Зимнее утро похоже на сон, если не верить, что больше не спишь.
Где-то внизу затухает фонарь, сгорбившись старцем под взглядами крыш. Призраки снега стучатся в окно, всё еще помня, как злилась метель.
Зимнее утро похоже на сон, если б не мрак и пустая постель.

Раньше, бывало, придет чернота - можно собрать на бумагу в стихи.
Мне помогало стать кем-то другим – кем-то далеким, циничным, лихим.
Черпать чернила из ямы в груди было несложно в чужой скорлупе.
Я так хорош рассуждать о других, что не могу разобраться в себе.

Кто-то прочтет и подумает: «вот! Есть же один, кто увидел всю суть!»
Кто-то, напротив, скривится, что плох, просто умеет слегка всколыхнуть. Может, я лжец, что меняет лицо в страхе увидеть, насколько он пуст,
может, пишу, но не зная о чем, просто слова, у которых нет чувств.

Да, было легче стать кем-то другим – тьма отступала, не в силах узнать. Буквы в кольчугу сплетались как нить: я мог судить, понимать, выбирать. Здесь же, по правде, я сбился с пути, воет зима, безнадегой слепя.
Или я просто дерьмовый мудрец, если не знаю, как жить без тебя.






(с) Deacon