Предупреждаю заранее, что пишу я подшофе и вспоминаю не все события и не в стопроцентно верном порядке )
Вчера вечером я решила вторично, более внимательно заслушать «Династию посвящённых», дабы составить своё окончательное мнение. Перебралась в мамину комнату вместе с плеером, забралась под одеяло с наушниками в ушах и принялась балдеть. Короче говоря, альбом весьма и весьма неплохой, представляющий из себя качественное отечественное хэви с весьма ощутимым привкусом готики – впрочем, любители паганя и фолка так же найдут в нём родные нотки. Великолепен вокал Кипелова в «Никто», великолепна музыка в «Саксонском корпусе», великолепно биение сердца в «Вересковой пустоши», «Андайский крест» - шедевральная вещица, да и «Змея» и «Покровители» ласкают слух. Непривычно только то, что песни короткие, отчего показалось, что их мало и захотелось ещё, зато все они разные, у каждой песни – своя личность. Да хотя бы ради одних только гениальных стихов Марго Пушкиной это стоит послушать, – дай Бог каждому так писать! – и, конечно, ради игры Терентьева, которого я, например, очень люблю. В общем, с нетерпением жду новых творений проекта Margenta, ибо мысля собрать вместе всех лучших метальных вокалистов Руси-матушки достойна того, чтобы жить долго и счастливо. После такой трогательной колыбельной, как «Лунное дитя», я отрубилась как миленькая и дрыхла спокойным, глубоким сном без сновидений до самого утра, когда меня разбудил будильник. Позавтракав, я вывалилась на улицу, дождалась маршрутки и к двенадцати часам прибыла на работу – кажется, первой из журналистов. ДК был украшен множеством воздушных шариков и прочей лабуды, в холле второго этажа была представлена экспозиция всяческих дипломов, грамот, кубков и прочих наград различных коллективов.
Татьяна Владиславна засадила меня перепечатывать новый список представленных к благодарности с рукописи Натальи Борисовны и составлять тексты этих самых благодарностей по шаблонам, созданным Аней вчера вечером. Я хотела было походу вылезти в Интернет – а его снова нету, пришлось Егору (который был очень смешным в костюме и при галстуке) снова звонить в Кросснет и вызывать мастеров; хотела было разложить пасьянс – и тут проклятая мышка снова зависла, и пришлось Татьяне Владиславне лезть её настраивать. Потом пришла Илаха – бывший журналист корпункта «Между строк», а теперь наш студиец первого года обучения, то бишь будущий наш журналист – и завалила меня кучей вопросов, будучи уверенной, что я-де должна знать всё, начиная с того, что не та ли я Настя Парфёнова, «о которой везде пишут». Затем появились Наташа в розовой пижамной кофте, Гномыч, Алинка, Натали и другие, в том числе соратники Илахи по первой группе. На первогруппников и Наташку надели картузы и послали их раздавать газеты и проводить созданный мною опрос, над которым они долго ржали, а Натали, Гномыча и Алинку поставили на регистрацию СМИ, ВИП-персон и простых гостей соответственно. Объяснять девчонкам, как отличить ВИП-персону от обычной, было поручено мужу Татьяны Владиславны, и когда он вещал,из динамика над нашими головами прозвучала фраза из рекламы "Кода Апокалипсиса": "Этот день вы запомните навсегда!" - видно, кто-то из звуковиков что-то не то нажал. Но прозвучало пророчески ) Однако прежде, чем всё это произошло, я успела поработать на славу. Когда тексты благодарностей были закончены, я перекинула их на дискету и спустилась в 18-й кабинет творческого отдела – перепечатывать их на бланки. Бумаги для черновиков мне не выделили, и пришлось обкатывать шаблон на двух бланках – как выяснилось впоследствии, весьма опрометчиво. Стоило мне найти идеальный формат шаблона и напечатать две благодарности, как меня оторвала от работы Наталья Борисовна: в рабочий план срочно вносились поправки.
Раз за разом директор ДК писала мне на бумажке имена-отчества тех, кто в моём электронном списке упомянут не был, мы вместе сочиняли, за что бы наградить этих личностей, потом я отпечатывала им благодарность на бланк и приносила их Наталье Борисовне, и так до тех пор, пока зелёные бланки не кончились и не пришлось переходить на серые. Пока я печатала, за моей спиной бурлила традиционная авральная жизнь: все бегали туда-сюда, что-то приносили и уносили, командовали, переспрашивали, репетировали речи и так далее. Наша восходящая звезда русского фолка Догаева заявилась с температурой – всё лицо у неё горело и вид был крайне жалкий. Однако всё время до начала концерта она усердно белила свою багровую физиономию и не менее усердно бодрилась, так что заменять её не пришлось. Когда осталась последний серый бланк для благодарности, Наталья Борисовна перестала давать мне ценные указания, и я переместилась в соседний кабинет – помочь Илахе. Наша работа состояла в том, чтобы отпечатанные мною грамоты вставить в рамочки для фотографий, а трудности этой работы заключались в том, что рамочки надо было распаковать, открыть, а грамоты в них ещё и не лезли, и приходилось обрезать им края с помощью специальной машинки. Сотрудникам и друзьям ДК полагались грамоты в простых пластмассовых рамочках под дерево или под мрамор, а его покровителям – депутатам всяческих инстанций – в больших и дорогих деревянных рамах. Те грамоты, что были отпечатаны на принтере в кабинете творческого отдела, вели себя образцово, однако те, что были отпечатаны на принтере в нашем кабинете, безбожно смазывались как в машинке для обрезания (клеевое определение вышло)), так и об стекло рамочек.
Наконец, эта работа была закончена, грамоты в рамочках были сложены стопочкой, а мусор выкинут, но Наталья Борисовна не желала успокаиваться. Мне было поручено напечатать ещё несколько грамот, которые обойдутся без рамочек, и грамоту, для которой она пожертвовала рамочкой от своего собственного диплома, стоявшего у неё в кабинете в шкафу, под стеклом, а так же две благодарности поменять местами в рамочках, и приклеить к рамочкам наклейки – кто из награждаемых откуда (из думы, из префектуры, из муниципалитета и т.п.). В перерывах между поручениями Натальи Борисовны я поднималась в наш кабинет и была на побегушках у Татьяны Владиславны – раскладывала стопки наших газет в холле первого этажа, выставляла наши дипломы и награды на общей выставке, наливала воду в вазу (сделанную из половинки пластиковой бутылки)) для букета, преподнесённого нам вездесущим Кривовым, вычитывала (то бишь вносила корректорскую правку в текст, напоминаю) какие-то материалы, звонила опаздывающим сотрудникам, и так далее, и тому подобное. Так же мы с девчонками присобачили к нашему уголку выставки пять планшетов, к которым прилагались ручки и были прикреплены листы бумаги с предложением, адресованным всем гостям, написать свои впечатления от праздника (забегая вперёд, замечу, что за весь праздник мы получили от силы два отзыва). При этом я умудрялась периодически выбираться в Интернет, хоть Татьяна Владиславна и гоняла меня оттуда, а Илаха и Гномыч, у которых дома Интернета отродясь не было, изрядно мне мешали, заглядывая мне под руку, хватаясь за мышку и любуясь аватарами (последнее – прерогатива Илахи: кажется, она сегодня впервые в жизни увидела анимацию и пребывала некоторое время в лёгком шоке).
Состоялось даже нечто вроде обеда – в одно из моих кратковременных появлений в кабинете мне всучили тарелку, на которой возлежал аппетитный блинчик с творогом, щедро политый сметаной. Естественно, я его смолотила, а так как Натали отказалась сбегать за бутылкой ФХ, сбегала за ней сама и с удовольствием промочила горло. Тем временем в холле второго этажа принялся располагаться симфонический оркестр (контрабасист – труЪ старичок, прям Мефистофель! Сфотографировала его)), а всё здание ДК начало наполняться народом, жаждущим хлеба и зрелищ, и несносными мелкими детишками, норовящими стыбзить воздушный шарик. Наконец, ни Наталье Борисовне, ни Татьяне Владиславне моя помощь стала не нужна, и я начала лихорадочно соображать, что бы ещё такое сделать (ибо массовая истерия, распространившаяся по всем сотрудникам ДК со скоростью света, не обошла и меня). Хвала Магистрам, явилась Инна и заставила меня вооружиться моим же опросом и моим же фотиком и отправиться опрашивать народ за компанию с первогруппниками и фотографировать происходящее за компанию с Егором, а так же одним глазом следить за нашим уголком выставки – кабы кто предприимчивый не прихватизировал наши кубки в личную коллекцию. Потом сторожить уголок засадили Илаху, и я спустилась ради интереса на первый этаж, решив, что трое опрошенных – достаточно (всё равно одно и то же отвечают). Там я заглянула в музыкальную гостиную, где репетировали артисты, пофотала, а потом присоединилась к народу, торчавшему на регистрации.
Там было весело: Натали, Алинка и Гном пытались напялить один на всех картуз друг на друга и на меня, а Егор пытался сфотографировать Наташку, которая прикрывала свою пижаму газетами и пыталась утечь в сторону из кадра. От входной двери до нас коридором стояла зодчинская молодёжь в костюмах – раздавала газеты, программки и прочий стафф. Заходили депутаты, пожимая им всем руки, заходили добрые бабушки, норовящие их всех расцеловать, зашёл симпатный парниша с профессиональным фотиком, сопровождавший какого-то представителя «взрослой» прессы, и несколько минут мы развлекались тем, что пытались друг друга сфотографировать и строили друг другу глазки, а потом он ушёл. Я тоже рада была бы уйти, однако выяснилось, что треклятому Антонову никто так приглашение и не передал, и значит, надо было передать, а Наташка, которая стояла с этим приглашением в обнимку, в лицо его не знала. Так как я его знала прекрасно, да и он меня, мы договорились, что когда я его увижу среди входящих, я Наташке скажу и она к нему подрулит. Однако уже подрулил настоятель местного храма святого Иоанна Русского отец Андрий, узнав меня и поздоровавшись сдержанным кивком головы, пришла наша Аня, а Антонова всё не было и не было. Люди уже начали подниматься наверх, наши коллеги нас торопили, а мы всё топтались там и топтались. И тут Натали, дотоле стоявшая незаметно, на свою голову обронила, что-де она тоже знает Антонова в лицо. Естественно, мы немедленно бросили её ждать злокозненного депутата в одиночестве и почапали на концерт. Нам уже заняли места в первом и во втором рядах, постелив на них газетки; села вместе с нами и Маринка, которой сегодня не требовалось плясать вместе с Данком.
Когда до начала концерта оставалось совсем немного (а начинался он не в четыре, как было сказано в пресс-релизе, а в половине шестого), мне сообщили, что меня зовёт Натали. Решив было, что это г-н Антонов желает меня видеть, я помчалась вниз. Оказалось, что той просто скучно одной, и, как ни жаль мне было коллегу, я вырвала свой рукав из её цепких пальцев и рванула обратно. Пробегая перед первым рядом, под сценой, я не заметила, как снесла стоявшую на ней корзину с цветами, и вся растительность рассыпалась по полу. Только сев на своё место и с удивлением сняв со своей кофты прицепившуюся хвойную веточку, я обратила внимание на людей, поднимавших всю эту красоту обратно на сцену. Наконец, концерт начался – жаль, мой фотик не мог рассеять своей вспышкой темноту в зале, и нормальных фоток не получилось. В самом начале представления Алинка смоталась домой, зато пришла Настя; к середине программы заявилась Натали: скотина Антонов так и не почтил юбилей своим присутствием. А состояло представление в основном из занудных торжественных речей, которые толкали все – начиная сотрудниками ДК, их коллегами их других ДК (в частности из ДК «Педик», то есть, извините, «Медик») и членами фонда ветеранов и заканчивая депутатами Госдумы. Судя по их речам, наши «Зодчие» - самые крутые в Москве, единственные и неповторимые, то есть, похоже, их из окружного Дома культуры походя записали в городские Дворцы культуры, что есть очень и очень гут. Однако гвоздём стала… вьетнамская делегация! Типа ребята жаждут укреплять с нами культурные связи и всё такое. Чёрт возьми, какие же они смешные – низенькие, тощенькие, и все как один с зализанными чёрными волосами! Просто лол ходячий, а не люди ))
Главный вьетнамец в очках вышел на сцену толкать речь, - естесна, по-вьетнамски, - а рядом с ним скромно встал переводчик – согбенный лысый дед в свитерке. Вьетнамец говорил громко, в микрофон, а переводчик – тихо, себе под нос, так что слышали перевод только те, кто сидел на первых рядах. В конце своей речи вьетнамец выговорил по-русски: «Спасибо за внимание!» и низко поклонился залу. В промежутках между речами и вручением грамот выступали творческие коллективы ДК – в основном со старыми, но любимыми всем номерами. А чтобы празднество обрело сюжет, артисты ДК разыгрывали сценки со следующим простым сценарием: злые и нехорошие Лиса, Кот, Карабас-Барабас и Дуремар сначала втираются общественности в доверие, а потом собираются превратить ДК в казино, а мелкий Буратино выводит все коллективы ДК на митинг, и пафосный Кривов, вложив в свою гневную тираду всю душу, торжественно прогоняет их прочь (особенно ему удалась фраза: «Не позволим мрази порвать культурные связи!»)). Когда все по этому случаю вывалили на сцену, и какая-то приглашённая попсятница запела извечную песню «С днём рождения» (это там где ещё про любовь до головокружения), я подбила всех коллег встать, взяться за руки и покачать руками – жаль на спине нет глаз, и не было видно, последовал ли зал нашему примеру. Когда песня была допета, к потолку рванули фонтаны искр, а на середину сцены вывезли огромный торт на тележке с сорока горящими свечами. Свет погас, и все в зале загадали желание, сжали кулаки и задули эти свечи вместе с теми, кто стоял на сцене. Под звуки музыки все вывалились в холл второго этажа, где уже были накрыты столы – начался один из тех халявных фуршетов, коими славятся «Зодчие».
Я налила себе стакан кубанского красного вина, осилила его, да ещё Гномыч перелила мне свой, так как в неё-де «эта гадость» больше не лезла (ага, забыла небось, как в прошлом году так накачалась какой-то бурдой, что мы с фавером её до метро подвозили!)), чем окончательно сбила меня со счёта. Затем я уговорила ещё один стакан, потом ещё… кубанское красное кончилось, и я принялась за болгарское красное. Пока были пирожки, закусывала пирожками, потом мандаринами, виноградом, крекерами – выбирать не приходилось. Я даже остояла очередь за тортом и взяла по ломтику себе и Натали, но Натали от него отказалась, и я всучила его Гномычу. Потом мы с Гномычем, когда винные пары достигли мозга, сняли свои форменные зелёные косынки и принялись раскручивать их над головой в такт песенкам, которыми развлекала гостей всё та же попсовичка )) При этом я упустила воздушный шарик, доверенный мне Натали. Потом перед жрущими и бухающими станцевала какая-то пара, и я, пробираясь к кабинету, невольно залюбовалась Егором и Наташкой: кажется, их роман, начавшийся ещё прошлой весной на «Пингвинах», достиг своего апогея – стоят в обнимку, покачиваясь и покачивая своими стаканами, счастливые до безобразия, аж завидно стало до безумия. Наконец, мы все собрались в кабинете; я упорно допивала чёрт знает какой стакан вина, хоть винные пары и осели уже в ноги и меня заметно шатало. Решив, что этого хватит, я ещё немного пометалась в поисках жвачки, дабы отбить дивные сивушные ароматы: дыхну ведь на мамку – заколдобится! Но, как назло, её не оказалось ни у попавшихся под руку коллег, ни в буфете, ни в автомате.
Зато Татьяна Владиславна вручила мне надбавку к вчерашнему гонорару – йахуу, хватит теперь не только на Свиней, но и на вторую часть Эльфийской рукописи, если, конечно, удастся её найти!.. Потом мы с Натали и Гномычем спустились вниз, распрощавшись с начальством. Натали наотрез отказалась идти со мной до Рабочего и пошла с Гномычем до метро, а я живописной восьмёркой отправилась домой пешкарём в одиночестве. Стоит ли добавлять, что я планировала на сегодня три вещи: а) обговорить с Татьяной Владиславной свою днюху; б) взять всё-таки записку для школы, дабы была отмазка отсутствия на диспансеризации; и в) похлопотать у Натальи Борисовны о своей маме и не осуществила ни одну из них?.. Ну да ничего, завтра же фестиваль русской песни (что, никто так и не решился-таки на него зайти?), так что у меня появится ещё шанс. Маринка вынесла предложение снова встретиться в воскр в каком-нибудь кафе, снова напиться и сходить посмотреть какое-нить кинцо, но я боюсь, что просто не смогу на следующий день встать в школу, но на всякий случай обещала подумать над этой темой. А сейчас я пойду спааать, ибо очень хочется, если что забыла – добавлю завтра! А сегодня поприветствую новых ПЧ. Вестница_смерти (Дашкааа! Превееед!)) и ЧоКнуТыЙ_МеЛаНхОлИк, добро пожаловать! Спешл for Трупер, который любит во всём порядок: я больше не буду говорить «новенькая Даша» и «старенькая Даша», а буду говорить Даша (Единорожка) и Даша (Вестница), так красившее )) Спешл for обе Даши: симпы ток что скинула вам я, надеюсь на ответ )) Фотки в фотоальбоме… сигарета в руках… чай на столе… ©