Часть 1.3
В тексте исп. стихи Осипа Мандельштама, Бориса Поплавского, Натальи Васильевой.


Быстрый легкий завтрак. Смена одежды. Растерянные взгляды рабов.
Император все же сумел вернуть себе прежнюю уверенность.
Длинные переходы дворца, прохлада белых стен… Терэйн спиной чувствует взгляд рыжеволосого.

Он входит в зал. Опускается на трон. Привычно не смотрит на лица. Он и так знает, что на них сменяют друг друга удивление, презрение, равнодушие… Всего несколько мгновений, трудно заметить. Потом подобострастное восхищение.
Император приветствует своих советников. Оглядывается на Алекса, будто ища поддержки.
Вздыхает, слушает доклады советников. Сначала подтверждают то, что бунта не ожидается.
Полиция так и не смогла найти заказчика убийства.
Невольный холодок по спине.
До вчерашних событий, военные советники предлагали план по захвату соседней страны. Небольшое государство. Если его захватить, откроется ещё один морской путь.
Бессмертный ледяной глыбой возвышается позади, левее трона. Его лицо ничего не выражает, только в глазах напряженное внимание. Лица, тон, взгляды – он старается заметить все.
Потом – едва слышно, чуть наклонившись:
- Разрешите сказать, мой император? – в его тоне только уважение и готовность подчиняться приказам.
- Я слушаю тебя. Говори, - в голосе невольно позвучало удивление.
- Судя по всему, убийца нанят кем-то из… имеющих немалые средства. На кинжале знак очень хорошего мастера. Простым людям его изделия недоступны. Впрочем, лезвие могло быть любимым орудием убийства. Однако сам убийца входит в десятку лучших гильдии. Его услуги обходятся недешево. Для проникновения во дворец необходимо было преодолеть минимум четыре поста стражи. Все разводы живы-здоровы. Минимум троих из них я считаю профессионалами. Поймать черную кошку в темноте для них не проблема. Либо стража был подкуплена, либо убийца имел чье-то разрешение на проход. И то и другое подтверждает мою теорию. В городе ползли слухи, что военачальник Серевий обращался к одному из жрецов Дианы. Один из его рабов трижды носил в храм послания. Раб был убит при попытке побега. Этот же жрец, Артемий, известен тем, что иногда играет роль посредника, в частности, и в подобных делах. Это все, что я хотел сказать, - Бессмертный говорил тихо, но достаточно внятно и ровно.
По нему было видно, что он готов ответить за каждое слово. Он высказался только потому, что дело касалось безопасности императора.
- Вот как?.. – в синих глазах вспыхнуло холодное пламя бешенства, сменившееся усталостью. Он отдал приказ немедленно проверить эти данные и принять соответствующие меры.
- Благодарю тебя, воин.
Терэйн продолжил слушать доклады. Из зала исчезла пара человек, которые должны были отвечать за безопасность императора.
Время текло медленно, как река застывающей лавы. К полудню дала о себе знать жара. Опять возвращалась головная боль. Скоро… Скоро можно будет распустить совет и пойти отдохнуть. Обед. Потом опять дела.
Император с кажущейся легкостью принимал решения, улыбаясь холодно. Сохранял все ту же безупречную осанку.
Алекс стоял за троном так же неподвижно. Полуприкрыв веки, словно в полусне. И только он видел странный обмен взглядами между военачальником Серевием и главой императорской стражи, состоявшийся в тот момент, когда император отвлекся на решение вопроса о распределении средств и новых налогах. Но не подал вида.
Серевий держался отлично. Невозмутимо. Только… Бессмертный ЗНАЛ. И улыбался недавно всесильному над его судьбой патрицию – одними глазами, холодными и пустыми, острыми, как скол кристалла. Так, что военачальник не видел улыбки.
Не распознал за давностью…
Последний человек. Последняя речь. Все вопросы, связанные с финансами на сегодня решены.
Император отпустил всех, оставив только нового телохранителя. Все приказы относительно статуса этого человека он отдал ещё утром.
Некоторое время Терэйн просто сидел молча, потом оглянулся на гладиатора.
- Что ты думаешь обо всем этом?
- Ну, в твоем управлении Советом есть некоторые недочеты… - медленно протянул Бессмертный.
Улыбнулся, проверил рукоять меча над левым плечом. Если он правильно расценил взгляд Серевия… Это забавляло. Очень. – Ты не утомился, мой император? Может, посетишь бани? Или позвать наложниц? Или хочешь проехаться на колеснице? – воодушевленно. Короткая пауза. – Прости за навязчивость, мой император, - телохранитель преклонил колено рядом с троном. – Она продиктована лишь заботой о твоем благополучии.
Стражник ушел, Бессмертный поднял лучащийся взгляд, неуверенно улыбнулся, не меняя позы.
Тонкие пальцы задумчиво ласкают щеку, плечо воина, не задевая кожи странно длинными острыми, как лезвия, ногтями; тихое «Встань».
Император и сам медленно поднялся с трона. Неуверенно взял в свою руку ладонь телохранителя, прося его подняться.
- Я хотел только погулять в саду. Потом обед. Потом послы. Потом те люди, которые должны были проверить твои слова… И действовать соответственно обстановке… Кажется, надо уменьшить влияние религии в Империи.
Улыбнулся.
- Хочешь прогуляться со мной?
- Я твой телохранитель. Я должен сопровождать тебя всюду, - легкое пожатие плеч, - куда бы ты не пошел. Но это…
Мужчина поднялся с колена, улыбнулся.
- С радостью, мой император.
- Хорошо.
В саду было прохладнее, чем во дворце. Чистая вода фонтана между пальцев. Задумчивый взгляд.
- Ты говорил о недочетах. Расскажи немного… - в глазах появляется беспомощность. – Я сам не вижу их. Из меня получился не самый сильный правитель, - горькая усмешка.
- Может быть, твой телохранитель недостаточно компетентен, чтобы судить об этом… - мягко. – Но мне кажется… В общем, начнем с подбора советников. Начальник твоей стражи не слишком благонадежен. Это не логично – ведь на нем твоя охрана. Казначей компетентен, и более того… Но ты не даешь ему развернуться. Следователи… не слишком компетентны… Военачальники хороши, но амбициозны, а у тебя не хватает… не обаяния, а… как бы это сказать… личного влияния на армию, которое могло бы обезопасить тебя от бунта, - телохранитель тихонько вздохнул. – Надеюсь, я тебя не обидел?
Он скинул свой новый плащ и накинул императору на плечи – подул промозглый ветер.
- Мне нужно было услышать твое мнение.
Император удивленно смотрит на плащ. Потом поднимает глаза на телохранителя.
- Не обидел. Все хорошо. Я понимаю. Постараюсь исправить положение вещей.
Опять сдвинули привычные рамки. Сбились.
Он подошел к телохранителю совсем близко. Положил руки на плечи, прижался виском к плечу, закрыл глаза.
- Почему мне так хочется доверять тебе…
- Людям вообще хочется доверять…- растеряно.- И, знаешь… Ты явно лучший император, чем был бы я….- осторожно обнял в ответ. – Разрешишь мне помочь тебе?
Тихий шепот.
- Да. Мне нужна твоя помощь, Алекс.
Так спокойно… и головная боль отступает.
- Пойдем обедать. Все уже готово. Ритуалы надо исполнять.
- Договорились, мой император. Ну так вот… Обедать мы сегодня будем вне дворца. В моем любимом трактире. Тебе понравится. И, главное, этого никто не сможет предусмотреть, - со смешком. – Знаешь… нужно иногда посылать ритуалы… в Лету… для собственного удовольствия и профилактики, - как страшную тайну.
Тихий смех. Терэйн поднимает взгляд.
- А так можно?
Глаза почти счастливые. Холод снова ушел.
- Ну, учитывая, что запретить тебе можешь только ты сам… А ты этого не хочешь… Вполне! Идем? – телохранитель не стал дожидаться ответа.
Почти дотащил императора до стены. Поднял на руки, влез на дерево, в мгновение ока преодолел стену, даже не потревожив стражу и мирно дремлющих псов, и уже через минуту запрягал пару рыжих жеребцов в колесницу.
- Поехали?
- Да.
Крайняя степень удивления. А ещё…. Почему бы и нет? Пусть даже это будет только один день.
- Это так странно… Но мне нравится!
- Держи, переодень, - зеленая простая туника и коричневый плащ легли императору в руки.
Лошади нервно всхрапывали и били копытом.
Император неуверенно улыбнулся, кивнул. Слишком непривычной была обстановка. Переоделся. Взошел на колесницу.
- А куда мы едем?
- Увидишь, - хмыкнул новоявленный возница и щелкнул поводьями по крупам коней.
Колесница молнией сорвалась с места, едва успевая за бегом золотисто-рыжих жеребцов.
Протянув руку, Алекс удержал императора от падения. И резко свернул в переулок.

- Держись крепче, - рассмеялся телохранитель, через некоторое время, с шиком останавливая рыжих перед дверьми деревянного трактира.
Лошади встали как влитые, ноздря в ноздрю, и словно по одной линии. Вокруг взметнулась туча пыли. Но колесница остановилась перед этим пыльным облаком.
Алекс легко перемахнул бортик, подал руку, помог спуститься, привязал коней к коновязи.
- Ну что, пойдем?
Терэйн наслаждался этой бешеной ездой. Когда он сошел с колесницы, глаза сияли ярче неба, щеки раскраснелись, растрепались волосы, избавившись от оков венца. Он тихо рассмеялся.
- Спасибо… - рассмеявшись восторженно, немного задыхаясь. - Веди. Я здесь не был никогда…
- Хм... надо тебя как-нибудь на шестнадцатерике покатать, - протянул телохранитель.
Улыбнулся, открыл перед императором дверь в трактир.
Небольшое помещение было неожиданно чистым, хоть и полутемным. Несколько столиков из дуба, дверь на кухню, откуда доносились аппетитные запахи, еще одна - на второй этаж, где обслуживали клиентов местные жрицы любви.
Едва увидев Алекса, к нему бросились три девушки. Он подхватил на руки всех трех, поочередно чмокнул в щеку.
- Тамира! Ланис! Эрика!
- Ты нас совсем забросил... - начала было обижено самая молоденькая из них, накручивая на палец каштановый локон, но тут увидела императора. - Ой, какой милый мальчик! - она всплеснула руками и даже захлопала в ладоши. - Здравствуй! Я - Эрика. Это, как ты уже понял, наверное, Тамира, - жест в сторону рыжеволосой, - и Ланис, - темнокожая женщина с удивительными глазами.
Секундная растерянность в глазах; опять было вернулась холодная маска. Синий взгляд пронзал острейшим ледяным лезвием.
Но это длилось всего несколько секунд. Потом император посмотрел на Александра, вспомнил, где и зачем они. Тихо вздохнул, улыбнулся девушкам.
- Я - Риэн.
- Эй, Эрика, угомонись! Не смущай юношу! - шутливо погрозил девушке пальцем телохранитель. - Лучше подыщи нам столик и чего-нибудь пожевать, понежнее и повкуснее, - он легко хлопнул ее по попке, девушка взвизгнула, рассмеялась и улетела на кухню.
Более сдержанная Ланис отошла с вежливой улыбкой, коротко кивнув, Тамира тихонько попросила:
- Не обижайся на ее непосредственность. Эрике нет еще 16, - и тоже отошла, горячо поцеловав рыжего.
Алекс улыбнулся, проводив ее взглядом.
- Выбирай столик. Народ скоро начнет собираться.
- А я и не обижаюсь, - император тепло улыбнулся женщине, - все хорошо.
«Только не забыть бы как меня теперь зовут...»
Выбрал столик в углу, сам сел так, чтоб оказаться в тени.
- А что за народ? Мне бы им повелевать не начать… Так… По привычке.
Тонкие пальцы ненадолго легко сжали ладонь рыжего.
- Ну, ты бы лучше воздержался... Никто ж не поверит, - совершенно искренне улыбнулся телохранитель. - Шутником сочтут или побить решат... И все мне морока. Пожалей мои седины! - Алекс изобразил крайнюю степень ужаса, но так комично, что Тамира с Эрикой зашлись звонким смехом. - А что, не верите? Вот возьму, испугаюсь и убегу! Знаете, как я, например, этого мальчика боюсь? Как Риэн... ну и имечко!.. нахмурится - так меня и нет! - снова скорчил рожу рыжий.
Захохотала даже Ланис, едва не опрокинув поднос.
Алекс с улыбкой повернулся к императору.
- Ну, певец один, слепой сказитель, пара лоточников, вольноотпущенник один... Ты, главное, не смущайся! Все получится... ну или набью я им морды по случаю, - Александр рассмеялся, сжал тонкие пальцы в ответ.
Наклонился через столик, шепнул почти в ухо.
- Ты не смущайся, но тебя за моего любовника принимают... на содержании.
Император звонко рассмеялся в ответ на шутку Алекса.
- Хмурюсь я видимо часто! - звонкий ясный голос, - то-то тебя все время нет рядом…
Потом так же тихо:
- А я знаю. Понял уже.
В глазах непонятное выражение, насмешливая улыбка. Потерся о его плечо щекой. Легко коснулся губ своего телохранителя легким поцелуем, так, чтобы тот легко отстраниться мог, если захочет.
В темно-зеленых сейчас глазах Алекса отразилась тень недоумения. Странно себя ведет император... Но раз хочет - и ладно... Когда император прервал поцелуй, Терэйн чуть отстранился. На его лицо снова вернулась улыбка. Сел ровнее.
- Ну, так баааааюсь, - протянул, сделав «большие» глаза.
Девушки снова зашлись смехом. Принесли вина разбавленного, мяса жареного на костре, тарелку морепродуктов, еще каких-то трав и овощей.
- Попробуй, - предложил он весело, набрасываясь на еду.
И, в промежутке, пока Эрика несла воду для омовения и полотенца, пояснил:
- Я имел в виду, чтобы ты не обижался, если тебе за любовь деньги предложат... - тишайший из шепотов.
Тут же, отстранившись, снова стал шутить.
От избытка чувств Тамира подбежала и снова жадно поцеловала бывшего гладиатора.
- Так бы и съела, будь моя воля... - промурлыкала красавица, прежде чем убежать обслуживать других клиентов.
Заведение постепенно заполнялось людьми.
Пришедший певец немного фальшиво, но приятным голосом, затянул гимн богам войны. Сказитель устроился в углу, выпил поднесенную Эрикой чашу, затянул сказ о заморских краях, о змеях морских и храбром легионере. За соседним столиком ссорилась парочка. Они даже пошвырялись посудой, причем один кувшин Алекс поймал у головы императора, а потом вдруг сплелись в объятиях и почти убежали наверх.
Подошедшая Эрика робко попросила уважаемого Риэна рассказать что-нибудь, этакое.
- Все хорошо. И ты не обижайся, если делаю что-то не так.
Тем же тоном. В глазах лукавые искорки.
Император, не спеша, аккуратно ел. Спокойно проследил взглядом за летающим кувшином.
- Что тебе рассказать, солнечная? - спросил, улыбаясь, заглянул в глаза.
- Что-нибудь, - Эрика подвинула себе стул, присела. Смутилась. - У тебя голос красивый... и еще ты... ну, видно, что учился. Расскажи, а? - ее глаза, темно-фиолетовые, загорелись от любопытства.
Она оперлась подбородком о руку и приготовилась слушать.
Александр только рассмеялся, снова мельком поцеловав руку Риэна.
- Ученый, - опять улыбнулся тепло. - Хорошо…
Он ненадолго задумался. Потом начал рассказывать о львах. О том, как в императорском зверинце приручают львов, как их ловят, дрессируют их так, чтобы они на императора никогда не бросались. Потом о странах, откуда приезжали послы. О самих послах, их обычаях. Стараясь не забываться, не сказать лишнего. Рассказывал, как сказку.
Под конец опустил ресницы, запел песню. Тихим и одновременно звонким голосом, без аккомпанемента, но не ошибившись ни в одной ноте.
Прославим, братья, сумерки свободы
- Великий сумеречный год.
В кипящие ночные воды
Опущен грузный лес тенет.
Восходишь ты в глухие годы,
О солнце, судия, народ!
Прославим роковое бремя,
Которое в слезах народный вождь берет.
Прославим власти сумрачное бремя,
Ее невыносимый гнет.
B ком сердце есть, тот должен слышать, время,
Как твой корабль ко дну идет.
Мы в легионы боевые
Связали ласточек, - и вот
Не видно солнца, вся стихия
Щебечет, движется, живет;
Сквозь сети - сумерки густые
- Не видно солнца и земля плывет.
Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,
Скрипучий поворот руля.
Земля плывет. Мужайтесь, мужи,
На части океан деля.
Мы будем помнить и в летейской стуже,
Что десяти небес нам стоила земля.
Отпустите чудо
Не мучайте его пониманием
Пусть танцует как хочет
Пусть дышит
Пусть гаснет
Нет, оно не может поверить
Что вы раскроете ладони
Полюбите капли дождя:
Ваши души не промокают
И с них не стекает
Свет

Эрика зачарованно слушала. Постепенно вокруг их столика собралась толпа. Замолкли и сказитель и певец.
Только Алекс продолжал есть. Правда, это вовсе не означало, что он не слушал.
Эрика очень многого не поняла. Но она все равно подскочила в восторге, с сияющими глазами.
- Спасибо...
Вокруг щелкали пальцами, выражая одобрение.
Телохранитель медленно поднял кубок.
- За прекраснейшего юношу Империи!
Засмеявшись, люди вокруг поддержали тост.
- Рад, что тебе понравилось, солнечная, - тихо рассмеялся император.
Поднял свой кубок.
- За того, кто позволяет мне таким быть, - изящный полупоклон в сторону Александра.
Рыжий поднялся, изобразил официальный поклон, с падением на колено и целованием подола, под восторженные крики.
Потом улыбнулся, садясь на место, когда все выпили.
- Я не могу похвастаться таким голосом... Но позвольте, и я кое-что спою?
Тамира засмеялась согласно.

Через час настанет рассвет
- Запоют боевые трубы,
Через час настанет рассвет
- Ярче молний вспыхнут мечи;
И заклятьем клятва звучит,
И клинка касаются губы...
Через час настанет рассвет
- Догорает сердце свечи.
Через час настанет рассвет
-Отзвенят железные струны...
Что пророчат звездные руны?
-Славу - павшим, живущим - боль.
Через час настанет рассвет:
Самый старший и самый юный
-Через час настанет рассвет
-Принимают последний бой.
Через час настанет рассвет,
И взовьются черные птицы,
И в открытые звездам лица
Равнодушно посмотрит Смерть;
Через час настанет рассвет
-Горький ветер к восходу мчится.

Император вдруг заметил за одним из столиков одного из своих людей. Одного из тех, кто приносил ему сведения о настроениях в народе. Тот узнал своего повелителя, глаза его расширились от изумления. Взгляд императора заискрился теплом. Легкий кивок в его сторону, жест, просящий молчать. Потом кончик ногтя как бы невзначай провел короткую черту у горла. Человек побледнел как полотно. Хотел выйти из трактира. Но, повинуясь взгляду императора, остался на месте.
Когда Алекс закончил петь, Терэйн на несколько секунд опустил ресницы, задумавшись. Улыбнулся своему телохранителю светло. Встал, подошел к нему, чтобы поцеловать, затянув поцелуй. Потом так же молча вернулся назад.
Через некоторое время, когда народ чуть успокоился, певец вернулся на свое место и затянул тихонько:

Когда над черной тягучей топью
Зажгутся бледные свечи мертвых,
Когда закружатся в пляске ночи,
В безумном танце вольные духи,
И мчит по лесам Ночная Охота
- Рыдают струны и рвутся струны,
Как ветер, рвущий морскую пену
- Поют и стонут, манят и плачут...
- Закройте окна, заприте двери!
В тот час, когда родится багряный
Цветок из пепла сожженной ведьмы
И встанут в небе недобрые руны
- Предвестьем кары праведным судьям,
Князьям надменным - предвестьем мести,
И победившим - суда предвестьем,
Рыдают струны и рвутся струны
Из душ безумцев свитые нити...
- Закройте окна, заприте двери!
Лучи Луны сплетаются в сети,
И голос струн наполняет сердце
Вином колдовским и полынным хмелем
-Так полнятся ядом медовые соты.
Бесследно сгинет ушедший следом
За песней струнной, за светом лунным
- Бессонный спутник Владыки Ночи,
Душа, которой покой неведом.
- Закройте окна, заприте двери!
Пускай утонут в звоне бокалов,
В застольном гуле - ночные страхи;
Пускай трещат в очаге поленья
- Хмельная песня тоску разгонит;
Больные струны - всего лишь сказка:
Ты, верно, ослышался - это ветер
В ущелье воет, ночная птица
Кричит во мраке; скрипнули ставни –
- Закройте окна, заприте двери!
Вернись, безумец, к веселью пира;
Кто смеет видеть - увидит бездну,
Кто смеет ведать, тот станет пеплом,
Кто страх забыл - познает безумье:
Ушедший в ночь назад не вернется.
Что ты увидишь - мы не увидим,
Что ты узнаешь - нам не изведать,
Что ты услышишь - мы не посмеем:
Закрыты окна, заперты двери
и глухи души...

Алекс тихонько засмеялся. Он не понимал, что и зачем делает император... Но его поцелуи были приятны.
Рыжий лукаво уронил голову на бок, заметил обмен любезностями со шпионом.
Протянул руку, притянул императора к себе на колени. Заказал еще вина.
- Не надоело? - шепнул на ухо.
Синий взгляд поднялся вновь. Хотелось увидеть глаза человека, с которым пришел сюда.
Невольная робость, легкий румянец на щеках. Но император прижался к Алексу, руки осторожно и нежно обвили шею рыжего.
- Нет. Мне хорошо здесь… - совсем тихо, - Прости… Прости меня, если делаю что-то не так.
- Риэн... ну какие глупости ты говоришь! - Алекс рассмеялся, погладил по волосам... понадеялся, что за подобную фривольность его не убьют. – Все так... не нужно извиняться. Только... кое-кого все же ждут дела через час... – рыжему не хотелось напоминать, но пришлось.
Непонятно откуда взявшееся чувство долга оказалось очень требовательным.
Тихий вздох.
- Я помню… Знаю. Александр… Алекс…
Он спрятал лицо у телохранителя на плече. Прижался к нему осторожно, стараясь не задевать ран, не сделать больно. Закрыл глаза на несколько секунд, замер. Просидел так, может быть, пару минут. Молча.
Потом понял голову, улыбнулся. Глаза горели отчаянным, но веселым огнем.
Краем глаза он заметил, что его человек боится пошевелиться, сидит, чуть ли не с открытым ртом. Только покачал головой, жестом отпустил его.
Заглянул рыжему в глаза.
- Нам пора?
Осторожно погладить по спине, плечу, волосам.
- Через 45 минут... - недоумение не отражалось ни в глазах, ни в улыбке.
Телохранитель шутливо поцеловал своего императора в ухо. Подбежала Тамира, вытащила его танцевать. Заиграла на цимбалах скифская женщина. Робко скользнула ближе Эрика, подняла наполовину шальной, наполовину испуганный взгляд.
- Пойдешь танцевать? - голос ее все равно звучал задорно.
С ослепительной улыбкой подал руку девушке.
- Пошли! Не бойся, не съем…
Он танцевал легко и изящно, так как не танцевал давно. Казалось, полностью отдавался этому танцу. Отчаянно-веселый взгляд, звонкий смех. Голова немного кружится…

Алексу очень не хотелось этого делать... Тамира смеялась, танцевала рядом, потом вообще запрыгнула на стол, стала раздеваться под музыку...
Император веселился. Алекс не выпускал его из поля зрения. Кажется, Эрика в него влюбилась...
Но время все же вышло. Он подошел, обнял со спины.
- Пора... - тихий шепот в ухо.
Терэйн откинулся назад, прикрыв глаза, на пару секунд прижавшись всем телом. Ладони ласково скользят по чужим рукам.
- Хорошо. Пошли…
Дождался, пока отпустят. Шутливо и легко поклонился Эрике.
- Прошу прощения, но нам пора. Светлых дней тебе, солнечная.
Алекс подхватил его на руки, подмигнул Эрике и вышел из трактира.
- Светлых и тебе... - крикнула им вслед девушка.
Алекс отвязал коней, помог подняться в колесницу, запрыгнул следом, подбирая поводья.
И вдруг улыбнулся, посылая рыжих в галоп.
- Мы всегда можем снова прийти сюда... или еще куда-нибудь, мой император...
Когда телохранитель поднял на руки, перехватило дыхание. Терэйн не сопротивлялся, только, улыбнувшись, положил голову ему на плечо. Словно так и надо было. Чувство неправильности может и придет позже. А сейчас губ коснулась легкая улыбка.
В колеснице Терэйн молча стоял рядом, только кивнул, соглашаясь.
Взметая за собой клубы пыли, колесница бешеным галопом летела по улицам города.
Император возвращался во дворец.
Легкое сожаление, когда прекратилась эта скачка. Император быстро вернул себе прежний вид, задумчиво наблюдая, как рыжий занимается лошадьми. Дождался, когда тот освободится.
Когда император выходил вместе с ним из конюшен, чувствовалось, как медленно уходит прочь волна чувств, оставляя после себя привычный холод, сияние в синих глазах не потухло, просто спряталось куда-то глубоко. Он не сказал ни слова, только старался держаться рядом с рыжеволосым воином.