Итак, сегодня я отправилась отмечать последний учебный день в свой любимый театр на Покровке. Несмотря на то, что я пошла пешком до метро и по дороге зашла на почту, я доехала до Курской и дошла по Земляному валу до театра за час до начала спектакля; на месте была моя знакомая администраторша, только знакомой билетёрши пока ещё не было. Я приобрела программку, почитала отзывы, написанные на предыдущий посмотренный мною спектакль после моего, дождалась своей знакомой буфетчицы; она хотела налить мне чаю за счёт заведения, но я чай пить не стала, а стала пить кофе со сливками, а ещё как следует подкрепилась пирожным и трюфелями и купила бутылку минералки. Час пролетел незаметно в изучении программки и чтении взятой на почте газеты, и вскоре уже публику позвали в зал, и я заняла своё место на середине четвёртого ряда, чтобы посмотреть Уроки музыки по одноимённой пьесе Петрушевской, со дня рождения которой сегодня как раз исполнилось сто лет в обед.
Сразу скажу, что посмотренное все мои ожидания превзошло, так что всё-таки я, наверное, никогда не привыкну к тому, что на Покровке всё ставят великолепно, великолепно во всём, великолепно настолько, что не к чему даже попытаться придраться. За два с половиной часа текст прочитали почти дословно, декорации и освещение снова обыграли на ура, и хотя не было возможности полностью передать традиционный для Петрушевской параноидальный финал из-за отсутствия качелей, концовка всё равно получилась убедительной и пронзительной. Снова весьма радуют невероятно к месту приходящиеся романсы, включая сам факт задушевного исполнения оных актёрским хором, и качественный юмор, включая его не показушную, а вполне естественную подачу. Но вот что меня всегда больше всего поражало и опять-таки, наверное, никогда не перестанет поражать – это искренность и полная самоотдача актёров. Не забывая о личном таланте каждого из них, я всё равно почитаю за чудо то, что кто-то научил их всех, от детей до стариков, вживаться в образ вплоть до полной идентичности актёра с персонажем, чью роль он исполняет, как нет ни в одном из театров, какие бы я не посещала (исключения из этого правила я покуда могу сделать разве что для спектаклей Мира Искусства, посмотренных мною осенью в ДК, и для бессмертной Юноны и Авось Ленкома). Поэтому весь тот кайф, всю ту эйфорию, состояние лёгкого культурного шока, – называйте как хотите, – которое я испытываю во время спектакля, органично сливается с чувством огромного уважения и благодарности к людям, которые настолько преданы своей работе, что выходят на поклон не довольными и улыбающимися, а усталыми, даже можно сказать – измученными, женщины – с ещё мокрыми от слёз глазами, припухшими от рыданий губами. Но это я снова об общем да целом, а если вернуться конкретно к сегодняшнему дню, то главная мысль, не считая то множество соображений, роящихся в голове по поводу глубочайшего произведения Петрушевской, была таковой: над тем, над чем громко, от души хохотал сегодняшний зритель, наверняка должен был плакать зритель 70-х. Чтож, мы ко всему привыкли, стали циничнее, но каждый, пожалуй, по-своему. Я, например, считаю, что плакать – лишнее, но и смеяться невпопад – тоже. Сопереживать, на мой взгляд, вообще стоит молча. Но это, опять-таки, – каждый по-своему…
Весь репертуар Покровки на июнь, вернее на его начало, я уже смотрела, а после 19-го они уезжают на гастроли, так что больше летом я их не увижу. Блин, я буду скучать по ним, я не доживу до следующего театрального сезона, держите меня, или я уеду вслед за ними)) Ну ладно, сиё было лирическое отступление, ибо никуда я не поеду, а буду смотреть спектакли на Маяковке, где худруком тоже Арцибашев, а так же в планах посмотреть Фотофиниш в театре Ермоловой (рекомендация Жоржа) и Человека из Ла-Манчи (рекомендация Лёхи). Вот так и живём – от вешалки до книги отзывов)