После долгого правления Людовика XIV Французского (1643 — 1715), т.е. уже в самом начале XVIII ст., во всех областях искусства, во вкусах и нравах стали ощущаться новые веяния, которых не избежала и одежда.

Парадные головные уборы делали из цветов и лент. Очень популярны в то время были шляпы-чепцы. Их изготавливали из белого батиста или кисеи и отделывали черной бархатной или цветными атласными лентами. Чепцы носили тогда везде — и дома, и на балу. В 80-е гг. вошла в моду шляпа шарлотта из плиссированных батистовых оборок с мягкой тульей и отделанная цветными лентами и перьями. Прически в большинстве случаев делали из собственных волос с добавлением шиньонов и локонов. На протяжении века они изменялись от низкой к очень высокой, но в том и другом случае посередине головы делали квадратную буклю, от нее шли по сторонам косые крупные букли, позади делали локоны из шиньона. Нарядная прическа была с двумя или несколькими туго завитыми длинными локонами, которые располагались горизонтальными рядами, спускались за ушами и свисали до плеч. На лбу завивалось несколько маленьких локончиков. Она называлась фонтанж — по имени фаворитки Людовика XIV — Анжелики Фонтанж. К этой прическе привешивали широкую накрахмаленную оборку или надевали чепец, который создавал впечатление опрятности и освежал лицо.

Неизвестный художник. Портрет Н. В. Майковой. 1780 г.

На русский костюм и прическу XVIII века большое влияние оказало польское и французское платье. Именно с изменения внешнего вида своих подданных Петр Великий и начал свои знаменитые реформы. Именно с 1698 года было предписано заменить старинную длиннополую одежду на короткую, польскую. В городских воротах вывешивался образец, и всех, кто нарушал указ, ставили на колени и овечьими ножницами срезали полы одежды по уровень земли. Так же насильственно вводилось брадобритие. Сам Петр Великий, верный своим голландским пристрастиями, одевался как амстердамский бюргер или моряк. Мода эта не прижилась впоследствии, и подданные одевались в одежды французских дворян.

Особенно это стало заметно к середине XVIII века, когда мода подчинилась стилю рококо (от фр. rocaille – раковина). Рококо требовал изящества, легкости, утонченности, светлых, теплых тонов. Обычным стал вид мужественного кавалера, который был одет в светло-розовое или ярко-красное. При Елизавете Петровне и Екатерине II мужчины из высших слоев общества следовали французской моде. Законодателем же моды в России был Петербург. Сюда приходили корабли из Франции, которые привозили новые ткани, обувь, украшения и «галантереи».

Мужской костюм состоял из рубашки, камзола, кафтана, коротких штанов («панталон»), чулок, башмаков. Верхнюю одежду – кафтан шили из шелковых тканей, бархата, парчи, подбивали мехом. Камзол почти полностью повторял крой кафтана, виднелся из-под кафтана, который застегивали только на две пуговицы. Под камзолом носили рубаху из полотняной или льняной ткани с оборкой, прямым разрезом. Позже рубашки шили из батиста, отделывали кружевами, складками, украшали жабо. Застегивалась рубашка мелкими пуговицами из жемчуга, золота, с драгоценными камнями. К началу XIX века стиль упростился – пуговицы делали из кости, рога, дерева.

Панталоны до колен шили из одной ткани с кафтаном. Башмаки имели прямую колодку, каждый разнашивал обувь под свою ногу (господа заставляли это делать своих слуг). Они имели высокий каблук и толстую подошву. К концу века появились туфли с большим вырезом впереди и без каблуков. Чулки бывали цветные и белые, зимние – на меховой подкладке. Шляпы были шерстяные или пуховые, с круглой тульей, поля обшивали галуном или шнурком.

Укорочение кафтанов на заставе.

 Французский диктат в области моды впервые проявил себя в России в царствование Елизаветы Петровны. Ее французские пристрастия во всех сферах бытовой культуры часто и вполне справедливо рассматриваются как реакция на немецкое засилье и вкусы времен Анны Иоановны. Хорошо известная страсть Елизаветы к нарядам и переодеваниям также вполне могла быть спровоцирована вынужденной скудостью быта во времена правления Анны Леопольдовны.

         Приведем в качестве примера один портрет из собрания Русского музея, приписываемый Ивану Вишнякову, — мрачноватая Анна Леопольдовна в оранжевом платье. Портрет интересен особым «домашним» характером костюма — его никак нельзя назвать «парадным неглиже» времен Анны Леопольдовны, однако он вполне соответствует привычкам того времени и вкусам самой императрицы, которые едва ли могли приобрести особое изящество при провинциальном дворе ее отца, герцога Мекленбургского. То, что увидел Вишняков, отмечали и другие современники. Одним из зорких наблюдателей оказался сам фельдмаршал граф Миних:
 

«Она была от природы неряшлива, повязывала голову белым платком, не носила фижм и в таком виде являлась к обедне, в публике, за обедом и после него, когда играла в карты с избранными партнерами».

        Домашний наряд Анны Леопольдовны, разумеется, не идет ни в какое сравнение с частыми переодеваниями Елизаветы Петровны, с ее сундуками и гардеробами, набитыми шелковыми чулками, корсетами, пелеринами, мантильями и бесконечными робронами для всех случаев жизни, для всякого времени суток.