Выдающимся примером исторической живописи Репина служит картина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года». Именно по материалам работы художника над этим творением В. М. Гаршин, позировавший для образа царевича, собирался написать большую статью, посвященную творчеству мастера в целом. (И хотя намерение писателя не осуществилось, конец его известного рассказа «Наталья Николаевна» был навеян произведением Репина.) Полотно воссоздает реальный исторический факт, когда царь, поспорив с наследником, не сдержал себя и в припадке гнева метнул в него посох, нанесший губительный удар в висок. Опомнившись, отец метнулся к сыну. В ужасе он прижимает свою жертву к груди, покрывает исступленными поцелуями голову, пытается стиснутыми пальцами остановить струящуюся кровь, но раскаяние пришло слишком поздно: лицо царевича покрывается смертельной бледностью, левая рука, на которую он пытается опереться, чтобы подняться, подворачивается.

Струя крови на щеке умирающего, лужи крови на ковре, покрывающем пол, красный цвет самого ковра, розовый кафтан наследника — определяющие смысловые аккорды в густом, кроваво-сумрачном колорите, в целом выражающем содержание драмы.

Лицо Ивана Грозного выражает вспыхнувшую родительскую привязанность, укор совести и безумный страх перед непоправимостью совершенного. Остекленевшие, вылезающие из орбит глаза, их блуждающий, замут-ненпый взор говорят о крайней степени душевного напряжения. Неограниченная власть привела его к утрате самоконтроля — к сыноубийству. Однако произведение имеет и второй смысловой план. И. Н. Крамской заметил: «Не знаешь, кого больше жаль в картине»1. В некоторой степени Иван IV является жертвой, причем не столько своих необузданных страстей, сколько социально-исторических условий, когда непрестанные заговоры и интриги боярства развили в умном, одаренном правителе болезненную вспыльчивость и налетавшую, подобно буре, слепую озлобленность.
Правда, многие современники Репина воспринимали картину в первом аспекте ее внутреннего содержания. Самодержавие с его произволом было для России не прошлым, а живой действительностью. Сам мастер признавался, что на мысль о создании данного произведения его натолкнул безудержный террор, осуществлявшийся царским правительством в начале восьмидесятых годов XIX века. Живописцу, например, довелось присутствовать на публичной казни народовольцев, покушавшихся 1 марта 1881 года на Александра II. В 1913 году в беседе с корреспондентом газеты «Русское слово» художник рассказывал: «Я вспомнил о царе Иване. Это было в 1881 году. Кровавое событие 1 марта всех взволновало. Какая-то кровавая полоса прошла через этот год... я работал как завороженный».

Низведение царя, вершителя судеб, до уровня преступника, уничтожившего того, кто был плотью от плоти его, вызвало резкую реакцию правящих верхов. При переводе XIII передвижной выставки из Петербурга в Москву последовало распоряжение императора о запрещении экспонировать крамольную картину.
Здесь вы найдете креатив во всех его проявлениях.