Срочная эвакуация. Колонна мышей двигалась под покровом ночи, покидая город. По информации, из достоверных источников, недостаток средств городской казны на содержание кошачьих питомников привёл к их закрытию и, естественно, к массовой амнистии.

               «А ведь как хорошо всё было. Всем всего хватало с избытком. Еда, крыша над головой…» - рассуждал мышь, замыкающий вереницу. - «А теперь всё коту под хвост!»

               Тут задумавшийся мышь споткнулся и чуть не улетел в канализационный люк.
«Внимание! Смотри на дорогу!» жёсткий приказ был получен из-под мохнатых ушей.
Соблюдать дистанцию, смотреть под ноги и периодически подгонять еле плетущихся мышей. Поглядывать по сторонам, дабы не быть застигнутыми врасплох засадой или неблагоприятными стечениями обстоятельств места.
             Самое уязвимое место это быть последним в хвосте. Прозеваешь опасность - колонна под удар. Удар сзади – ты первый. У кого-то нет сил - твои проблемы, отставать от колонны нельзя…

             Тут рядом промелькнула тень. Мышь судорожно начал озираться. Нет. Показалось.
И только сердце перестало истерично биться, как мышь растерянно уставился на трёх котов возле угла, мимо которого уже почти прошла вся колонна. Уставшие мыши смотрели под лапы и экономили силы, перестав смотреть по сторонам.

            «Угловые» появились явно недавно, т.к. впереди идущие обязательно бы их засекли. Коты облизывались и потирали лапы, наткнувшись на столь ранний завтрак. Но так как на свободе были совершенно недавно, то решили не торопиться и разобраться в причинах столь необычного парада.
Замыкающий забыл про всё, что творилось под ногами, и судорожно думал, что делать. По инструктажу было чётко сказано - в любых обстоятельствах не поднимать паники. Про такие обстоятельства, естественно, ничего сказано не было.
 

               Один из котов тихо присвистнул замыкающему, явно подзывая на разговор.
Замыкающий судорожно начал перебирать варианты: он показывает на ситуацию колонне, далее паника, смерть; он не реагирует на ситуацию, смерть без паники… Почему-то явно не радужные перспективы проносились одна за одной. Селяви…

              Замыкающий тихо отделился от колонны и подошёл к котам.
             - Ну, давай по-быстрому… - недовольно проворчал мышь.
             - Похороны что ли? – котяра махнул мордой в сторону вереницы
             - Ну, типа того? А что?
             - Ну, мы недавно откинулись вот и интересуемся… - кот смутился дерзостью мыша. – А ты чего никого не позвал?
            - Не положено – отрезал мышь. – По правилам эвакуации…
            - Эвакуации? – коты взволнованно переглянулись. – А что стряслось-то? Будь добр, скажи… мы-то не местные.

            Мышь пристально посмотрел на изменившихся в мордах котов и, выдержав паузу, начал:
            - Ну, теперь понятно, почему вы тут беззаботно болтаетесь. Вас что, в известность не поставили по поводу карантина?
           - Карантина?! – глаза котов расширились.
В это время словно в подтверждение слов мышь, идущая предпоследней, чихнула.
          - В городе объявлено чрезвычайное положение. Эпидемия H1N1. Распространяется со скоростью ядерного взрыва. Вот и всё. А теперь извините… - мышь выскользнул из тени угла и без оглядки припустил что есть духу к ещё виднеющемуся хвосту колонны.
          - Брат! А в какую сторону бежать-то?!

автор:Контемир
http://hdao.ru/

Когда ЕЁ не стало, ОН долго тосковал, по-своему, по мужски. Зелёного змия отмёл сразу: он был врагом семьи всегда и незачем было менять это сейчас, когда от семьи осталась половинка, а он теперь - её хранитель. Он ходил по их местам, как их хранитель, но без НЕЁ хранить было нечего, кроме воспоминаний, а они всегда были при нём. Потом он начал разговаривать с её портретом, потом сам с собой.
- Сегодня на лекции ты был очень убедителен.
Или:
- Водичка бежит не очень тёплая, а вот когда сольётся и станет тёпленькая...

Монологи множились, становились всё менее внятными, и в этот критический момент он подобрал на улице котёнка. Начал он, как и всё последнее время с монолога, но как человек с душой заметил, что котёнок худой и дрожит. И даже, кажется, плачет по-своему. Душевные люди всегда замечают такой "пустяк", как чужая слезинка горя. И принимаются сушить её доступными способами. Тут всё было ясно, и через час отмытый в ванной Остап уминал 2-ю варёную сардельку, а он осваивал премудрости кошачьего туалета "Томас". Места для сна он Остапу не навязывал: там, где ошалевший от впечатлений кот свалился, утром уже лежал старый шерстяной пуловер. С местом они угадали, как позже угадывали многое другое: душа в душу с первого дня.
Бавало, сядет он перед ЕЁ портретом, а кот, так и не приобретя дурной привычки лезть на руки, садится в кресло, приятно согревая бедро, и тоже смотрит на портрет. Остап встречал его на подоконнике после работы, провожал до двери утром, выслушивал гневные тирады по поводу чьей-то там тупости так внимательно, изредка склонив голову чуть набок, что казалось, кот всё понимает. Он в таких случаях сбавлял тон, притом, что ему становилось легче и веселее.
Мировые проблемы скукоживались до вопроса варёной рыбки для раздобревшего Остапа и бессмысленного валяния на диване: он почему-то перестал читать. Ему нужно было обязательно обсудить прочитанное с НЕЙ, а на Остапа он пока не надеялся. Так они и жили. Но за зимой приходит весна, коты рвутся на дачу, а молодые и не очень мужчины начинают ощущать смутное беспокойство. Остап это почувствовал и насторожился. Не зря...

Как это и бывает в жизни, она требует своё и в один прекрасный ("Сомнительно," - пробурчал бы Остап) день в доме появилась она. Остап только глянул на портрет и ушёл к себе, ловя спиной токи явного недоброжелательства.
- Ты не говорил, что у тебя кот, - она щёлкнула зажигалкой и глубоко затянулась.
- Это что-то бы изменило?
- Ну вот, - с неудовольствием начал формировать мыслеформу Остап, но не успел.
- У нас в доме не курят.
- Как? И он?! - она старалась быть весёлой и остроумной, но получалось слишком развязно.
Она принялась бесцеремонно разглядывать ЕЁ портрет и несколько бестактных реплик ...не будем об этом.
Хуже было ночью, Остап не собирался покидать своего места, далёкого, впрочем, от дивана. И утром понял, что нажил смертельного врага. Сдержанность его она не связала ни с портретом, ни с его возрастом, когда люди естественно стыдливы в первый раз: только с котом.
- Этот монстр пялился на меня всю ночь.
- Когда ты успела рассмотреть? Или я был недостаточно убедителен?

Так продолжалось до выходных. Когда она узнала, что Остап тоже едет на дачу (а как же иначе?!), она промолчала, но так глянула на Остапа, что он понял: это его последний день здесь.
Остап знал и любил ЕГО, она не знала и не любила, но и мысли не допускала, что ОН расстанется с Остапом. Женская необъяснимая интуиция, если хотите.
Остап и не подозревал, КАК он расстанется с этим домом и этим человеком по её понятию, но когда они вернулась, он понял всё. Он лежал спиной к ней в кресле, но видел и потёртую сумку и её вороватые взгляды в его сторону. Полагая его спящим, она открыла сумку и стала тихо красться к Остапу: даже дыхание задержала. И тогда, желая положить конец этой бессмыслице и дождавшись её прикосновения, Остап встал на дыбы. Не было в нём злости и зова инстинкта, он просто выпустил когти на всю длину и влепил ей две пощёчины. А потом дал без сопротивления унести себя за шиворот в туалет. Согласитесь, вы, знающие котов, - это необычно.

Он застал её не в слезах, нет, она уже немножко поняла его натуру. Холодная праведная ярость и щёки как вещдоки были представлены на обозрение, а балаганный аргумент - как резюме: я или он.
Между тем, он не слушал её, а смотрел на ЕЁ портрет и ему было стыдно, но хорошо. С лёгким вздохом принятого решения, он отошёл к окну, мучаясь начать разговор о Любви былой, которая оказалась вовсе не былой. И тут взгляд его упал на обшарпанную сумку. Он задумчиво подошёл к ней и Остап мог бы поклясться, если бы знал чем, что только в эту секунду о нем вспомнили. ОН задумчиво достал верёвку с удавкой на конце, молоток и всё понял, потому он уже был почти ОН.
- Сука, - сказал он спокойно.
Никакие объяснения больше были не нужны:
- Собирай манатки, - и на попытку что-то изобразить или сказать, отреагировал твёрдым, - Ну?!!

Вечером они пили чай. ОН чай пил почему-то со странным бутербродом: булочка с маслом и шпротами, но когда ОН взял шпротину и протянул вежливо и аккуратно взявшему её Остапу, тот понял всё. Они пили чай и смотрели на ЕЁ портрет. В этот дом вернулась Любовь.

      - Здравствуйте, я к вам по объявлению. Это вы сердце отдаёте в хорошие руки?

      - Я.

      - Б/у?

      - Да. Оно три года любило одного человека.

      - Ну-у! Это довольно большой срок - три года эксплуатации! Отдаёте почему?

      - Прошлый владелец сердца обращался с ним не по назначению. Он его резал, играл с ним, ломал, вонзал в него острые предметы... Сердце кровоточило, болело, но свою основную функцию - любить его, выполняло по-прежнему. И вот однажды тот, кому оно принадлежало, разбил его...

      - Как разбил?! А в ремонте вы были? Что вам там сказали?

      - Восстановлению, увы, не подлежит...

      - Зачем же вы это объявление подали? Неужели вы и впрямь думаете, что кому-то может понадобится ваше разбитое сердце?

      - Я верю, что на свете есть человек, который сможет его склеить из осколков. Верю, что он на это не пожалеет ни своей любви, ни времени. Верю, что он сможет дать сердцу вторую жизнь...

      - Я... Я готов попытаться. Это будет трудно, конечно, но результат стоит того. Вы можете мне дать какие-нибудь гарантии? Если я смогу оживить ваше сердце, смогу восстановить его... сколько оно ещё сможет любить?

      - До тех пор, пока бьётся...

      - Вы указали в объявлении, что сердце отдадите только при одном условии...

      - Да. Я хочу быть уверена, что вы не будете ему причинять боль.

      - К сожалению, будущего предвидеть я не могу. Не могу обещать вам с уверенностью, что ваше сердце больше страдать не будет... Всё, что на сегодняшний день я могу, это взамен дать вам своё сердце...

      - Я согласна!

      - Меня тоже все условия контракта устраивают.

      - Значит, завтра встретимся?! Для обмена?

      - Да, любовь моя. До свидания.

      - До завтра, мой любимый...

Когда сутками молчит телефон – это не одиночество.
Это – плохие друзья.

Когда ты слышишь, как тикают часы – это не одиночество.
Это – много свободного времени.

Когда некого ждать – это не одиночество.
Это – пессимизм.

Когда воруешь кусочки чужой жизни, чтобы наполнить свою – это не одиночество.
Это – неуверенность в себе.

Когда тебе не с кем поговорить и ты начинаешь разговаривать с собой – это не одиночество.
Это – болезнь.

Когда ты плачешь целыми днями в пустой квартире – это не одиночество.
Это – депрессия.

Когда ты думаешь, что никто тебя не понимает – это не одиночество.
Это – эгоизм.

Когда хочется кричать от безысходности – это не одиночество.
Это – боль.

Когда ты никому не нужен – это не одиночество.
Это – самообман.

Одиночество – это то, что мы сами придумываем, когда нам никто не говорит три простых слова…
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.

             По длинной, дикой, утомительной дороге шел человек с собакой. Шел он себе шел, устал, собака тоже устала. Вдруг перед ним - оазис! Прекрасные ворота, за оградой - музыка, цветы, журчание ручья, словом, отдых. "Что это такое?" - спросил путешественник у привратника. "Это рай, ты уже умер, и теперь можешь войти и отдохнуть по-настоящему". "А есть там вода?" - "Сколько угодно: чистые фонтаны, прохладные бассейны..." - "А поесть дадут?" - "Все, что захочешь". "Но со мной собака". - "Сожалею сэр, с собаками нельзя. Ее придется оставить здесь".
            И путешественник пошел мимо.

           Через некоторое время дорога привела его на ферму. У ворот тоже сидел привратник.
           "Я хочу пить" - попросил путешественник. "Заходи, во дворе есть колодец" "А моя собака?" - "Возле колодца увидишь поилку". "А поесть?" - "Могу угостить тебя ужином". - "А собаке?" - "Найдется косточка". "А что это за место?" - "Это рай". - "Как так? Привратник у дворца неподалеку сказал мне, что рай - там". - "Врет он все. Там ад". - "Как же вы, в раю, это терпите?" - "Это нам очень полезно. До рая доходят только те, кто не бросает своих друзей".