Давеча моя имитация активной деятельности продлилась часов до трёх, после чего я с чистой совестью легла спать и продрыхла, пока меня не разбудили во втором часу. За делами насущными и полезными я быстро скоротала остаток второй половины дня и вечером выехала до Курской. По Земляному валу я пошагала, на безрыбье, в театр Гоголя, смотреть премьеру прошлого, кажется, сезона, которую всё никак не удавалось посмотреть. Купив программку и свежий «Театрал», я дождалась первого звонка и отправилась в зал; было на удивление много, для этого театра, народу – даже не закрывали амфитеатр – впрочем, преимущественно школоло и бабушек, и я нашла себе свободное местечко где-то ряду в четвёртом.
Малоизвестный английский драматург Брэндон Томас когда-то написал комедию «Тётушка Чарли», которая с лёгкой руки переводчика Ильи Рубинштейна превратилась в «Тётку Чарлея». Фильм «Здравствуйте, я ваша тётя!» превратил главную героиню из донны Люсии в донну Розу и «обогатил» текст оригинала пошедшими в народ режиссёрскими фразочками «…где в лесах много диких обезьян» и «Я старый солдат, и я не знаю слов любви». Все эти четыре «русизма» Сергей Яшин последовательно перенёс в свою постановку, не претендуя на оригинальное произведение – театру нужно, чтобы зритель узнавал в сюжете пьесы любимый фильм и смотрел спектакль, как телевизор. И спектакль этот может быть ярким пособием по изучению провинциального театра (вне зависимости от его дислокации), который был, есть и будет в том неизменном виде, каким его готов воспринимать массовый зритель. Занавес с планом Оксфорда скрывает свисающие с колосников заросли цвета сирени и черёмухи, напоминающие гигантскую брокколи, которые в темноте мерцают огоньками электрической гирлянды – это деревья. Жилище друзей-студентов Джекки и Чарли – скамейки на колёсиках и глобус, внутри которого можно хранить бутылки, его отделяет от внешнего мира стена из двух футбольных ворот. Массовка-«студенты» одеты в бело-синюю униформу с буквой W. Эпизоды перемежаются беготнёй по кругу под бодрые полифонические мотивчики, или танцами, или исполнением песенок, в либретто которых авторства Наймана лучше не вслушиваться, здесь мужчины падают в обмороки и просто падают, влюблённые изрекают пафосные фразы, девушки катаются на велосипедах, и все без исключения отчаянно переигрывают. Вместо персонажей – жирные карикатурные пятна, обрисованные всяк своей фразой или свойством: помимо двух вышеупомянутых киноцитат, Чарли выступает в роли «истерички», а лакей Брассет (Реусенко) как заведённый повторяет единственную фразу «Очень хорошо, сэр». События стремительно сменяются в суете, веселье а-ля рекламный ролик и пробалтываюшихся необязательных диалогах. Нас сразу вводят в курс дела: строгий судья Кригс (Лебедь) уезжает, а Джекки (Галахов) и Чарли (Малов) не успели признаться в своих чувствах его племяннице Энни (Крамзина) и воспитаннице Бетти (Молоховская). В гости к Чарли как раз собирается приехать его тётушка из Бразилии, которую он ни разу в жизни не видел, и приятели решают пригласить девушек на ужин по случаю её прибытия. Но от тёти приходит известие о задержке, а благовоспитанные барышни отказываются от свидания без присутствия взрослой леди, и приходится прибегнуть к помощи друга Бабса (Хатников) – эксцентричного актёра, который и сыграет роль символа травести-юмора всех времён, лже-тётку Чарли. Девушки от примадонны без ума, но вот беда: сначала на вечеринку прибывает отец Джекки, бравый полковник Чесни (Болсунов), вознамерившийся жениться на вдове-миллионерше, а потом – и судья, которому также весьма импонирует донна Роза, хлещущая коньяк и закуривающая сигару. Пока его друзья ухаживают за девушками, Бабс вынужден кокетничать с ухажёрами и бегать от их домогательств, отказывая полковнику, но соглашаясь выйти замуж за судью, ибо только под таким условием он согласен на помолвку своих воспитанниц со студентами. Тем временем, желая сделать сюрприз племянничку, по нужному адресу прибывает настоящая донна Роза, богообразная пожилая интеллигентка, и узнаёт в полковнике человека, в которого когда-то была влюблена. Пока она инкогнито наблюдает за самозванкой, сам Бабс узнаёт свою потерянную любовь в её воспитаннице Элле (Косенко) и чуть было не идёт вразнос, стыдясь открыться ей в таком виде. Финал – тотальный хэппи-энд: когда разрешение от судьи получено, Бабс предстаёт перед женихом в своём привычном виде и разочаровывает беднягу, зато воссоединяется с Эллой, а бумага на её имя о помолвке Энни и Бетти с Джекки и Чарли попадает в руки тётушки Розы, и она поддерживает молодожён своей волей. Все предсказуемо счастливы и снова танцуют под бурные аплодисменты. При этом в течение спектакля смех звучал редко – Хатников молодец, старался изобразить колоритную комическую бабу всеми доступными ему приёмами, но подобные спектакли просто не умеют делать смешно, и его ужимки и прыжки не более чем не давали заскучать. Смотреть на всё это действо почти три часа можно только не дороже чем за сто рублей и непременно в благодушном настроении, чтобы убить вечернее время и проникнуться трогательным обаянием водевиля антрепризного пошиба, с поистине детской непосредственностью кормящего нас продуктом без смыслового содержания и без эстетической формы, но в анонсе всерьёз обещающей нам «искреннюю любовь». Рука не поднимается ругать такое безобидное зрелище для домохозяек, существующее в том числе и для того, чтобы составить зримый контраст тому, что является настоящим театром – как тётя фальшивая неизбежно проигрывает подлинной.
После спектакля я по прохладе резво пробежалась обратно до метро и приехала домой, где в моё отсутствие прошёл ливень. Завтра буду отмечать день весны и труда (подумать только, как эта самая весна быстро пролетает, а трудами я как не занималась, так и не занимаюсь, при том что сессия на носу) и пытаться вечером проникнуть в театр по перекрытому центру, а с вами до завтрашней рецензии и прощаюсь. Не скучайте)