…Единственный русский генерал попал в плен в славный и кровавый день Бородина. И тот в плен не сдался, но был взят вопреки своему желанию – из-за нелепой случайности. Удар французского штыка пришелся в наградные знаки Петра Гавриловича Лихачева, талантливого полководца за плечами которого годы безупречной службы Отечеству.
Петр Гаврилович родился в 1758 году в семье дворян Псковской губернии. В возрасте 15 лет начал действительную службу фурьером в артиллерии. Первый боевой опыт Петр Лихачёв получил в Закубанском походе Суворова в 1783 году. Через год получил первый офицерский чин – подпоручика. Спустя еще два года Лихачев переводится в Артиллерийский и Инженерный шляхетский корпус ротным офицером. В 1787, по собственному желанию, Петр Гаврилович переводится в 1-й канонирский полк. Перевод этот связан с назревавшей русско-шведской войной. Лихачев участвовал в действиях и в составе гребного флота, и в сухопутных операциях. Дважды он был повышен и не раз отмечен в приказах. Так, за отличия во втором Роченсальмском сражении Петр Гаврилович получает чин капитана, а войну со шведами заканчивает майором. В 1791 году Лихачев уходит в отставку по состоянию здоровья. Через год Петр Гаврилович возвращается на службу. Его определяют подполковником в Петербургский гренадерский полк.



В 1797 году Лихачеву поручают сформировать егерский полк. Более 10 лет, командуя этим полком, Петр Гаврилович прослужит на Кавказе. Здесь проявит исключительную инициативность в деле обучения и экипировки бойцов. К радости солдат, он напрочь отменил плац-парадную муштру, заменив её военными играми, приемами штыкового боя, гимнастикой, оттачиванием тактики действий в горной местности и стрелковым упражнениям. Неудобную форму Лихачев поменял на черкесские папахи, свободные зеленые куртки и высокие сапоги, ввел холщевые мешки вместо ранцев и патронташи вокруг пояса. Новая экипировка оказалась значительно легче, не сковывала движений и позволяла незаметно передвигаться на местности. Вкупе с физическими упражнениями это позволяло егерям Лихачева на коротких переходах не отставать от конных казаков. Не удовлетворившись только обучением и новой экипировкой, Лихачев полностью отказался от пассивной оборонительной тактики при охране границ. Хорошо поставленная разведка быстро докладывала о перемещениях или скоплениях горцев. Отряд «зеленых егерей» Лихачева усиленный казаками немедленно выступал из Константингорского укрепления, где был расквартирован, и неизменно разгонял противника. Не одна экспедиция Лихачева плохо закончилась для его противников. Через какое-то время горцы начали десятой дорогой обходить грозную пограничную заставу. Нововведения Петра Гавриловича оказались столь рациональными, что, позже, генерал Ермолов целиком перенесет этот опыт на Кавказский корпус.

Петр Лихачев умел воевать не только штыком, но и словом. В 1806 году в войне с Дербентским и Кубинским ханствами ему удалось переговорами склонить их лидеров к завершению войны. Так, в первом походе, Лихачев с 6-ю сотнями казаков, сумел первым добраться до Дербента. Командир корпуса Глазанзепа убеждал Лихачева отказаться от этой поездки, напоминая о судьбе вероломно убитого князя Цицианова (убит в Баку принимая ключи от города), на что шеф егерей ответил фразой, которая вполне может служить девизом всей жизни Лихачева: "Честь — мой бог. Я умру спокойно, если должно, чтобы я умер для пользы Отечества". Местное население встретило появление русских с радостью. Позже, при усмирении Кубинского ханства, Петр Гавриловиче во главе небольшого конвоя отправился в стан Шейха-Али-хана и убедил кубинского владетеля распустить войска.

Одним из самых ярких эпизодов службы на Кавказе стало участие Лихачёва в штурме ущелья Хан-Кале. За это дело он был удостоен ордена св. Георгия 3-й степени. Чуть ранее Петр Гаврилович уже стала кавалером орденов св. Владимира 3-й степени, св. Анны 1-й степени и св. Георгия 4-й степени. В 1808 году генерал-майор Лихачев вынужден уйти в отставку во второй раз. Несколько ранений на Кавказе и ревматизм, простуженных в походах коленей, сильно подорвали здоровье уже немолодого уже генерала.

Однако через год, в преддверии войны с Австрией, Лихачев вновь возвращается в армию. Его назначают шефом Томского пехотного полка, с которым он совершил поход в Галицию. Активных столкновений с австрийцами не произошло и войска вернули в России. Двум империям ни к чему было ссориться перед угрозой ненавистного Наполеона. Именно тайными договоренностями между Австрией и Россией объясняли пассивные действия корпуса Шварценберга с началом Отечественной войны 1812 года.

С 1811 года Петр Гаврилович возглавляет 24-ю пехотную дивизию в составе 6-го пехотного корпуса генерала Д. С. Дохтурова. С начала войны корпус отступал со всей 1-й Западной армией Барклая-де-Толли. Первым сражением в котором приняла участие 24-я пехотная дивизия была оборона Смоленска. Сменив обескровленный корпус Раевского, 6-й пехотный крепко удерживал город. Дивизия Лихачева занимала позицию на правом фланге – от Днепра до Королевского бастиона. На этом участке шли крайне ожесточенные бои. Дивизия Лихачева сражалась против закаленных бойцов Нея, – одного из лучших маршалов Наполеона. С четырех утра, до 9 вечера егеря и линейная пехота отражали атаки превосходящих сил противника. Французам так и не удалось прорвать оборону на этом участке.

В итоге город был оставлен французам, но стойкая его оборона дала возможность отступить русским армиям вглубь страны, к бородинскому полю.
Недалеко от села Бородино состоялось самое грандиозное сражение эпохи. 6-й пехотный корпус, согласно диспозиции, оборонял позицию недалеко от деревни Князьково, левым крылом опираясь на Курганную высоту (позже, батарею Раевского), а правым - примыкая к деревне Горки. Дивизия Лихачева изначально находилась в резерве, но 19 и 40-му егерским полкам пришлось вступить в бой с самого утра. Они участвовали в контратаке на село Бородино с целью вернуть опорный пункт. Егерям удалось опрокинуть французов и уничтожить переправу через реку Колочу, устранив возможность легкого наступления на правый фланг.



Ближе к 11 часам дня основной удар французов был перенесен на батарею Раевского и в какой-то момент солдатам генерала Бонами удалось взять редут, но знаменитая контратака Ермолова вернула укрепление русской армии. Как известно, в этой атаке принимал участие стоявший неподалёку батальон Уфимского полка, который входил в состав 24-й дивизии.

Позднее корпусу Дохтурова прикажут заменить обессиленных солдат Раевского. Лихачев со своей дивизией занял Курганную высоту. Важно отметить, что Петр Гаврилович и до Бородинского сражения и во время страдал от невыносимых болей в суставах, но понимая свою ответственность за дивизию, недомогание всячески скрывал.

На батарее боль стала столь сильна, что генерал Лихачев не мог стоять, но о том, чтобы покинуть сражение и не помышлял. Он руководил обороной сидя на походном стуле в углу редута, сохраняя невозмутимость, даже когда 120 орудий открыли по укреплению ураганный огонь. К середине дня, Батарея Раевского представляла собой кошмарное зрелище, огромное пространство вокруг было завалено трупами и частями тел, бруствер разрушен артиллерией и истоптан тысячами сапог, ров наполнился мертвыми телами французов и русских. Но батарея держалась, вопреки огромным потерям, постоянному огню и непрекращающимся атакам. Так продолжалось до 16 часов. После многократных атак, комбинированным силам кавалерии и пехоты французам удалось взять редут. Лихачев последним усилием выхватил шпагу и бросился в гущу неприятеля, ища смерти, но получив несколько ранений штыками и ударов прикладом, упал без сознания. Генеральские эполеты спасли Петра Гавриловича. Его перевязали и представили Наполеону, который по достоинству оценил мужество защитников и приказал вернуть Лихачеву шпагу. Русский генерал отказался принять оружие, сказав: "Плен лишил меня шпаги, и я могу ее принять обратно только от моего Государя".

Лихачев был отправлен во Францию, по одним данным, скончался в Кёнигсберге осенью 1812 года, по другим, уже будучи освобожденным русскими войсками, в марте 1813. Погребен в родовой деревне Тягуши.

Петр Гаврилович Лихачев при всей своей скромности был образцом несгибаемой воли, воинского и дипломатического умения.