Вера Власова, Мария Иванова и Галя Николенко. Правда, в то время Вера и Галя носили еще другие фамилии, но вскоре вышли замуж…

А правее их – техник-технолог старого литейного цеха Володя Майборода и Юра Лейкинд.

Мне очень нравится спокойный, уравновешенный, невозмутимый Володя, с ним приятно сотрудничать. За время работы в цехе он приобрел хороший опыт, и теперь я его перенимаю. Вскоре это мне пригодится при подготовке первой технической публикации в республиканском журнале «Технология и организация производства».

Юра – муж Муси Подольской (самая маленькая во втором ряду на нижнем снимке). Муся – сестра моей соученицы по техникуму Симы. Юра и Муся тоже закончили наш техникум позже меня; все они (Муся, Сима и Юра) сейчас живут в Израиле, в Бат-Яме.



Рядом с Мусей – Боря Клейнер. В то время он, по-моему, работал в службе механика цеха, а через много лет стал начальником цеха и, что редко бывает, доработал в этой должности до выхода на пенсию, после чего тоже уехал в Израиль, в Иерусалим.

В нижнем ряду в центре – уже знакомая вам именинница Лида Милаш. Рядом с нею в фуражке – Коля Ковтун, мастер, а потом и старший мастер стержневого отделения. А в берете – самый опытный среди нас путешественник, конструктор отдела главного конструктора Женя Стрижак . Кажется, он и был создателем туристической секции – ведь за его плечами походы по Крыму, Кавказу, Закарпатью, он побывал в Ленинграде, Киеве и во многих других местах.

Поэтому, когда мы, наконец, пошли, он – впереди.

После летних походов по Крыму у меня, что называется, руки чесались и здесь, в Кременчуге при первой же возможности отправиться куда-то. Но, как, куда и с кем?

Не помню, кому именно пришла идея создать на заводе туристическую секцию, но так получилось, что занялись этим почти исключительно молодые специалисты.

И весной в выходные дни мы отправились в свой первый поход.

Он мне хорошо помнится, потому что есть много фотографий в альбоме и моя статья об этом походе, которую «пристроила» в областную газету «Зоря Полтавщини», конечно же, Галя Чугай.



А в местной газете «Прапор ленiнiзму» не без ее участия напечатали одну из снятых мною в походе фотографий.

В поход мы отправились в субботу после работы: рейсовым автобусом доехали до села Потоки на берегу реки Псёл, и там переночевали в помещении школы, с директором которой договорились об этом по телефону заранее.

Перед тем, как заснуть, отметили 20-летие одной из участниц похода – Лиды Милаш.

Позже я засниму на память все основные процессы производства отливок в цехе: приготовление смесей, формовку, изготовление стержней,



выпуск металла из вагранки, заливку, охладительный конвейер, выбивку отливок.



Но в день первой плавки почти ничто из оборудования, кроме чугуноплавильной печи – вагранки – еще не работало, а многое и не было установлено.

Близились праздники – день рождения Ленина, Первое мая - и надо было их отметить очередным трудовым достижением, отрапортовать…

Модель первой отливки – портрет Ильича сделали заводские деревомодельщики.

Совершенно случайно в изготовлении этой отливки принял участие и я. По-моему, я уже когда-то писал об этом в дневнике, но теперь и сам не могу найти эту запись, так что придется восстановить её по памяти.

На формовку первой отливки в цехе собралось много народа, и только из отдела главного металлурга никого не пригласили – у нашего шефа Лазаря Ильича Школьникова с цеховиками (и не только с ними) всегда были натянутые отношения.

Но неожиданно возникла идея на оборотной стороне отливки запечатлеть имена «виновников» этого замечательного события. Для этого надо было сделать металлической «чертилкой» надпись на земляной полуформе верха, причем писать все слова и изображать буквы зеркально, задом наперед. Никто за это не брался, и тогда кто-то вспомнил, что у меня отец – живописец, пишет таким же образом вывески на обратной стороне стекла, а раз так, то должен это уметь делать и я.

Я, конечно, видел, как отец это делает, но самому никогда не приходилось, тем более в таких необычных условиях. Форма была большая, и, чтобы сделать надпись, меня подвесили над нею (не за голову, а в горизонтальном положении!) на трех ремнях, которые держали шесть человек. Им было нелегко, держать руки неподвижно они не могли, я раскачивался над формой во всех возможных плоскостях и при этом еще как-то умудрялся писать то, что мне диктовал начальник цеха:

«В изготовлении первой отливки цеха участвовали: директор завода…, главный инженер…, начальник цеха…, начальник смены…, старший мастер…»

У меня затекли руки и ноги, судорога свела шею, пот заливал лицо и глаза, а список, кажется, был бесконечным:

«…формовщики…, плавильщики…, заливщики…, модельщики…».

Меня уже поставили на ноги, а я еще, как сомнамбула, продолжал раскачиваться…

Назавтра, когда я появился в отделе, меня встретили дружными восклицаниями:

- Что ты наделал???!!!

Оказывается, главный металлург рано утром побывал в цехе, увидел уже очищенную от пригара отливку и не нашел на её обратной стороне своей фамилии. А кто виноват? Конечно, тот, кто писал…

Узнав, как всё было на самом деле, Лазарь Ильич закатил невероятный скандал всем, кому мог, от начальника цеха до директора и добился таки своего!

Нет, отливку заново не отливали, но на обратной стороне, на подобающем ему месте (между главным инженером и начальником цеха) металломодельщики выгравировали его титул и фамилию.

Уметь надо отстаивать свои интересы!!!

Кстати, интересно, висит ли еще на стене литейного цеха эта памятная доска – первая отливка цеха?

Почему бы и нет? Ведь памятник Ленину на площади стоит, кажется, до сих пор!

Всё ближе пуск нового цеха.

Рабочие целыми бригадами вместе с будущими мастерами выезжают на учебу в литейный цех Ярославльского автозавода – там рождался выпускаемый теперь КРАЗом автомобиль, оттуда КРАЗ сейчас пока еще получает литьё.

А нас, технологов, никто ни обучать, ни даже стажировать не собирается.

Литья, поставляемого из Ярославля, КРАЗу уже не хватает, и часть отливок для него малыми партиями начинают изготавливать в Одессе на заводе имени Октябрьской революции (вот бы туда съездить, пока Ира в Одессе! Но, увы и ах…), а часть уже совсем рядом - в Полтаве на заводе мясного оборудования. Как-то мне выпала командировка туда, и я воспользовался ею, чтобы сделать для Иры вызов на работу в Кременчуг. Ведь её окончание института тоже всё ближе и ближе…

Но, Ира – технолог консервной промышленности, а консервных предприятий в городе нет.

Есть молокозавод и мясокомбинат, а я сам еще на первом курсе перевел Иру с мясомолочного на консервное отделение (на мясомолочном было много парней, а на консервном – одни девчонки!). Надо же…

Но в совнархозе не стали вникать в такие детали и выписали Ире направление на мясокомбинат. Придется ей доучиваться или переучиваться уже на производстве.

Инженер-термист нашего отдела Надя Хиль (я всё же вспомнил её фамилию!)



открыла мне еще один источник дополнительного заработка. По совместительству (или на общественных началах) она была уполномоченным нашего отдела по рационализации и изобретательству.

Мне по долгу службы приходилось решать в литейном цеху разные проблемы. Конечно, после этого мы с коллегами обсуждали их и в отделе. А через Надю из других отделов и цехов завода. передавали на визу все рационализаторские предложения по литейному, кузнечному и термическому производству. И как-то она обратила внимание, что рацпредложение кого-то из литейщиков полностью совпадает с тем, что мы как раз недавно обсуждали.

- Смотри, - показала она мне это предложение, - это же твоя идея, почему они, а не ты, оформляют на нее предложение?

- Как же я могу, оформить предложение, это же моя работа – совершенствовать технологию?

- Ты что, не такой как все? Все подают предложения по своей работе и не церемонятся, а ты раздаешь бесплатно свои идеи налево и направо! А деньги тебе не нужны? Ты знаешь, сколько они на этом заработают? А интересы отдела тебя не волнуют? Ведь на заводе постоянно проводится конкурс на лучший коллектив по рационализаторской работе, победителей премируют. Почему за твоё предложение должна получить премию девица из литейного цеха, а не я?

Положим, я еще не успел раздарить так много идей, чтобы на них кто-то мог разбогатеть, но, и мне деньги не были лишними. Так что впредь, прежде чем обнародовать какое-нибудь новшество, я на всякий случай документально оформлял на него рационализаторское предложение…

Спасибо, Надя, за науку!

Уж, коль я упомянул об Аркадии Тартаковском,



который, как и я преподавал технологию металлов (вернее, я стал преподавать, как и он), на курсах повышения квалификации мастеров, не могу не вспомнить и других своих соучеников по техникуму, которые в то время работали на Дормаше и на других предприятиях города.

Тоже на Дормаше работал и Слава Колесников.



Но, на заводе я его никогда не встречал, а узнал об этом только тогда , когда и он, и мои родители поселились в одном и том же кооперативном доме.

Витя Ванжула перехал в Кременчуг из Днепропетровска только в 1966 году.

Со временем вернулась с дочкой из Харькова и поступила к нам на Дормаш и Люда Чепайкина (по мужу, с которым она развелась,– Крупеня).



А когда-то без ума влюбленный в неё Володя Лещинский работал на Автозаводе. Там же работала Сима Подольская (оба они сейчас в Израиле)



и Толя Козловский.



Нина Нагайченко и Андрей Сохин



– работники вагонного завода.

А вот где работал друг Толи Козловского Юра Хаимов -



не помню…

Ира меня иногда спрашивает, почему в Кременчуге я так редко встречался с большинством из своих соучеников, а по приезде в Израиль стал разыскивать их адреса и пытаться налаживать переписку с ними. Не знаю. Слишком много причин. А может быть, просто пришло время собирать камни?

Вот этот человек с доброй улыбкой, не соответствующей его фамилии (Несмеянов),



первым сосватал меня на преподавательскую работу.

Как я уже писал, в одном здании с нами располагался отдел подготовки кадров, которым как раз он и руководил. Несмеянов (имя и отчество его я забыл безвозвратно!) предложил мне преподавать технологию металлов на курсах повышения квалификации мастеров.

Предмет этот я знал и любил, время преподавания было очень удобное – с семи до восьми утра, учебный класс - рядом с отделом, деньги мне были очень нужны – как не согласиться?

Тем более, что в параллельной группе преподавал мой соученик по техникуму и друг Аркадий Тартаковский.



В техникуме мы с ним сидели за одним столом, теперь будем преподавать в соседних комнатах.

Мелочь, а приятно!