Неужели прошло,
неужели прошло
всё, что в кожу вошло,
всё, что кожу прожгло,
всё, что вбросило нас
внутрь такого огня,
где не стало уже
ни тебя,
ни меня,
а такое одно,
что хоть вместе на дно...
Я
глазами к глазам
припадаю в мольбе.
Что там,
в их глубине,
разгадается?
Неужели всё вдруг отгорело в тебе,
а во мне
ещё лишь разгорается?
Тело,
даже ласкаясь,
о тайне души умолчит.
Тело может обжечь,
а к душе прикоснёшься -
в ней холод.
Неужели сказала ты,
чтобы лишь боль умягчить:
"Разве это проходит?"
Разве это проходит?
Уже проходило во мне.
И в тебе проходило.
Совсем.
Навсегда.
Без остатка.
"Разве это проходит?"-
зацепка за что-то вовне.
"Разве это проходит?"-
надежды последняя ставка.
Я тону.
Только чёрная бездна вокруг.
Но, светясь будто беленький пароходик,
ты кидаешь
последний спасательный круг:
"Разве это проходит?"

Страшна невысказанность,
невыговоренность,
когда под кожей саднят осколки,
а их ни выцарапать,
ни выковырять,
ни образумить -
нельзя нисколько.
Внутрь замурованные события
кричат отчаянно:
"Мы - забытые.
Мы из истории можем выпасть -
выпусти!
выпусти!"
Комком у горла встают страдания:
"Мы -
словно сдавленные рыдания.
Мы так надеемся
на нашу высвобожденность:
выскажи нас!
выскажи нас!"
Все рёбра взламывая,
взвывают замыслы:
"Внутри нам тесно.
Там истерзались мы".
Слова прекрасные,
но не пророненные
кричат:
"Мы заживо похороненные".
Поступки смелые,
но отложенные
кричат:
"Мы заживо замороженные".
И все ошибки,
грехи припрятанные
внутри колотятся,
как припадочные:
"То, что не высказано, -
забудется,
а что забудется,
то снова сбудется".
Грызёт раскаянье:
"Мне надо вырваться,
Я было крошечным,
теперь я выросло!"
Печаль,
не высказанная вовремя,
В потёмках воет:
"Хочу на волю я!"
И плачет радость
совсем нерадостно:
"Все ваши чувства -
они обкрадываются,
когда вы думаете,
что ум показываете,
тем,
что и радости не высказываете".
И шепчет нежность:
"Меня стесняются,
друг с другом грубостью объясняются.
Зачем вы прячете,
друг друга мучая,
не только худшее,
но и лучшее?
Страшны скрываемые болезни
и неминуемо убивают,
но даже нежность смертельна,
если
её скрывают..."
Начните исповедь,
хотябы исподволь.
Вы попытайтесь
начать,
попробовать.
Когда всецелой бывает исповедь,
то получается,
что это проповедь.
А мы стесняемся,
как напраслины,
не только страшного,
но и прекрасного.
Любви стесняемся,
молодечествуя,
и прячем даже любовь к Отечеству.
Но я верю в такую искренность:
в ней очевидная недоказанность, -
когда простейшая трусость высказаться
играет
в тонкую недосказанность...

Мы живем, умереть не готовясь,
Забываем поэтому стыд,
Но Мадонной невидимой совесть
На любых перекрестках стоит.

И бредут ее дети и внуки
При бродяжьей клюке и суме —
Муки совести — странные муки
На бессовестной к стольким земле.

От калитки опять до калитки,
От порога опять на порог
Они странствуют, словно калики*,
У которых за пазухой — бог.

Не они ли с укором бессмертным
Тусклым ногтем стучали тайком
В слюдяные окошечки смердов,
А в хоромы царей — кулаком?

Не они ли на загнанной тройке
Мчали Пушкина в темень пурги,
Достоевского гнали в остроги
И Толстому шептали: «Беги!»

Палачи понимали прекрасно:
«Тот, кто мучится,— тот баламут.
Муки совести — это опасно.
Выбьем совесть, чтоб не было мук».

Но как будто набатные звуки,
Сотрясая их кров по ночам,
Муки совести — грозные муки
Проникали к самим палачам.

Ведь у тех, кто у кривды на страже,
Кто давно потерял свою честь,
Если нету и совести даже —
Муки совести вроде бы есть.

И покуда на свете на белом,
Где никто не безгрешен, никто,
В ком-то слышится: «Что я наделал?»
Можно сделать с землей кое-что.

Я не верю в пророков наитья,
Во второй или в тысячный Рим,
Верю в тихое: «Что вы творите?»,
Верю в горькое: «Что мы творим?»

И целую вам темные руки
У безверья на скользком краю,
Муки совести — светлые муки
За последнюю веру мою.

-----------------------------

* Калики, калики перехожие, калеки перехожие — старинное и доныне употребительное в разных частях России название для странников-слепцов, поющих духовные стихи. Произошло от калиги (лат. caligae — «сапоги»)- подвязные сандалии, в которые обувались паломники, отправлявшиеся в Иерусалим.В Древней Руси слово калика или калека обозначало не искалеченного человека, а человека, много странствовавшего и побывавшего в святых местах. Так, например, калека Карп Данилович является предводителем отряда молодых псковичей в стычке с немцами в 1341 году

Васнецов ЛЕСНАЯ ТРОПИНКА

Люблю сердца, способные простить.
Нет-нет, отнюдь не как-нибудь бездумно,
А с добрым сердцем, искренно и умно.
Простить-как бы занозу удалить...
Подчас так сладко горечь затаить,
Ведь нет теперь уже пути обратно,
А выйдет случай-крепко отомстить!
Приятно? Да и как еще приятно!
Коль отомстил-считай, что повезло:
Дал сдачу на укусы бессердечности!
Но зло обычно порождает зло,
И так идет, порой, до бесконечности...
От всепрощенья сердце не согрето,
А беспринципность-сущая беда.
Есть зло, когда прощенья просто нету!
И все же так бывает не всегда.
Пусть гневаться и даже раздражаться
Приходится, хоть это не легко.
А все же зло, коль честно разобраться,-
Зачем хитрить?! Давайте признаваться:
Порой совсем не так уж велико!
Месть с добротою сложно совмещать.
И что порой важнее, я не знаю,
И все-таки стократно повторяю:
Люблю сердца, способные прощать!

КОГДА МУЖЧИНЕ СОРОК ЛЕТ

 Когда мужчине сорок лет,
ему пора держать ответ:
душа не одряхлела?-
перед своими сорока,
и каждой каплей молока,
и каждой крошкой хлеба. Читать далее
 

МОЙ ПЕС

В стекло уткнув свой черный нос,
все ждет и ждет кого-то пес.

Я руку в шерсть его кладу,
и тоже я кого-то жду.

Ты помнишь, пес, пора была,
когда здесь женщина жила.

Но кто же мне была она?
Не то сестра, не то жена.

А иногда, казалось, дочь,
которой должен я помочь.

Она далеко... Ты притих.
Не будет женщин здесь других.

Мой славный пес, ты всем хорош,
и только жаль, что ты не пьешь!

1958

НЕДЕЛЯ  ИЗ ЖИЗНИ МУЖСКОГО ЖЕЛУДКА

Понедельник. Утро:
Оййй б… н-ну куда ты идешь?.. Куда ты прёсси с похмела? Ууф!.. ох-ох… Хуже меня только рту и голове! Мама, роди нас всех обратно!.. Эй, только кофе не пей, а то я тебе его верну прям на клавиатуру! Слышь, братан, минералочки бы?..
Читать далее

Есть на свете великая сила,
Что лишает покоя и сна.
Перед нею зима отступила,
И зовут эту силу Весна.
Ей подвластны природа и чувства,
В ее власти всецело все мы.

 Читать далее

Журчат ручьи, журчит вино в графине,

Спадает зимней спячки пелена.
И в небесах, таких нахально синих,
Горланит громко птичь. Опять весна!

Проснулся мир, стряхнул с себя дремоту,
Влюблённые, почуяв дух весны,
Отращивают крылья для полёта,
Хоть цели у полёта не ясны.

Настал гормона праздник, кровь клокочет,
Толкая на безумства и грехи.
В лесах и парках, как бы между прочим,
Плодятся зайцы, зацветают мхи.

И кот пустился, хвост задрав лохматый,
По комнате с волнением скакать,
Хотя ему, почётному кастрату,
Причины вроде нет переживать.

И голуби воркуют элегично
С шуршанием деревьев в унисон,
И гадят втрое больше, чем обычно
На мой свежепокрашенный балкон.

Но я на божьих тварей не в обиде.
Подхвачен ввысь крылом ветров шальных,
Парю, ловлю весенние флюиды
               И без остатка растворяюсь в них!                                   

                                                                             Alf Galgen

ВАРИАЦИИ ИЗ НЕКРАСОВА

...Столетье промчалось. И снова,

Как в тот незапамятный год –

Коня на скаку остановит,

В горящую избу войдет.

Ей жить бы хотелось иначе,

Носить драгоценный наряд...

Но кони – всё скачут и скачут.

А избы – горят и горят.
                                           

                                         1960

Пусть белою порошею метелица метет,
И самое хорошее с тобой произойдет.
Пусть счастье не заблудится
И мимо не пройдет,
Пусть все желанья сбудутся Твои под

НОВЫЙ ГОД!


 

Тихо снег кружит над крышей...
Я войду - ты не услышишь...
Положу под ёлку СЧАСТЬЕ:
пусть закончатся ненастья
И невзгоды ,и печали!
Что б друзья не подкачали!
И любовь пусть будет вечной!
И счастливой бесконечно!
Я тихонько сяду рядом:
ну,чего ещё мне надо?
Прикоснусь:Ты сладко дышишь...
Как стучит сердечко-слышу!
И забравшись под ресницы
буду долго-долго сниться!
А уйду почти с рассветом:
Я вернусь!Ты веришь в это?

ОЛЬХОВАЯ СЕРЕЖКА

Д. Батлер

Уронит ли ветер
в ладони сережку ольховую,
начнет ли кукушка
сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь,
и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу
к невозможности истолковать.
Себя низвести
до пылиночки в звездной туманности,
конечно, старо,
но поддельных величий умней,
и нет униженья
в осознанной собственной малости -
величие жизни
печально осознанно в ней.
Сережка ольховая,
легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее -
все окажется в мире не так,
а, видимо, жизнь
не такая уж вещь пустяковая,
когда в ней ничто
не похоже на просто пустяк.
Сережка ольховая
выше любого пророчества.
Тот станет другим,
кто тихонько ее разломил.

Читать далее

1975

Осенние письма

Потянуло, потянуло
Холодком осенних писем,
И, в тайге гремящий выстрел
Ранил птицу и меня.
Думал, все во мне уснуло,
Не важны ни боль, ни смысл...
Защемило, затянуло
В печь осеннего огня.


Что же делать, что же делать?
Постучаться в ваши двери
И, как будто от убийцы,
От себя себя спасать?
Первым к вам войдет отчаянье,
Следом я - ваш Чарли Чаплин,
Жизнь, как тросточку, кручу я,
Сделав грустные глаза.

Невезенья, неурядиц
Стал замерзшим водопадом.
Мне тепла от вас не надо,
Не тревожьте водопад!
Только осень - листопадом,
Только ты - прощальным взглядом...
Я просил тебя: "Не надо!", -
Все вернули мне назад.

Уезжал в зеленый омут,
Убегал в волшебный город,
И в прыжках сквозь арки радуг
Сам себя тренировал.
Знал же, знал, что не поможет,
Приобрел ненужной ложью
Пустоту ночей бессонных
И восторженных похвал.

Потянуло, потянуло
Холодком осенних писем,
Желтых, красных, словно листья,
Устилающие путь.
И опять лицом в подушку -
Ждать, когда исчезнут мысли,
Что поделать? Надо, надо
Продержаться как-нибудь...

http://www.youtube.com/watch?v=GZanbHYEXns

Слова: Д.Майданов..

Если однажды горячее солнце
Станет холодным как утренний лед,
Если зима жарким летом вернется...
И на песок белый снег упадет,

Если беда, что ничем не измерить,
Рухнет на землю, косою звеня,
Я буду знать, всё равно, что ты веришь,
Я буду знать, что ты любишь меня.

Если друзья мои станут врагами
И в суете продадут за пятак,
Я буду грызть эту землю зубами,
Я буду верить, что это не так.

Если я буду оборван, как дервиш,
И стану жить, всё на свете кляня,
Я буду знать, всё равно, что ты веришь,
Я буду знать, что ты любишь меня.

Если погаснут далекие звезды,
Высохнет весь мировой океан,
Если спасать этот мир будет поздно-
Он через час превратится в туман...

Даже уже в раскаленной пустыне,
В той, что когда-то, мы звали Земля,
Знаю, что сердце твое не остынет,
Я буду знать, что ты любишь меня.

И, глядя ангелом с неба на землю,
Выберу нам с тобой место в тепле,
Голосу сердца и разума внемля,
Я упаду, но поближе к тебе,

И, через день возродившись сиренью,
Я обниму тебя, кроной шумя,
Ты будешь знать, что я твой добрый гений,
Я буду знать, что ты любишь меня.
Ты будешь знать, что я твой добрый гений,
Я буду знать, что ты любишь меня!

ФИАЛКИ

А. Райкину

Боги имеют хобби,
бык подкатил к Европе.
Пару веков спустя
голубь родил Христа.
Кто же сейчас в утробе?

Молится Фишер Бобби.
Вертинские вяжут (обе).
У Джоконды улыбка портнишки,
чтоб булавки во рту сжимать.
Любитель гвоздик и флоксов
в Майданеке сжег полглобуса.

Нищий любит сберкнижки
коллекционировать!
Миров — как песчинок в Гоби!
Как ни крути умишком,
мы видим лишь божьи хобби,
нам Главного не познать.

Боги имеют слабости.
Славный хочет бесславности.
Бесславный хлопочет: «Ой бы,
мне бы такое хобби!»

Боги желают кесарева,
кесарю нужно богово.
Бунтарь в министерском кресле,
монашка зубрит Набокова.
А вера в руках у бойкого.

Боги имеют баки —
висят на башке пускай,
как ручка под верхним баком,
воду чтобы спускать.
Не дергайте их, однако.

Но что-то ведь есть в основе?
Зачем в золотом ознобе
ниспосланное с высот
аистовое хобби
женскую душу жмет?

У бога ответов много,
но главный: «Идите к богу!»...

...Боги имеют хобби —
уставши миры вращать,
с лейкой, в садовой робе
фиалки выращивать!

А фиалки имеют хобби
выращивать в людях грусть.
Мужчины стыдятся скорби,
поэтому отшучусь.

«Зачем вас распяли, дядя?!» —
«Чтоб в прятки водить, дитя.
Люблю сквозь ладонь подглядывать
в дырочку от гвоздя».

СТРИПТИЗ

В ревю
танцовщица раздевается, дуря...
Реву?..
Или режут мне глаза прожектора?

Шарф срывает, шаль срывает, мишуру.
Как сдирают с апельсина кожуру.

А в глазах тоска такая, как у птиц.
Этот танец называется «стриптиз».

Страшен танец. В баре лысины и свист,
Как пиявки,
глазки пьяниц налились.

Этот рыжий, как обляпанный желтком,
Пневматическим исходит молотком!

Тот, как клоп —
апоплексичен и страшон.
Апокалипсисом воет саксофон!

Проклинаю твой, Вселенная, масштаб!
Марсианское сиянье на мостах,
Проклинаю,
обожая и дивясь.
Проливная пляшет женщина под джаз!..

«Вы Америка?» — спрошу, как идиот.
Она сядет, сигаретку разомнет.

«Мальчик,— скажет,— ах, какой у вас акцент!
Закажите мне мартини и абсент».