С лицом измученным и серым, На белой смятой простыне, Как жертва бешеной холеры, Лежит коленками к стене. Протяжно стонет, как при родах, Трясётся градусник в руках. Вся скорбь еврейского народа Застыла в суженных зрачках. По волевому подбородку Струится пенная слюна. Он шепчет жалобно и робко: “Как ты с детьми теперь одна?!….” В квартире стихли разговоры, Ночник горит едва едва. Темно….опущены все шторы… У мужа-тридцать семь и два! (кто автор?)