Давеча отстрелявшись со всеми делами, я уползла спать и, подняв себя сегодня к обеду, вернулась к страданию ерундой и размещению себя любимой на Афише, а после обеда неспешно собралась в путь-дорогу от дома до остановки, от остановки до метро, от родной станции до Курской. Выехала я нарочно загодя и была там достаточно рано, чтобы сунуться в Атриум – пропалить свежеоткрывшийся зоосупермаркет; карта этажей напротив входа мало что мне разъяснила в его местонахождении, но указатели привели меня к незаметной двери, за которой оказалась сбегающая на минус первый этаж дорожка – там и была так называемая «сервисная зона», малообитаемая в отличие от остальной территории торгового центра. Из узкого коридора, который я сначала приняла за служебный, я попала в искомый супермаркет, где помимо кормов, игрушек и прочей необходимой ерунды можно было лицезреть рыбок, птичек, грызунов, рептилий, пару щенков йорков и тоев, томящихся за стеклом, грустного безымянного шпица в тесной клетке и очаровательного светлого чау-чау Федю в вольере, любимца посетителей, который облизал мне все руки своим фиолетовым языком при попытке его погладить. Обойдя зоомаг, я покинула Атриум и, поскольку лишнее время было тем самым уже убито, потопала по Земляному валу и далее до театра Гоголя, где администраторша на входе снова намекнула на отсутствие аншлага; купив программку и почитав до первого звонка, я зашла в зал с опять занавешенным амфитеатром, пристроилась было в серёдке третьего ряда, но была согнана и окончательно обосновалась в серёдке четвёртого, то бишь, по тамошней нумерации, первого ряда. Зал действительно, как и в прошлый раз, заполнился едва-едва, даже несмотря на пригнанный отряд курсантов, и, как и в прошлый раз, хоть в передних рядах и зияли огромные свободные участки, законопослушная публика предпочитала в большинстве своём сидеть согласно купленным билетам, даже если места были на самой галёрке партера.
Французская комедия «Утомлённая счастьем»… по одним этим четырём словам можно предположить, что увидеть предстоит нечто, мягко говоря, не первосортное. Окончательно мои опасения подтвердили декорации небывалого безвкусия: на сцене и над сценой громоздились раскрашенные в никак не сочетающиеся кричащие цвета психоделические предметы – гигантские флаконы, гигантская туфля, гигантские губы, гигантский глаз и далее в том же духе. Если всё это должно было создавать эффект роскоши, то его напрочь убивают сразу бросающиеся в глаза замызганный половичок а-ля на деревне у бабушки вместо дорогого паласа и убогий шкафчик с прозрачными отделениями для бутылок вместо подобающего для дорогих вин бара. Как вы уже догадались, «Утомлённая» - очередная предсказуемая история из жизни богатых, но история не простая, а самая бредовая из всех, какие я только когда-либо имела удовольствие видеть на сцене или на экране. Что и отражено в названии пьесы, главная героиня Ноэль дожила до пенсионного возраста, ни разу не столкнувшись с жизненными трудностями, и, более того, ей сопутствует феноменальная удача: то выиграет в правительственную лотерею норковое манто, то угадает всех троих призёров на скачках и сорвёт пятимиллионный банк, то купленная ею на блошином рынке картина окажется подлинником Вермеера (узнать, как правильно ставится ударение в фамилии этого великого художника, создатели спектакля не удосужились)… И вот однажды все окружающие как один принимаются доказывать везучей старушке, что рано или поздно за счастьем непременно должно будет последовать несчастье по некоему «закону компенсации» (философа, автора этого закона, автор пьесы не мудрствуя лукаво просто выдумала). И старушка задумывается о вечном, то бишь о «расплате по счетам» – с маниакальным упорством стремится понарошку пострадать, пытаясь устроить для этого повод, но несчастья, к её вящему разочарованию, происходить не желают: подстраивает собственное ограбление – а оно срывается, прогоняет ухажёра – а на его место немедленно заявляется «принц на белом коне», естественно, тоже пожилой и тоже задумавшейся о вечном, то бишь замученный совестью за разбитые в прошлом женские сердца. Теперь главная цель нашей новоиспечённой мазохистки – и от «принца» избавиться тоже… но, конечно же, всё заканчивается хэппи-эндом, и что примечательно – только для богатых, а именно – с неприкрытым морализаторским пафосом герои осознают, что за «бесцельно прожитые годы» никакого счастья-то вовсе и не было, а будет оно только при условии заключения брачных уз. И ещё ладно, если бы это импровизированное реалити-шоу «Дом престарелых: построй свою любовь» было смешным, так нет же – над кривляниями и чем-то вроде танцев в исполнении донельзя карикатурных персонажей можно разве что усмехнуться, и то потому, что кое-где переигрывание доходит в своей тупости до высших пределов и усугубляется видом самих актёров, которых мне искренне жаль. Ольга Науменко честно пытается казаться гламурным предметом вожделения всех мужчин в радиусе километра, но розовые платья с глубоким декольте выглядят на сморщенных остатках её бюста как минимум неуместно; Андрей Андреев очень старается изображать знойного мачо, но его обнажённый волосатый торс с проклёвывающимся брюшком способен сбить возбуждение даже с только что вернувшегося со стриптиза человека. Впрочем, публике, похоже, нравится – избитые выходки типа прыжка на диван с разбегу в исполнении плоских шаблонных типажей встречаются аплодисментами, словно на подмостках никогда и не существовало подлинных чувств, испытываемых живыми, многогранными, оригинальными и запоминающимися персонажами. От меня же сегодняшнее недоразумение, годное не для театра, а для телепередач навроде Аншлага, может получить рекомендацию разве что в качестве снотворного: действие растянули аж на два с половиной часа, и заснуть со скуки за это время вполне реально.
Только ради написания рецензии не уйдя в антракте, я ушла по окончании спектакля, поторопилась, дабы не успеть замёрзнуть, обратно до Курской по Земляному валу, оттуда доехала до Молодёги и только ломанулась было по традиции до дома пешком вдоль дорог, как увидела на остановке маршрутку и, в неположенном месте перебежав шоссе, забралась в тёплый салон. Вскоре оказавшись дома, я теперь собираюсь поскорее убраться баиньки, ибо мне завтра рано вставать и провожать маму с бабушкой за пенсией, а вечером у меня снова театр, так что опять прощаюсь ненадолго)