Лечь спать в без 20-ти три, заснуть наверняка часу в четвёртом, а потом встать по будильнику в 11 утра – это жестоко, но факт. Именно так я сегодня и поступила, дабы, успев позавтракать и собраться, отправиться, как последний лох, в школу, на свидание с математичкой. Когда я подоспела точнёхонько к часу дня, она мучила физикой какого-то парня, и мой подвиг, равно как и мои честные предупреждения о том, что логарифмам я уделила лишь немного времени за обедом в субботу, не произвели на неё должного впечатления. Она сказала мне садиться от них подальше и эти грешные логарифмы решать, и мне ничего не оставалось делать, кроме как повиноваться; но не то логарифмы оказались не настолько страшными, как мне казалось на первый взгляд до того, как я полистала учебник за тарелкой макарон, не то меня с утра посетила эверика, однако я умудрилась решить за час 18 примеров из 24-х. Шесть остальных – по три на два непонятых мною случая – остались ждать, пока физичка закончит с парнем и не объяснит мне метод, решив по одному примеру на каждый случай. После этого справившись с оставшимися, я была свободна на все дальнейшие каникулы и вернулась домой – обедать, а после обеда снова пробираться по лужам, под то и дело заряжающим полу-дождём, полу-снегом и промозглым ветром, на автобусную остановку, ехать до метро, а на метро – до ЧП. По бульвару я с грехом пополам доплыла до театра «Современник» - я не была там с самого лета, привыкши считать, что ничего стоящего повышенного внимания там не поставят, и купив свой сегодняшний билет на последнюю премьеру, «Джентльмена», третий зрительский прогон, только из соображений низкой цены и небогатого выбора. Прочитав на билете: «спектакль для взрослых», я ожидала очередного опошления малоизвестного старого произведения вроде «Селестины». В купленной мною программке оказался буклет от спонсора спектакля – мужской туалетной воды Givenchy Gentleman – с пробником аромата Paris, знакомого, но не числящегося среди любимых: слишком насыщенный, густой, тяжёлый запах, я предпочитаю более холодные, свежие и лёгкие (хотя всё равно сейчас сижу токсикоманю, провоняла уже всю комнату). Почитав афишу на апрель, доставшуюся мне к программке в придачу, я с первым звонком нагло отправилась в партер, хоть моё законное место и было на откидушке бельэтажа; будний день был хорошим фактором – народу было не так уж и много, и мне удалось устроиться на свободном месте середины пятого ряда. Опоздавшие появились в антракте и согнали меня, и я ушла было дальше, однако после третьего звонка посчитала, что некто покинувший место с краю второго ряда больше не вернётся, хоть и оставил на кресле программку и афишу, и заняла это место – и там просидела второе действие. Спектакль же, вопреки опасениям, оказался стоящим – ну да обо всём по порядку.
Пьеса князя Сумбатова-Южина (Сумбаташвили) «Джентльменъ» незаслуженно обижена театральным вниманием, тогда как спустя два года после написания, в далёком 1899-м, она получила Грибоедовскую премию. Сам будучи актёром, князь играл в «Горе от ума» и в своём творении представил достойное продолжение традиций прославленного драматурга, став, подобно ему, автором одного произведения. Его «джентльмен» - молодой нувориш из купцов Ларя Рыдлов (Смольянинов), представитель нового капиталистического класса, однако лишённый предпринимательской жилки, зато наделённый буржуазным чувством эстетства. Не будучи стеснённым в средствах, он ставит в роскошном доме пальмы в кадках и скульптуры белых слонов, пишет книжки, строит планы по созданию собственной газеты и объявляет себя джентльменом – и всё бы хорошо, даже похвально, если бы джентльменство не было для него лишь внешней оболочкой, модным костюмом, а понятия благородства, чести и мужества – ненужными придатками к нему. Зато амбиций – не занимать: Рыдлов искренне не верит в то, что его, такого замечательного, богача, красавца, гения, можно не любить; ан нет – не любит невеста Кэт (Александрова), дочь простого учителя физики, по наводке воспитательницы-англичанки решившаяся на брак. Девушку прельщает иной герой – примчавшийся из-за границы пылкий литератор Остужев (Стебунов), так поначалу похожий на Чацкого своей холодной отстранённостью от светской жизни с её деловыми сделками и ловкими изменами… но нет, он – другой, не романтический бунтарь, а такой же эгоист, как Рыдлов. Оба соперника привязаны к своей избраннице – и каждый со своими требованиями: возомнившему себя всесильным Рыдлову нужна покорная, терпеливая супруга, искателю острых ощущений Остужеву – увлекательное приключение на стороне, ведь настойчивый ухажёр и сам женат и не собирается разводиться. Потребительским отношением мужчин к себе Кэт загнана в угол, в нелепое, неловкое положение, и может показаться, что нет из этого тупика третьего выхода: либо бедность и позор, ложащийся на честное имя клеймом дешёвки, временного вдохновителя для писаки-сердцееда, либо невыносимое существование на правах дорогой вещи, бессловесной безделушки, мирящейся с мужниными обманами. Но выход есть: из ведомой, выбираемой, используемой тихони, исповедующей идеалы семейственности, построенной на любви и гармонии, Кэт превращается в ведущую, выбирающую, использующую хозяйку положения, неприступную, знающую себе цену. В циничном мире, где нет места чистому и светлому, приходится быть либо ничем, либо всем – самым циничным: «Ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть?».. История, рассказанная автором и режиссёром, показывает один из самых ярких женских образов в отечественной литературе и наглядно иллюстрирует трудный, обусловленный рядом разочарований и построенный чередой волевых поступков путь от женского наложничества к подлинной эмансипации в лучшем смысле этого слова. И в этой истории ещё много замечательных второстепенных персонажей, живых, многогранных, убедительных и запоминающихся, каждый из которых мог бы стать героем собственной драмы; положительных и отрицательных нет – всяк держится за свою правду и тем обаятелен и интересен. Во многом это заслуга актёров – идеально подобранных на свои роли и сыгравших мастерски, талантливо, со вкусом, без лишнего пафоса, морализаторства и сантиментов. Благодаря динамичному, непредсказуемому развитию событий «Джентльмен» не выглядит почтенной архаикой, а вполне соответствует современности, где вышеописанные проблемы и ситуации по-прежнему встают перед людьми и требуют достойного решения. Декорации и костюмы великолепны сами по себе, но отнюдь не поставлены во главу угла – психологический фактор преобладает над оформлением, да к тому же зрителю предоставлена возможность не только сочувствовать героям, но и посмеяться: пьеса писана как комедия, и юмор в ней по-настоящему смешной. В общем, «Современник» наконец-то приятно меня удивил не только технически качественной, но и осмысленной вещью – три с гаком часа пролетели незаметно и небесполезно.
До дома я добралась поздно, сперва поужинала, а потом охоту писать отшибло напрочь. Начало работы над рецензией я оттягивала как могла часов эдак до двух ночи, потом писала ещё до половины пятого утра, отвлекаясь на всё, на что только можно. Но вот, наконец, можно с чистой совестью отваливать на рассветный сон до обеда, вставать завтра рано не нужно, даже в театр не нужно ехать – завтра у меня курсы, и если получится-успеется, попытаюсь на мультик про драконов выбраться, если не выберусь – деньки ещё будут. Прощаюсь до новых новостей)