Говори о нём всем на свете:
первым встречным, вторым знакомым,
сквознякам, светофорам, детям.
Разгоняясь от дома к дому,
раскричи ваши сны повсюду,
пересмешки, забавы, чашки,
помяни все часы, минуты,
чтоб суметь при любой отмашке
оказаться в толпе, в серёдке,
в часе пик, в дураках, в дорогах,
пряник в зубы, по холке - плёткой,
настоящую боль - не трогай.
Так гораздо реальней выжить,
вас вдвоём никогда не будет,
замуровывай эту нишу,
чтобы между - другие люди,
чтобы рядом - углов под сотню,
впереди горизонтом - двери.
Тем надёжнее, тем охотней
не захочется больше верить.

(с)

Вдруг появляется он
и спрашивает,
как у тебя дела.
Будто всё это время
ты только тем и жила,
что у "окна" сидела,
чтобы в зелёный цветок,
в это чужое тело
выплюнуть:
"Всё ок."

(с)

Ну сознайся: ведь не сыскалось веских причин,
чтоб без устали перед зеркалом репетировать сцену:
"Поворот головы Пенелопы в тот момент, когда драгоценный,
самый милый из всех на земле мужчин
далеко-далеко, и вокруг него кричит, содрогаясь, море."
Ну сознайся, какое у него, в сущности, золотое, литое,
какое обожаемое, обжигающее плечо.
Особенно, если он оставляет тебя в покое,
особенно, если он не планирует быть с тобою
в ближайшие сто пятнадцать лет - и не думает ни о чём,
что могло исказить маршрут по морям. Изгибы
хороши, конечно, в отдельных местах, но ты бы
присмотрелась к зеркалу, где застыла глыбой
дочь Икара, больше не наматывает круги.
Ну сознайся, ведь ей по роли не слишком много
достаётся дел: рукоделием без предлога
заниматься и каждый день поглядывать на дорогу.
Так обычно принято у других.

(с)