Ещё в прошлом году мне вдруг стало интересно, как сказать по-французски "Будьте здоровы!"
Я искала в словарях, мучила одногруппника, учившегося в Канаде, но так ничего и не нашла.
А недавно я встретилась с Настюшей Dandelion_wine и выспросила у неё. Потому что кто же, как не она, должен это знать.

Она мне сообщила, что французы говорят либо "A tes souhaits", либо "A tes amours". Я решила поискать, откуда это появилось и что вообще это всё значит.
Залезла в википедию.
Там много не по-русски

Но я этим не удовлетворилась и решила узнать, что сами французы думают по этому поводу. Нашла один хороший форум, где снова много писали не по-русски.

Что я извлекла из этого познавательного полилога.
Ответы:
1. Во Франции, когда человек чихает в первый раз, ему говорят: “A tes souhaits!” Он отвечает: “Merci!”
Когда он чихает во второй раз, ему говорят: “A tes amours!” Он отвечает: “Que les tiennes durent toujours” с различными вариациями.
Потом, если человек продолжает чихать, начинаются всякие приколы типа “A tes aïeux!” или совсем уж жестокого “Crève donc vieille vache!” (Последнее – типа обращение к болезни :)

2. Всё это творится только между близкими знакомыми; в официальной же обстановке люди просто тактично отведут взгляд и сделают вид, что ничего не заметили. Не вздумайте говорить своему начальнику: “A vos amours!” :) Хотя, опять же, смотря какие отношения с начальником.

3. По некоторым версиям, значение “God bless you” и “A tes souhaits” совпадает. Т.е. эта фраза либо означает, что к человеку прикоснулся божественный дух, либо выражает такое пожелание.

Вопросы:
1. Почему они часто ставят пробел перед восклицательным знаком?

2. Франкофонные вы мои! (Если такие есть в наличии.) Переведите мне дословно фразы “A tes souhaits”, “A tes amours”, “Que les tiennes durent toujours” и “A tes aïeux!” С последним у меня вообще ступор. Т.е. если предыдущие я ещё понимаю, но не знаю, как точно перевести, то это что-то практически недоступное моему сознанию.
Ещё я догадываюсь, что “God bless you” можно дословно перевести как “Да благословит тебя бог”.

Выдержка из поста:
Мне пишут: «…как сказал Генеральный Директор Интернет Проекта "Рога и Копыта" Василий Пупкин…»
Тот, кто хоть чуть-чуть в этом разбирается, заметит, что эта фраза написана грамотно с точки зрения английского языка. Там в названиях все буквы заглавные и в сложных словах дефис не ставится.
Но мы-то КАКБЕ в России. И у нас принято читать Розенталя и Мильчина. Было. Когда-то.

Тема эта волнует и меня тоже. В особенности странное отсутствие дефиса в подобных сложных словах, которое в последнее время распространилось на всяческой наружной рекламе.

– В английском разве дефис не ставится в сложных словах?
Меня мучает, на самом деле, этот вопрос.
И всякие "интернет клубы" и "фитнес центры" меня мучают ещё сильнее..

– Иногда ставится, но закономерности я так и не знаю. Попробовал поискать материалы на эту тему, но всё мутно как-то. Ощущение, что там правила в этом смысле более свободные. И некоторые слова просто по традиции пишутся раздельно. А у нас это написание бездумно копируют.

– Насколько я помню, у них колеблется написание. Некоторые слова, раньше писавшиеся слитно, теперь пишутся раздельно. И наоборот. И переход происходит именно через дефисное написание.

Русский – язык синтетического типа. Главную роль в словоизменении и сочетании слов играет окончание. Грамматическое значение выражается внутри слова.

Английский же – аналитический язык. Там отношения между членами предложения передаются порядком слов. Именно поэтому в русском порядок слов свободный, а в английском – фиксированный (попробуй что переставь, тут же подлежащее станет определением, а сказуемое – подлежащим.)

Поэтому, если взять слово вне предложения, чаще всего невозможно понять, существительное это, прилагательное или глагол. Например, love:
They love cinema.
Love is all you need.
Mary and Jack are having love relations.

Ну так вот. Раз английский язык такой, то в нём очень просто образуются словосочетания типа Internet project, fitness center, home work (последнее словосочетание уже срослось в сложное слово).

Переведи homework по кусочкам на русский, получится «дом работа».
Мы говорим «домашняя работа». Во-первых, «домашняя» – однозначно прилагательное, не спутаешь ни с чем. Во-вторых, оно согласовано с существительным в роде, числе и падеже. А у англичан ни рода, ни падежей нет. А ведь были! А теперь только число осталось.

Что происходит с заимствованными словосочетаниями. Они воспринимаются русским сознанием. А русское сознание хочет склонять и согласовывать прилагательные. «Интернетовский проект» нам сделать никто не позволит (а ведь говорили подобным образом в 90-х). Поэтому непонятное в синтаксическом смысле слово «интернет», которое воспринимается как определение, прямо-таки просит после себя дефиса. Получается сочетание «интернет-проект», где первое слово – определяющее, а второе – определямое.

Вместе с заимствованием лексики идёт заимствование синтаксиса, нашему языку и нашему мышлению не свойственного. Да, в русском есть черты аналитизма. (Например, аналитическая форма будущего времени «буду кушать» или разговорное «без двадцать пять» вместо «без двадцати пять»). Но наши слова изменяются, живут, в отличии от английского, в котором слова чаще всего просто меняются местами, как цветные кирпичи.

Вот, казалось бы, такая маленькая чёрточка, а сколько всего значит. Кстати, изначально индоевропейские языки были синтетическими (латынь – просто брильянт синтетизма), поэтому движение к аналитизму является деградацией.

А насчёт людей, которые этого не чувствуют и бездумно копируют английский язык, считая, что так «круче», не переживай.
Мудачья много.
Вспомни пирамиду Лебедева и расслабься.

Петь, есть и иностранные языки. Всё это связано со ртом. Я бы сказала, что у меня со ртом очень тесные отношения. Я люблю ещё разные другие вещи, с ним связанные.
Часто человек, хорошо говорящий на иностранных языках, к тому же неплохо умеет петь. Это всё рот виноват. Значит он хороший.
Каждый язык я ассоциирую с определённым блюдом. Как и у блюда, у языка есть свой вкус. Это чувствуешь, когда говоришь на нём.
Все мои ассоциации сформировались под влиянием личных предпочтений как в еде, так и в языках.
Пишу про те языки, на которых я умею петь и которые я чувствую.

Английский язык это паста с протухшими морепродуктами и осколками раковин мидий. Свежие морепродукты ещё можно есть. А вот когда они испортятся.. А осколки раковин неприятно хрустят на зубах, и желание есть это блюдо совсем пропадает.

Русский язык это плов. Очень вкусный. Очень сытный. В нём много всего. Его хорошо есть зимой, чтобы насытиться и не мёрзнуть.

Украинский язык это мёд с лимоном. Тягучий. Сладкое с кислинкой. Отличное сочетание. Прекрасно идёт после плова.

Польский язык это марципан с грецким орехом. Своеобразен. Вкус всегда узнаваем. Грецкие орехи я не люблю, поэтому грецкие орехи – это дикие буквосочетания, обозначающие один звук.

Хорватский язык это мамалыга с брынзой и базиликом. Лёгкое блюдо с южным колоритом.

Французский язык это десертное вино с сыром бри. Две умопомрачительно вкусных вещи вместе. Вдвойне вкуснее.

Латынь это кукурузный суп с креветками и курицей. Просто потому, что это самое вкусное, что я пробовала в своей жизни.

Отрывок из статьи Латиниста.

"...Поразительное сходство англичане проявили с китайцами. И тут нужно сделать небольшое лингвистическое отступление и рассказать об особых свойствах китайского языка.
Дело в том, что китайцы народ очень и очень рациональный. Так же, как и англичане, для которых эта черта – одна из важнейших. Так вот, в китайском языке нет ничего лишнего: падежей, склонений, спряжений, времён, чисел, степеней сравнения. Китайские слова не делятся по составу на корень, суффикс, окончания и приставки. Они вообще ни на что не делятся. Фактически китайцы не знают частей речи. Некоторые лингвисты, считают, что у китайцев изредка различаются существительное и прилагательное, но с этим мнением можно поспорить.
Китайское слово – это один-единственный слог. В начале этого слога может быть не больше одного согласного, в середине – один гласный или дифтонг, а в конце – или ничего совсем, или один из двух допустимых согласных. Понятия «слог», «слово» и «корень» в китайском языке полностью совпадают. Рядовой китаец не способен произнести иностранное слово (чью-то иностранную фамилию или название иностранного города), если они не состоят из слогов, не существующих в китайском языке. Например, сказать «Ленин» они могут, у них возможны оба эти слога, но сказать «Стокгольм» или «Братислава», не исказив до неузнаваемости этих слов, они не в состоянии. Ударение в китайском языке падает на каждый слог в отдельности, а отсюда и крайне специфические особенности китайской поэзии и китайской музыки.
Англы, саксы и юты – это были типично индоевропейские народы, в языках которых присутствовали все черты, свойственные индоевропейцам: падежи, числа, времена, суффиксы, окончания и прочие вещи, которые, с точки зрения китайцев, кажутся чистейшим безумием. Задача китайца – высказать мысль как можно быстрее, как можно короче и как можно проще. Китаец – человек дела. Его не интересуют эмоции и подробности, ему важен только конечный результат: заселить Землю как можно большим количеством себе подобных существ, которых нужно родить и прокормить. И тут не до шуток, и не до разговоров. Размножение – это не шутки, это очень серьёзно.
Так вот, за то время, что англосаксы прожили на своём острове, они проделали со своим языком такие операции, что он стал после этого максимально приближаться по своей структуре к китайскому.
Современный английский язык – самый НЕиндоевропейский по своей структуре, если, конечно, не считать армянского, у которого для такого несходства с остальными индоевропейскими языками имеются очень уважительные причины. Английский язык лишился большинства падежных и прочих окончаний, слова в нём упростились и многие умещаются лишь в рамках одного-единственного слога – как в китайском языке. Из-за этого возникло громадное количество совпадений: write – right, eye – I, no – know, main – mane. Омонимия всегда была позорным явлением любого языка. Например, в русском языке, слов типа лук (оружие) и лук (овощ), ключ (инструмент) и ключ (родник) – очень мало. Русские, как и большинство других индоевропейцев, не любят омонимов. А англичане к ним относятся совершенно спокойно. Так же, как и китайцы, где это явление (что правда, то правда) развито во много раз сильнее, чем у англичан.
Многие грамматические формы, которые были в древнеанглийском языке, ныне исчезли бесследно. Фактически англичане учинили полный разгром всего того, что получили в дар от своих индоевропейских предков. И целью этого избиения было торжество рационализма. В этом смысле они пока ещё не сравнялись с китайским языком, но то, что движение идёт именно в эту сторону, это несомненно.
Хемингуэй по простоте душевной попытался вернуть в английский язык утраченные падежные и глагольные окончания. В своём романе «По ком звонит колокол» он всё это решил возродить, да ещё и стал употреблять давно забытое английское местоимение thou со значением «ты». Стоит ли говорить, что его инициативу никто не поддержал!
Англичане любят утверждать, что они прямые наследники Древнеримской Цивилизации. О том, почему это ложь, я скажу лишь с точки зрения лингвистики. В английском очень много слов латинского происхождения. Но то, как они произносятся по-английски, невозможно объяснить избыточным рационализмом. Это просто глумление над Великим Латинским языком. В самом деле, английское слово nation и латинское natio пишутся очень похоже. Но как они произносятся? В английском варианте от латинского слова остаётся лишь самый первый согласный, а всё остальное пропадает и заменяется чем-то другим, ничего общего не имеющим с латынью. Точно так же: английское слово future и латинское слово futurum. Примеры можно было бы и продолжить. Англичане имеют в своём языке слова, о которых заявляется, что они латинские или греческие, но те таковыми на самом деле не являются. Это какие-то новые слова, какого-то другого звучания. Неспособность англичан сколько-нибудь уважительно отнестись к словам иностранного происхождения очень сближает этот народ с китайским. Причём китайцы проявляют при этом намного больше порядочности. Они изображают иностранное слово своими иероглифами и произносят его как могут. При этом китайцы не навязываются в родственники и идейные наследники этим иностранцам, как бы говоря при этом: а мы и сами по себе чего-то стоим и без всяких родственников.
Кстати, по поводу иероглифов: писать латинские буквы, которые не читаются совсем или вместо них читается что-то совсем другое, это означает – просто рисовать. Иероглиф рисуется, а кто-то другой смотрит на него затем и вспоминает, что должно иметься в виду под этим узором. Иероглиф не содержит в себе никаких фонетических признаков, он только напоминает одним своим видом о том, что хотел высказать человек, нарисовавший этот знак. По этой причине одни и те же иероглифы с одним и тем же значением встречаются в трёх совершенно разных и не родственных друг другу языках – в китайском, японском и корейском. Китаец, японец или кореец смотрят на этот рисунок, вспоминают, что он означает и, таким образом, получают одну и ту же информацию, притом, что в каждом из этих языков это слово произносится совершенно по-разному. То же самое и в английском языке: рисуются буквы таким образом, что они напоминают какие-то слова из других языков. Эти слова понятны немцу, французу, итальянцу, но они произносятся совершенно по-другому, потому что для англичанина буквы не очень-то и нужны. Ему нужен лишь правильный рисунок. Если буквы будут складываться в слово «Манчестер», но будет принято считать, что это на самом деле написано «Ливерпуль», англичанин спокойно прочтёт: «Ливерпуль»! Фактически англичане низводят буквенную письменность до иероглифической, опять же уподобляясь китайцам, а не древним римлянам и грекам, которые писали так, как слышали!
Вот я пытаюсь представить себе, что я англичанин, пишущий слово «knew». Что я при этом должен испытывать? Вот я написал букву «k», которая не произносится в этом слове совсем. Зачем я это сделал? Есть разумное объяснение: чтобы не перепутать это слово с другим, а именно «new»; пусть эти два слова – knew и new – хоть на бумаге различаются, если уж в жизни они стали звучать одинаково. Затем я с чистою совестью пишу букву «n» – единственную, которая на самом деле есть в этом слове. Затем я пишу гласную букву «e», вместо согласной буквы «j», которая здесь на самом деле звучит. Затем я пишу согласную букву «w», хотя мне нужно было бы изобразить долгий гласный «u». И, наконец, я написал это слово. Нарисовал иероглиф, вместо памятника буквенной письменности. Зачем я это сделал? Что я этим доказал? То, что я дорожу памятью предков, которые это слово писали так, как я его сейчас написал? Но ведь я его на самом деле так не произношу и, стало быть, не сохранил достояния предков…
Если даже допустить в этом ритуале какую-то мистическую составляющую, то и тогда это какое-то очень формальное объяснение в любви и преданности в адрес пращуров. Формальное и неискреннее. Лживое даже. Оно делается в расчёте на то, что духи предков, наблюдающие за нынешними поколениями из своего далека, ни черта не понимают, и этих предков можно обмануть…
И тогда возникает подозрение: может быть, англичане так же точно общаются и с Богом – говорят ему одно, а делают что-то другое? В расчёте на то, что Бог ничего не соображает и его можно обдурить.
Ситуация, когда пишется одно, а говорится совсем другое, – это самый настоящий обман".

Спровадить.
Спровайдить.

Я его спровайдила материалами.

УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ МИСТЕРА АИВЕНОУ

Говорят, что некогда в Англию приехал один русский путешественник. Английский язык он отчасти знал, -- мог немного разговаривать; фамилию носил самую обычную -- Иванов. Когда в гостинице понадобилось записать эту фамилию в книгу приезжающих, он поразмыслил, как поточнее передать русские звуки английскими, латинскими буквами, и записал, как делал в других странах: "Ivanow".
Каково же было его удивление, когда утром коридорный приветствовал его: "Доброе утро, мистер Айве-ноу!".
"Странно! -- подумал Иванов. -- Я же написал совершенно точно: "Ivanow". Может быть, на английский слух это слово как-нибудь нехорошо звучит? "Айвеноу" им кажется лучше? Ну что же, что город, то норов".
Сойдя в вестибюль, он спросил книгу и переделал вчерашнюю запись на "Ayvenu".
После прогулки он вернулся домой. Коридорный посмотрел на него как-то сомнительно.
-- Добрый вечер... мистер Эйвену!.. --не совсем уверенно проговорил он.
Иванов поднял брови. "Что такое? Сегодня им уже и Айвеноу не нравится? Нелепо! Ну ладно! Будь по-вашему: Эйвену так Эйвену!"
Он снова потребовал книгу, зачеркнул старое и, нахмурив лоб, написал: "Eivenu".
Наутро тот же служащий вошел в его номер с растерянным лицом. Потупясь в землю, он пробормотал:
-- С добрым утром... мистер... мистер... Ивэнью...
Иванов бессильно откинулся на спинку кресла. "Нет, -- подумал он, -- тут что-то не так! С чего они все время перековеркивают мою фамилию? Надо, прежде чем ее писать, посоветоваться с каким-нибудь здешним языковедом".
Он попросил принести справочник и, найдя там адрес лингвиста по фамилии Knife, направился к нему.
Интересно, как прошла их беседа? Всего вернее, вот как:
-- Здравствуйте, мистер Книфе, -- вежливо сказал Иванов.
-- Хэллоу! -- бодро ответил профессор. -- Здравствуйте! Но моя фамилия не Книфе. Меня зовут Найф!
-- Найф? Однако вот тут написано...
-- О, -- засмеялся Найф, -- написано! Но ведь вы же в Англии! У нас пишется одно, а выговаривается нечто совсем иное! Мы пишем "Книфе", потому что это слово, обозначающее нож, пришло к нам из древнегерманских языков. Там оно звучало как "книф": недаром даже французы именуют перочинный ножик "canif". Но буква "к" перед "н" у нас не выговаривается, а буква "i" выговаривается как "ай".
-- Всегда? -- удивился Иванов.
-- Что вы! Нет, совсем не всегда! -- с негодованием вскричал профессор. -- В начале слова она произносится как "и": "импотэд" (ввезенный), "инфлексибл" (несгибаемый).
-- Но в начале -- тут уж всегда так?
-- Ни в коем случае! Например, слово "iron" (железо) произносится "айэн". "Ice" (лед) -- "айс"... Я хотел сказать: в начале некоторых не чисто английских -- заимствованных слов. Но таких у нас добрая половина! Поняли?
-- Более или менее... Как же у вас тогда обозначается звук "и"?
-- Звук "и"? Да проще простого: тысячью различных способов. Иногда, как я вам уже доложил, через обыкновенное "и" (мы его называем "ай"), например "indigо" (индиго)... Иногда через "е" (букву "е" мы как раз зовем "и"). Bот слово "evening" (ивнинг) --вечер... В нем первое "е" означает "и", второе "е" ровно ничего не обозначает, а "и" в последнем слоге опять-таки читается как "и". Впрочем, иной раз вместо "и" пишется два "е". Слово "tо sleep" (спать) надо читать "слип"; "спид" (скорость) пишется "speed", А то еще для этого прекрасно употребляется сочетание из двух букв -- "е" и "а" (букву "а" мы для удобства называем "эй"): "dealer" -- это "Дилэ", купец. "Deacon" (дьякон) читается как "дикон". Или, если нам этого недостаточно, через посредство буквы "у", которая в английском языке носит название "уай". Например, "prosperity" -- "просперити", процветание. Ну, а затем...
-- Довольно, довольно! -- обливаясь холодным потом, возопил Иванов. -- Ну и правописание! Это же на орфография, а адский лабиринт!
Профессор Найф пожал плечами...
А если бы наш путешественник проявил большее терпение, он узнал бы от почтенного лингвиста много еще более удивительных и неожиданных вещей.
Есть древнегреческое слово, название одной из бесчисленных богинь эллинского Олимпа: "Псюхэ", или "Психэ". Оно означает "душа", "дух", "дыхание".
Почти во всех европейских языках привилось это словечко; мы встречаем его в русском языке в названии науки "психология" и в связанных с ним словах: "психиатр", "психика"... Самое имя греческой богини "Псюхэ" у нас передается как "Психея", во Франции -- "Псишэ", у немцев -- "Псюхэ". Оно и неудивительно: написанное латинскими буквами, оно выглядит как "Psyche".
У англичан это слово пишется почти так же, как у французов, -- "Psyche", но выговаривается оно -- "сайки". Да, именно "сайки", не более и не менее! В писаном слове нет ни "а", ни "и", ни "к", а в звучащем все это налицо. Наоборот: в писаном слове есть "п", есть "игрек", естъ "це", есть "х", а в звучащем ничего этого нет -- ни признака. Вот это правописание!

Л.В. Успенский "Слово о словах".

Его можно петь. Не в житейском смысле, конечно. А петь, когда говоришь.
Я его почти выучила. Теперь оно кое-что большее значит для меня, чем просто мудрое стихотворение. Забавно, но оно как нельзя было справедливо, когда они приводили эти строки. Как нельзя более справедливо.

"If".
If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you,
If you can trust yourself when all men doubt you
But make allowance for their doubting too,
If you can wait and not be tired by waiting,
Or being lied about, don't deal in lies,
Or being hated, don't give way to hating,
And yet don't look too good, nor talk too wise:

If you can dream - and not make dreams your master,
If you can think - and not make thoughts your aim;
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same;
If you can bear to hear the truth you've spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build 'em up with worn-out tools:

If you can make one heap of all your winnings
And risk it all on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
And never breath a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: "Hold on!"

If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with kings - nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you;
If all men count with you, but none too much,
If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds' worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that's in it,
And - which is more - you'll be a Man, my son!

Rudyard Kipling

ps Но строка
"Twisted by knaves to make a trap for fools" имеет кривой ритм, об этом даже спорить глупо. Там ударение на первый слог. В то время как во всех остальных случаях - на второй. (За исключением пиррихиев, конечно же.) Это ведь наибанальнейший ямб.

Но я придумала новое: картонный язык.

На нём так же приятно говорить, как приятно есть картон.