Возвращаясь к теме старой дискуссии об акварелях, якобы написанных П.Н. Красновым. Недавно кто-то (хоть убейте, не помню кто и где) писал мне и спрашивал все по тому же вопросу - версии авторства Петра Николаевича. Простите, ответить не успел, потом забыл, в общем как всегда.... А тут вдруг разгадка всплыла. На интернет аукционе появился вот такой лот:

еще

Во время Русско-японской войны 1904-1905 гг., после сражения у Лаояна, произошёл такой случай. Русскому командованию стали крайне необходимы сведения о расположении частей противника. Добровольно вызвался пойти в разведку рядовой Василий Рябов. Он не знал ни китайского, ни японского языка, но хорошо владел подражанием. С помощью жестов, мимики, походки он мог копировать китайцев, чем и потешал неоднократно своих товарищей. Переодевшись в китайский халат, привязав к голове косу, солдат отправился в расположение противника. Японцы не разгадали русского разведчика, и Рябов уже возвращался к своим. Но вдруг японский офицер приказал ему напоить коня. Рябов услужливо выполнил приказ, но чем-то не угодил японцу. Тот дернул его за косу, которая оторвалась. Солдата судили как шпиона и приговорили к расстрелу.
Вскоре к разъезду 1-го Оренбургского казачьего полка подъехали японские парламентёры и передали в штаб Русской армии письмо из штаба Японской армии. Текст письма гласил:
"Запасной солдат Василий Рябов, 33 лет, из охотничьей команды 84-го пехотного Чембарского полка, уроженец Пензенской губернии, Пензенского уезда, села Лебедевки, одетый, как китайский крестьянин, 17 сентября с.г. был пойман нашими солдатами в пределах передовой линии. По его устному показанию выяснилось, что он по изъявленному им желанию был послан к нам для разведывания о местоположении и действиях нашей армии и пробрался в нашу цепь 14 сентября через Янтай, по юго-восточному направлению. После рассмотрения дела установленным порядком Рябов приговорён к смертной казни. Последняя была совершена 17 сентября ружейным выстрелом. Доводя об этом до сведения Русской армии, наша армия не может не высказать наше искреннейшее пожелание уважаемой Русской армии, чтобы последняя побольше воспитывала таких истинно прекрасных, достойных полного уважения воинов, как означенный рядовой Рябов. На вопрос, имеет ли что сказать перед смертью, он ответил: "Готов умереть за Царя, за Отечество, за Веру". На предложение: мы вполне входим в твоё положение, обещаемся постараться, чтобы ты так храбро и твёрдо шёл на подвиг смерти за царя и отечество, притом, если есть, что передать твоим от тебя, пусть будет сказано. Он ответил: "Покорнейше благодарю, передайте, что было…" - и не мог удержаться от слёз. Перекрестившись, помолился долго в четыре стороны света, с коленопреклонениями, и сам вполне спокойно стал на своё место. Присутствовавшие не смогли удержаться от слёз. Сочувствие этому истинно храброму, преисполненному своего долга, примерному солдату достигло высшего предела. С почтением. Капитан штаба Японской армии /Подпись/".
Читать далее...

А то как бы мы еще узнали - какие вещи составляли нехитрый быт русского офицера во время русско-японской войны? ;)

LI 5.09.15

Русско-японская война в открытках

15—24 декабря

С каким воодушевлением все эти дни готовились мы к встрече великого праздника Рождества Христова! Мечтали служить всенощное бдение, святую литургию; приобрели молодые сосенки вместо елок. Заготовили праздничную провизию... Вот уже 23 декабря. Завтра сочельник, решили все попоститься. Вдруг все мечты, все приготовления разлетелись в прах. Пришел приказ главнокомандующего выступить полку утром 25 декабря в полном составе и присоединиться к отряду Мищенко. Это значит, мы идем в набег, во фланг, будем впереди всей армии. Приказано из вещей захватить только самое необходимое, остальной обоз оставить; главное же взять побольше патронов: по двести штук на каждом солдате и по двадцать четыре тысячи в каждой патронной двуколке. Засуетились, забегали солдатики; пошла чистка амуниции и всего снаряжения; ну, значит, рушилось все: нужно готовиться в поход.

Как преобразилась пустынная станция Суютунь! Теперь там масса путей, поездов, лазаретов, палаток, интендантских грузов, солдат, офицеров; выгружают осадные орудия, прокладывают легкую железную дорогу для перевозки тяжелых снарядов, пушек. Везде солдатики метут сор около своих землянок, втыкают в землю сосенки, вешают на них красные и синие бумажки — одним словом, все готовятся к празднику, а мы... в поход! Что делать? Послушание, исполнение долга прежде всего. Наступил вечер, я окончил приготовления. Из 3-го эскадрона мне прислали смирную лошадку; подковали ее на зимние подковы; в кобуры седла положил чай, сахар, колбасу, сало, полотенце, три перемены белья, облачение — ризу и епитрахиль; Святые Дары и крест — на мне; бурку привязал к седлу — и готово! Остальной обоз или подойдет после, или мы, окончивши свое предприятие, вернемся назад. Все едем верхами. Слава Богу, полк будет действовать весь вместе. Опасное, трудное дело предстоит, но очень нужное и полезное для армии. Потрудимся!.. Когда заблистали звезды, я вышел гулять, чтобы хотя мысленно пережить те святые чувствования, что, бывало, в это время переживал в Орле. Грустно стало на душе: лишены молитвы. Со стороны позиций доносится дружное пение «Рождество Твое, Христе Боже наш». Ярко пылают костры. И японцы не остались в долгу — освещают нас прожекторами. Иллюминация! А наши солдатики работают, укладываются. Итак, завтра утром уходим. Благослови, Боже, а теперь нужно полежать на кровати. Порт-Артур пал вчера. Давно уже мы этого ожидали. Спасибо героям: долго они нам помогали. Мы идем дней на десять или самое большее недели на две.
Читать далее...