Неизвестного месяца и числа,
Очевидно, за гранью добра и зла,
Раз уж так сложилось собой само,
Напишу, пожалуй, тебе письмо –
Я дрейфую на льдине совсем один,
Среди тысячи тысяч таких же льдин,
И плыву незнамо куда во мрак,
Над палаткой повесив трёхцветный флаг
Государства, в котором уже лет сто
Происходит чёрт его знает что,
Где, хоть за угол выйди, хоть в интернет –
И найдёшь, что угодно. А счастье – нет.

Вот тебе всегда было лучше знать
В предложении "чернь презирает знать",
Где какой надлежит учредить падеж.
Я же в этой грамматике из невежд
Был последний невежда. И потому
Мы с тобою расстались сто лет тому.
И, желая избегнуть душевных мук,
Я подался на север. А ты – на юг.
Я любил мартышек. А ты – ослов.
Не скажу, что лучше. Довольно слов.
Погляжу наверх, на парад планет
И вздохну тихонько, что счастья нет.

Что со мною станет – реши сама.
И прости неровность сего письма:
Я пишу его прутиком на снегу,
Что растает к ближайшему четвергу,
То есть где-то через неделю и
Не напомнит более о любви.
Не напомнит более ни о чём.
Так больной не помнит, как был врачом,
Так пчела не помнит, зачем ей мёд,
Так змея не помнит, зачем ей яд,
Так не помнит сука, зачем ей след,
Так любовь не помнит, что счастья нет.

(с)