Так много слышала про премию, что стало интересно, а что за человек такой был, этот Пулитцер. Почитала - интересно! Клубок противоречий! И вместе с тем всё закономерно! Родили "жёлтую прессу" и её же затоптали!



Джозеф Пулитцер родился в небольшом венгерском городке Мако 10 апреля 1847 года в семье богатого еврея-хлеботорговца и немки, которая к тому же была ревностной католичкой. Вскоре, правда, семейство переехало в Будапешт, где мальчугана отдали в частную школу.

В 17 лет юношу охватило страстное желание поступить на военную службу. Пулитцер пытался завербоваться сразу в три армии: австрийскую, французскую и британскую. Однако не подошел ни одной из них. У молодого человека было плохое зрение и вообще слабое здоровье.

Три отказа могли бы отбить всяческое желание служить в армии у кого угодно, но только не у Джозефа Пулитцера. В Гамбурге будущий издатель, а в то время просто зеленый юнец, нанялся в армию американскую.

Всего нескольких месяцев на корабле хватило юноше для того, чтобы расстаться со всеми своими иллюзиями. Согласно существующей легенде, желание демобилизоваться у рядового американского армии Джозефа Пулитцера было настолько велико, что лишь завидев американский берег (а это было у Бостона), молодой человек, не думая, перемахнул за борт и поплыл в сторону берега. Говорят, что с собой он прихватил и щедрое вознаграждение, которое получил у вербовщика в Гамбурге.

Однако повоевать за дядюшку Сэма Джозефу все-таки пришлось. Пулитцер служил в Первом нью-йоркском кавалерийском полку, впрочем, совсем недолго. В 1865 году Гражданская война закончилась, и его просто уволили. 18-летний Пулитцер не знал, чем заняться.

В Сент-Луисе, где он осел после войны, иммигранту из Европы пришлось несладко. Молодой человек свободно говорил по-немецки и французски, но плохо знал английский, а без этого найти хорошую работу было непросто. Кем только не приходилось работать будущей "иконе американской журналистики": и пастухом, и официантом, и даже мусорщиком. Однако Джозеф не отчаивался. Все свободное время он проводил в городской библиотеке, изучая язык и закон.

Удача улыбнулась ему в шахматной комнате библиотеки, куда молодой человек время от времени заходил после читального зала. Судьбу Пулитцера решил всего один совет, который он дал, наблюдая за игрой двух завсегдатаев. Игроки, которые оказались редакторами крупнейшей местной газеты Westliche Post, выходившей на немецком языке, оценили смекалку юнца и предложили ему работу. Молодой, подающий надежды журналист быстро продвигался по карьерной лестнице и к 25 годам стал соучредителем Westliche Post.

В 1878 году Пулитцер посчитал, что достаточно богат для того, чтобы завести семью. Он женился на девушке из Вашингтона. Венчание с Кейт Девис было организовано по канонам протестантской епископальной церкви. Женитьба сильно изменила иммигранта из Венгрии, совсем недавно еще бродившего по грязным улицам Сент-Луиса в поисках какой угодно работы. Теперь он был американским гражданином с деньгами и свободно говорил по-английски. В элегантной одежде, с рыжей бородой и в пенсне он легко смешался с элитой Сент-Луиса. Теперь он любил потанцевать, повращаться в хорошей компании и покататься в парке верхом.

Однако эти аристократические удовольствия быстро закончились после того, как в том же 1878 году Пулитцер купил газету St. Louis Post-Dispatch. Биограф журналиста Джеймс Уайман Барретт пишет, что теперь он "садился за рабочий стол рано утром и работал до полуночи, а иногда даже дольше, вникая в каждую мелочь".

"Революция одного человека"



Чтобы заставить читателя покупать газету, Пулитцер наводнил издание сенсационным расследованиями и хлесткими комментариями. Он писал о коррупции в органах власти, махинациях с налогами и отпетых мошенниках. Жареные факты пришлись читателям по вкусу, тиражи росли, и газета процветала.

Однако работа по двадцать часов в сутки не прошла бесследно. В 35 лет у Пулитцера начинает пропадать зрение. Это напугало восходящую звезду американской журналистики, и в 1883 году он вместе с женой засобирался на лечение в Европу.

Пулитцер доехал до Нью-Йорка, но на пароход не сел. Вместо этого он купил новую газету - The New York World, которая была на грани банкротства. Забыв про здоровье, удачливый издатель вновь принялся за работу. Это была "революция одного человека", позже напишет Баррет.

Пулитцер изменил редакционную политику, содержание, формат The World и повел издание в крестовый поход против коррупции. К старой формуле успеха добавилось еще несколько пунктов. На страницах ньюйоркского таблоида впервые стали широко использоваться иллюстрации и печататься статьи с продолжениями. И, наконец, последняя составляющая успеха - оперативность. Именно The World первой дала на своих страницах описание той статуи, которую никак не могли доставить из Франции в Америку и которая теперь известна всему миру как статуя Свободы.

Лечение, которое Пулитцер прописал The World, не просто привело "больную" в чувство, но и подняло ее на ноги. Через десять лет газета стала крупнейшей в стране и расходилась тиражом в 600000 экземпляров.

Изменения, происходившие в The World, понравились далеко не всем. В борьбе за тиражи конкуренты были готовы на все, лишь бы "заткнуть рот" удачливому венгру. Подчас это были не самые чистые методы. Скажем, The Sun припомнила Пулитцеру его родословную, назвав "евреем, не помнящим родства". После этого газету Пулитцера перестали покупать проживающие в Нью-Йорке евреи.

Все эти тиражные битвы не прошли бесследно - здоровье Пулитцера продолжало ухудшаться, у него начались нервные срывы. В 1890 году, в возрасте 43 лет, нью-йоркский издатель и вовсе был вынужден отказаться от редактирования The World. С тех пор он больше никогда не появлялся в редакции. Пулитцер лечился в лучших клиниках мира, но ничто не помогало. Последние двадцать лет он провел в звуконепроницаемых бункерах в своем нью-йоркском особняке и на яхте "Либерти".

Впрочем, даже оттуда Пулитцер не забывал управлять своими изданиями. В 1896 году он оказался втянут в битву за тиражи с Уильямом Рендолфом Херстом, чей Journal не брезговал даже фабрикацией новостей. Пулитцеровский The World, впрочем, вел себя не лучше. Когда кубинцы подняли восстание против владевших островом испанцев, Пулитцер и Херст пытались одолеть друг друга, соревнуясь в том, кто припишет Испании преступления посерьезнее. Оба потребовали от Соединенных Штатов объявить Испании войну после того, как американский военный корабль Maine при загадочных обстоятельствах сначала взорвался, а потом затонул в порту Гаваны 16 февраля 1898. Конгрессмены, прочитав газетные новости, действительно объявили войну.

Лишь четыре месяца спустя Пулитцер решил отказаться от концепции, которая сегодня обозначается словосочетанием "желтая пресса". The World стала сдержаннее в подаче материала и встала на сторону Демократической партии.

Умер Джозеф Пулитцер 29 октября 1911 года на борту своей яхты. Незадолго до этого он надиктовал то, что можно считать его профессиональным завещанием: "Только искреннее чувство ответственности спасет журналистику от раболепства перед классом имущих, которые преследуют эгоистические цели и противодействуют общественному благу".



Жизнь после смерти

Еще в 1904 году Пулитцер составил завещание, в котором жертвовал два миллиона долларов Колумбийскому университету. Медиа-магнат хотел, чтобы три четверти этих денег пошли на создание высшей Школы журналистики, а оставшуюся сумму следовало потратить на создание премии для американских журналистов. "Я занимался журналистикой всю жизнь и уверен, что она оказывает сильнейшее влияние на умы людей. Мне хотелось бы сделать эту профессию привлекательной для сильной духом и умной молодежи, а также помочь тем, кто уже посвятил себя журналистике, помочь приобрести высокие моральные и профессиональные качества".

Колумбийская Школа журналистики была основана через год после смерти Пулитцера, а премию начали вручать в 1917 году.

В своем завещании Пулитцер подробно описал, как следует вручать награду. В частности, он просил ежегодно давать четыре награды по журналистике, четыре по литературе и одну в области образования. Особенно тщательно бывший издатель The World описал, что именно следует отмечать в сфере высокой словесности. Он хотел, чтобы отдельные премии вручались за лучший роман, драму, книгу по истории Соединенных Штатов и биографию.

Пулитцер не считал этот список итоговым и допускал возможность изменений. Правом вносить эти изменения он наделил наблюдательный совет, который с 1917 года не раз им пользовался, доведя число наград до 21. В 1922 году появился приз за лучшую карикатуру. В 1942 году к нему добавилась награда за самую выдающуюся фотографию (позднее эта номинация была разделена на две - на новостную фотографию и художественную). В 1997 году совет директоров признал рост значимости той работы, которая была проделана газетами в области интернет-журналистики. Теперь он требует от газет предоставлять на конкурс не только печатную версию издания, но и его страницу в Интернете.

Пулитцер завещал сформировать наблюдательный совет из издателей газет. Кроме того, он хотел, чтобы в этом органе заседал президент Колумбийского университета, ученые и "другие уважаемые люди, которые не являются ни журналистами, ни редакторами". Наследники в точности исполнили волю Пулитцера. В 2004 году совет состоял из двух медийных топ-менеджеров, пяти ученых, в том числе и президента Колумбийского университета, декана Колумбийской школы журналистики, журналиста и администратора. При этом декан и администратор лишены права голоса. Состав совета меняется каждый год.

Работа совета начинается в январе, когда он назначает судей, которым придется оценить последние достижения в области литературы и журналистики. Всего выбирается 102 человека, которые распределяются по 20 независимым комиссиям. Каждой группе нужно выделить самых достойных претендентов на премию.

К 1 февраля на адрес Колумбийского университета приходят тысячи работ со всех уголков Соединенных Штатов (в 2004 году жюри получило 1423 заявки). Соискателем может стать каждый, кто опубликовал свой материал в издании, выходящем на территории Соединенных Штатов, неважно где - в ежедневной газете, воскресном приложении или журнале, который появляется раз в год.

В начале марта 77 редакторов, издателей, авторов и преподавателей собираются в Школе журналистики для того, чтобы вынести решение по 14 номинациям. На изучение работ отводится три дня. Остальные победители определяются похожим образом, но несколько позднее.

Лауреаты премии получают по 10 тысяч долларов. Особо отмечается номинация "За служение обществу". Здесь за победу вручается еще и золотая медаль.

Долгие годы Пулитцеровская премия финанисировалась из инвестиционного фонда, созданного после смерти издателя. Однако после того, как в 1970 году дела фонда пошатнулись, был создан еще один фонд, которому удалось привлечь дополнительные пожертвования и восстановить финансовое благополучие премии.

Премия скандалиста боится скандалов

По завещанию, наблюдательный совет должен был ориентироваться в своих решения на авторитетное жюри. При этом директора наделялись правом не согласиться с решением судей и вручить премию другому номинанту. Надо сказать, наблюдательный совет довольно широко пользовался этим правом, что не раз приводило к скандалам. Так, в 1963 году судьи дали высшую оценку пьесе Эдварда Олби "Кто боится Вирджинии Вульф?", однако совет посчитал драму недостаточно возвышенной. Директорам не понравились споры о сексуальной вседозволенности и грубости, которые допускали герои Олби в своей речи.

Среди других крупных "проколов" премии - скандал 1941 года, когда совет предпочел не заметить новый роман Эрнеста Хемингуэя "По ком звонит колокол". Пулитцеровская премия была вручена писателю только в 1953 году за менее значительную работу - повесть "Старик и море".

Организаторы премии признают промахи прошлого и уверяют, что за последнее десятилетие сильно изменились. И действительно, в 1993 году Пулитцеровская премия по литературе досталась Тони Кушнеру за пьесу "Ангелы в Америке: Накануне тысячелетия". Драма посвящена проблемам гомосексуализма и СПИДа и изобилует различными непристойностями.

В последние годы иначе стали оцениваться достижения и в области музыки, которые отмечаются особой наградой с 1943 года. Если раньше приз всегда уходил к сочинителям классической музыки, то начиная с 1997 года жюри начало рассматривать и более популярную музыку. В 1997 году приз достался известному джазмену Уинтону Марсалису. В 1998 году специальную награду получил Джордж Гершвин, а в 1999 году - Дюк Эллингтон (оба - посмертно, в честь своего столетия).



Разумеется, не все согласны с тем, что время меняет Пулитцеровскую премию в лучшую сторону. Но разве могло быть иначе с наградой, которая была создана с подачи некогда самого скандального журналиста!

Отсюда
http://www.c-cafe.ru/days/bio/27/pulitzer.php