Часть 1.4

Появление во дворце вызвало у охраны смесь искренней радости, леденящего ужаса и облегчения от того, что император наконец-то нашелся.
Терэйн отослал всех прочь. Обернулся к телохранителю.
- Хочешь отдохнуть немного? – улыбнулся неуверенно.
Рыжий усмехнулся уголком рта. Качнул головой.
- Как захочет император, - со смехом в глазах.
- Хорошо… Тогда… Пожалуйста… Мне надо будет встретиться с послами. Но до этого я должен сделать ещё несколько дел. Подожди меня… - та же неуверенность в голосе. – Тебя проводят в покои. Или… просто постарайся отдохнуть… Мне надо идти… - сбился, замолчал.
Алекс легко поклонился, перекинул растрепавшуюся косу на левое плечо.
- Повинуюсь, мой император. Я буду ждать твоего зова.
Улыбка исчезла с лица, бывший гладиатор на мгновение преклонил колено, прижал кулак правой руки к левому плечу.
- Еще что-то, или я могу идти? –мягко.
Почти беззвучно «Ничего», император на пару мгновений позволил себе прижаться к рыжеволосому, пряча лицо у него на груди. Потом резко отстранился, встряхнул волосами. Не поднимая глаз:
- Иди. И… благодарю…
Выпрямился, вышел из покоев.
Секунду спустя телохранитель также покинул помещение. В дверях почти столкнулся с рабыней, которая и проводила его в отведенные ему покои.
Попросил принести горячей воды и ванну, вымылся и, пройдя по карнизам, выбрался на веранду и занялся тренировкой.
Император опустился на высокий трон в полутемном зале. Молчаливыми статуями вокруг стояли те солдаты, которым он ещё доверял, рабы жались к стенам сгустками теней.
Начальника стражи привели уже закованного в кандалы.
Только одно слово – короткий приказ: «Говори».
Воин вздрогнул, попытался сказать что-то в свое оправдание, потом его речь вдруг резко оборвалась и он замер, заворожено глядя в глаза императора, сияющие сейчас как далекие холодные звезды. Терэйн поднялся с трона, приказывая снять оковы. Подошел к начальнику стражи: короткий промельк стали - и голова отлетает прочь. В стекленеющих глазах ещё успевает отразиться ужас. Со звоном падает на пол отброшенный клинок.
Император будто не замечает пятен крови на руках и тунике, молча, ни на кого не глядя, выходит из зала.
В своих покоях позволяет рабам привести себя в надлежащий вид.
Через час он явился все в тот же зал, в котором против обыкновения не зажгли огней, хоть и убрали уже все следы крови. Прием проводился в той же прохладной полутьме. Долгие речи и многочисленные поклоны слились для императора в единую круговерть, он отвечал как положено, не задумываясь о чем говорит. Слова сегодня давались удивительно легко.
Был предложен союз. Над этим предложением ещё следовало подумать. Наконец, официальная часть приема перешла в торжественную. Это случилось, когда люди в зале почти перестали различать лица друг друга в темноте. Их пригласили в соседний зал, где уже были накрыты столы и ярко пылали факелы. Император ещё некоторое время сидел в пустом зале. Потом спросил у рабов, где его новый телохранитель.
Отправился в покои, отведенные рыжеволосому.
Алекс отрабатывал прием, балансируя на перилах балкона, подолгу застывая в неудобных на вид позах. По лезвию меча бежали синие блики. Глаза были закрыты, а лицо безмятежно-сосредоточено.
Император спустился к балкону, остановился в проеме, положив ладонь на колонну и прижавшись к ней щекой. Замер, засмотревшись на тренировку. Потом тихо позвал по имени.
Воин закончил движение, спрыгнул с перил, обернулся, небрежно закидывая в ножны меч. И улыбнулся, с сияющими глазами:
- Мой император?
Короткий восхищенный взгляд из-под ресниц. Тонкие пальцы неуверенно скользнули по горячей коже руки, проведя от плеча к кисти.
- Потренируемся как-нибудь?.. Вместе… - все также, не поднимая глаз.
Телохранитель слегка неуверенно хмыкнул. Потом просто кивнул.
- Устал? – тень улыбки.
- Нет. Ты позволил мне… – короткая пауза. – Прости, что не позвал сейчас с собой. Не хотел чтобы… - опять сбился. Вздохнул. – Пойдем. Я хочу, чтобы ты тоже слышал их слова.
- Моя жизнь в руках моего императора, - тихо ответил рыжий. Теперь его глаза тоже прикрыли ресницы. Света звезд едва хватало, но все равно он казался объятым пламенем. – Ты сделал, как захотел.
Заколебался, потом протянул руку, коснулся кончиками пальцев щеки юноши.
- Ты такой красивый… Если не устанешь, потом, после… пойдем купаться?
В поднятых глазах отразился свет звезд, сделав их ослепительно синими.
- Если ты захочешь… Со мной… - император на секунду позволил себе прижаться щекой к предплечью своего телохранителя. Потом произнес уже спокойнее, - Пойдем. Это может быть забавным. Они иногда… - тихий смех.
- Нет, утащу твоего визиря… - Алекс чуть скривился. Кивнул. – Хм… тогда тебя не затруднит показать… или хотя бы сказать мне…куда идти-то?
Смех, на этот раз звонкий, совершенно мальчишеский. Император взял Алекса за руку, потащив за собой.
- А что потом? С визирем? Если ему понравится…
- Во-первых, у тебя нет визиря. Ты император, а не султан. Во-вторых, ему не успеет понравится – утонет. В-третьих, я считаю возможным для себя не отвечать на подобные провокационные вопросы. Со всем почтением, мой император… - изредка скользя на поворотах, отозвался телохранитель. И потянулся – укусить императора за ухо, в одном из особо темных переходов, чтобы не травмировать охрану.
Тихий вздох, так и не ставший вскриком. Удивленный, все так же сияющий взгляд.
- Нууу… Во-первых… для тебя… я всегда могу завести визиря… ты только попроси… - заявил император входя в зал, даже не взглянув на замерших в положенном приветствии людей. – А по поводу провокаций… позже.
Телохранитель встал в положенных полутора шагах позади трона и чуть слева, и вежливо-коротко поклонился, на миг прикрыв глаза. Алексу безумно хотелось смеяться…
Его рука легким, незаметным жестом ненадолго коснулась плеча императора. И тут же вернулась на место.
Император уже спокойно и холодно улыбнулся всем присутствующим.
Люди застыли как статуи и одновременно опустились на свои места. Разную степень удивления скрывали безразлично-вежливые маски. Терэйн обвел взглядом собравшихся. Взгляд все ещё хранил тот звездный свет, яркий и пронзительный, напоминающий острейшие лезвия, когда в них отражается ясное небо.
Слова бывшего гладиатора подтвердил первый же доклад одного из императорских шпионов. Ещё один человек… Люди вставали и садились в каком-то давно заведенном порядке и слова каждого дополняли рассказ предыдущего. Картина заговора встраивалась как сложная мозаика, где не хватало ещё многих кусков, но чьи контуры уже были видны. Часть доклада император обрывал коротким «позже». Вдруг встал с места, пару раз сблизил белоснежные ладони и на тихий звук хлопков тут же явились рабы. Им император перечислил имена тех воинов, которых сейчас хотел видеть пред собой. Вскоре в зал явились двадцать пять человек. Было непонятно, почему Терэйн выбрал именно их. Но именно эти солдаты должны были выполнить короткий приказ и взять военачальника и жреца.
Потом император обернулся к рыжеволосому.
- Что ты думаешь обо всем этом?
- Я осмелюсь просить моего императора отложить ненадолго заключение сенатора Серевия, - ровно, спокойно произнес телохранитель. Склонил голову. – Через час у меня с ним назначена встреча, - в меру тихо, с каким-то резковатым уважением продолжил Рыжий.
Поднял взгляд. Улыбка была виноватой, и наглой.
- Я не царедворец, мой император. Я лишь телохранитель. Где уж мне думать?.. – с затаенной лаской, насмешливо.
Улыбка, тихий вздох. Император отозвал солдат. Отпустил остальных людей. Почему-то вдруг почувствовалась усталость этого дня. Он откинулся на жесткую резную спинку трона, ненадолго закрыл глаза.
- Могу я узнать о цели этой встречи? – тихое безразличное мурлыканье.
- Как будет угодно моему императору… - тихо.
Встряхнулся, коса глухо хлестнула по мрамору одной из стен.
- Конечно, Тер. Два часа назад мне был прислан вызов… Мне интересно, - подошел, аккуратно стал кончиками пальцев массировать голову юноши.
Ладонь скользнула между спинкой трона и спиной императора, едва прикасаясь. Тепло от обжигающе-горячей ладони, с мозолями от меча.
- Если хочешь, я не пойду… - со вздохом, опустившись на одно колено рядом с троном, глядя в глаза. – Мой император… можете меня казнить, если хотите… Но… Поцелуй меня?..
- Долг чести… - с неопределимым выражением, с все так же опущенными ресницами. Распахнувшиеся глаза – звездная синь - удивление и странный покой. Ладонь, коснувшаяся щеки, волос, осторожный поцелуй.
- Иди. Но если ты оттуда не вернешься – я не прощу, - с легкой ничего не значащей улыбкой.
- Умирая, я завещаю отнести к вашим стопам, мой император, свое бренное тело… - патетично. Фыркнул, правда, так тихо, что разобрать мог только юноша на троне. – Мой император… Меня не так просто победить… даже нечестно, - сияние в глазах, усмешка: - Особенно после такого напутствия.
Терэйн кивнул, поднялся, поднимая за собой телохранителя.
- Может быть, возьмешь с собой их? - кивок в сторону воинов. – Чтобы они могли вмешаться, если будет слишком нечестно.
Рыжий тихо склонил голову. Вздохнул.
- Почему-то мне кажется, ты отдаляешься… но, кажется, тебе так нужно… - встряхнулся по-собачьи, улыбнулся насмешливо: - Как пожелает мой император. Для меня будут еще какие-то распоряжения?
- Не распоряжение. Только просьба… - короткий смешок, прижимаясь к воину. – Ещё… я бешусь… Но это не важно.
– Кстати, мой император… Если в мое отсутствие что-нибудь с вами случится… я буду в бешенстве и приду за тобой… - бархатным шепотом ему на ушко, осторожно обнимая одной рукой в ответ.
- Да.
Тонкая ладонь скользнула по груди, плечу, руке Алекса. Ещё какое-то время император стоял молча, прижимаясь к рыжеволосому. Потом с улыбкой отстранился.
Шутливый салют мечом, неуловимым жестом извлеченным из ножен. Легкая улыбка. Пара слов воинам… А потом за спиной бывшего гладиатора бесшумно закрываются двери тронного зала. И только от блестящих поверхностей отражается еще несколько долей мгновения зелень взгляда, брошенного уже за дверьми.
Некоторое время император стоял не шевелясь, застыв как статуя. Встряхнул волосами, отгоняя оцепенение, отдал несколько приказов рабам и отправился в свои покои. Опустился на ложе, закрыл глаза… сна не было. Полудрема-полубред… Какие-то образы… солнце, огненные кони, сверкающая небесная сталь, ощущение чужой силы и неожиданного покоя пока тот воин был рядом… Откуда-то поднялась глухая тоска, но вскоре и её сменил привычный холод. Терэйн теперь просто ждал.

Белые колонны храма Астарты освещались изнутри факелами. Серевий ждал, закутавшись в алую тогу. Миловидный раб сидел у его ног, и хозяин в глубокой задумчивости трепал курчавые пряди его волос. Жертвенник прятался в полутьме. Среди развешенных повсюду алых и золотых полотнищ шелка и тончайшей газовой ткани, расшитой колокольчиками, скользили фигуры в черном. Их черные же, украшенные золотом парики напоминали египетские уборы.
Сладкий аромат благовоний и свежей крови витал под сводами храма.
В центре крайнего левого нефа факелами на бархатно-черных плитах был очерчен круг. Четыре курильницы дымились по бокам. Два огромных камина стояли холодными и пустыми. Казалось, что-то невидимое протянулось от жертвенника к каминам, а от них – к кругу.
Рыжий появился на семь минут раньше срока, одетый только в гладиаторскую «сбрую», и обтягивающие черные кожаные брюки, чуть ниже колена. Варварски роскошный плащ из черного с серебром меха лежал на плечах.
Сенатор скривился. Алекс ответил вызывающей усмешкой и лениво-сытым взглядом. Потянулся, вдруг сделал отрывисто-резкое движение, щелкнув зубами. И расхохотался, когда Серевий невольно дернулся.
- Съем… - пообещал рыжеволосый вкрадчиво.
В серебристых глазах сенатора сверкнула бешеная ненависть. Сдержанная, строго контролируемая.
- В круг, - отозвался он просто.
В изумрудном взгляде промелькнуло что-то напоминающее уважение. С тихим свистом меч покинул ножны за спиной, лег лезвием на предплечье. Серевий предпочел пару. Минуту спустя они стояли в круге, а люди в черном монотонно пели что-то. Ярче вспыхнули факелы. И сталь столкнулась с оглушительным звоном.
Переливчатый звон клинков наполнил музыкой пространство храма. Факелы зачадили, разбрасывая вокруг причудливые тени, заставлявшие сражавшихся выглядеть какими-то чудовищами из древних легенд.
Воины императора стояли в зоне видимости, не переступая невидимой черты.
Неожиданно половина факелов погасли. Звон… Вдруг что-то хлюпнуло влажно. А потом снова. Послышалась короткая ругань.
И в пятно света перед ногами одного из воинов выкатилась отрубленная голова Серевия.

Сейчас император был как никогда похож на изящную статую, вырезанную искусным мастером из редких пород мрамора – то ли сон, то ли смерть. Ледяные чистота и покой… Дыхание едва можно уловить, и то, подойдя совсем близко. Белоснежные одежды были немногим светлее кожи, оттененной чернотой волос. Он не открывал глаз, не думал ни о чем лежа в пустом холодном зале. Все ощущения свелись лишь к чувству ожидания, глухому и далекому, после того как услышал в пустоте бешеное биение собственного сердца. Но сейчас и оно стало абсолютно спокойным.
Страже был отдан приказ пропустить бывшего гладиатора к нему, если тот пожелает явиться. И лишь усилием воли юноша заставил себя не желать этого появления так отчаянно. Откуда-то из глубины появился страх… Боязнь этой неожиданно и детской привязанности, тут же отогнанная прочь.

Грохот отлетевших вместе с дверью охранников. Резкий отрывистый голос, раздающий приказы.
Рыжий вошел в зал, поежился, подхватил легкое тело императора на руки. Когда он осторожно снимал с него одежду, слуги вносили фарфоровую ванну, кувшины с горячей и холодной водой, доливали эфирные масла в воду.
- Здравсвуй… - промурлыкал телохранитель Теру на ухо, опуская его в теплую воду, на поверхности которой плавали лепестки жасмина и голубых лилий. Коснулся осторожным поцелуем неправдоподобно гладкой кожи щеки императора, проследил кончиками пальцев линию горла.
Вдруг хмыкнул:
- И если все же надумал казнить за непочтительность… сделай это позже, ладно? После пары тостов… - наливая горячего винного напитка себе и взглядом предлагая Терэйну выбрать что-нибудь из доставленных рабами бутылок.
Распахнувшиеся глаза полыхнули пронзительной как свет звезд, и такой же холодной, синью. Но перед тем как ресницы опустились опять, во взгляде императора читались удивление и радость. Терэйн позволял Алексу делать с собой все, что захочется. Только на секунду не сдержался – прижался, обнял судорожно, бешено целуя. Едва слышный полустон слетел с губ, когда вода коснулась кожи. Такой же тихий мелодичный смех в ответ.
- Казнить победителей?.. Я не настолько… плохой правитель… - опять смех и открытый восхищенный взгляд на рыжеволосого. Потом попросил для себя красного вина. На бледных обычно щеках играл румянец, в уголках губ пряталась непонятная улыбка, пальцы играли с лепестками на воде.
– За твои будущие победы… - поднимая свой кубок.
- За тебя, - встречным движением.
Потом улыбнулся, отставил в сторону кубок, одной рукой принялся растирать плечи юноши, стараясь снять напряжение.
- Хм? – лукаво. – А мне-то казалось, ты дал мне вольную! – смешок. – Мой император… разреши остаться с тобой этой ночью? – тепло и тихо.
Потянулся, погрузив лицо ненадолго в воду – лизнуть грудь юноши, поцеловать живот. Вынырнул, смаргивая воду с ресниц.
- Да, - открытый, почти детский взгляд, медленно поднимающаяся волна желания. – Я… твой… Все, что захочешь… - едва слышно. Потом короткий и страстный поцелуй. Привычный мир, кажется, с неслышным грохотом рушился где-то рядом.
- Как неосторожно... - лукавая ласковая насмешка во взгляде. - У меня... много... разных... желаний... - облизнувшись, промурлыкал телохранитель. Вздохнул, расплетая косу: Придвинулся ближе, сбрасывая ножны с мечом на пол. Выложил в ряд семь кинжалов, так, чтобы легко дотянуться. Вдохнул несколько раз полной грудью, пока голова не закружилась от избытка кислорода. Левая рука скользнула в воду, коснулась поясницы императора, немного приподнимая его тело в воде. Рыжий снова ухмыльнулся. Перегнулся через бортик фарфоровой ванны, и опять погрузился лицом в воду. Волосы поплыли среди пены тонкими яркими пламенеющими змеями, не позволяя разглядеть происходящее под водой. Сначала - ряд осторожных поцелуев, пальцами левой руки чуть приподнимая невесомое в воде тело. Потом волна пузырьков на бедре. Длинный след языка. Вкус корицы, миндального масла, кожи... Губы сжались на головке члена императора. Язык осторожно вылизал плоть. Несколько тянущих сосательных движений, тугое кольцо сжавшихся на плоти губ. Левая рука рыжего осторожно сдвинула бедра Терэйна ниже. Ласка тяжелых влажных прядей на коже внутренней части бедер. Теперь отстраниться. Потереться щекой об уже напряженный орган, пососать яички. Горло дернула судорога от нехватки воздуха. Не имеет значения... Короткий поцелуй тонкой полоски кожи между анусом и мошонкой. Снова отстраниться. Обхватить губами головку, обсасывая ее, как любимый леденец. Напряжение плоти во рту. Солоноватый вкус... немного терпкий... Горло все чаще сокращается в судорогах. Кожу щекочут вырывающиеся изо рта пузырьки... Взять глубже, ощущая головку уже стенками горла, используя судороги как просто еще один стимулятор. Теперь уже целенаправленные ласки, вызывающие возбуждение, приближающие оргазм. Легкие толчки навстречу... Член во рту вдруг содрогнулся. Еще и еще, выплескивая все новые порции спермы, растягивая оргазменный кайф. Рыжий сглотнул, проглотив все. И только когда член во рту немного обмяк, вынырнул, судорожно втягивая в себя воздух, облизываясь и задыхаясь. От пены защипало глаза. С волос текло. Он не обратил внимания. Только вытерся наскоро каким-то плащом. Взглянул на юношу в ванной.
- Будешь одеваться? - неровный голос, тяжелое дыхание.
Легкие все еще жаловались на нехватку кислорода.
Недавний процесс растянулся примерно на десять минут...
В момент оргазма по комнате прокатилась волна непонятно откуда взявшегося холода.
- Алекс... - хрипловатый голос, сорванный стонами и вскриками. Сияние глаз - на этот раз заметный электрически-синий свет из-под ресниц, на который сам император не обратил внимания, жемчугом переливающаяся кожа, когда юноша поднялся. Переступил через край ванны, позволил рабам вытереть себя, тут же отослав их прочь. Несколько шагов и Терэйн прижался к рыжеволосому, заворожено глядя в глаза. Руки скользили по коже, вычерчивая узоры иногда кончиками ногтей.
- Сегодня все будет так, как ты захочешь, - тихо, спокойно, ласково. Потянулся за поцелуем, и страсть разбила маску привычной сдержанности.
От нехватки воздуха поцелуй приобрел какую-то особенную остроту. А может, в этом целиком и полностью была вина этого синеглазого императора, вопреки всему не казнившего еще сутки назад... Рана от ножа ныла. Легкие разрывались, требуя порцию законного воздуха, кислорода... Рыжий игнорировал их истерику, растягивая поцелуй. Перед глазами мельтешили черные точки. Какое-то эфирное масло разъедало слизистую, заставляя моргать часто-часто. Это делало выражение лица непривычно беспомощным. Вокруг стало холодно... Алекс машинально подобрал плащ, не размыкая объятий. Запахнул его на сияющих плечах. Кожа юноши обрела странные свойства - хотелось гладить ее не отрываясь, как камешек-ловушку, коснувшись которого хотя бы раз, никогда не сможешь выпустить его из рук, захочется касаться снова и снова. Тень какого-то чувства внутри... Рыжий не любил ловушки. Не помнил, почему. Но не любил. Сияние глаз, волна черной прохладной лавы под ладонью... Солоноватый привкус на губах... Бывший гладиатор отступил на шаг от ванны. Подхватил легкое тело на руки. Ножны с мечом привычно устроились за плечами. Кинжалы, все, кроме одного, скрылись в складках набедренной повязки и отороченных мехом сапогах. Обострившийся слух уловил случайную фразу... "Императорская шлюха?" Что-то там еще... Усмешка скривила губы. Стало вдруг очень весело. Для этого мальчика можно быть чем угодно... Белые полоски, следы от ногтей на коже горели, заставляя то и дело отвлекаться, чтобы разобраться с собственными гормонами. Он прошел до парадного зала. Тихо выгнал вон всех. Опустил юношу на трон, так, что между его телом и сидением оказался плащ, почти по всей нижней половине тела.
- У тебя кто-нибудь был? - в тоне был только спокойный интерес. Легкий поцелуй, не дожидаясь ответа. Ладони, скользнувшие по ногам императора. Осторожные поцелуи от кончиков пальцев ног. Скрежет, когда кинжал вонзился в подлокотник трона, закрепляя одну ногу полусогнутой и отведенной в сторону. Секунду спустя второй кинжал так же закрепил вторую, заставляя бедра юноши широко раздвинуться. Получившаяся поза была почти комфортной, но шевелить ногами, не порезавшись, не получилось бы. Для того, чтобы не порезаться, приходилось напрягать ягодичные мышцы.
- Я очень расстроюсь, если ты порежешься... - шепнул рыжий, рассеяно оглядевшись. - Очень-очень...
Новый поцелуй. Вопросительный взгляд, нескрываемое восхищение во взгляде. Рыжеволосый отошел на шаг, ожидая ответа, и откровенно любуясь открывшейся картиной. Вернулся, наклонился ближе, согревая собственным теплом, касаясь только сосков губами, покусывая, вылизывая и посасывая их с достаточной силой. В глазах, ни на секунду не отпускавших синих глаз, восхищение, нежность и страсть мешались со спокойным ожиданием. Распущенные волосы произвольно скользили по телу в такт движениям гладиатора.
Смятение вызвали не кинжалы, на которые был брошен спокойно-заинтересованный взгляд, не вопрос... эмоции в тот момент. От чувства собственной беспомощности желание становилось лишь острее. И это было странным и непривычным. Возможность вот так забыть обо всем с этим человеком, которого знает два дня, была немыслимой. Но зелень чужих глаз заставляла не помнить о долге и неписанных правилах. Пришлось принять очередное решение. И решением этим стало доверие. Абсолютное. Хотелось принадлежать этому человеку полностью, не важно, что тот - бывший раб.
Потом все стало легко.
Тело непроизвольно выгибалось на встречу прикосновениям, голова немного кружилась.
- Да, - после небольшой задумчивости, когда во взгляде проявилась растерянность, тут же сметенная очередной вспышкой желания. - Не думай об этом... - тихий голос странно звучал в пустом зале. Такой же тихий стон, ответное восхищение и в глазах тепло, почти жар, только для воина рядом. - Алекс...
Третий кинжал, который до того, как положил императора на трон, рыжий нес в руке, лег на грудь Терэйну. По стали бежали блики. Телохранитель осторожно сомкнул пальцы одной руки Тера на рукояти кинжала:
- Это чтобы интересней было... - мурлыканье все еще от сосков, теперь немного оттягивая их спрятанными за губами зубами. - Грань. Ну да ты знаешь... - опускаясь на колени рядом с троном. Он касался только сосков императора до той минуты, пока даже легкий поток воздуха не стал вызывать судорожного вздоха. Отстранился. Лизнул - от верхнего края тигровой лилии, до впадинки на горле, очертив все контуры кончиком языка. Вернулся ниже, горячим потоком воздуха лаская пах юноши. Улыбнулся:
- Тебе нужно немного расслабиться...
Потянулся за поцелуем. Застыл в нескольких миллиметрах от губ. Пальцы машинально теребили левый бугорок на груди, обводили линии мышц, пресса.
- Поцелуй меня, мой император... - тихая просьба. - Ты... такой красивый... обжигающий... и холодный... повелитель... даже сейчас, в такой... интимной... позе... - прерывистый голос между поцелуями, покрывавшими плечи, горло, щеки, словно упрашивающими поцеловать в ответ. Кончики пальцев стали ласкать тонкую полоску кожи под мошонкой, на пару секунд сильно сжались на мошонке. Не больно. Только твердо, дразня инстинктивным напряжением. Разжались, вернулись к мягким поглаживаниям и перебиранию. Изумрудные глаза смотрели в глаза императора, не отрываясь. - Поцелуй меня... - голос звучал все так же ласково, только хрипло, страстно.
Алекс осторожно взял одну руку Терэйна, стал кончиками пальцев этой руки водить по члену императора, только направляя своей рукой. Потом сжал руку поверх пальцев Тера, обхвативших с его помощью ствол органа. Стал водить вверх-вниз, медленно и плавно, только изредка сильнее сжимая свою руку. Пальцы второй легко-легко касались теперь подошв босых ног императора. От Рыжего исходил такой жар, что в тронном зале, по крайней мере, рядом с ним, казалось тепло. Разжал пальцы, обернув член прядями собственных волос, еще прохладных от воды. Снова взглянул в глаза.
Каждое прикосновение доводило до безумия, но острота лезвий заставляла сдерживаться. Терэйн выкрикивал имя рыжеволосого. Каждый поцелуй обжигает, как клеймо, неожиданно желанный. И губы сами тянутся целовать в ответ. Так странно и непривычно... И хочется принадлежать этому воину полностью... Кажется, если он сейчас остановится, нельзя будет дышать. Император на троне как никогда был похож скорее на какого-то духа, нежели на человека, из-за окружавшего голубоватого сияния, лившегося из-под кожи и из глаз. Вокруг появилось нечто невидимое. Как бесшумный ветер вьющееся по залу, что-то прикасающееся к коже одновременно холодом и жаром, оставляющее электрическое покалывание, приносящее непонятную силу. На долю секунды в глаза Терэйна опять стали обычными, человеческими. В них промелькнула мучительная попытка вспомнить что-то... Но все тут же ушло прочь от очередного прикосновения рыжеволосого.
- Я хочу быть твоим... - странный нечеловеческий голос звучал словно из другого мира. В нем явственно слышались шипящие нотки. - Просто... твоим...
Улыбка, тепло в глазах, непривычное для Алекса. Почему-то охватившее все тело от этих слов. Нежность…
напряжение рук и спины, вырывая острия из подлокотников трона. Кинжалы с глухим стуком отскочили от колонн, зазвенели лезвия. Рыжий осторожно притянул Терэйн чуть ближе. Почти судорожно уткнулся в изгиб шеи, шепнул на ушко:
- Позволь себе кончить… - голос срывался, шепот был почти горячечным и страстным.
Волна поцелуев по всему телу. Наслаждаясь. Любуясь. Лаская. Палец, осторожно массирующий кольцо тугих мышц, проникающий немного глубже легко и свободно, скользкий от слюны самого Тера.
Он поймал в ладони сперму. Медленно, осторожно стал ласкать вновь, возбуждая желание. Используя сперму вместо смазки, проник пальцем глубже. Потом двумя, одновременно снова лаская фаллос губами. Отстранился, некоторое время языком ласкал немного приоткрывшееся отверстие. Потом опять отстранился, нанося остатки спермы на свой член.
Проникновение было медленным, осторожным, не слишком глубоким. Пальцы легко гладили-царапали полоску кожи между ягодиц, скользили по позвоночнику. Губы почти неотрывно ласкали кожу, иногда поднимаясь к полуоткрытым губам юноши, ловя с них тихие стоны.
Каждый толчок касался точки внутри, отзывавшейся волной жара во всем теле императора.
Изумрудные глаза сияли теплом и, кажется, любовью. Потом телохранитель сжал в ладонях его ягодицы, приподнимая бедра юноши. Толчки стали сильнее, глубже, вызывая тихие стоны у Рыжего. Ощутив приближение оргазма партнера, тело воина содрогнулось, толчки усилились, становясь теперь все быстрее. Последний, глубокий, судорожный, заставивший кровь тонкой струйкой потечь по подбородку Алекса, закончился глухим длинным стоном рыжеволосого и толчками пролившейся спермы внутри.
Волны кайфа по всему телу, чистого и сильного. Волны магической энергии по залу, чьи потоки теперь едва заметно переливались золотом и голубизной. Ответные ласки, жадные и нетерпеливые, судорожные сокращения мышц внутри. Восторг в синеве глаза, в каждом крике-стоне. Терэйн забыл обо всем, захваченный вихрем экстаза. Высокий крик напомнил о птицах. Юноша не заметил как некоторые предметы в зале от соприкосновения с чуждой здесь магией, обратились в прах. Ощущение выплесков спермы внутри сделало оргазм дольше.
Накатилась слабость. Юноша откинулся на спинку трона, притягивая к себе воина, покрывая поцелуями плечи, шею, лицо. Слов не было, только как в бреду, тихо шептал его имя. Дыхание все никак не хотело становиться ровным. Отчаянный и влюбленный взгляд.
- Алекс… Ты ведь не уйдешь? – тихо.
- Тер… - голос еще был хриплым, мягким и хрупким как стекло. – Мои император… понимаешь… я… - и молча показал короткий порез на ладони, невидимый среди переплетающихся линий жизни и «браслета» на запястье. – Меч был отравлен… - тихо.
Бледность стала сильнее, проступив сквозь загар. Теперь тело горело в огне другого жара. Испарина выступила на бледной коже. Ладонь осторожно гладила бок, проступающие сквозь кожу ребра. Мысли путались. Только глаза улыбались, смеялись.
- Никогда… Не уйду… - так же тихо. – Всегда… вернусь к тебе… всегда буду возвращаться… - голос прервался.
По спине Рыжего прошла волна глухой боли, изо рта на пол закапала кровь – он отвернулся, чтобы не запачкать. Сглотнул. Внутренности словно рвала изнутри ненасытная тварь. Сознание не ушло – уплыло куда-то, а тело тяжело навалилось на ногу юноши. Голова свесилась в сторону, упала на бедро. Волна волос скрыла пах императора, тяжело скатилась до пола, вниз по ступеням.
И только глаза смотрели все так же весело, бесшабашно, с тенью грусти внутри зрачка. И изредка дрожали ресницы, с явным трудом моргая.
Крик на грани слышимости пролетел под сводами зала.
- Я люблю тебя! Не надо… Нет!
Потом с губ слетели несколько слов, ровно, не сбившись, несмотря на сорванный голос, незнакомых сейчас самому, и время вокруг остановилось. Люди застыли как восковые фигуры. Император пару не прошедших секунд стоял, закрыв глаза, осторожно опустил тело рыжеволосого на пол – поднять воина не хватило бы сил.
Вокруг, кажется, начинался конец этого мира. Статичным оставалось только это помещение. Остальной дворец медленно осыпался вихрящейся белой пылью от силы заклинания. В небе засияла свинцом огромная воронка, разбрасывая во все стороны молнии, начались первые толчки приближающегося землетрясения. Но звуки сюда не долетали, замирая на границах наложенного заклятья, чтобы когда-нибудь потом обрушиться на оставшихся в живых.
Внутри, в разверзшейся пустоте сжался тугой комок невыносимой боли. Император сошел с трона, не заботясь об одежде. Спокойное и ровное дыхание, безмятежное лицо… Слезы были прозрачными, как хрусталь и с таким же звоном падали на каменный пол ещё на щеках обращаясь в лед. Юноша не замечал их, как не замечал стекавшие по ногам струйки спермы, улыбаясь яркой, красивой, безразличной улыбкой, как всегда на троне.
Потом, оглушающей вспышкой образов, вернулась память. С ней пришли ярость и новая сила… Терэйн не думал о том, что творилось вокруг. Только сосредоточился на поддержании заклинания, готовя новое. Под рукой ничего не было… Он огляделся, проведя рукой по гладкому мрамору колонны; там где коснулись его пальцы на мраморе застывали кристаллики льда. Задумчиво посмотрел на один из кинжалов на полу. Жаль, что не его… Тонкая полоска крови на запястье. Маг очертил вокруг них с Алексом алый круг, центром которого стал наполовину вошедший в камень кинжал. Мелодичный чистый теперь голос четко проговаривал-пропевал каждое слово нового заклинания. Отрывшийся портал был багрово-алым, из него тянуло могильным холодом. В тронный зал вернулось время, упали на колени выбившие двери стражники, глядя на то, как юноша осторожно, без видимых усилий поднимает рыжеволосого на руки…
Портал за ними закрылся со звучным хлопком. От выброса энергии при этом от дворца осталась километровая выжженная до стеклянного глянца воронка.
А Терэйн с Алексом на руках оказался у входа в башню. Вокруг зашевелились стражи, протягивая к ним призрачные руки и щупальца. Узнали хозяина, разочарованно вздохнули, освободив дорогу. По башне пролетал обеспокоенный шепот теней, мечущихся исполняя поручения темного.

Алекс лежал на той самой шкуре у камина. Его тело окутывало ровное зеленовато-золотистое сияние, лившееся из-под ладоней мага, стоящего рядом с ним на коленях. Потом в губы вампира полилась обжигающая горечь, уносящая с собой боль.
Вздох прозвучал еще хрипом. Наконец, дыхание выровнялось. Распахнулись глаза. Улыбка скользнула по губам. Слабость уходила… Привычно… Так было при восходе солнца когда-то давно… Теперь…
- Тер? – неуверенно.
Боль уходила под воздействием магии… И сама… Невозможно отравить вампира… Вампира? Память… Лед и холод внутри, рушащиеся сотнями осколков стекла. Грусть… Потом ушло и это.
Он приподнялся на локте, встревожено заглянул в глаза мага. Коснулся источавших сияние рук.
- Тер… любимый… - только обеспокоенность в голосе.
И еще счастье. Просто от того, что темный рядом.
Маг закончил заклинание.
- Алекс… - тихий всхлип. Полуэльф обнял рыжеволосого, судорожно к нему прижимаясь, пряча лицо на груди. Сил не осталось ни на эмоции, ни на колдовство, погасло сияние. Затухал отблеск недавних ярости и страха. Все тело сотрясала крупная дрожь. Не от холода – рядом горел камин - слабость. За спиной трепетали плащом кожистые крылья, хвост медленно снова становился ногами, втягивались непомерно длинные ядовитые клыки. Мыслей не было, только желание постоянно быть с вампиром.
Закрылись на пару минут глаза. Серебро под веками, расплавленный яд. Глухим рычанием пламени внутри поднималась волна ярости… Тишина…
Руки сами собой гладят дрожащие плечи мага.
Рыжий поднялся, подхватив Тера на руки. Отнес в спальню. Сел рядом, машинально играя с прядкой волос.
- Спи… - тихо, мягко.
Серебристая синева с рук касается кожи, убирая слабость, смягчая боль и усталость. Проблески пламени в волосах. Синие искры водоворотом под пологом кровати. Далекий звон битвы, и бешеный стук копыт коней валькирий.
Кожа, словно очерченная черным пером. Четкие линии, резкие переходы, когти на лежащей на кровати руке.
Алекс вздохнул. Мотнул головой. Спецэффекты пропали сами собой.
Он лег рядом, опираясь на локоть. Улыбнулся легко:
- Прости.
Улыбка, легкая и яркая. Тер приподнялся, встряхнул волосами, отрицательно качнул головой. Ладонь гладила плечо, руку, волосы вампира.
- Мне не за что тебя прощать. Это был не наш выбор, - полуэльф потянулся поцеловать рыжеволосого. – Я мог убить тебя там, так и не узнав, - снова в глазах поднялось пламя ярости.
- А я – тебя, - тихо, опуская голову.
Маг вдруг рассмеялся.
- Раз мы встретились и та, значит все правильно. И тебе больше не нужно бояться, - ласково. – А с теми, кто это сделал, мы разберемся завтра, - прижимаясь к Алексу, закрывая глаза.
Вампир коснулся губами черных прядей на виске и улыбнулся, услышав как мысленно с ними согласился дракон на крыше.