Боец Красной Армии Сергей Татарников навсегда запомнил этот день – 2 июня 1942 года. Вместе с однополчанами - сапёрами-разведчиками – он возвращался с боевого задания: им удалось обезвредить заминированное фашистами поле. Неожиданно раздался взрыв.

Когда бойцы смогли пробраться к месту происшествия, они увидели, что их товарищ – Семён Скареднев из Иркутска - из последних сил снимал и отбрасывал в сторону мины, чтобы расчистить путь для разведчиков. За ним тянулся кровавый след: взрывом сапёру оторвало обе ноги. «Я нёс его на руках и не верил, что это Семён, такой он стал лёгкий и маленький, а ведь я привык его всегда видеть здоровым, широкоплечим парнем, настоящим сибиряком», - напишет после Сергей в воспоминаниях. 

Мечтал стать инженером

Семён жил так, как многие его сверстники, родившиеся в 1922 году. Младший сын в большой деревенской семье, рано остался без отца, с детских лет помогал матери по хозяйству, любил тайгу и рыбалку. Тянулся к знаниям: рано научился читать, в начальной школе села Нижнеилимск был одним из первых учеников.

В 1934 году вместе с матерью, а также старшей и младшей сёстрами Семён покинул родное село и уехал в большой город – Иркутск, к старшему брату Ивану. У того уже была своя семья – жена и дети – но он с детства привык поддерживать близких. Семь классов Семён окончил в иркутской школе №15, а с восьмого пошёл учиться в «железнодорожную» среднюю школу №80 – брат как раз получил жильё неподалёку. Жизнь не была простой: не могли ребята тех лет похвастаться сшитой специально для них одеждой, да и есть досыта не всегда приходилось. Но Семён не унывал – прилежно учился, играл с одноклассниками в футбол, дружил с живущей по соседству дочерью школьных учителей Валерией («Лёлей») Горбуновой и конечно же, мечтал о том, как поедет в Ленинград и станет инженером.

Отчасти это мечта сбылась: Семён окончил школу, уехал из Иркутска и поступил в Ленинградское военно-инженерное училище на электротехническое отделение. А 22 июня 1941 года началась война.

Немцы подступали всё ближе к городу на Неве, и 17 августа училище из Ленинграда было переведено в Кострому. Лейтенантом Семён стать не успел: окончил курсы сапёров, получил звание старшего сержанта и в ноябре 1941 года ушёл добровольцем на фронт. 

Фронтовые «музыканты»

Когда родные Семёна получили от него первые весточки с фронта, ахнули: в графе «Адрес отправителя» значилось «Действующая армия, полевая почтовая станция №1641. Музвзвод». Неужели Сеня стал музыкантом? И зачем музыканты на передовой? Ответ пришёл в следующем письме: «С музыкой я ничего общего не имею, так лишь называется наше подразделение. Орудие засекречено».

Дело в том, что старший сержант Скареднев и его товарищи обеспечивали действие легендарных гвардейских миномётов – боевых машин реактивной артиллерии «Катюша». Кстати, его родное Ленинградское военно-инженерное училище единственное в стране на тот момент могло готовить офицеров-электриков, которые могли работать с этой действительно грозной техникой. 

«26 февраля 1942 года ...Работа самая была тяжёлая и опасная. С Красной Поляны начался разгром немцев на нашем участке. Сейчас нахожусь в расчёте нового орудия войны, так называемой «катюши». Это орудие немцы боятся больше всего. Жители освобождённых пунктов рассказывают, что когда немцы услышат разрывы из такого орудия, то сразу теряются, суетятся, забиваются под пол, в общем, бегают, как кролик перед удавом. Да и вообще немец трусит, как заяц, когда работают наши артиллеристы», - напишет позднее Семён в Иркутск.

Письма и открытки, которые Семён отправлял с фронта своим родным – матери, брату Ивану, его детям, в том числе племяннице Эльвине, сестре Анне – впоследствии были переданы в партархив (ныне – Государственный архив новейшей истории Иркутской области). Однако некоторые письма бережно хранятся в большой семье Скаредневых. Ровным и чётким почерком, несмотря на непростые условия («извините, что неразборчиво – писал в землянке при свете электрического карманного фонарика»), старший сержант Скареднев писал своим близким и об ужасах войны, с которыми приходится сталкиваться ежедневно, и о бытовых моментах – но неизменно каждое его послание полно, с одной стороны, тревоги за родных, а с другой – надежды и уверенности в том, что враг будет разбит.

«Я хочу сказать, что война нелёгкое дело. Она до чрезвычайности напрягает человека, заставляет переносить его всевозможные трудности и лишения. В тоже время она закаляет его, заставляет по-иному глядеть на мир. Нам безусловно тяжело, но про нас не забывают. Вчера получили подарки с разных концов Советского Союза: Сибири, Средней Азии, Кавказа, Москвы…» - пишет Семён Скареднев 23 февраля 1942 года. Тут же перечень подарков в посылке, которая досталась лично ему: красное вино, флакон одеколона, несколько штук апельсинов, носки, табак с кисетом (его пришлось отдать – Семён не курил), земляные орехи, копчёная рыба и две общих тетради.

А ещё в посылке было письмо от девушки-москвички, студентки педагогического училища №1 Зинаиды Незелинниковой: «Дорогой товарищ! Поздравляю Вас с днём Красной Армии… С завтрашнего дня начинаю дежурить в госпитале… Я бы отдала и кровь раненым бойцам, но мне только 17-й год, а кровь берут с 18 лет. Жалко! Дорогой товарищ, враг только здорово ранен, но не убит, он ещё будет пытаться поднять на нас руки, но я уверена, что Вы уничтожите не только руку, но и голову. До свидания, дорогой боец. Буду надеяться, что Вы ответите на моё письмо и расскажете о себе, и как знать, может быть Вы тоже москвич?»

Одно из последних писем Семён написал родным 23 мая 1942 года: «Хочу сообщить вам, что я уже почти целый месяц нахожусь в инженерной разведке. Из музвзвода перевели, так как в сапроте нет почти никого (вернее, не осталось никого – повзрывались). Бывали в тылу у немцев. Взрываем мосты, переправы, минируем дороги и ставим различные сюрпризы. Работа наша самая опасная, может произойти всякое». 

«Ходит ли к вам Лёля?»

В письмах домой Семён всегда интересовался делами не только родных, но и своей школьной подруги. Как она живёт, заходит ли? Девушка в то время училась в техникуме во «Втором Иркутске» - районе города, где находился и находится по сей день авиазавод. Брат Иван отвечал Семёну: заходит, но не очень часто, так как учёба и поездка туда-обратно занимает много времени.

«Когда встречаемся с ней, разговор заходит о тебе. Я очень обижался, когда не получал от тебя писем, а только она. Но сейчас прощаю тебя при условии, что будешь писать маме», - полушутя-полусерьёзно пишет старший брат младшему. Кстати, о том, что у Ивана и его жены Паны (Параскевы) родился ещё один сын, а стало быть, новый племянник – Николай, Семён узнал именно из письма Лёли – «а так бы и не узнал, а то вы ничего мне не пишете, хотя адрес мой наверное вам известен», упрекает он родных в одном из посланий. Что поделать: письма ходили долго и адресата могли достигать нерегулярно…

Лёля Горбунова, окончив техникум, долгое время работала на авиазаводе, позднее уехала в Новосибирск. Замуж она так и не вышла, хотя предложений получала много – пронесла светлое чувство к Сене Скаредневу через всю жизнь, как говорили знавшие её люди. В девяностые годы Валерия Горбунова вместе с родными уехала из России и жила в Новой Зеландии, учила юное поколение русскому языку. Последнюю весточку от неё семья Скаредневых получила в 2020 году – тогда Валерии было 98 лет. Она уже не ходила, передвигалась в инвалидном кресле, но сохраняла бодрость духа.

https://irk.aif.ru/society/-kak-tam-lyolya-pronzit...-na-fronte-boyca?from_inject=1