На рассмотрение в Госдуму по инициативе вице-премьера Ольги Голодец был внесен законопроект об изменениях в системе детских домов.

– То, что проводилось – это не закон, а постановление правительства, которое будет выпущено: положение о детском доме современном, как положение об организации для детей сирот. Очень многие вещи все равно не удается урегулировать. Например, вопрос о социальной маме. Как она должна работать? Ее работу нельзя прописать как круглосуточную, не позволяет трудовой кодекс.

То же самое – социальные квартиры при детских домах – группы с теми же сменами воспитателей, но более приближенные к семейным. Все равно это будет не семья. К сожалению, государство не может в рамках своих законодательных, нормативных актов решить эту проблему.

На самом деле, мне кажется, что лучше было бы делегировать НКО возможность создавать семейные группы и социальные квартиры. Но раз уж не получается семью сделать в условиях детского дома, зачем что-то менять? Это опять будет только подобие семьи, но не семья.

– Детское учреждение квартирного типа может снять хотя бы проблему того, что ребенок из детского дома совершенно не приспособлен к быту?

– Нет, так проблема не решится… Это все равно будет не семья, а сменные воспитатели. Для этих детей уже нет значимого взрослого. Даже если они называют ее социальной мамой. Как может мама работать до 8 вечера, а потом уходить? Смысл «мамы» теряется. Вряд ли этим социальным мамам доверят живые деньги, чтобы те ходили и покупали сами продукты и одежду с детьми. Даже такие, мелочи (для нас это – мелочи) формируют ребенка, его социальные навыки.

– Получится, что мы только лишний раз травмируем детей этой реформой?

– Идея хорошая, вопрос в том, как ее реализовать. До сих пор к нам, в детскую деревню еще никто не приехал и не поинтересовался, как вы это сделали? Те чиновники, которые этим непосредственно будут заниматься, не спросили, как это делаем мы. Я уж не говорю о директорах детских домов, которым поручили этим заниматься. Мы находимся совсем рядом, а к нам до сих пор никто не приезжал.

– А с обучением воспитанников детских домов в обычных школах возникают какие-то проблемы? Ведь по новому законопроекту это станет обязательным.

– Такие проблемы безусловно существуют, но это вопрос толерантности этих родителей, этих людей. То, что дети ходят в обычную школу, – это правильно. Другое дело, что сейчас в Москве очень много детей в организации, детей-сирот, это дети 7–8 вида, с умственной отсталостью или с задержкой в развитии. Для них тяжело учиться в массовой школе. Если бы в массовой школе опять сделали бы коррекционные классы, как это было, тогда проблема решилась бы.

Об инклюзии говорят, но ничего не делается, для того чтобы была реальная инклюзия. Чиновники не понимают этого слова, не понимают, какие процессы должны быть при инклюзии. Это целая наука, целое направление работы с ребенком, а не просто формально перевели ребенка в школу обычную.

Конечно, прежде всего, учителя не готовы к этой категории детей. Почему у нас проблемы? У нас проблемы в школах, где учатся наши дети, не из-за наших детей, а из-за того, что учителя не могут с такими детьми работать при большой наполняемости классов.

– Были ли в вашей практике случаи, когда поступал ребенок, который еще несет в себе печать системы, и вы его устраиваете в школу, а родители были против? Что делать в таких случаях?

– Таких случаев было очень много. Нас очень поддерживает администрация школ. Они стараются на своем уровне сглаживать такие конфликты. Если не удается, то выхожу я как директор на общее собрание родителей, объясняю.

Дело в том, что по закону, если ребенка зачислили, по требованию родителей отчислить его нельзя. Поэтому в такой ситуации возможна только работа с родителями, обсуждение с ними этих проблем.

Многие не знают, почему так ребенок ведет себя и так далее. Надо рассказывать родителям об особенностях детей-сирот. Делать это необходимо, потому что рано или поздно эти дети все равно окажутся с теми, кто вырос вне системы.

Но для того, чтобы инклюзия работала, надо очень много потрудиться – готовить учителей по работе с такими детьми, готовить комплектные классы, чтобы этот уровень обучения соответствовал этим детям. Многие из них не могут вытянуть обычную школьную программу. Поэтому им надо обеспечить щадящий режим.

– С экономической точи зрения, дорого ли обойдется содержание детских домов семейного типа?

– Раньше и до сегодняшнего дня содержание ребенка в «детской деревне» в три раза дешевле обходится, чем содержание ребенка в обычном государственном детском доме. Я не думаю, что сократятся расходы на содержание детей в государственных учреждениях.

Хотя по логике это должно произойти при переходе на новую систему. Штат в детской деревне меньше в два раза. У нас на 70 детей 35 сотрудников, а у них на 70 детей 100 сотрудников. В обычном детском доме трудятся уборщицы, повара, психологи, социальные педагоги, юристы, у одного только директора может быть по 5-6 заместителей.

У нас есть один социальный педагог, один психолог и один педагог-организатор в штате. Если нам нужно, мы привлекаем на договорной основе психологов, логопедов на конкретного ребенка или группу детей и на конкретное время.

У нас все это просчитывается, специалист привлеченный работает точечно, адресно, решает конкретную задачу, а не отрабатывает часы, которые положено в детском доме. Подход другой.

– Как может быть один психолог на 70 детей и 10 мам?

– Его задача – не заниматься с детьми и мамами. Его задача диагностировать детей, диагностировать семейную ситуацию и привлекать необходимых специалистов.

– Получается, из положительного в законопроекте только то, что разновозрастные братья и сестры не будут разлучаться?

– Нет, братьев и сестер и раньше не должны были разлучать по закону. А в реальной жизни все равно разлучали и будут разлучать. Положительное – это то, что делается еще один шажок в сторону улучшения положения ребят в детских домах. То, что они будут жить в более благоприятных условиях.

Просто это половинчатое решение, всю цепочку вопросов законопроект все равно не решает.

Делается еще одно направление – профессиональная замещающая семья. Это – семейная пара или одинокий человек, который получает специальное образование и может заключать трудовой договор с организацией детей-сирот или с органами опеки и получает за это деньги. Эта профессиональная семья уже у себя дома будет воспитывать детей.

Такой путь более правильный, и он решит многие проблемы. Потому что приемные семьи – это другое. Они получают вознаграждение сегодня, но ни за что не отвечают, за результат своего труда не отвечают, за результат воспитания и так далее, в любой момент могут отказаться.

– А в детской деревне отвечают за результат?

– Мы отвечаем за результат, у нас профессиональные мамы, они на трудовом договоре с нашей организацией.

Читайте также:

• Александр Гезалов: Серьезно говорить о том, что детдома должны быть другими – это прорыв
• Алена Синкевич: Учить детей из детдомов в обычных школах — правильно