Я приду за тобой через 2 дня, готовься, - сказал мне Смерть и растворился.
Накатила грусть 9-м валом. Как же так? Я не хочу расставаться с любимыми людьми, еще рано.
Через два дня смотрю на часы, понимаю, что остались минуты. Иду и прощаюсь с бабушкой. Как жаль, что мама с папой на работе. Смотрю телевизор, экран которого вдруг вырисовывает его лицо - ехидное, улыбающееся. Он пришел, как и обещал.
-Подожди, я только маме позвоню, попрощаюсь... - сказала я, судорожно хватаясь за телефонную трубку. Внутри все дрожало, неужели я больше не увижу их, любимых?

И тут я проснулась. Только-только начинало светать, а я боялась смотреть - вдруг увижу смерть. Сон как рукой отшибло. На работу еле встала - не выспалась. Только те ощущения весь день со мной, что и во сне. И мужское лицо смерти, которое до боли знакомо, но не припомню.

-Стой! Да погоди же ты! Куда???
Она хваталась за руки, цеплялась за одежду, спотыкалась, пытаясь удержаться на бегу.
-Эй, а как же я? Нам же было хорошо вместе...
Я молча и спокойно шла вперед, но даже в таком ритме она не могла идти со мной в шаг, сбиваясь, отставая, опять цепляясь за руки.
-Ведь было хорошо!!! - срывающимся голосом кричала она.
Я вдруг остановилась - не резко, но она буквально влетела в мою спину. Резко обернула меня, безумными глазами стала всматриваться в лицо.
-Ну, не молчи же ты! - трясла она меня.
Я отшвырнула ее руки от себя.
-А мы разве хоть раз говорили с тобой? Откуда тебе знать, хорошо ли мне было? Всю жизнь маячишь перед глазами, держишь за руки. Да, иногда мне с тобой нравится быть, но иногда я тебя ненавижу. Ты не всегда тактична и не всегда появляешься, когда мне это надо, но даже сейчас ты мне иногда нужна. Я не кидаю тебя, мы просто будем реже видеться.
-Но...
-Никаких "но"! Ты всегда думала только о себе, теперь и я подумаю о себе.
Она так и осталась стоять, когда я возобновила шаг. Стоять и смотреть вслед.
-Да... Хотела тебе сказать, - приостановилась и обернулась я. - Меня всегда удивляло твое имя - Одиночество.
И молча пошла дальше.

Вот так стоишь каждый день на снегу босиком, переминаешься с ноги на ногу. Руки заняты. Держат скрипку, познают ее, пытаясь извлечь мажорные нотки из заведомо грустного инструмента. И со струнами-то все не так просто. Струна, что потолще, - обыденность. Она труднее всего поддается пальцам. Потоньше - нервы. А самая тоненькая - счастье. Боязнь лишний раз задеть смычком эту струну, чтобы та не порвалась ненароком, бегает от пяток до пальцев рук.
Ступаю с ноги на ногу. Цапля. А ноги длинные и немного толстые. Да и вся я не идеал. И скрипач из меня никудышный. Но я упорно тереблю смычком струны, одновременно пытаясь извлечь симпатичное вибрато.
Но я ведь тут не одна. Я стою, а рядом проходят люди. Кто далеко, а кто чуть не толкает, подныривая под руку. А кто-то, вот, остановился и растерянно ищет, куда кинуть уже приготовленную купюру. Но я не прошу податей, я просто играю. Слегка улыбаюсь прохожему, качая головой, а тот, пожав плечами, отправляется дальше.
Я опять сбилась, но в отличии от предыдущих ошибок, обыграла это таким образом, будто так и должно было быть.
Моя игра не окончена, хотя ног я уже не чувствую. Зато я чувствую мелодию, пусть она по-прежнему не весела, но она насущна, поэтому не может не нравиться. И я убыстряю темп, нагоняя напряженность в музыку.
Ведь я чувствую музыку.
Я живу музыкой.