Владей страстями,иначе страсти овладеют тобой.

Я помню, что писала подобное, только абстрактно, относительно людей - друзей.

Давно заметила цикличность своих мыслей; каждый год,  месяц, день. Последнее время моё идеальное существование колеблется у этой мысли: "Никто никому ничего не должен". Да, мы что-то делаем друг для друга, но нельзя жаждать чего-то в ответ. Нужно абстрагироваться от мыслей о вознаграждении, о похвале, сладости в ответ. Это состояние будет близким к нирване, ведь ты обуздаешь свои страсти.

Чувствую, как сильно изменилась в течение последних трёх лет. Как стала слишком на большое количество прожитых событий старше. Осознаю сейчас всем существом, что старение тянет меня. Я непростительно часто задумываюсь о ходе времени и о том, как всё течет , всё изменяется. Я ощущаю себя слишком умудренной, рассудительной; но лишь недавно мне перестало приносить удовольствие непоколебимое равновесие.

Я помню, что ранее в любую погоду и время вырывалась куда-то, посещала мероприятия. По три дня уходя на концерты , гулянья.

Затем,  скорее постепенно, чем в одно мгновение, это стало тусклым и неинтересным. Началась полоса комфортного времяпрепровождения, ленивого прибывания в уюте дома и редких вылазках на спокойные мероприятия. И , вестимо, так было нужно.

Сейчас вновь понемногу ощущаю потребность в легком разнообразии собственной жизни. Легком , значит, непринужденном, бездумном. В желании вновь безрассудно окунаться с головой в водоворот жизни и пользоваться её возможностями на полную.

И родинки, что стоят, как проба, на этой шее,!

Ты моя родинка...

Родинки, небольшие пятнышки чего-то естественного, ведущего к истокам; сверх натурального. Они словно звёзды рассыпались по моему телу, выбрав места с хорошими видами, украсив и возвысив лицо. Некоторые, застенчиво спрятались за перевалом спины, на горных хребтах -  позвонках.

Может, это капельки земли, любимой, родной, Родины...Горсточки песчинок, которые ведут сквозь жизнь; засыпая огни и выстраивая переправу сквозь,сбивающую с ног, рек.

Или остатки корней предков, с их способной противостоять солнцу кожей, тонкие ранки намеков о  былом величии и славе. 

Подарили они нам новую жизнь?И стройные города плоских Вавилонов через которые Один следует за Другим.

И куда-то бегу, но когда я проснусь,
Я надеюсь, ты будешь со мной...

Стакан всегда полон. Другое дело, что одна из его составляющих - это воздух. Он обязательно должен быть и, пожалуй, не уступать в объёмном соотношении воде. Чуть больше вязкой жидкости и места для вдоха уже не хватает. Своей инфантильной прозрачностью заполняет вода молекулы мыслей, делая их неподъемными. Стекло льда иллюзией опьяняет все органы чувств, закрывая глубину происходимых вещей и событий. Может, и не является лишним вопрос о том, куда я иду и делаю ли достаточно. Страх, что мы хуже, чем можем.

Он предоставляет нам возможность идти...

Все зачем-то торопятся, не зная, что они уже там...

Когда жить? Дни обгоняют нашу жизнь. Обгоняют, завлекая яркой обёрткой, которую вот-вот развернёшь,откроешь, постигнешь суть; но неожидвнно ты на смертном одре, пусть даже одной из жизни.  Оглянуться не на что. Лишь на свою перманентную нервозность, мелкие пошлые дела и радости. А в садах цветет вишня, отдавая весь свет дню и ночи. Всем, кто дышит.

Дышим ли мы? Разве только судорожные вдохи выхлопными газы отработанных жизней, мыслей...Не принадлевших себе, смердящих гноем чёрных душ. 

Проходим и не поднимаем глаза. Орган зрения атрофируется и различает лишь грязь тех самых ярких фантиков.

Крылат ли он?
Когда он приходит,
Снимаешь ли ты с него крылья
И ставишь за дверь?

Мы не вправе ограничивать другого человека. Ничем, а, в особенности своими настроениями; ветрами морских своих эмоций. Состав которых близок к Океану непостижимой души, полной этой странной прозрачной жидкости.

Большего чего мы желать, это искренности, в ответ на нашу беспечность, беззаветность.

Но к дьяволу время, мы будем жить вечно!
 И свечу в окне нам гасить нельзя,
 И еле дыша, через чёрную бездну,
 Мы идём на руках по лезвию скользя.

Может ли быть человек искренен....И с собою в первую очередь...

Улетела сказка вместе с детством.
Спрятавшись за чопорной ширмой,
Фея поспешила одеться.
Я стряхиваю пепел в это небо.

Столь серое небо декабря. Ранее я никогда не замечала такой тёмной небесной глубины. Серое, закрытое. Нет, не хмурое, но смущенное своей прежней открытостью;  высший мир недоступный для проникновения. Можно лишь стать частью Его дождя, частью Его состояния. Отыскать истину в небесах внутри себя. Дверь в коридор между мирами. Смотри в глаза вечности и не бойся не вернуться....

Мы незримы будем, чтоб снова
в ночь играть, а потом искать
в голубом явлении слова
ненадежную благодать.

Словно интимная сторона жизни и есть её тон...Тот сладостный полумрак, который заполняет полость существования, открывает её глубину и необъятность. Как в хорошей картине, где столь много сепий и теней, оттого ярче, полнее выражены главные фигуры.

Что есть человек без чувств?..

18.08.11.

Может, в морщинках огня
Тлея, навек пропадая,
Вдруг пожалеет меня
Листьев печаль золотая?

Так же однажды уйду,
Сбросив надежду былую,
Грея в последнем бреду
Чью-то печаль золотую.

Осень... С каждым прожитым мгновеньем для меня это время года стоит всё большего; всё дороже в сердце откликается каждый вздох осеннего дыхания,  всё более трепетно сжимается душа от аромата палых осенних листьев. Госпожа Осень стала для меня поистине святой. Кажется, в чистоте и прозрачности природы появилась на свет вся жизнь. Сотканый из разных тёплых лоскутков осенний мир дарит возращение к истокам, к чистоте начала. Кленовые листья просятся в руки; захватывает дух, когда аккуратно берёшь их уже очень хрупкие, но прекрасные тельца. Носики, радостными птичками, вылетают из рук навстречу новой жизни. Серебром плачет небо; бескрайнее, робко высокое. И особенный сладкий воздух.

Любовь родилась осенью...В числовой ли симметрии или в первых простуженных днях.

И безумно радостно быть Зимой в этой Осени...

Хотя вообще для птичьего ума
понятья нет страшнее, чем зима,
куда сильней страшится перелета
наш длинноносый северный Икар.
И потому пронзительное "карр!"
звучит для нас как песня патриота.

Из слез, дистиллированных зрачком,
гортань мне омывающих, наружу
не пущенных и там, под мозжечком,
образовавших ледяную лужу,
из ночи, перепачканной трубой,
превосходящей мужеский капризнак,
из крови, столь испорченной тобой,
- и тем верней - я создаю твой призрак,
и мне, как псу, не оторвать глаза
от перекрестка, где многоголосо
остервенело лают тормоза,
когда в толпу сбиваются колеса
троллейбусов, когда на красный свет
бежит твой призрак, страх перед которым
присущ скорее глохнущим моторам,
чем шоферам. И если это бред,
ночной мой бред, тогда - сожми виски.
Но тяжкий бред ночной непрерываем
будильником, грохочущим трамваем,
огромный город рвущим на куски,
как белый лист, где сказано "прощай".
Но уничтожив адрес на конверте,
ты входишь в дом, чьи комнаты лишай
забвения стрижет, и мысль о смерти
приюта ищет в меркнущем уме
на ощупь, как случайный обитатель
чужой квартиры пальцами во тьме
по стенам шарит в страхе выключатель.

1969

Сочинения Иосифа Бродского.
Пушкинский фонд.
Санкт-Петербург, 1992

 

The lights are slowly fading down
There's no one else, just you and me
Nothing ever changed
I see your faces in the crowd
It seems I know each one of you
For all my life
I wish this night could last forever
But it's time to go
I saw you laugh, I saw you cry
All for one and one for all
Nothing ever changed
The way you sang just blew my mind
It gave me chills from head to toe
What a glorious night
To me it could have lasted forever
But it's time to go

A moment in a million years
Is all I've got for you
A moment in a million years
To make some dreams come true
A moment that I won't forget
Until the day I die
A moment in a million years
Called life...

Наверное, я люблю боль. Люблю страдать. Это истинно открывает весь спектр чувств, сотрясает душу более чем что - либо.
 

Каждый раз, проходя круг за кругом,
Знал, меня всё же кто-то ведёт.
Но тот голос, который я слышал,
Оказалось всё время мне врёт.

Мне кажется, я всегда отстаю; иду за кем-то...При чём во всех направлениях. То есть, я думаю, что я всегда позади. Словно, я врываюсь в последний момент во что-то давно сформированное. Наверное, дело в максимализме и идеалистичности. Правда, ясным не становится : то ли ты я вижу их спины обогнав на круг, или я так поздно ушла со старта...

И горе мне, если впал я в безмолвие!

Хочется тишины, но неожиданности... Я так боюсь шума, на самом деле. Он делает меня уязвимой, в первую очередь для самой себя, мне становится так неподдельно горько. Кажется, что всё вокруг темнота;  явью становится её нападение на меня. Она забирает душу и насилует её до становления безысходности.

Но только оглядываться мы не должны...

 Что Вы плачете здесь, одинокая, глупая, деточка,
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы?
Вашу детскую шейку едва прикрывает горжеточка,
Облысевшая, мокрая вся, и смешная как Вы.

Вас уже отравила осенняя слякоть бульварная
И я знаю, что крикнув, Вы можете спрыгнуть с ума.
И когда Вы умрете на этой скамейке, кошмарная,
Ваш сиреневый трупик, окутает саваном тьма...

Так не плачьте ж, не стоит, моя одинокая, деточка,
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы.
Лучше синию шейку свою затяните потуже горжеточкой
И ступайте туда, где никто Вас, не спросит, кто Вы.
 

Горько от осознания того, что людям ты нужен только для чего-то, для помощи, поддержки. И дело не в мании величия и не в жалости к себя, себя, а в том, что после этого, ты словно исчезаешь для людей. Конечно, к лучшему!

Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернёшься вечером
Таким же, каким ты был, тем более — изувеченным?

О, не выходи из комнаты. танцуй, поймав, боссанову
В пальто на голое тело, в туфлях на босу ногу.
В прихожей пахнет капустой и мазью лыжной.
Ты написал много букв; ещё одна будет лишней.
 

Я ненавидел её тонкие губы; тонкие, рыбьи. И необузданные чешуйчатые глаза. Но не мог оторвать взгляд. Селедочная внешность кардинально отличалась от мощной красоты карпов. Селёдка, селёдка, заблудшая в бассейн Его Величества.

Он слышал ее имя - он ждал повторенья;
Он бросил в огонь все, чего было не жаль.
Он смотрел на следы ее, жаждал воды ее,
Шел далеко в свете звезды ее;
В сердце его снег превращался в сталь.

И он встал у реки, чтобы напиться молчанья;
Смыть с себя все, и снова остаться живым.
Чтобы голос найти ее, в сумрак войти ее,
Странником стать в долгом пути ее;
В пальцах его вода превращалась в дым.

И когда его день кончился молча и странно,
И кони его впервые остались легки,
То пламя свечей ее, кольца ключей ее,
Нежный, как ночь, мрамор плечей ее,
Молча легли в камень его руки.

А меня понимают...Небо. Как благовеяно и бесконечно радостно, каким полным и настоящим ты ощущаешь себя,  когда небо под твоё настроение. Словно, появляется пространство для вздоха, а выдыхая ты теряешь ту грубую, необузданную печаль. Сегодня небо было серое, сплошное, но , несмотря на отсутствие облаков, бесконечное. Наверное, оно всегда таково, только мы замечаем лишь то, что в нас уже есть и, что нам подстать.

А не падает оно, что держатся небеса за нас...А мы за небесную гладь.

Серое небо.

Острые ветки.

Понимают.

The end of the century
I said my goodbyes
For what it’s worth
I always aim to please
But I nearly died

For what it’s worth
Come on lay with me
‘Cause I’m on fire
For what it’s worth
I tear the sun in three
To light up your eyes

For what it’s worth

Broke up the family
Everybody cried
For what it’s worth
I have a slow disease
That sucked me dry
For what it’s worth
Come on walk with me
Into the rising tide
For what it’s worth
Filled a cavity
Your god shaped hole tonight

No one cares when you’re out on the street
Picking up the pieces to make ends meet

No one cares when you’re down in the gutter
Got no friends got no lover

No one cares when you’re out on the street
Picking up the pieces to make ends meet
No one cares when you’re down in the gutter
Got no friends got no lover

Got no friends got no lover

Наверное, не лучшее душевное расположение наступает тогда, когда некого рисовать, а рисовать кого-то не хочется...