В нас с тобой ничего необычного,
Просто мы разминулись во времени,
Отрекались от всего, что привычное,
Просыпались, когда дом наполнялся тенями.

Бьется сердце чужого нам города,
И в глазах прохожих - осенний яд.
Мы с тобой словно два оголенных провода,
Нам с тобой - самодельный ад.

Люди не врут только когда возвращаются.

В колонках играет - Наутилус Помпилиус - Праздник Общей Беды

Настроение сейчас - соответствующее

Однажды утром он вышел на балкон и принялся что-то искать в снегу. Но записки не было. Бог, будучи Абсолютным Разумом, никому не оставляет номер своего телефона. А ему так нужно было кого-то услышать. И пока соседи за стеной набирали 02, он не задумываясь набрал 03.

Когда-то я был молод и глуп настолько, что рвался в эту жизнь сломя голову. Я хотел узнать побольше имен, чтобы развесить больше ярлыков, чтобы разместить эмоции в банках с этикетками на полках в своей голове. Но жизнь входила в меня, исхлестав тело судорогами, и даже принимая удовольствие, я сводил брови от боли.
Когда люди откажутся от всех имен, перестанут плодить собственные роли и навязывать их другим, когда "я" перестанет быть смирительной рубашкой, только тогда здесь можно будет хоть как-то обретаться.
Сознание летит в пропасть, как сорвавшаяся с троса вагонетка где-то в горах, и пока она падает, ты успеешь чему-нибудь у нее научиться. Каждый вечер я просыпаюсь и от увиденного начинаю шататься по комнате в поисках лекарства. Я выключаю везде свет, вверяюсь консервированной музыке и, оглушив себя джином, закрываю глаза, чувствуя, как горячий дым догорающей сигареты лижет пальцы.
Прошу тебя, раздень мою душу.

Я заглядываю в твои глаза - они как вода: недостаточно глубоки, чтобы утонуть, единственно возможное - плыть по течению. С нами что-то не так: в жизни мы только скучаем, скучаем по жизни, которую никогда не знали, но так и не научились обходиться без гарантий. Я бежала от любви, последняя бежала от тебя - справедливости нет. Она только в том, что сейчас мы можем делать друг с другом все, что захотим. И главное, чтобы сохранять эту свободу не стало обязательством. Наша радость повисла морским узлом где-то в далеком прошлом. Меня слишком много для случайного прохожего, рискнувшего заговорить, и слишком мало для любимого существа. Может, ты поможешь мне. В моих глазах - только отражения.

Любовь моя, неужели ты не видишь, что понимание - самая опасная ловушка? И что может быть приятнее?

...

Если разобрать вас на части, то вы состоите из

бег, философские посиделки, вьедливые нотки востока, бесконечный поиск, пьяный закат, трактаты про нирвану, седение от страха

Пройти тест

Все в этом мире, радость моя, построено на взаимности. И не имеет значения, как ты к этому относишься. На взаимном уважении, взаимной договоренности, взаимной любви.
Вся твоя жизнь основана на зависимости. И от этого тоже не убежать. Зависимость от родителей, любимого человека, друзей и коллег, от своих принципов. Главная твоя задача - добиться максимальной "независимости" в выборе своих зависимостей и выбрать ту, которая будет казаться необременительной и приятной. Но без которой тебе затруднительно будет жить. Вот что я имел в виду, когда говорил, что свобода - в зависимости.
Ты так молод еще, радость моя, ты стремишься скорее стать самостоятельным, жить по своим законам. Стремишься стать свободным. Но только в детстве и юности ты по-настоящему свободен. Пока ты рисуешь акварелью бабочек в альбоме, за тебя все решат другие. Взрослая жизнь покажется тебе открытым морем, в котором так мало близкого и понятного.
Если бы ты мог понять это быстрее, чем испытать, ты бы не стал спешить, радость моя.

В колонках играет - Depeche Mode - Damaged People
Нежность, что родилась из тишины и понимания, опускала нас все глубже и глубже. Невесомость - и никто не скажет, летишь ты или тонешь. Глубже и глубже - я вижу, как глянцевый и влажный свет скользит по твоей шее, втиснувшись в приоткрытую дверь с балкона.
Глубже и глубже - темнота делает все общим и исключительно твоим одновременно - ты приникаешь к стеклу машины, мимо которой проносятся луны огней.
У нас с тобой так много общего. Небо, звезды, расстояния. Память, которая давно нуждается в снотворном. Память - мы так верны ей, что все произошедшее и дорогое нам уже давно превратилось в невольно заученную сказку. А ты - как красивая музыкальная шкатулка, хозяин которой однажды выбросил ключ в окно. Я держу ее в руках и точно знаю, что заточенная в ней музыка невыносимо прекрасна. Но я слышу ее только в своей голове, это - моя музыка. Еще я знаю, что никогда не услышу того, что слышал кто-то другой, того, о чем она на самом деле когда-то рассказывала. Но я возвращаюсь к ней каждый раз, едва ощутимо прикасаясь кончиками пальцев к ее резной поверхности.
Глубже и глубже - мы погружаемся на дно, которого нет, туда, где риск пропорционален ответственности. Где каждый твой жест или слово отдаются под кожей, проникая в само существо. Душе тоже иногда дается испытать оргазм.
-Мы умрем?
-Не знаю. Возможно.
-Только от наслаждения.
-На меньшее не согласен.
-Похоже на смысл жизни.

музыка, в которой я спасаюсь

http://www.youtube.com/watch?v=WL-v1SNkmvI&feature=related

В колонках играет - Diary of Dreams
Настроение сейчас - меланхолия

Я подождал, пока не схлынет мутная, праздная вязь воскресенья. Так же, как огонь, догорая, едва дышит в углях, город отступал в сны, сопровождаемый подрагивающим мерцанием огней. Наша жизнь - тоже оптический обман? Лениво повисшая в уголке твоих губ сигарета осыпалась в ответ пеплом на мою руку. Если сегодня - следствие вчера и причина завтра, то я боюсь моего завтра. Всю неделю я жалел себя, жалея весь мир.

Моя совесть вышла покурить.

-Не знаю, найдется ли нам место в эмпиреях, но здесь его точно нет.
Вылинявшая улыбка скользнула по губам и отдалась едва уловимой искоркой в расширенный зрачках.
-Смыслов нет, есть только способы выживания. Творчество, любовь, работа, безделье, наркотики. Лекарство, которое мы потребляем день ото дня, чтобы придерживаться жизни, оно - только цветная пленка, в которую мы судорожно пеленаем такую индифферентную нам, серую объективную реальность.
Фары проезжающего мимо автомобиля бесцеремонно облили нас светом. Он поежился и закурил.
-Жизнь - постоянный выбор между жизнью и смертью. Последняя хотя бы не вызывает отвращения и не столь бессмысленна, как и все, что несет в себе завершение: здесь хотя бы имеется причина. Я не могу не тосковать по безусловному.
Он посмотрел на дом напротив, который был похож на соты, и в некоторых ячейках казалось бы уютно зажигался свет. В этот момент мы, должно быть, подумали об одном (может, там нашли какой-то лучший вариант уклонения от правды, и тогда почему мы не такие?). Он едва слышно вздохнул, видимо, усомнившись в своей мысли.
-Но самое страшное, что этот мир скучает по откровенности.
Он докурил пятую по счету сигарету и потом еще долго рассматривал мое запястье, сжимая большим и указательным пальцами, и болтал об институте, в котором разочаровался, друге, которого слишком принимал всерьез, и упрашивал меня заняться с ним написанием трагикомического романа о второй половине 19 века.

всю жизнь я бегал от себя к другим. и обратно.

Тень незаметно накрыла город колпаком, и в комнату потянуло воздухом интриг и усталости. Я по обыкновению вышла на улицу, неся в карманах ежевечернюю хандру. В перспективе не намечалось никого, кто мог бы внести в этот вечер вдохновение. Человека отличает от животного способность иногда испытывать мировую скорбь. Маршруты не отличаются разнообразием - я всегда иду по блестящей стороне города с ее понурыми фонарями, иномарками, кафе, искрящимися цитаделями высоток и работающими круглосуточно цветочными ларьками. Я так привыкла к этой пошлости, что почти люблю ее - приторно сладкую, оставляющую терпкое послевкусие. Пошлость, распустившуюся гнилыми бутонами на фоне настоящего, которое всегда на заднем плане, которое ты научил меня видеть. Когда тебя нет рядом, я начинаю видеть обратную сторону этой жизни с ее болью, грязью и одиночеством. Я забываю, что у жизни нет обратной стороны.