Горечь «Таврии» в голых генах…

Влад Клен (Владимир Кандауров) - украинский поэт. Родился в 1981 году в Запорожской области. Магистр русской филологии. Автор книги «Аритмия». Лауреат гран-при Синани-Фест (Ялта 2007) и литературной премии имени Инзова (Днепропетровск, 2008). Активный участник всеукраинских фестивалей и интернет-ресурсов. Литригер. Автор и куратор проекта «БЕЗ ФИЛЬТРА» (Киевские лавры – 2008). Вдохновитель и лидер творческого объединения «Водоворот» (Запорожье). Родоначальник и администратор сайта «Литфест». В августе 2010 года врачи диагностировали у него аневризму сосудов головного мозга, и 17 августа Влад перенес операцию. Но организм не выдержал процесса реабилитации: после операции Влад пришел в сознание и начал узнавать близких людей, которые приходили к нему в палату. Но дальше положительного прогресса не последовало. Влад умер в больнице 28 августа в возрасте 29 лет. 

НАТАЛЬЯ ВАЛЕНТИНОВНА НАУМОВА - поэт, член Союза Писателей Украины, живет и работает в Бахчисарае.

…Именно тайна, тайна магии слова и завораживающей силы мелодии человеческих душ, которой владеет наша современница! Наталья Наумова, заставляет читать ее стихи.
Слушая их, нельзя не гордиться силой и гармоничностью русского языка. Стихи … живые, веющие в чередующихся строках дыханием поэта – то легким и ровным, то прерывистым, то задыхающимся от горя.

В ее стихах говорит душа поэта – огромный кладезь жизненных впечатлений, созвучных многим другим душам.

В мире гость


Линаре и ee скрипке.


Я желанный в этом мире гость !
Здесь рассветы дарят мне улыбки.
Здесь айвою пахнет дека скрипки.
Полдень для меня лелеет гроздь
Крымского роскошного муската.
Для меня стучит дождя стаккато,
Я – желанный в этом мире гость.

Я благословляю каждый день,
Здесь меня зовут за стол соседи,
В долгой незатейливой беседе.
Разливают чай,
И мчится тень аиста
Над нашим старым домом;
В этой жизни, доброй и знакомой,
Я благословляю каждый день.

Мир поет: «спасибо что пришла!»
Скрипка манит тайной полонеза,
Ветер забияка и повеса,
Растрепав прически тополям,
Мне свистит заливисто: «Селям !
Как живется ? Как тои дела!
Милая! Спасибо что пришла!»

Я – желанный в этом мире гость !
Здесь закаты дарят мне улыбки,
Здесь айвою пахнет дека скрипки…
Бахчисарай, 04.01.2004.


Игра в нарды

В вихре азарта сняты запреты.
Царствуют нарды.
Как кастаньеты,
В пальцах гитаны щёлкают зары.
Говор гортанный восточных базаров
с запахом мяты, с привкусом перца
Памятью детства прямо под сердце
бьёт аромат золотистого нарда*.
Щёлкают зары,
царствуют нарды!
Бахчисарай, 06.03.2006

*Нард- пряное растение.


Край моей любви (триптих)
2.СТЕНЫ ГАРЕМА

Старые стены
несут в себе запах ванили,
робкий и личный,
как первое прикосновение.
Стены статичны,
они никого не забыли,
в них запечатаны
сонмы летучих мгновений.
Слышишь, в саду соловей
запевает не смело,
и на экране стены
нереально и зыбко
то проступают
изгибы лилейного тела,
то появляется
смутная полуулыбка.
Старые стены
умеют хранить свои тайны,
оберегая ревниво
секреты гарема
только луна золотая
да путник случайный
могут услышать,
как гневно рыдает Зарема.

Бахчисарай, 06.03.2006.

Бахитгуль.

В безликой тишине раздался первый звук,
Как исповедь дрозда на ветке ивы старой,
Он был рожден слияньем нежных рук
С медовым телом трепетной гитары.

За ним второй – кузнечиком в траве,
И третий – звонкой каплей водопада,
Четвертый – белой птицей в синеве,
И пятый – как награда и отрада.

Рождалась песнь,
И не было измен,
Прочь уходили беды и разлуки.
Из ярких звуков ткали гобелен
Влюбленные, заботливые руки.

Мир замер в ожидании чудес,
Мелодия плыла волшебным даром.
И тихо звезды падали с небес
На тоненькую женщину с гитарой.

Бахчисарай, 28.11.1998.

Кровь и слезы Чечни

ФОТОГРАФИЯ ЧЕЧЕНСКОГО МАЛЬЧИКА

Город в огненном кольце,
в небесах гроза
На мальчишеском лице
взрослые глаза.

Где сегодня мой дада?
Где моя нана?
Нет отцовского гнезда,
все взяла война.

Ветер плачет по кустам,
как бездомный кот,
Я придумывать устал,
что нас завтра ждет.

Где сегодня мой дада?
Где моя нана?
Лижет слезы пацана
жадная война.

На ладони у Творца,
где сады цвели,
Смотрит с детского лица
боль седой земли.

Чтобы засыпая,
доверяться снам,
И просыпаться
по утрам спокойно
О люди! Дайте волю
матерям
И мир забудет
что такое войны.

ДВЕ МАТЕРИ
1.
Что ж ты, Бог,
Мне дитя не сберег?!
Мы так просто
и весело жили…
Мой сынок,
мой степной василек,
Кто загнал тебя
в горы чужие?

Ты писал,
умалял не скучать,
А о битвах
ни слова, ни строчки…
Где-то плачет
чеченская мать,
Об убитом
тобою сыночке.

Не смолкает
за печкой сверчок…
Ковылем зарастает
равнина
Локон первых волос,
башмачок,
Вот и все,
что осталось от сына.

2.
Мой сын,
мой орленок,
Не ставший орлом,
Последний подарок Аллаха,
Судьба без тебя,
обезлюдевший дом,
Холодная смертная плаха.

Я – старая женщина,
мне не понять,
Что делят большие мужчины,
Но знаю, как воет
безумная мать,
Над телом убитого сына.

О, русские дети,
зачем вы пришли?
Что битвы кровавые значат?
Неужто в России
не хватит земли,
И матери ваши не плачут?

Молю я Аллаха,
взываю к нему
Истерзанным голосом тонким
Того накажи,
кто придумал войну,
Но только не смертью ребенка!

Бахчисарай.17.06.2002.

 ПОДБОРКА СТИХОТВОРЕНИЙ

***

Яркий клоун в декабре

1.

яркий клоун с улыбкой во всё лицо

не так весел

как детвора кидающая в него

пустые бутылки зимы

вместо белых снежков

 

дети смеются и унижают клоуна

он не слаб

он просто уже вне игры

глотает молча обиду

и думает о своём

мечтает о погибшем детстве и ноябре

 

2.

яркий клоун в серый день

на мокром асфальте декабря

рисует алой губной помадой

... не тень

а лишь контур погибшего ноября

 

труп уже сгребли в кучу и подпалили

 

серый декабрьский день

с запахом горелой осеней листвы

навеки влился в мои

уже не детские

но всё также страшные сны

 

***

но что могут поделать двое

 

1.

как-то секс во время дружбы

            это не очень прилично

но что могут поделать двое

            когда они попались в сети влечения

 

2.

...секс...

 

3.

ты говоришь что я был супер

            что всё было отлично

только был ли это я

            в твоём запутанном воображении?

 

4.

...сон...

 

***

библейские романтики

 

21 век

удивительно,

но еще остались библейские романтики.

я - Адам, а ты - Ева.

мы будем 

продолжать

наполнять детские садики,

мы будем

долго жить

и умрём одновременно

от полового бес придела.

 

хотя на самом деле

это всё плод моих фантазий

ты просто Майя, а я всего лишь Краб.

 

пора завязывать курить драп,

а то вскоре моё пальто 

                       превратится в жилет.

 

***

кусочек ноября

 

мне уже давно пора побрить все лица

их у меня как минимум два

                              три

и постараться завтра не напиться

не знаю почему

но так сказали мне мои врачи

 

прости

но ты сама сказала мне: "иди сюда"

и я пошёл  в твои объятья 

с наивным сердцем и расстёгнутой душой

 

/слюни текли с открытых ртов

и слышались проклятья за моей испачканной спиной

всех тех

кто презирает не таких как они сами

хотя у нас взаимная "любовь"

я тоже презираю добрыми глазами

всё это стадо

всех этих обездушенных рабов/

 

и вот взаимные объятья

ты обнимаешь меня ржавою листвой

и лужами смываешь с моих ног

                                      всю эту боль

                                      всю эту боль

мне остаётся слово - "плакать"

от счастья 

от тоски

но только будущие слёзы

                            все

                                   забрало небо

                                                наше небо

ему нужней

ведь с завтрашнего дня

                             кругом

                                      везде

                                               одни дожди

 

из целой осени достался мне лишь маленький кусочек

                                                    кусочек ноября!  

 

***

салатовый закат

 

салатовый закат сожрал всё счастье

без лишнего движения

без лишней суеты

сожрал и всё

оставив людям тень тоски

 

работа - дом

учеба - дом

вот всё что делает народ

вот всё что делает толпа

когда на улице зима

 

я понял сам в начале ноября

что я такой же как и вы

что я всего лишь винтик

фрагмент от пазла

часть человеческой толпы

 

я испугался правды

и исключил из жизни

                             зиму навсегда 

 

теперь три лишних месяца подряд

я буду наблюдать

салатовый закат

 

***

Поверь

 

зашей себе живой воротник

не будет больно

поверь

 

и каждый новый хрипящий крик

плевок в немое кино

зверь

 

верь в слова

что дает тишина

верь  в равновесие суеты

верь в игру

что идет уж века

верь

победителем

станешь

ты

 

отрежь себе тесные рукава

будет намного удобней

бить

 

и с каждым новым стаканом

все больше хочется

жить

 

поверь

с каждым новым стаканом

все больше

и больше

 

хочется жить

 

***

Дотошные страницы мерзкой суеты

 

Дотошные страницы мерзкой суеты,

Доказывают:

Всё не так уж и печально –

Мы ещё живы.

 

На спинах свежие рубцы

От крыльев

                   и следы от серы,

А в наших душах затаилось напряжение

Холодной

                  Веры.

 

Держаться в этом мире помогаешь

                                                       мне

лишь ты.

Я раньше думал, что весь мир –

Это всего лишь

                           чьи-то сны,

Но всё намного проще…

 

Весь мир,

                его начало

                                   и его конец;

Вся липкая его реальность –

 

Это простая надпись

                                   на простой стене

Я + ТЫ

 

***

когда меня обнял другой мир

 

как-то проснувшись я понял одну аксиому

что жизнь+смерть - это всего лишь...

то

откуда вылазил я головой вперед.

 

когда вылазил

я в первые открыл глаза

я в первые увидел 

этот прогнивший мир

и начал дико визжать

мол верните меня обратно

там тепло

там кормят

а здесь страшно

здесь все не знакомо

в этом новом мире ярко и опасно

в этом новом мире всё прогнило изнутри 

здесь много вони разъедающей 

мою слизистую и мои мозги

...

"верните меня назад!" - 

я продолжал истерически визжать

а люди помогавшие совершать этот грех

делали вид что меня не слышать 

и искренне улыбались

своими марлевыми ртами

 

и когда грех был совершен

когда меня обнял другой мир

они перекусили мою

последнюю надежду

последнюю спасительную нить

стальной клешнёй

и кинули меня

на заляпанный

совсем не белый акушерский стол

а после мысленно произнесли:

 

"Что ты орешь, свинья?

Вставай и иди

Теперь ты сам за себя,

Теперь ты - человек!"

 

***

снегири, дети, я

 

в моём городе раньше было много снегирей

сейчас они занесены в Красную Книгу

также в моём городе когда-то было много детей

во взрослую жизнь каждый себе давно купил визу

 

а я до сих пор не могу накопить фантики-деньги

так как трачу их на ж\д билеты, алкоголь и книги

 

***

Голуби и бомжи

 

Голуби – это птицы, 

                                  они добрые и вкусные

Бомжи – это люди, 

                                  они тоже добрые, но вонючие.

Голуби вкусные, но я их не кушаю,

И бомжей почему-то не нюхаю

Я с ними общаюсь.

 

Бомжи воняют!

                           Но почему?

Потому что не моются

и вместо завтрака, обеда и ужина – бухают…

                           А бухают они тогда почему?

Потому что на них кричат.

Куда же втулить отходняк,

Ведь это понятие – единая связь.

 

Голубей и бомжей, кроме добра

Я!

Также связывают – большие города

ТЫ!

Которые, к сожалению, 

                                        наполняют не только они,

А также студенты, буржуи, шпана и менты,

Не, ну и, конечно же, суета!

 

А где же люди искусства, спросите вы?

А они и есть – 

                          голуби и бомжи!

 

Свобода для них превыше всего,

Летать в небесах – хорошо!

Только долго нельзя, 

                                    да и скучно…

 

***

солнце

 

На солнце невозможно посмотреть,

Потому что оно закрывает глаза.

До солнца нельзя долететь,

Потому как оно убегает от…

Нет, 

не бойся, 

не в коем случае не от тебя…

от всех…

нас…

всегда…

На солнце никто не живет,

Потому что еще никто его не догнал.

А может быть, никто и не пытался?

А может быть, и не стоит?

А может БЫТЬ

лучше, чем ЖИТЬ?

Или просто легче?

 

Солнце встает и садится, 

а человек успевает в это время:

проснуться, умыться,

сходить на работу,

домой возвратиться;

узнать, что сегодня пятница…

и напиться…

А что дальше?

Откуда я знаю…

Я – Солнце, 

или мне это все просто снится.

 

***

И. Н. А

 

под дождем стоит девушка

в черном пальто

 

хочу ее 

обнять

 

смотрю на нее

не могу понять

как может быть таким нежным лицо

 

хочу просто прижать ее к себе

медленно 

и невинно

но меня пугает 

с ее стороны возможный укор 

 

почему капли дождя не стесняются ее ласкать

когда она рядом со мной в упор

/?/

 

лицо в лицо

я смотрю в глубину ее глаз

в глубину ее закрытых глаз

 

дыхание в дыхание

дыхание в такт

интонация звука

интонация слова

интонация капель дождя

 

пустота

/…/

тишина

/…/

 

исчезли слова и все звуки

исчезли образы

мимика

муки

 

исчезли декорации

остались только мы

исчезло все

 

мы

всего лишь два слова

в синей книге молодого поэта

который даже не знает 

об этом

о том

и о нас

 

она 

слово /-/ игра

 

я 

слово /-/ акрил

 

она на странице 15 или 16

а я 

на /двадцать второй/ 22 

 

если смотреть с лицевой стороны

синей обложки

 

то «игра» на «акриле»

/-/

она на мне

 

я и не против

вообще

все было бы ОК

если б не один бок

/-/

чья-то рука

вырвала страницу

под № /номером/  22

 

***

стреляйте... я готов

 

стреляйте в спину, я готов,

я вырвал с Библии страницу.

когда предстану я пред Богом,

она пусть будет доказательством

того,

что я его люблю.

 

стреляйте в спину, я готов,

стреляйте молча,

что б/ы/ не спугнуть мою любовь,

которая давно ушла

                   в тот дом,

где Ольга - мать,

                   но не моих детей.

где сын Евгений

                   с отчеством другим.

 

стреляйте в спину, я готов...

стреляют мимо...

жаль...

но...

мир таков...

 

***

идеальные поля подсолнухов

 

нежное небо

забрызганное белыми пятнами

остается нежным

как и твоя кожа в моей памяти

сохранившаяся на кончиках пальцев

                     и в трещинах губ.

 

поля подсолнухов

идеальные благодаря кисти Винсента 

и становятся еще более идеальными

когда в них

солнечным зайчиком

мелькает твоё белое платье

                    и улыбка глаз.

 

улыбайся

         тебе идёт

а я буду продолжать мечтать

\не бойтесь\

я не забрызгаю белыми пятнами

               нежное небо

потому что у меня не встаёт

на такие вещи

                 уже давно.

 

я наверное взрослею

вместо поэтических образов

почти незнакомых мне дев\ушек\

я всё больше хочу простого 

желательно красивого 

женского тела.

 

обычного хорошего траха

с периодическим употреблением коньяку

и длинными перекурами

на каком-то старом балконе

где мы будем 

на половину замотаны в одну простыню.

 

вместо нежного неба

и идеальных полей подсолнухов

хочется просто обычной ебли

с последним аккордом

что с лихвой прозвучит

когда солнце раскроет глаза

окончательно скинув с себя

липкое полотенце

                 идеального сна.

 

***

когда я спонтанно пишу стихи

я не знаю о чем они конкретно

но точно знаю

что фиксируя их на бумаге

я правильно поступаю.

 

когда я в пятый раз читаю свои стихи

я уже точно знаю о чем они

но задумываюсь

правильно ли я поступаю

читая их публично?

 

 

P.S. Публика ничего не поймёт

     Она же слушает их впервые.

 

Александр Михайлович Литвинов (11 июня 1970; пос. Должанский, Свердловский район, Луганская область, УССР — 21 августа 1999, Королёв, Московская область), более известный как Веня Д’ркин — русский поэт, музыкант, рок-бард.

Отец Литвинова — директор школы. Мать — учитель математики. С 7 лет Александр писал стихи, с 12 — рисовал и писал маслом картины, учился играть на гитаре. Учился в школе № 18 Свердловска (Луганская область). C 14 лет руководил школьным ВИА.
В 1987 году закончил учёбу в школе с золотой медалью и поступил в Рижское военно-политическое училище, но учиться там не стал — сразу же перевёлся в Донецкий политехнический институт на геологоразведочный факультет.
В 1988 году был призван в армию. Служил в конвое, охране и ракетных войсках в Павлограде, затем был переведён водителем в Донецк. Осенью 1989 демобилизовался.
До 1991 года жил в пос. Мироновском (Дебальцевского р-на), где работал водителем и писал песни.
В 1991 году перевёлся в Луганский Сельскохозяйственный Институт на факультет механизации сельхозтехники. Осенью того же года знакомится в буфете в очереди за квашеной капустой с девушкой Полиной (Пэм), которая в будущем становится его женой. Тогда же он собирает коллектив «Давай — Давай». Они играют на нескольких концертах в ДК ЛСХИ.
Dесной 1993 года выступает на фестивале «Рок против наркотиков», а осенью переводится на заочное обучение и уезжает в посёлок Новолуганский (Артёмовский район Донецкой области), где работает сначала слесарем на КРС, а потом художником в Доме Культуры.
Весной 1994 года женится на Пэм. С ней, друзьями и с собакой Чузей едет на фестиваль «Оскольская Лира», где Саша шутки ради заявляет, что он Веня ДЫркин из Максютовки, и под этим псевдонимом он становится лауреатом. Осенью этого же года Д’ркин с Пэм переезжают в Свердловск, где Веня работает в старших классах школы № 18 учителем физики. 12 декабря у них рождается сын Денис.
Летом 1995 года Д’ркин во второй раз едет на фестиваль «Оскольская Лира», где получает гран-при. Осенью переезжает с семьёй в Луганск, где работает на стройке.
Летом 1996 года Д’ркин снова едет на фестиваль, где поёт уже в качестве почётного гостя. Известный бард Геннадий Жуков зовёт его в Москву с обещанием помочь. Осенью по финансовым причинам Д’ркин перевозит семью обратно в Свердловск, а сам едет в Москву.
В октябре-декабре 1996 года Д’ркин играет несколько квартирников, два концерта в клубе «Перекрёсток», записывает на студии «Остров» магнитоальбом «Крышкин Дом».
В январе 1997 года Д’ркин перевозит Пэм с сыном в Краснодон, там устраивает Пэм на работу, сам же снова уезжает в Москву. 1997 год становится наиболее активным в концертном плане — многочисленные клубные и квартирные концерты, гастроли по городам Подмосковья, поездки в Воронеж, Харьков. Готовит совместную программу с Геннадием Жуковым и выступает с ним на нескольких концертных площадках в Москве.
В марте 1997 года Д’ркин за три дня на студии Алексея Вертоградова записывает альбом «Всё будет хорошо»… В сентябре у Вени появляются первые признаки болезни. В октябре в Луганском онкологическом диспансере поставлен диагноз «лимфогранулематоз».
19 октября 1997 года Веня Д’ркин крестится с именем Фома. В ноябре проходит первый сеанс лучевой терапии.
Болезнь отразилась на творчестве Д(ы)ркина: многие из позднее написаных («Эныкы-бэныки», «А ты не конь», «Сегодня - Чай»(«Всё для всего»)) и введённых в репертуар («Детка» (В.Турчанин), более ранняя «Баба в оранжевом») песен являются как бы развёрнутым призывом не тратить время жизни зря.
В 1998 году Д’ркин в перерывах между химиотерапиями (курсы которых продолжают проводить, несмотря на отсутствие улучшений) успевает съездить в Мироновку (Апрель. Попытка электрического проекта с гитаристом Муком из состава группы АЯ), Алчевск (1-2 мая, два концерта), Белгород (28 мая, концерт в ДК Строитель), на «Оскольскую Лиру» (Июль. Проект «Старички Джазовички») и в Старый Оскол (квартирник 28 июля).
В январе 1999 Веня записывает на квартире у друзей черновой вариант сказки «Тае Зори» (накладками на двух магнитофонах). Тогда же Литвинов начинает заниматься переписыванием текстов своих песен, их систематизацией.
3-4 мая случается кризис, связанный с разрушительным действием химиотерапии, после которого Александр Литвинов чудом выживает. Подруга семьи берёт Венину телефонную книжку и обзванивает все имеющиеся там номера с просьбой о помощи, и тогда начинаются какие-то движения — благотворительные концерты, сборы денег, писем.
В конце июня друзья перевозят Д’ркина в Москву в институт Гематологии РАМН, где ставят уже другой диагноз — Лимфосаркома. Ещё полтора месяца в Москве врачи борются за жизнь Вени, но 11 августа его выписывают без надежды на выздоровление.
21 августа 1999 Веня Д’ркин умер в городе Королёв Московской области.
25 августа его похоронили в Свердловске.
С 1988 по 1999 он написал больше трёхсот песен и только половина из них была издана в том или ином виде.
После смерти Вени был организован «Неформальный Фонд Вениамина Д’ркина», который занимается сбором и оцифровкой аудио- и видеоматериалов, реставрацией записей и распространением творчества.
В память о Вене Д’ркине проводятся музыкальные фестивали ДрФест, Вестень Свят Лета и Веничкина радуга.

ПОДБОРКА СТИХОВ
***
Мертвенный пепел лун в трауре неба,
Перхотью буквы звезд - мое имя,
Чтобы его прочесть столько верст.
Нибелунг, ничего у тебя не выйдет -
Кошка сдохла, хвост облез.
И никто эту кровь нe выпьет,
И никто ее плоть не съест.

Ждешь? Врешь!
В руках синдромная дрожь.
Пьешь? Что ж...
На то и солнечный день
Раскис в квадрате окна.
И твоя мама больна,
И твоя мама одна.
Утешься собственным сном,
Где я - рябиной за окном.
Вольному руки греть в пламени танго,
Я заклинаю пить воды Конго,
Чтобы пожар отмыть - петь да петь.
Нибелунг, это палит костры туземка -
бронзовая самка гну.
И ты в клетке ее так крепко, что
не поймешь, почему...

"Весна" - похмельный сладко мурчит бес сна.
Вчера была Тарида, сегодня в горле блесна.
Твое вино не беда, когда вина не ясна.
Еще одним серым днем на кухне с грязным столом,
Где я - рябиной за окном.

В памяти млечных рун - смерти и корни.
В рунах движения зла в миокарде,
Чтобы его простить - два крыла.
Нибелунг, это плавит твой воск конвектор -
Перья крыльев вмерзли в сталь.
Память в трубы уносит ветром... Улетай! Улетай!

Семь бед - один ответ -
Бога нет! Как нет??!!
Где на столе будет гроб,
Там на столе будет спирт.
Где за столом кто-то пьет,
Там под столом кто-то спит.
Где человеческий лом
Присыпан хлоркой и льдом -
Там я - рябиной за окном.

***
Дом захлопал ставенками
На зажатые стоны в руке
И остались яблоньки
На колючей проволоке...

Начесали петухи пункера,
Распустили хаера хипаны,
Казином сдавались в плен мусора,
Шли этапом до великой стены.
Прорастали швеллера как лоза,
С них напилась стрекоза серебра.
И исчезли этажи в миражах,
И блестят твои глаза -
Жить да жить!

Золотоглазый Коперник, твори меня вновь.
Спасибо, колдунья-Весна, за твою акварель.
Спасибо вам, вешние чары, за нашу любовь.
За маленький домик, с видом на небо…
А в небе апрель.

И защелкали замки на руках,
Заскрипели на портах кирзаки.
И остался пункерам - назепам,
Паркопановый бедлам - хипанам.
И на этом вот и вся недолга,
Иллюзорная модель бытия.
Оборвались небеса с потолка,
И свернулась в карусель колея.
Ты, спасибо, помогла чем могла,
Ты на феньки порвала удила…
Ветхой пылью рок-н-ролл на чердаках.
Я иглою на зрачках наколол

Маленький домик, с видом на небо, а в небе - апрель
Спасибо вам, дикие травушки, за липкую кровь.
Спасибо вам, камушки, за вещую вашу постель.
Золотоглазый Коперник, твори меня вновь…

***
Молчи, тебя просто нет.
Я тебя выдумал сам.
Ты - звон золотых монет,
Ими полон пустой карман.
С тобой тепло и светло,
С тобою я сыт и свят.
И искренне, всем назло,
Ты веришь, что я богат.

Молчи, тебя просто нет.
Ты - не больше чем дым, -
Дым от моих сигарет,
Дешевых "Ватр" и "Прим",
Девочка с флейтой...

Странно, но все равно,
Я верю, что ты рядом со мной.
Даже слышу твое тепло,
И коснуться могу рукой.
Ты хочешь уйти - постой!
Что мне нужно еще? -
Миг - восхититься тобой,
Пока пальцы не опечет.

Уходишь? - Уже рассвет.
Если что, ты найдешь меня здесь.
Приходи, какой тебя нет,
И какая ты есть,
Девочка с флейтой...

Пусть рядом с тобой будет Моцарт!
Пусть рядом с тобой будет флейта,
Оле Лукойе, любимая кукла и Лето.
И синее небо, и тысяча разных чудес,
Маленькая Королева с Небес!

***
Город с куполами,
Золотые ворота -
Мечта моя,
Эх, мечта!
В замке братья да сестры,
Нет хозяина,
Лишь Господь Бог,
Да синие звезды,
Вдосталь.

Коль не город -
Крылья мне бы,
Да в самое небо, -
Мечта моя,
Эх, мечта!
Я по небу поплыву,
Шо мене километры!
Лишь бы отсюда
Куда-нибудь
С ветром.

Не крылья,
Так девку-паву,
На забаву, -
Мечта моя,
Эх, мечта!
Лебедь синеглазую,
Завалю на простыни,
Обомну, обмацаю
До смерти.

Коль не девку,
Водки бы.
Да побольше!
Эх, мечта моя!
Мечта...

***
Была у милой коса честью-безгрешностью.
Стали у милой глаза блудные с нежностью.
Ой, лебеда-беда моя, далека к милой дорога...
Рваная в сердце рана. Безнадега, ты, безнадега!

Жареный в красном зареве, в четырех дымах копченый,
Бросил снова взгляд за море - спасибо конченым.
Милой кольцо на пальце, обручальное с кровостеком...
Крылья под капельницей - безнадега, ты, безнадега!

Это не долго куплено, то, к чему руки тянутся.
Продано - не загублено, крадено - да останется!
Только уже не хочется бить копытами у порога,
Ржавчиной позолоченного. Безнадега, ты, безнадега!

***
В цветочном королевстве,
в переходе в подземелье.
За тридцать тараканов
у торговки амаратор.
На остановке бричка - рельсы в небо,
А роги в землю.
Гони, ямщик, в табор.

Зачем нам поезд,
Нам, досрочно одиноким?
Условно осужденным
за условно преступленье.
Ведь, как всегда,
опять у проводницы
не будет водки,
Кончай ее, Веня.

В комнате из пяти углов,
в доверительном холоде
А ну-ка налей.
Расскажи о том,
как трудно искать белых котов
в белой комнате,
Тем более когда они в ней.

На рукаве повязка "сексуально озабочен".
Бегом от электрички вдоль по рельсам, не иначе.
Она танцует брэйк в моей постели, она хохочет:
"Целуй меня, мальчик"

Веня, не притворяйся что живой, не наше дело.
Хлеб на масло, три патрона в замдекана.
А Машка утонула, синий мячик громко плачет.
Завтра трынька первой парой, не проспать бы…

Была белым-бела, нога направо, нога налево…
Готовь шинель, мальчик! Мальчик! Мальчик!
Полетим по розе ветров, в сердце рана
С подбитым крылом.

В тридесятом царстве
сказочник Том построил
Дом - пень под замок,
с удобствами за углом.

Потом придет Бубука,
принцесса сладких снов.
И примадонна глюка.
Ее гнездо
За грязными обоями.
За грязными обоями живет моя Бубука,
За грязными обоями живет моя Бубука,
За грязными, за грязными, обоями,
Советская милиция, за грязными обоями.

***
В досках шальные гвозди,
Визгом дурные вести.
Розданы розги,
Брызги извлечь из песни.
Была б любовь! Да так,
Чтобы кровь от нее застыла.
Дык нет - мир не спасла красота!
Мир не спасает пиво.

Дунул... Губа не в ту степь -
Глаза песком облезьте.
Верку нашли в капусте,
Вчера нашли в капусте,
Сегодня нашли в подъезде.

Что теперь здесь удержит?
Упряжь лесных оленей?
Последней умрет надежда.
Надежда на хлебного волка
В стогу последнем.

Эники-беники, мы улетаем
Навеки, на венике.
Веки смыкаем.
Знаем мы знаем -
Не вспомнится, не икнется...
Так стоит ли слать приветы
С обратной стороны солнца?

***
Вернулся с неба, принес гостинцы.
Вот это людям, а это детям.

А это птицам. А это, видишь,
Себе обновку на небе справил.

Плету корзинки, конверты клею.
И умираю, и не умею...

***
Я в коем веке помню Вас,
Как нынче барышни в саду.
У Вас был черный водолаз,
И был каурый в поводу.
Я помню дамой на балу,
Как нынче бархат на атлас.
В который раз влюбленный в Вас
Сорил цветами по полу.

Бродячий цирк мсьё Марсо,
А у Вас огромный алый бант,
А я бродяга музыкант,
А Вы крутили колесо.
Я помню, как теперь смешно:
Пастушка Вы, я свинопас.
И пью лукавое вино
Из Ваших смелых синих глаз.

Я ковылем по полю рос,
А в Вас потемкинская кровь.
Вам оставались про любовь
Подушки мокрые от слез.
Мои видавшие шузы
Под пылью тысяч городв
Хлебнули долюшки-росы
Я Вас нашел, не нужно слов...

***
Мы с тобой за шальной игрой
В четыре руки да в четыре ноги.
Под колючей бедой да под горячей струей,
По причине тоски да под предлогом строки.

Наш дуэт - беспричинная месть,
Параноический бред - ни пропеть, ни прочесть.
Неуклюжий сюжет - тащим в чистые простыни
Грязный ответ на красивый вопрос.

Бесимся, бесимся, бесимся
Под новым месяцем, месяцем, месяцем.
Чертовка мельница, мельница, мельница
Все также вертится, вертится, вертится...

Заглянувший в окно не отмолится, не открестится...

Ты да я - гости небытия,
В забытьи теплоты да под теплом пустоты.
Утром рано воды из под крана, кляня
Приближение дня самой страшной беды.

Вот и мы, под прицелом войны.
Мы ни слова в ответ, вы ни слова взаймы.
Огоньки сигарет да в последний раз чай,
В полчаса до весны уходящий трамвай.

***
Клином в точку сходятся стены -
Вперед один шаг и все труднее дышать.
Убейте, бросьте в котел,
Растворите на мыло...

Пусть я буду мылом
И нежно, несмело
Буду тереться о женское тело...
Убейте.

Распили мой череп и поставь его на пол,
Стряхивай пепел в пустые глазницы.
А я буду смотреть, как ты склоняешь к измене
Чужую жену...

Убейте, дайте мне тишину!
Убейте.

Небо уставов и море инструкций,
В сторону шаг, как попытка бежать.
Убейте, разорвите на части, отдайте на кухню...

Пусть я буду мясом, сегодня диета -
Сегодня бифштекс из певца и поэта...
Убейте!

Меня кто-то вилкой отделит от спагетти -
Вам даже мясо мое не в кайф...
Тогда повесьте на крест мое тело
И делайте вид, что нету вам дела,
Убейте, дайте мне рай...

Полная власть у некомпетентных,
В сторону шаг, как попытка бежать...
Убейте!

Облокотясь на подоконник
Кто-то счастливый глянет в окно,
А на улицах темных насилует гопник
Малолетку-весну...

Убейте, дайте мне тишину...
Убейте!

Брось меня в топку своего паровоза,
Пусть перемешаюсь я с черным углем...
А мне наплевать на все ваши угрозы о смерти...

Убейте! Тогда заживем...
Убейте.

***
Мне сегодня прольётся,
Белой кошке в оконце,
Лучик бисера пыли...
Доброе утро!
Мне сегодня воздастся
Три ступеньки от царства,
Три подковки от Сивки,
Три копытца от братца...
Три попытки вернуться,
Две попытки остаться...

С вечера полоумно -
Вокзал немноголюдный.
Прощай, моё детство!

А с утра безголово
От короткого слова
На стекле электрички.

Мне по ранней дорожке
До беззубой старушки,
Пауки в паутинке,
Шолом алейхем.

Преисполнена граций
Из бересты колесница.
Я не Синяя Птица
В три погибели гнуться,
Я хочу улыбаться,
Чтобы не разминуться...

И что сегодня Джа даст нам,
Станет горьким лекарством
С песней по жизни.

И чего мне стрематься -
Белой кошке в окрошке?
Парус надежды...

***
Воля, что неволя, что вой в поле..
Во, бля! Понесло за порог, за ворота, за околицу - на болота.
Эпилог. Задерни зеркала черным бархатом
Впрок. А счастье по чужим векселям, видит бог.

Мимо суетливых дорог,
Мимо неосмысленных дат.
Мимо одиноких всех нас
Лежит камень и под него не течет.

Дай нам! Дай нам даунам ум...
Ом Мани Падме Хум.
Без ума нам туман, ни до бога,
Ни до города не дорога дорога.
Туманом, где в тумане мы все без лиц от ума.
Погладит по соленым щекам белый день.

Мимо непременной стены,
Мимо на стене зеркала.
Мимо послезавтрашних дел
Узелками твой город, проклятый мной.

Алина (Аля) Кирилловна Кудряшева (10 ноября 1987, Ленинград) — русская поэтесса из Санкт-Петербурга, завоевавшая популярность в интернет-сообществе (её живой журнал — один из самых посещаемых в рунете. Лауреат фестиваля «Второй Канал-2005», двукратная победительница конкурсов молодых поэтов Санкт-Петербурга «ПОЭТому» (2006, 2007 года). Автор книги стихов. Пишет под псевдонимами Аля Кудряшева и Изюбрь.

Алина Кудряшева пишет стихи с самого раннего детства, осознанно — с одиннадцати лет. В 2003 году принимает участие в поэтическом конкурсе «Новые Имена», где занимает 3 место. Её стихи публикуют в сборнике «Новые Имена Петербурга» (СПб., 2003). Закончив в 2004 году Аничков лицей, Кудряшева в том же году поступает на дневное отделение факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета, на кафедру теории языкознания. В 2009 году заканчивает университет с красным дипломом. Будучи ещё студенткой, она принимает участие в поэтических конкурсах «ПОЭТому» (в 2006-м побеждает в двух номинациях, а в 2007-м годах становится победителем в четырех номинациях). Принимала участие в бардовских фестивалях как поэт: в фестивале юношеской песни «Зимородок», а также в бардовском фестивале «Второй канал», где в 2005 году становится лауреатом. Алина Кудряшева выступала на фестивале памяти Вени Дркина. В октябре 2007 года выходит книга её стихов под названием «Открыто». «Живой журнал» Кудряшевой, начатый в 2003 году, по состоянию на май 2008 года имел более 7 тысяч читателей.
Высокую оценку творчеству Алины Кудряшевой давали литературовед Дмитрий Быков, писатель и издатель Александр Житинский, солист группы «Сплин» Александр Васильев. Быков в литературном обзоре итогов 2007 года отмечал по поводу выхода первого сборника: «отрицать ее удивительный талант невозможно». Директор издательства «Геликон Плюс» Александр Житинский назвал стихи Кудряшевой «великолепнейшими по интонации, искренности». Музыкант Александр Васильев сравнивал её стихи с произведениями Иосифа Бродского.

ПОДБОРКА СТИХОВ
***
Ты стони над ней, ты плачь по ночам над ней, или что там еще умеешь - тебе видней, а меня не слушай, я-то давно на дне,
Вот уж сорок дней.
А она рыжа в кудрях, а она тонка, а она открывает дверь тебе до звонка, а она легка в кости и в руках мягка -
И нашла себе дурака.
Ты в обиду ее не даешь, ты вообще хорош, ты пуд соли ешь, последний ломаешь грош, ты ее защищай от бури и от порош,
А меня не трожь.
Вам-то в рай, вам нынче каждый дворец - сарай, примеряй ее, придумывай, притирай, ты в ее огне, в руках у нее сгорай,
А меня - сдирай.
Ты бросай плащи под ход ее колесниц, ты пиши ей "только без меня не усни", ты мотайся по дорогам и падай ниц
От ее ресниц.
Вырезай меня, под горло, под корешок. закрывай на ключ, остатки сложи в мешок, Если был вопрос - то он навсегда решен,
А ответ смешон.
Ты иди себе, не смотри, как я здесь стою,
Ты, дурак, мою пригрел на груди змею, думал, я хожу по струнке, всего боюсь,
А вот я смеюсь.
Так что ты ее люби, кувыркайся с ней, езди в лес, ходи ботинками по весне, обнимай ее, прижимайся еще тесней,
А со мной - не смей.
А она в такие верует чудеса, пусть она запомнит все твои адреса, у нее в глазах открытые небеса,
У меня - джинса.
Только ты ее не пусти, ты сжимай в горсти, пусть она у тебя не плачет и не грустит, а когда она устанет тебя пасти-
Ты ее прости.
Пусть она тебя разденет, пусть оголит, ведь она живет, внутри у нее болит, пусть она тебя возрадует, окрылив,
Для моих молитв.

***
Я тут недавно встретила своё прошлое - оно всё так же сидит перед компьютером и у него всё те же царапинки на запястье.
Знаешь опять весна, а я снова брошена, то есть всё та же - мелкая, неуютная, солнце в глазах и руки в чернильной пасте.
 

Время не режет - просто меняет рейтинг,
Вроде бы был ребенок - теперь божок,
Холодно, - плачет, - холодно мне, согрейте
Только ухватишь за руку - обожжет.
 

Слушай, до нас ему, в общем-то, мало дела,
Так, проходя, морщинку смахнуть с чела,
Знаешь, я даже как-то помолодела,
Снова линяю в гости по вечерам.
 

То есть бежать, бежать - и всегда на старте,
Вроде бы так старалась, жила, росла,
Помнишь была такая - ни слов, ни стати,
Вот и теперь примерно такой расклад.

Даже неясно - девочка или мальчик,
А разобраться так и не довелось.
Помнишь, ходил дракончик, ночной кошмарчик,
Зыркал недобро, цепко из под волос.
 

Брызгалась лампа искорками в плафоне,
Ноги росли, плыла голова, а ты,
Жил у меня паролем на телефоне -
Те же четыре буквы - для простоты,
 

Слышишь - ее не трогать, она укусит,
Или засадит в горло свою любовь,
Время меня застало на третьем курсе,
Дав мне четыре года побыть любой.
 

То есть побыть собой. Ну, скажи на милость,
Дергалась, терпыхалась - и хоть бы хны.
Ты вот ну хоть на чуточку изменилась,
Кроме короткой стрижки в разводах хны?
 

Видимо, слишком мало тебя пороли,
Мало стучали в темечко мастерком.
Ходишь, запоминаешь, его паролем,
Мечешься, забываешь его стихом.
 

Время не лечит - просто меняет роли,
После спектакля - тот же виток судьбы.
Если ты набиваешь его паролем,
Значит, ты не сумеешь его забыть.
 

Что же, не веришь? Радуйся, смейся, спейся,
Мучайся, трепыхайся, на том стоим.
 

Только ты снова щелкаешь по бэкспэйсу,
Только он снова снится тебе своим.

Письмо счастья
Девочка научилась расправить плечи, если взять за руку - не ускоряет шаг.
Девочка улыбается всем при встрече и радостно пьет текилу на брудершафт.
Девочка миловидна, как октябрята - белая блузка в тон, талисман в кулак.
у нее в глазах некормленные тигрята рвут твой бренный торс на британский флаг
То есть сердце погрызть - остальное так,
Для дворников и собак.
 

А у девочки и коврик пропылесосен (или пропылесошен?), плита бела.
Она вообще всё списывала на осень, но осень кончилась, а девочка не ожила.
Девочка выпивает с тобой с три литра, смеется, ставит смайлик в конце строки,
Она бы тебя давно уже пристрелила, но ей всё время как-то всё не с руки,
То сумерки, то попутчики - дураки,
То пули слишком мелки.
 

У девочки рыжие волосы, зеленая куртка, синее небо, кудрявые облака.
Девочка, кстати, полгода уже не курит, пробежка, чашка свежего молока
Девочка обнимает тебя, будто анаконда, спрашивает, как назвали, как родила.
Она тебя, в общем, забыла почти рекордно - два дня себе поревела и все дела.
Потом, конечно, неделю всё письма жгла.
И месяц где-то спать еще не могла.
 

Девочка уже обнимает других во снах о любви, не льнет к твоему плечу.
Девочка уже умеет сказать не "нахрен", а спасибо большое, я, кажется, не хочу.
Девочка - была нигдевочкой, стала женщиной-вывеской "не влезай убьет".
Глядишь на нее, а где-то внутри скрежещется: растил котенка, а выросло ё-моё.
Точнее, слава богу уже не твоё.
Остальное - дело её.

***
А я сижу в ночи, и собака лает, так жалобно - куда уж там соловью,
Дедка Мороз, я пишу тебе соком лайма, кефирчиком залью и дымком завью.
Будешь читать - пожалуйста, пожелай мне вырубить это чертово ай-си-кью.
Столько народу в четыре утра в онлайне - страшно за их налаженную семью.

***
Он устает, конечно, but nothing special,
Молод, а дослужился уже
До вице-
Да, он успешен, конечно,
Он так успешен,
Что не находит времени
Удавиться.

Вечером он заходит, находит столик,
Просит "мне как всегда, но в двойном размере",
Так и сидит один и уходит только,
Если его выгоняет Большая Мэри
Или не Мэри, но Анна
По крайней мере,
К Вере и Сью он относится крайне стойко.

Да он успешен, он, черт возьми, успешен,
Днем бесконечно пашет, а ночью пишет,
Только глаза закроет, как сразу слышит,
Что из углов выходят, как на поверке,
Тотчас все эти армии черных пешек,
Все эти тетки с боками прогорклых пышек,
Те, кого он придумал, стоят и дышат,
Дышат и плачут. Он поднимает веки.

Слышь,- говорит одна - с добрым утром, отче,
Вот - говорит, посмотри, я измяла платье,
Оно мне стоило тысячи дальнобоев,
Один меня полюбил - отпускал в слезах аж.
Папа, - говорит, - я устала очень
Мне надоело быть этой старой блядью,
Этой звездой просроченного Плейбоя
Папа, я хочу на горшок и замуж.

Другой хватает его и кричит: "Всю зиму
Я обивал пороги ее парадных,
Я одевался так, как она просила,
Я уже сто страниц не курю ни крошки.
Слышишь, будь мужиком, не тяни резину,
Слышишь, давай, придумай меня обратно,
И напиши туда, где она простила,
Я ее никогда, никогда не брошу."

Третий говорит: "Вот тебе приспичит,
Тебя прикольнет, порадует, позабавит,
Тебе наверное весело. Мне вот грустно..."

Он открывает пачку, ломает спичку,
С третьей он прикуривает, зубами
Стискивает муншдтук до глухого хруста.

Он говорит: "Хотите мятных пастилок?"
Гладит их плечи, сжавшиеся в комочек,
Гладит их платья, севшие из-за стирок.
Шепчет, касаясь губами холодных мочек,
Я не могу, не могу не могу спасти вас,
Я не могу, не могу, не могу помочь вам,

Я не могу, не могу, не умею, хватит,
Надо было вас всех убивать в начале..."

Жена выходит из спальни в одном халате,
Хмурится: "Я услышала - здесь кричали..."

Он обнимает ее и целует в самый
Краешек губ и тихо легко смеется.
Он чувствует, как внутри у ней сердце бьется.

Мэри они придумали вместе с Анной.
От Мэри ему сегодня не достается.

Москва - Сухуми
Но март пришел, июнь не за горами, отчаянный, горячий, длиннохвостый, не знающий ни страха, ни потерь,
И, если помнишь, плечи, загорая, приобретают неземное свойство легонько так светиться в темноте.
Как будто ходишь в золоченой раме, в своей невинной жаркой наготе.
Конечно, море. Наши говорили, что раз попав сюда - пребудешь вечно, с бессильным хрустом сердце надломив,
И ветер рисовал аквамарином, и тихо спал, на берег этот млечный песок намыв.
И я была, конечно, не Мария,
но Суламифь.
Конечно, если б знала, родилась
здесь, где жара, отары и татары, где пологом лежит густая тень,
Ты помнишь тот колючий скальный лаз, который несомненно стоил пары изрядно поцарапанных локтей,
Как я в слезах, распаренная, злая, крича, что в первый и в последний раз, упала вниз, судьбу свою кляня.
И море обмотало свой атлас
Вокруг меня.

Но март пришел. Зима в своем блокноте отвоевала новое число, второе с окончанием на девять.
Весна не успевает и в цейтноте пустила все кораблики на слом, не знает, что с колоколами делать.
Луна скребет кривым белесым ногтем, весна и платье новое надела, и при параде,
Но день украден.
В июне всё, что нужно было рядом, казалось, только руку протяни.
Нахальные торговцы виноградом свои товары прятали в тени,
И жгли оттуда виноградным взглядом.
Шиповник пах размашисто и юно, царапая рассеянных людей.

И я здесь на манер кота-баюна, сижу, колени обхватив, пою на
трех языках, одна в своей беде.
Из белых шрамов прошлого июня
Пытаюсь сотворить пропавший день.

Но не бежит вода по водостокам, часы на стенке тикают жестоко,
Стекло под ветром жалобно трясется, сегодня время замкнуто в кольцо.
Чудес не будет, сколько ни колдуй.
Ложись-ка спать, сидишь, как обалдуй.
Сижу и вижу
как из-за востока,
расталкивая облака лицом
Неудержимо ярко лезет солнце
Своим терновым маленьким венцом.

http://izubr.livejournal.com/
 

 

Марина Матвеева - Ах ты, клубника с кровью, руки убийцы…

Ах ты, клубника с кровью, руки убийцы…
Горкою на тарелке, как чьи-то мысли.
Мысли копченые, смуглые, как сирийцы,
мудрые, будто выдал их Джозеф Пристли.

 

Спросят меня: «Кто такой он?», – на то отвечу:
он появился здесь только заради рифмы –
рифмы солидной, решающей, будто вече,
страшной, как для филолога логарифмы,

 

сложной, как чувства влюбленной солидной дамы
к юному мальчику, что в сыновья годится…
…Ах, восемнадцать ему, ах, какая драма!..
(Кажется, стих в графоманию стал катиться…)

 

Ладно, вернемся к клубнике, она похожа,
ах, на куриное сердце еще сырое:
столько же крови от выдранных плодоножек,
хвостики-листики выброшены в ведро, и

 

следует приступить к поеданью ягод,
бросив сравненья и сталкиванье реалий.
Добрый читатель, ты знаешь, я выпью «йаду»,
если ты сам поднесешь мне его в бокале.

 

…Сердце красавицы, кроме измены, склонно
к творческой страсти, ну, чтобы стихи писались.
Светлый мой мальчик, я пальцем тебя не трону,
если подаришь мне образ, чтоб все у… рылись.

 

Но почему-то ты даришь мне лишь обрубки
тухлых метафор на тему запретной страсти.
Значит, придется кристальные эти губки
наглой клубникой в немыслимый цвет окрасить.

 

Ешь. Не обляпайся. Сладкой такой и спелой
больше не встретишь нигде, так что жри, паскуда!..
Добрый читатель, ну что же ты медлишь с делом
всей своей жизни: убийством меня, покуда

 

не написала такого, что мир подхватит,
но, поперхнувшись, закашляет астматично.
Нежного отрока, храбрый, спаси, читатель,
от бесшабашной силы моей клубничной.

 

Храбрый чита… Только что тебе против Федры,
сто Ипполитов успевшей швырнуть копытам,
чтоб накормить ненасытные словонедра,
что раскрываются лишь от любовных пыток…

 

Господи!.. Да вдохновит меня Аристотель,
Макиавелли, Дидро и Умберто Эко,
а не движения сердца и вопли плоти…
Господи, сделай из женщины человека!

Марина Матвеева - Пегасоитие

Татьяне Аиновой

Я заражен нормальным модернизмом,
а Вы, мой друг, заражены оргазмом.
Смотрю на Вас, как малолетка, снизу
вверх, расчищая почву для пегазмов.

 

У Интернета моего загрузмы
нездешние, как у старух маразмы.
А Ваши руки – это чисто музмы,
а Ваши очи – это просто сказмы,

 

а Ваши ноги – это просто тучи:
раздвинутся – и я увижу солнце,
моя рука его, как лампу, включит,
и будет свет в ночи – священный нонсенс.

 

И пошатнется вдруг большое небо,
на Ваше малое взглянув несмело.
…На языке моем живут фонемы
и спрыгивают с губ на Ваше тело,

 

и по плечам, по бедрам и лодыжкам
бегут на водопой у капли пота,
чтоб и о ней сказать не понаслышке
в моих пегасоитческих работах.

 

Я скотоложец. С чертовым Пегасом.
То я его, то он меня… А лучше
бы с Вами, потому что нет мне спасу
от этих пальцев – ящериц живучих.

 

Хрусталик Ваших глаз – конечно, призма,
и сквозь нее Ваш преломился разум.
Я заражен тяжелым васлюбизмом,
а вы, мой друг, заражены отказом.

 

Проклятый конь с нехилыми крылами
не сено жрет – мозги сгрызает зажи-
во всей этой игре между полами
поэты забывают про пейзажи,

 

про философию, про каплю яда,
что тихо травит Божии законы.
…А ваши зубы – белые котята
в корзинке рта, уютной и бездонной.

Марина Матвеева - Формалистический интербред

Интернеты – интернаты
беспризорных душ.
От зарплаты до расплаты:
кукиш, а не куш.

 

Интернеты – интервенты
вскроенных голов.
На обрывочке френдленты
провисает шов

 

между буквою печатной
и судьбой самой.
Я люблю тебя, мой чатный,
неначитный мой…

 

Квадратноголовый даун
ластится в глаза…
Интер-нет не интер-да, он
просто так не за-

 

-лечит, -гладит, -рубит, -травит,
-грузит, -ворожит,
он потребует управы
на самоё жи-

 

знеутробные запасы,
психовиражи.
Милый, ты ль не асьный ас и
ты ль не Вечный ЖЖид?

 

Интернет… Из интердевок
в интерпацаны…
Яблоко для интерЕв от
интерСатаны.

 

Он, лукавый интертихрист,
предлагает торг,
чтоб любить тебя, мой тигр из
ru.ua.net.org.

 

Интернеты – интраверты
экстравертогра-
да. Возлюбленный, поверь, ты –
лучшая игра

 

в прятко-салко-догоняло-
во по всей сети.
Интернеты – инферналы…
Господи, прости.

Марина Матвеева - Город твой счастливыми глазами

Августу

Я была счастливой, как скряга еще наживой,
Позабылись даже слова, что гвоздили очи:
(Говорили родители: «Слышишь, пока мы живы,
Ничего не делай с собой, а потом – как хочешь»)

 

Я была счастливой, был город и эти листья,
В форме сердца с чуть острыми уголками.
Говорили листья: «Давай безо всяких мистик,
Прикоснись к прекрасному просто, вот так, руками!»

 

Я была счастливой, и ягоды алой гроздью
Тормошили зрение, вкус и попытки бега.
Говорили ягоды: «Вынь золотые гвозди,
(Золотые – да гвозди они), из эго»

 

Я была счастливой, а вам довождилось часто ль
Быть счастливыми столь же, как я – однажды?
Говорили вы: «Не только сегодня живи и здравствуй,
Это будет снова, и ты не умрешь от жажды».

 

Я была счастливой, и знала, что это значит.
Будет снова, снова, опять и опять, и где-то
Там… Кто одарен многим – многажды плачет.
Это в глазах разблестелась душа рассветом …

Марина Матвеева - ***

Владу Клёну

ты извиваешься в междулюдье змеем эдемским,
хочешь, чтоб яблока откусили все понемногу,
ты протекаешь сквозь каждый город сеною-темзой,
зная не понаслышке: трудно быть богом,

 

трудно быть семантемой, деревом, камнем,
собственным же сизифом, горой, паденьем,
трудно быть притяженьем земным, сквозь ставни
подслеповато зрящим живое самосъеденье

 

солнца, чей каннибаличен малейший лучик,
так и мечтает сожрать душеловные наработки,
сколько же их еще в мире, несчастных сучков и сучек,
тех, что с тобою пока не вкусили единой водки,

 

трудно быть маленьким, сильным, большим и слабым,
трудно быть достоевским с долботуканьим клювом,
солнце торчит в твоем небе распятым крабом,
вопленицею выкрикивая у-лю-лю во

 

все золотую глотку, и очень оно похоже
на аллилуйя, но только тебе ли спутать,
трудно быть человеком – нищим слоненком божьим,
трудно, но стоит попробовать на минуту

 

После субботнего семинара решил подробнее ознакомиться с творчеством наших членов жюри. Начал с Марины Матвеевой, интересно ж все-таки, что за человек меня отметил...:)
Почитав, понял - это Мастер с Большой Буквы. Не пожалел ни секунды о потраченном времени. Далее идет подборка стихотворений с поэзии.ру. Всем настоятельно советую!

Марина Матвеева - Не странно…

Елене Коробкиной

 

Город играет на струнах дорог
злую балладу забытого барда…
Город простужен. До боли продрог
в лапах когтистых дождя-леопарда.
Только мерцают короны реклам
на головах королей-ресторанов.
Мечутся слуги-людишки…
А нам
вечером здесь оказаться так странно!

 

Мы – две колдуньи, сошедшие с гор,
чуткие дочери леса и неба, –
не осознали еще до сих пор
жизни на кончике рваного нерва
города.
Плечи дорог нас несут,
как в паланкине цариц-египтянок
…или покойников?
Впрочем, не суть
важно и даже, пожалуй, не странно…

Марина Матвеева - Выстёбыва – юсь, выстёбыва – юсь…

Выстёбыва – юсь, выстёбыва – юсь…
Ото новояз! Как в глаз!
Еще бы вас всех, еще бы вас всех,
еще бы туда всех вас –

 

вместились бы все. Вместилище недр –
словечко – одно на сто.
Извилива – юсь. Из вил еще не
ушел воцеле никто.

 

Выхрипыва – юсь, выплескива – юсь
в кавычливые тире.
…О горе мое далекое, юс
мой малый во псалтире!

 

Выямбыва – юсь, выформлива – юсь,
вы – Цве – та – и – ва – ю – си.
По-своему и не фомится мне,
не петрится во смеси

 

неверия, отречения. Черт!..
…Мой Боже, меня прости:
иудилось мне вечерне еще –
хоть сребренники грести!

 

…Высверкиваясь, вызвездывал днесь
Господь свое полотно…
Сплетенье телес плетенью словес
и в ноченьку не равно.

 

Сбивается слог, сбивается ритм,
сбивается мир в испод.
Выдарива – юсь, меня раздарить
по строчке в примеры по

 

вывертыва – ю, выкручивань – ю
глухих, как могила, строк.
О горе мое, не мучай меня!..
О Боже, держи оброк.

 

Ты хочешь, чтоб это было – так всласть
ясырь словяной. Еще
не выстеба – лась, не вылюби – лась,
не кончен еще расчет.

Марина Матвеева - Я уста

Я устала. Мне плохо. Я думаю о тебе.
К сожалению, мысль о тебе не уменьшит плохо.
Не украсит окно перепорхами голубей,
не заставит Вселенную выдохнуть даже вдоха.

 

Не накормит она, не напоит, не исцелит,
не исправит ни капельки мир и его препоны.
Я люблю тебя. Только не это сейчас болит.
А болело ли это когда-нибудь, не припомню.

 

Разве будет им место, раздумьям о нас с тобой,
если нынче я в дом принесла с перебитой ножкой
птицу. Или котенка. А может быть, это Бог
притворился котенком – проверить меня немножко.

 

Ведь Ему не впервой притворяться- то – стариком,
нищим, путником, даже тремя – чтоб сильней запутать.
Я люблю тебя, только кимвальным своим звонком
не врывайся ты в адскую тишь моего приюта…

 

Или тоже мечтаешь ты в нем получить постель,
чечевичную кашу и ломтик сухого сыра?
Я люблю тебя, – значит, беги поскорей отсель –
и до следующего приемлемого кумира.

 

Ну, зачем ты остался? Мертвецкая тишина
ожила и вопит, как младенец, – не сунешь вату.
Или ты – или птица. А может, котенок. Наг
человек перед Вышним – не спрячешься и в котятах.

 

Не расставишь их в ряд: этот будет за этот грех,
тот – за тот, а десятый пойдет за забытый пятый…
Я люблю тебя. Только приют мой не вместит всех.
Даже вспомнить чудовищно, что он вмещал когда-то…

Марина Матвеева - Поэзия – не спасает

Поэзия – не спасает.
Проверено. И не губит.
Она – полынья косая,
столетней старухи губы.

 

Ее целовать не станут
и за драгоценный кубок.
Ее оттолкнут, как манну
небесную – мясолюбы.

 

Будь ты гениальной в стельку,
но тот, кто тебе дороже
всех рифм, позовет в постель ту,
понятней кто и моложе.

 

Будь ты королевой звука,
чьи строки идут из уст во
уста, но любимый руку
предложит ногам и бюсту

 

какой-нибудь секретутки,
а может быть, проститарши.
Поэзия – это шутка
Создателя, это дар, жить

 

с которым сумеет разве
мужчина, и то не всякий.
Поэзия – это язва,
над коею должно плакать,

 

которую и на паперть
не вынесешь за копейку.
Поэзия – Римский Папа,
влюбившийся во еврейку –

 

абсурдна и невозможна,
болезненна и нелепа.
И все же нужна, как ножны
кинжалу, как окна склепу,

 

как чукче купальник… Ладно,
простим мы ее за это.
…Любимый, кури мне ладан,
люби во мне хоть поэта…

Марина Матвеева - Чем ты живешь, человек с глазами страуса?

Чем ты живешь, человек с глазами страуса?
Чем ты живешь? Почему прыгуч и весел ты?
Вот ты идешь – долгожданней Санта-Клауса.
Мог бы – картиною на стену повесил бы

 

Руки изящные, нежные, не грубые –
Саблями, шпагами, тонкими рапирами –
Вместе с улыбкою тридцатидвузубою,
С радостью искренней – долго репетировал?

 

Руки настенные – не к кресту прибитые.
Очи огромные – только не от боли вот.
Зубы блестящие – золото испытывать.
Ноги прыгучие – души отфутболивать…