Первым сражением Северной войны для России стала битва при Нарве. Боевое столкновение войск Петра I с современной европейской армией сразу же выявило слабость российской армии и необходимость глубоких преобразований и реформ в военном деле.

Многовековая борьба за выход к Балтийскому морю

Восточное побережье Балтийского моря попало под власть Швеции во время Ливонской войны, при короле Юхане III (1568-1592). Осенью 1581 года шведам удалось захватить территорию современной Эстонии, Ивангород и Нарву. В Нарве при этом «по обычаю» (так с очаровательной непосредственностью выразился шведский главнокомандующий Понтус Делагарди) были убиты около семи тысяч местных жителей.

 

В 1583 году Россия вынуждена была заключить Плюсское перемирие, по которому она теряла, помимо Нарвы, три пограничных крепости (Ивангород, Копорье, Ям), сохранив лишь Орешек и узкий «коридор» вдоль Невы до её устья, протяженностью чуть более 30 км.

В 1590 году правительство Бориса Годунова (номинальным царём в то время был слабоумный Фёдор Иоаннович) предприняло попытку вернуть потерянные территории. 27 января была взята крепость Ям, затем шведы были вынуждены уступить Ивангород, осада Нарвы оказалась безуспешной. Эта война с перерывами продолжалась до 1595 года и завершилась подписанием Тявзинского мира, согласно которому Россия возвращала себе Ям, Ивангород и Копорье.
 

 

Всё изменилось в эпоху Смутного времени. Русско-Шведская война 1610-1617 гг. завершилась подписанием невыгодного для России Столбовского мира, по которому в обмен на возвращение Новгорода, Порхова, Старой Руссы, Ладоги, Гдова и Сумерской волости новый царь Михаил Романов уступал Ивангород, Ям, Копорье, Орешек и Корелу, а также обязывался выплатить контрибуцию в размере 20 тысяч рублей.
 

 

В Швеции в это время правил король Густав II Адольф, который реформировал армию, первым в мире реализовав идею рекрутского набора. В рекруты при нём забирали мужчин от 15 до 44 лет. Каждый солдат и офицер получал от государства надел земли, который могли обрабатывать члены его семьи, но часто он сдавался в аренду. Своих солдат правительство обеспечивало мундиром и оружием, а во время войны ещё и платило жалованье. Это начинание оказалось весьма успешным: уже в начале 20-х годов XVII столетия датский посол доносил из Стокгольма, что пехота в Швеции «ловко обучена и хорошо вооружена».
 

 

Отличительными особенностями шведской армии были её дисциплинированность и высокий боевой дух. Протестантские священники проводили весьма эффективную идеологическую обработку солдат в духе учения о Божественном Предопределении, согласно которому жизнь человека в руках Бога, и никто не умрёт раньше определённого ему срока, но никто и не переживёт его.

Забавно, что с началом Северной войны некоторые священники стали также уверять солдат, что Швеция является богоизбранной страной – Новым Израилем, а Россия – олицетворяет собой Ассирию: если её древнее название «Ассур» прочитать наоборот, получится «Русса» (!).

В Тридцатилетней войне Швеция потеряла «Снежного короля» Густава II Адольфа, но получила Померанию, часть Бранденбурга, а также Висмар, Бремен, Верден и стала членом Священной Римской империи.
 

 

При «молчаливом короле» Карле X Швеция снова воевала с Россией, армия Алексея Михайловича безуспешно осаждала Ригу, в итоге Москве пришлось признать все завоевания Швеции в Прибалтике.

Новый король, Карл XI, в 1686 году подчинил шведскую церковь короне, изъял множество земельных участков у аристократов и привел в порядок государственные финансы.
 

 

В 1693 году риксдаг официально назвал Карла XI «самодержавным, всем приказывающим и всем распоряжающимся королём, ни перед кем на земле не отвечающего за свои действия». Всё это позволило его сыну долгое время вести войну, «проедая» накопленные запасы и разоряя оставленное ему благополучное государство. Законных способов остановить эту безумную, ведущую страну к катастрофе, войну не было, поэтому, когда Карл XII погиб при осаде крепости Фредрикстен сразу же появились версии, что он был застрелен своими подчинёнными.

Этот король, который взошёл на престол 14 апреля 1697 года в возрасте 14 лет 10 месяцев, помимо Швеции, имел в своём владении Финляндию, Ливонию, Карелию, Ингрию, города Висмар, Выборг, острова Рюген и Эзель, часть Померании, герцогства Бремен и Верден. Большую часть этого наследства Швеция по его вине потеряла в Северной войне.
 

 

Шотландский историк Энтони Ф. Аптон считал, что «в лице Карла XII Швеция получила харизматического психопата», который, в случае продолжения своего правления, привёл бы Швецию к полному разгрому, подобному тому, что испытала Германия при Гитлере.

Теперь же поговорим о начале Северной войны, состоянии российской армии и первом большом сражении русских и шведских войск – знаменитой битве при Нарве.
 

Причины Северной войны

В известной степени Карлу XII пришлось тогда пожинать плоды завоевательной политики своих предшественников, стремившихся превратить Балтийское море в «шведское озеро». В Северной войне Дания претендовала на Шлезвиг и Гольштейн-Готторп, Польша, королём которой был саксонский курфюрст Август Сильный – на Лифляндию (Шведскую Ливонию) и Ригу, Россия – на оккупированное Швецией Ингерманландское и Карельское побережье Балтийского моря.
 

 

 

 

 

В Европе новый шведский король имел репутацию ветреного шалопая (вполне заслуженную), так что больших подвигов от него никто не ожидал.
 

 

Предание утверждает, что первые выстрелы из мушкета Карл XII услышал лишь в начале войны: во время высадки десанта у Копенгагена он спросил у генерал-квартирмейстера Стюарта о непонятном для него свисте (который издавали летящие пули).

В то же время, известно, что первую лису принц застрелил в возрасте 7 лет, первого медведя – в 11.

Но, возможно, звуки выстрелов боевого мушкета и охотничьего ружья значительно различались и не были похожими? Вообще же, подражая героям саг, Карл упражнялся, в основном, с холодным оружием. На медведя он позже ходил с копьем, потом – с дубиной и вилами. А однажды, Карл и герцог Гольштейн-Готторпа Фридрих (дед российского императора Петра III) в течение нескольких дней прямо во дворце рубили головы телят и овец, стараясь сделать это одним ударом.
 

 

 

Начало Северной войны

Северная война началась в феврале 1700 г. с осады Риги саксонской армией Августа Сильного.
 

 

В марте того же года датские войска короля Фредерика IV вторглись в Готторп-Гольштейн.
 

 

Шведский король пришёл на помощь герцогу Фридриху, который был его другом, двоюродным братом и зятем (женат на сестре шведского короля).
 

 

Во главе 15 тысяч солдат Карл XII высадился у Копенгагена, и датчане, опасавшиеся потерять свою столицу, подписали мирный договор, и вышли из коалиции (18 августа 1700 г.).
 

 

В России же 30 августа 1700 г. (по Григорианскому календарю) Пётр I устроил в Москве праздник по случаю заключения мира с Турцией и приобретения Азова, на котором сожгли «преизрядный фейерверк». И уже на следующий день была объявлена война Швеции. 3 сентября российские войска двинулись к Нарве. А 19 сентября Август Сильный отвёл свои войска от Риги. Таким образом, все планы по совместному ведению боевых действий были нарушены.
 

Российская армия в начале Северной войны

Какую же армию привёл к Нарве Пётр I?

Традиционно русское войско состояло из ополчения так называемых « служилых людей» – за выделенную им землю они должны были являться на военную службу на коне и с оружием, содержания во время похода им не платилось. Сыновья служилых людей наследовали и землю, и обязанности. Никаких «военных сборов» для них не проводилось, и потому об уровне боевой подготовки этих бойцов можно было только догадываться. Командиры этого войска назначались не по заслугам, а по знатности рода.

Стрелецкие полки, появившиеся в 1550 году, были попыткой организовать первое на Руси регулярное войско. На его содержание собирались особые налоги – «пищальные деньги» и «стрелецкий хлеб» (позднее – «стрелецкие деньги»). Стрельцы делились на конных (стремянных) и пехотинцев, а также – по месту пребывания: московские и городские (украинные).
 

 

 

 

 

 

В мирное время стрельцы выполняли полицейские функции, а также обязаны были тушить пожары. Скоро стрелецкая служба стала наследственной, от которой нельзя было отказаться, но можно было передать кому-то из родственников. Стрельцы вели личное хозяйство, занимались ремеслами и огородничеством, и на боевую подготовку у них часто времени не оставалось, да и особого желания заниматься муштрой тоже не было.

Боеспособность и войска служилых людей, и стрелецких полков уже в конце XVI века вызывала серьёзные сомнения, и потому при Борисе Годунове был сформирован первый полк, состоящий целиком из иностранцев. Полагают, что его численность могла достигать 2500 человек.

В 1631 году правительством Михаила Романова было принято решение нанять 5000 иностранных солдат из протестантских стран (Дании, Швеции, Голландии, Англии).
 

 

Однако эти наёмники обходились очень дорого, и потому было решено организовать полки «иноземного строя» из мелкопоместных дворян и тех же служилых людей, инструкторами и командирами в которых должны были стать иностранные офицеры.
 

 

 

 

К концу царствования Федора Алексеевича насчитывалось уже 63 полка такого войска.

В 1681 г. «комиссией» под председательством князя В. В. Голицына было предложено назначать офицеров «без мест и без подбора» и 12 января 1682 г. Дума вынесла решение о запрете «счёта местами» на службе. В Кремле были торжественно сожжены «Разрядные книги», которые содержали данные по местническому счёту, и по которым ранее определялось всё – от места за царским столом до должности в действующей армии. Так была ликвидирована архаичная и очень вредившая делу местническая система.
 

 

В 1689 г., когда русская армия под командованием Голицына во второй раз пошла на Крым, численность солдат полков иноземного строя достигала 80 тысяч человек (при общей численности армии 112 тысяч).

А вот в армии Петра I в 1695 году было 120 тысяч солдат, и лишь 14 тысяч из них оказались солдатами полков иноземного строя (они вошли в состав 30-тысячного корпуса, который сам Пётр повёл на Азов). А в 1700 году, на момент начала Северной войны, в русской армии, двинувшейся к Нарве, было лишь четыре полка, обученных и организованных по европейским образцам: Семеновский и Преображенский гвардейские, Лефортовский и Бутырский (общее количество полков – 33, а также служилое ополчение из 12 тысяч человек и 10 тысяч казаков).

Солдаты четырех вышеуказанных полков, по свидетельству саксонского генерала Лангена, были рослыми, как на подбор, хорошо вооружёнными и обмундированными, и обученными «так хорошо, что не уступят немецким полкам».
 

 

 

 

 

 

О других частях секретарь австрийского посольства Корб отозвался, как о «сброде самых дрянных солдат, набранном из беднейшей черни». А Ф. А. Головин (адмирал с 1699 г., генерал-фельдмаршал с 1700 г.) утверждал, что они «за мушкет взяться не умели».
 

 

Таким образом, можно сделать вывод, что, вопреки распространённому мнению, российская армия в первые годы правления Петр I значительно ослабла и деградировала по сравнению с временами Алексея Михайловича, Фёдора Алексеевича и царевны Софьи. Князь Я. Ф. Долгорукий в 1717 году во время пира осмелился сказать царю правду: Алексей Михайлович «путь показал», да «несмысленные все его учреждения разорили». «Несмысленными», вероятно, были ближайшие родственники царя – Нарышкины, Стрешневы, Лопухины.

В общем, трудно понять, на что рассчитывал Пётр, направляя такое войско против сильнейшей армии Европы, но 22 августа 1700 г. он, всё же, двинул его к Нарве.
 

 

 

Движение сил противников к Нарве

Поход российской армии к Нарве был плохо организован, армия голодала и буквально увязала в грязи, не хватало ни лошадей, ни подвод, обозы с продовольствием и боеприпасами отставали. В результате к Нарве русские войска подошли лишь 1 октября 1700 г. И в этот же день корабли Карла XII отправились в Ливонию. На них находилось 16000 пехотинцев и 4000 кавалеристов.

Командование своими войсками Пётр поручил герцогу Кроа де Круи, который ранее воевал против Турции в австрийской армии, лавров полководца не снискал, и, за ненадобностью, был рекомендован русским союзникам.
 

 

Но Пётр герцогу доверял, и, чтобы не стеснять его в действиях, лично разметив укрепления русского лагеря, уехал в Новгород.

Нарву защищал отряд генерала Горна, насчитывавший около 1000 человек. Этот город невозможно было назвать сильной крепостью, но русская артиллерия, начавшая было обстрел его стен, быстро израсходовала весь запас снарядов.
 

 

На штурм де Круи не решился, и потому он окружил город линией окопов, которая имела вид дуги, упиравшейся своими концами в берег реки. Осада Нарвы продолжалась 6 недель, но город так и не был взят до подхода шведской армии.

Тем временем Б. П. Шереметев во главе пятитысячного отряда дворянской конницы был отправлен к Ревелю и Пернову (Пярну).
 

 

Здесь он столкнулся с шведскими отрядами, посланными Карлом XII на разведку и разбил их. Карл продолжал своё движение, разделив свою немногочисленную армию на три части. Первый корпус прикрывал движение с юга (король опасался подхода войск Августа Сильного), второй вышел к Пскову, третий – обошёл отряд Шереметева, который, опасаясь окружения, отвёл своих кавалеристов в сторону Нарвы.

Шереметев действовал вполне разумно, но тут вмешался Пётр, который обвинил его в трусости и приказал вернуться обратно. Здесь на слишком далеко выдвинувшуюся русскую конницу обрушился сам Карл XII с основной частью своей армии (около 12 тысяч человек). С небольшим количеством своих солдат Шереметеву всё же удалось выйти из окружения и 18 ноября придти к Нарве с известием о движении шведов.
 

Сражение при Нарве

19 ноября к русскому лагерю пришёл Карл XII, у которого в тот момент было всего 8500 солдат.

«Как? Вы сомневаетесь, что я с моими восемью тысячами храбрых шведов возьму верх над восьмьюдесятью тысячами московитов?» – сказал король приближённым. И, почти сразу же бросил свою армию в бой.
 

 

 

 

Его артиллерия разбила укрепления русского лагеря, и шведы с криками «С нами Бог!» двумя колоннами двинулись в атаку.
 

 

Напомним, что русские войска, значительно превосходившие армию Карла XII, были растянуты вокруг Нарвы на семь верст, так что на всех пунктах они оказались слабее шведов. Погодные условия благоприятствовали каролинерам: сильный ветер толкал в спину шведских солдат, их противников ослепляла метель.
 

 

Уже через полчаса центр русских позиций был прорван, и началась паника. Кто-то закричал: «Немцы изменили!», и это стало последней каплей: солдаты убивали иностранных офицеров и бежали к мосту, который рухнул под ними – не выдержал тяжести сотен бегущих людей.
 

 

Герцог де Круи со словами: «Пусть сам черт дерется во главе таких солдат!» сдался в плен со всем своим штабом. Деморализованные русские офицеры и генералы также сдавались в плен. Кавалерия Шереметева, которая могла обойти шведов, тоже бежала, при этом в Нарове утонули около тысячи человек.

Но битва на этом не закончилась. На правом фланге устояли полки нового строя – Преображенский, Семёновский и Лефортовский, к которым примкнули солдаты дивизии Головина. Окружив себя возами и рогатками, они отбили атаки шведов. На левом фланге продолжала сражаться вставшая в каре дивизия Адама Вейде.
 

 

На этих направлениях битва носила настолько ожесточенный характер, что под самим королём Карлом была убита лошадь, погиб генерал-майор Юхан Риббинг, были ранены генералы К. Г. Реншильд и Г. Ю. Майдель.

В шведской армии в этот день тоже было далеко не всё в порядке. Два отряда каролинеров, не узнав в метели своих, атаковали друг друга и понесли потери. Другие шведские солдаты, прорвавшись в русский лагерь, не устояли перед искушением и принялись грабить его, выйдя из боя.

Между тем силы продолжавших сражаться русских полков были сопоставимы с численностью всей шведской армии у Нарвы, и, если бы их командирам хватило выдержки и хладнокровия, исход боя мог быть совсем другим. По-крайней мере, позора капитуляции вполне можно было избежать. Но фланги русской армии действовали изолированно, их генералы не знали, что происходит у соседей, не имели сведений о численности противостоящих им шведов. Выстояв под ударами противника, генералы правого фланга Я. Долгоруков, И. Бутурлин и А. Головин, вступили в переговоры Карлом XII. За право беспрепятственного отхода, они передали шведам всю артиллерию – всего было оставлено 184 орудия.
 

 

Только узнав об этом, прекратил сопротивление Адам Вейде.

Шведы нарушили договор, свободно пропустив лишь солдат гвардейских полков. Остальные были ограблены «без остатка», лишившись не только оружия, но также и палаток и «всего скарба». Генералы и офицеры высших рангов, вопреки договору, отпущены не были. Всего в плену остались 10 генералов и около 70 офицеров.
 

 

Попал в плен и грузинский царевич Александр. Узнавший об этом Карл сказал:
 

Король и не подозревал, что ему придется провести несколько лет на территории Османской империи в окружении охранявших его янычаров. (Об этом эпизоде биографии Карла XII было рассказано в статье: Рыжов В.А. «Викинги» против янычар. Невероятные приключения Карла XII в Османской империи.)
Остатки армии спас Б. Шереметев, который собрал на другом берегу деморализованных солдат и возглавил их отход к Новгороду. Здесь Пётр I встретил их словами:
 

 

Итоги и последствия Нарвского сражения

Русская армия под Нарвой потеряла около 6 тысяч солдат, но, вместе с больными и раненными из строя выбыло до 12 тысяч. Шведы потеряли 3 тысячи человек.

Сражение при Нарве имело ряд серьезных последствий. Именно с неё и началась европейская слава Карла XII, как большого полководца, нового Александра Македонского. Помимо людских и материальных, Россия понесла значительные репутационные потери, её международный авторитет сильно пострадал.
 

 

Но эта битва укрепила короля во мнении о слабости России и русской армии, что и привело в дальнейшем к страшному поражению у Полтавы. Пётр же, получив время для пополнения и переустройства армии, использовал этот «урок» по полной программе.

Хуже всего обстояло дело с пополнением артиллерии: в России просто не было нужного количества подходящего по качеству металла. Пришлось собирать колокола церквей и монастырей. Эта история имела продолжение уже во времена Екатерины II: к императрице явилась делегация духовенства, которая, ссылаясь на невыполненное обещание Петра возместить потери, попросила «вернуть должок». О дальнейшем повествует известный исторический анекдот – в первоначальном значении слова (первым сборников анекдотов считается «Тайная история» Прокопия Кесарийского, противоположная по оценкам его же «Истории войн»). Екатерина, якобы, затребовала материалы по этому делу, где обнаружила неприличную резолюцию Петра. И ответила делегатам, что она, как женщина, даже и указанного Петром органа предложить им не может.

Уже через 2 недели после, казалось бы, катастрофичного поражения у Нарвы, бежавший от этой крепости Шереметев атаковал шведский отряд генерала Шлиппенбаха у Мариенбурга, был вынужден отойти, но и Шлиппенбах не имел успеха, когда попытался преследовать его. Через год (29 декабря 1701 г.) у Эрестфера войска Шереметева нанесли первое поражение корпусу Шлиппенбаха, за что русский командующий получил звание генерал-фельдмаршала и орден Святого Андрея Первозванного. Затем Шлиппенбах был дважды разбит в 1702 году.

Забегая вперёд, скажем, что Вольмар Шлиппенбах попал в плен в ходе Полтавского сражения, в 1712 году поступил на русскую службу в чине генерал-майора, дослужился до генерал-поручика и члена военной коллегии.
 

 

Впереди были победы русских у Доброго, Лесной, Полтавы и Гангуте, но рассказ об этих сражениях выходит за рамки данной статьи.