В Канаде я бывал несколько раз, трижды или четырежды. Первый раз я был в Монреале, на заседании комиссии по авиационной метеорологии Международной организации гражданской авиации (ИКАО). Заседания проходили в штаб-квартире ИКАО. Каких-либо экскурсий, ознакомительных прогулок организовано не было. Поэтому по городу бродили сами по себе. Из особых достопримечательностей видели мало. Некоторые скульптуры, здания. Олимпийские объекты – далеко. Что запомнилось, так это что денег у нас оказалось больше, чем выдавалось. Жили мы (нас было три члена делегации СССР) в отеле «Башня … не помню точно, чье имя носила – то ли /Ришелье, то ли еще кого-то. На оплату гостиницы было положено (и нам эти деньги выдали) по 85 канадских долларов в сутки. Гостиница стоили 65$. Разницу в 20 надо было как-то присвоить. Среди портье был чех, с которым мы часто разговаривали – он неплохо говорил по-русски. И вот я решился спросить его – сможет ли он выписать нам чек за гостиницу по 85 долл., получив в оплату по 65. Он с легкостью согласился: сам авиадиспетчер, он недавно эмигрировал из страны, хорошо понимал наши мотивы. Так мы получили по 200 долларов сверх положенных суточных. Помню, я жене привез даже золотые серьги.
Монреаль – красивый город. Но, не имея провожатых, мы зачастую не могли узнать, что это за дворец или скульптура. Скульптур абстракционизма в городе много.
Конечно, производит впечатление река Св. Лаврентия. Не знаю, как сейчас, но в те годы существовал такой вид состязаний – погоня за золотой тростью. Река после зимы вскрывалась, проходил мощный ледоход, и когда движение по ней становилось безопасным, десятки груженных различными товарами судов начинали движение к порту, причалам. Судну, приходившему первым, вручался памятный знак «Золотая трость». Однажды такую гонку выиграло мурманское судно. Мурманчане очень гордились этим. Я нашел в интернете любопытную заметку о победе в гонке нашего судна – спустя 10 лет. Она дает ясные и точные представления, подправляя меня.
Автор Cheng 20.08.2010 (http://www.alterlit.ru/publications/11831/ )
«Здесь надо пояснить с самого начала, почему слова «Золотая трость» в заглавии взяты в кавычки: всё дело в том, что эта пресловутая трость – приз первому судну, сумевшему зайти в порт Монреаля в Новом Году. Приз очень почётный и бьются за него как за Гран–при Формулы-1.
Гонки такие происходят в заливе, а позже и в реке Святого Лаврентия – мама не горюй!
Мы подходили к лоцманской станции Сан Максим де Мон Луи таким образом, что имели все шансы ворваться на рейд монреальского порта с последним ударом часов на городской ратуше. Причём, сделано это было специально – ровно за десять лет до этого дня «Золотая трость» стала трофеем мурманского судна.
Мастер с комиссаром и дедом посовещались и решили повторить рекорд. Специально подгадали время подхода, в течение всего рейса корректируя скорость судна.
И вот теперь нас отделяли от вожделенного приза только несколько часов хода по замёрзшему Святому Лаврентию.
Льда мы не боялись. Да и с чего бы нам его бояться? Судно – усиленного арктического ледового класса (для тех, кто в курсе – УЛА), мощность Главного двигателя – 11200 «лошадок»… В Арктике мы били метровый лёд без помощи ледоколов, неужели не справимся с речным, который даже в лютые морозы намного слабее?!
Подойдя к кромке льда, мы были неприятно удивлены… Во-первых, там собралось около десятка судов-конкурентов, а во-вторых, там был канадский ледокол, капитан которого сразу же вышел с нами на связь.
Здесь опять необходимо маленькое отступление: когда суда двигаются во льду за ледоколом, то старшим в этом караване является капитан этого ледокола. В каком порядке он расставит пароходы в караване – только его дело. Мощность двигателя, крепость корпуса и т.д. не дают вам право лезть вперёд. Поставили последним – вот и ползи последним, не выделывайся! Такие порядки везде: и в нашей Арктике, и у канадцев, и в Штатах.
Нам определили предпоследнее место в ордере каравана. На недовольные крики нашего мастера ответ был один: не устраивает – идите сами. То есть у нас было право совсем отказаться от ледокольной проводки. Но! «Но», конечно же, было: в случае какой-либо бяки мы оставались с ней один на один, то есть на помощь ледокола можно было не расчитывать.
Наш «папик» был старым, опытнейшим ледовым капитаном, начинавшим свою морскую карьеру на ледорезе «Литке» у Отто Юльевича Шмидта. Напугать его льдами было всё равно, что ежа голой кормой. Конечно же, он с негодованием отверг предложение канадского капитана идти предпоследними и приказал готовить судно к самостоятельному проходу по реке.
На осторожный вопрос лоцмана, уверен ли он в своём судне, папик рявкнул что-то яростное и рванул ручку телеграфа на «Полный вперёд».
Мы разогнались на чистой воде и врезались в ледяное поле залива Святого Лаврентия. Гром раскалываемого льда, скрежет огромных глыб по бортам, радуга от ледяной пыли над форштевнем – картина была завораживающая!... И мы пёрли, пёрли вперёд под завистливыми взглядами с других судов! За нами оставался широкий канал, в кипени которого мелькали, крутясь и переворачиваясь, льдины, проскочившие под нашим корпусом… «Эх, раззудись плечо, размахнись рука»!... Из судовых динамиков на весь залив гремел «Варяг», новое (специально для этого случая припасённое!) полотнище «серпасто-молоткастого» рвало с гафеля встречным ветром… Да, чёрт побери, мы были красивы!..
Так прошла пара часов. Караван конкурентов вместе с чахлым канадским «колуном» давно скрылся за горизонтом. Берега придвинулись, мы шли уже не по заливу, а по реке.
И вот тут началось… Скорость судна начала падать, мы уже не летели, а тащились кое-как. На возмущённые вопли с моста: мол, что у вас там, в «яме» творится?! – дед попробовал увеличить обороты главного. Но это не помогло. Мы замедлялись на глазах. А на экране радара уже появились засечки, обозначающие догоняющий нас караван.
-Что за дьявол?! – мастер выскочил на крыло ходового мостика и глянул вниз. То, что он там увидел объяснило всё: мы пёрли за собой огромную кучу расколотого льда! Практически, мы шли, как бульдозер…
-В бога-душу! Машина! Немедленно!!! Дизель-компрессор!!!!!...
Наше судно было оснащено интересной системой: здоровущий компрессор, приводящийся в действие отдельным дизелем, нагнетал воздух высокого (под 30 бар!) давления в специальные трубопроводы, идущие в подводной части вдоль всего корпуса. Оттуда этот воздух вырывался через отверстия-сопла, смывая и отбрасывая налипший на корпус лёд. В обычной обстановке компрессор этот никогда не включали. Да он и был предназначен только для прохода по рекам. Всё дело в том, что лёд, образовавшийся из пресной воды намного более липкий, чем морской. В нём больше влаги. Вспомните, как вы лепили снеговиков: чем более сырой снег, тем легче было из маленького комочка сделать огромный шар. Так и здесь… А мы никогда не ходили до этого по замёрзшим рекам – только по морю. Вот и забыли…
Как только заработал компрессор и у бортов вспухли буруны вспененной воды, мы опять рванули вперёд. Мастер на мосту вздохнул с облегчением – марки на экране радара снова закатились в область невидимости. Мы оторвались от погони.
В 20:00 наступило время моей ходовой вахты и я вынужден был уйти с мостика…
В машине мне пришлось сменить второго механика у тяжеленного колеса управления нашим «МАН»ом – автоматика не справлялась с постоянно меняющейся нагрузкой, и мы шли на ручном управлении. Надо было выдерживать постоянными обороты двигателя, которые падали моментально, как только судно упиралось форштевнем в очередную льдину.
Второй с облегчением уступил мне рукоятки колеса, пробурчав что-то типа «После такой вахты Шварцнейгер по сравнению со мной – щенок хилый!...» и радостно сбежал из Центрального поста.
Четыре часа вахты при такой работе промелькнули как несколько минут. Сдав колесо полусонному третьему меху, я накинул дежурный тулуп и поднялся на палубу. Впереди ярко светились огни Монреаля. За нами – ни огонька. Караван безнадёжно отстал. Мы были первыми! Мы победили!
И где-то через полчаса тишина на рейде порта была разорвана могучим басом нашего тифона. Всё, «Золотая трость» - наша!!!
Потом была швартовка у причала, визит портовых властей, капитан и комиссар уехали в мэрию на вручение приза. Говорят, что там был шикарный банкет с морем экзотического пойла и царским столом – мы этого всего уже не видели. Экипаж отмечал Новый Год и победу на борту судна…
Папик с «помпой» вернулись под утро, кривые и счастливые. Ящик красного дерева с тростью был торжественно предъявлен нам в столовой команды, после чего закрыт в сейфе в каюте капитана.
Праздник кончился, но долго ещё после этого мы вспоминали и сумасшедшую гонку по реке, и радость победы…»
Поясню – дед – это старший механик,
Не буду затягивать рассказ. Посмотрите фото. Конечно, это не мои. Часть я нашел в Лиру у пользовательницы Ka-3 (http://www.liveinternet.ru/photo/ka-3/page2.html). Старался ее подпись не замазать. У нее много красивых альбомов.
Вот и все о первой поездке в Канаду.

P.S. В этом рассказе выпал один интересный момент моего пребывыания в Монреале, он попал в рассказ о Махмуде Эсамбаеве. Но я его выложу ми сюда. Однажды я сказал Мамухмуду, что сразу после отпуска у меня намечена поездка в Монреаль. Махмуд вспомнил о своих поездках в этот город. И под конец говорит: «На ул. Св. Лаврентия найди магазин «Яша». Там в окне на картонке написано «Яша». Сам-то магазин называется иначе. Передай хозяину привет от меня, он тебе хорошие скидки сделает». Будучи в Монреале, я нашел этот магазинчик. Сам Яша, старый еврей, уже отошел от дел, магазином управлял его сын. Но Яша оказался здесь же, в магазине. Вышел ко мне. Я ему говорю: «Привет от Махмуда Эсамбаева привез вам». - А икру привез,- спрашивает Яша. - Нет, говорю, - не привез. - Так зачем ехал? Махмуда, похоже, он так и не вспомнил.

Серия сообщений "Канада":
Часть 1 - Канада, Монреаль
Часть 2 - Канада., Квебек, Монреаль
Часть 3 - Канада. Провинция Альберта и СЗ территории (фото)
...
Часть 8 - Музей динозавров (палеонтологии) и учеба экологов
Часть 9 - Пейзажи Канады. Со мной и без меня
Часть 10 - Послесловие о Канаде