Сегодня всё вокруг покрыто тонким слоем инея. Машины, дома, заборы искрятся на солнце.

я так привыкла к бесконечным дневникам, что часто мне кажется, что я веду нескончаемый монолог. что я никого не слышу, кроме себя.
Мне не повезло родиться вялой сердцем.

Совершенно теряюсь в этих дискуссиях и логических доводах. Я не могу объяснить людям свое восприятие мира. Я не могу вести споры, мне чужда логика. Любой может мне логически доказать, что я дура. Я такой идиот: знаю, что права и не могу донести свое понимание до других. Мне нравится спор без победы. Беседа, обмен восприятиями. Не хочу доказывать кому-то очевидные для меня вещи, потому что это бессмысленно. Нельзя объяснить необъяснимое.
Господи, я не могу разговаривать с эмоциональными инвалидами.
После разговора с таким человеком, а особенно если их несколько, я чувствую себя последней идиоткой и изгоем. Может быть это я - инвалид.
я инвалид.
я так рада, что не одна такая. боже, да я просто описаться готова от облегчения

Хорошо писать кому-нибудь длинные-длинные письма...

Мечты и воспоминания - это какие-то зыбучие миражи. Нет ничего ужаснее. Затягивают, затягивают как в болотный омут.
И всё равно хочу быть вечно молодой, потому что у стариков нет ничего, кроме прошлого. Пусть не телом, но душой я останусь молодой до самой смерти. Пожалуйста.
Мечты, надежды на будущее и сны - отрава. Я же знаю, что никогда, никогда из этого не выберусь.

А когда я была совсем маленькая, я любила риосвать всякое. Ну как все дети. Уток, деревья, человечков. И если кто спрашивал, кем я буду, когда вырасту, я неизменно отвечала, что художником. Как-то взяла у мамы книжку о балете и срисовала оттуда кучу фотографий-иллюстраций. Так я училась рисовать человеческое тело. И в школе все 11 лет я рисовала. В младших классах я это делала дома, а в более старших уже изрисовывала всё, что попадалось под руку: тетрадки, парты, обои дома, дверь изуродовала в комнате. Рисунки были не фонтан, конечно. Кроме девушек я как-то и не научилась ничего рисовать, по-моему. И никогда не пыталась рисовать то, что вижу. Отдать меня в художественную школу мать не имела возможности - она работала на трёх работах и нам едва хватало на еду и сладости два раза в месяц. И вот сижу я, такой удод, смотрю на свои убогие рисунки и думаю, "а что было, если бы...".
Понятие "художник" по сю пору олицетворяет для меня свободу. Самую что ни на есть свободу... Если я художник, я могу всё.

Общение с людьми в очень часто приносит мне разочарование. Я люблю наблюдать за людьми и их общением со стороны. Я действительно какая-то рыба - только беззвучно открываю рот и выпучиваю глаза. Интересно, смогла ли бы я общаться с такими же рыбами? Вряд ли. Бессмысленно мечтаю о шапке-невидимке. В ней можно спокойно наблюдать за миром и за лицами. И даже делать зарисовки. Мне нравилось лицо какого-то мальчика со старшего курса, я пялилась-пялилась исподтишка, а он заметил. И, естественно, решил, что он мне нравится. Ненавижу, когда это случается! Почему я не могу спокойно рассматривать его лицо, движения мышц, эмоции, блеск в глазах? Почему я должна прятаться, делать вид, что не замечаю его, чтобы скрыть смущение от того, что он ЗНАЕТ, что я смотрю? Ненавижу, как это устроено в мире... На Питера Стила я бы пялилась в два раза больше, но это не значит, что я хотела бы затащить его маньячноподобную тушу в постель. То есть, я бы хотела, конечно))) Но чисто гипотетически.

Замечательно было бы пожить в своих снах. Сидеть отшельником, как Люциус, пялиться в монитор, гулять и рисовать и лепить и фотографировать и учить немецкий и... И всё это будучи невидимкой. Это ведь как растворение в окружающем мире! А потом видеть сны. Обязательно неосознанные.
Жаль, что я люблю фотографировать людей, с ними ведь надо ОБЩАТЬСЯ. Люблю узнавать в каждом что-то неожиданно прекрасное. Бесконечные дневники. Идеальная матрица.

В этом доме живёт Большое Яйцо. Печкой оно, в общем-то, не пользуется: говорит, это для уюта. Поэтому из трубы дыма нет. Но я подозреваю, печка там не столько для уюта, сколько создать видимость обычного деревенского домика с трубой. Дверей в доме нет, потому что Яйцо никуда не выходит. К тому же, если прорезать дверь, тут же явится толпа незваных гостей. Всяких любопытных личностей, сующих нос не в своё дело. И отсутствие двери не создаёт особенных подозрений - всегда можно предположить, что она с другой стороны. Тем более, вон, и труба торчит, значит, всё как надо.
Я потому так много говорю о Доме, потому что Дом - это не просто какая-то серая коробка, а единственный друг Яйца. Кроме прекрасной зелёной герани на подоконнике, конечно. Дом защищает Яйцо. Держит напор ветров, прячет его от дождя и укрывает от любопытных глаз. А его странный жилец почти всегда смотрит в окно. Днём в него падает луч солнца, а ночью - луны. Когда события за окном становятся невыносимыми (такое иногда бывает), Яйцо переводит взгляд на герань. Потоки света делают её удивительно прекрасной... Высвечивается и сверкает каждая зелёная ворсинка на стебле, все они очерчивают нежный силуэт, и блики солнца (или лунного света) играют на листьях. Яйцо знает, что герань - всего лишь глупое растение, но иногда ему кажется, что она его понимает. Понимает, и никогда не сможет промолвить хоть слово.
У Дома, вообще-то, есть свой собственный характер, временами конфликтующий с характером Яйца. Последнее мирится с этим, потому что несмотря на нередкие споры, Дом продолжает верно защищать своего жильца. Он довольно общителен, и хотел бы иметь не только дверь, но и ещё пару окон, но ради Яйца остаётся недоделанным. Яйцо болезненно относится к таким жертвам и страдает от чувства вины. К тому же Дом видит недостатки друга и указывает ему на них, надеясь, что исправив их, Яйцо станет счастливее. Дом любит Яйцо. А Яйцо хочет быть наедине с геранью. Это потому что она молчит. Ему нравится рассказывать сказки в пустом доме, когда всё вокруг заливает лунный свет.
Снаружи много событий, шевелений, жизни. Это даёт пищу для размышлений, порождает беспокойные сны и из-за всего этого внутри Яйца рождаются сказки. Иногда оно записывает их на стеклянные пластинки и складывает в комод. Это из-за того что они такие хрупкие и их так легко разбить. Они как будто почти не вещи... Яйцо хочет сохранить призрачность снов.

Странно, что из детства я не могу вспомнить почти ничего светлого. Только обиды, стыд, горечь...
С яслей до выпускного - одна полынь. А что вспоминается хорошего? Мне было хорошо, когда я прогуливала школу почти две недели. Уходила утром, дожидалась ухода мамы, возвращалась домой и целые дни мечтала. Это ж надо: мечтать по нескольку часов подряд! Слушала ERA, писала дневник, гарри поттера читала... Помню, два раза подряд вместо уроков сходила в кино на "Эквилибриум". Весной это было. Ходила, как мешком по голове стукнутая, дышала запахом ручьев.
Никогда, кстати, так и не смогла понять, как можно сжечь собственный дневник. Мне одна девочка как-то призналась, что вела, а потом сожгла. Наверное, уж очень тяжелые воспоминания хранились в ее записях. Мои-то стопочкой лежат запертые в комоде. Прямехонько рядом с сигаретами.
Какая же я была тогда счастливая, несмотря ни на что. Не нашла я еще тогда "лекарства от всех бед" - компьютера. Пользовалась вместо него собственным воображением, дневником и книгами. А еще воровала у мамы деньги, была эгоистичной, недалекой и жалкой, и никогда не думала о завтрашнем дне. Старалась не думать.
В детстве, лет девять-десять, я боялась летних лагерей. Вернее, тамошних детей. Мне мама в то время посоветовала побольше читать, чтобы отвлечься от плохого. Интересный совет, правда? Впрочем, ребенком я бы не поняла большего, мне кажется. В один такой лагерь взяла я с собой, помнится, ужасно интересную книжку "Доктор Дулитлл", а ее украли. И по сей день иногда испытываю смутное желание все-таки прочитать ее когда-нибудь.
А еще помню девочку из второго или третьего отряда со значком "Сильнее! Глубже! Быстрее!". Почему мне никогда не бывает от такого весело?
Сейчас я веду довольно жалкую жизнь, учась в колледже, где ношу маску, стараясь никого не подпускать к себе на расстояние меньшее, чем пушечный выстрел; а дома бесконечно увлекаюсь новыми и новыми играми, безуспешно пытаясь сохранить лицо перед ним. И с каждым днем я теряю веру в собственные силы что-либо изменить. До бесконечно малого. до бесконечно малого.

Вообще, легче всего умереть, если ты сомнамбула.

А я три дня в колледж ни ногой. Трудно учиться, когда скучно, но иногда ещё труднее посещать интересные занятия, на которых ничего не получается. Интересно ужасно, стараешься, стараешься, а получается фигня. И надо плёнку отщёлкать для технологии обработки, а я - никак. Не могу я это быстренько, за недельку. Ну не могу, и всё. Не мусорные же баки и не детские площадки фотографировать) У меня плёнка может по два месяца лежать, я беру иногда и делаю достойный кадр. Правда, он только при съёмке кажется достойным частенько... В общем, я настолько не уверена в себе, что становлюсь неудачником.
Играю без перерыва и не хочу обратно в реальность. Хочу жить среди спрайтов. Ткнёшь их пальцем - они улетучиваются.

Хочу синтетического друга. Он будет улыбаться всему, что я говорю и будет делать всё, что я ему прикажу. Вот сейчас мы бы вместе рисовали акварелью или цветными карандашами и улыбались. А если я захочу сделать что-нибудь не очень хорошее, он бы качал головой и тоже улыбался.

Читать далее...

С каждым днём я всё больше начинаю вспоминать свои детские мечты. Вспомнила, как в пятнадцать лет сидела над контурными картами, намечая маршруты своих будущих путешествий.
Вчера случайно открыла журнал со статьями о путешествиях и туризме. О дикой Амазонке... Джунгли, мачете, армейские ботинки и москитная сетка... О разных городах и деревнях, о раскрашенных людях с бронзовой кожей. Об экзотической пище и босоногих детишках на улицах. Жаль, что я такая белокожая неженка. Мне даже загорать нельзя. В единственный в своей жизни двухдневный поход я больше всего страдала от того, что забыла гигиеническую помаду и губы обветрили и растрескались...) И помню, я едва плелась под весом своего тяжеленного рюкзака и на привал просто свалилась набок в траву и больше не шевелилась >_< И всё равно - я хочу путешествовать. Хочу увидеть баобаб. Да меня "самолётки", слетающие с деревьев приводят в щенячий восторг, что уж говорить о всех чудесах мира)

А ещё я безумно хочу увидеть Прагу, потому что много читала о ней у Майринка. У него такая Прага! На грани сна и яви - магическая, мрачная, кровавая, прекрасная...

смерть медленно съедает его, и он снова становится маленьким



Читать далее...

испачкался акварелью.

.

Разбавленный водой кагор - просто мерзость. Да любая выпивка, разбавленная водой, наверняка отвратительна на вкус.
Как же я вымотана тем, что мне не позволено никакого допинга...

Теперь я понимаю Родена, который говорил, что жизнь есть движение.

Ы.
О_о

Читать далее...

Одиночество благотворно влияет на творчество. А я не одна. У меня счастье. Счастливая семейная жизнь. Даже целыми днями сидя дома одна, пока он на работе, я с трудом могу что-то делать, потому что постоянно чувствую присутствие благополучия. Пытаюсь рисовать что-то милое и доброе - получаю нечто пресное, пустое. И мне приходится совершать прямо-таки немыслимые усилия, чтобы заставить себя взять карандаш или фотоаппарат. Не знаю, что это: странная лень, дикая неуверенность в себе, бездарность или пустота в душе...
Я могу не рисовать. Я могу не фотографировать. Я могу не писать. Только если я ничего этого не делаю, я чувствую себя ужасно, но только потому что боюсь обнаружить, что я пуста или бездарна, что я никто. А вовсе не потому что во мне какие-то бездны идей и жажда творчества. Я называю это ленью, но, по-моему, это страх.

Я хочу попробовать очень многое, но не делаю ничего. Если я немедленно что-то не сделаю с собой - ...я не знаю
не знаю, что будет, потому что я уже себя ненавижу.
Неужели я просто-напросто выбираю лёгкое ...... я устала разбрасываться, не достигая ничего ни в какой области.
мне не за что себя любить. я даже уже не уверена, что люблю рисовать.
Я всегда рисовала - с детства. Но может это - пустые движения рук.

Читать далее...

Читать далее...

Читать далее...

Боюсь, я так и не найду в жизни того, что ищу.
И так и не пойму, чего же я, собственно, ищу, блин!


Читать далее...

People are strange when youre a stranger
Faces look ugly when youre alone
Women seem wicked when youre unwanted
Streets are uneven when youre down
When youre strange
Faces come out of the rain
When youre strange
No one remembers your name
When youre strange

Уйти труднее, чем остаться,
Сломаться легче, чем согнуться,
Забыть труднее, чем расстаться,
А сгинуть проще, чем вернуться.
М. К. Щербаков

Я только сейчас поняла, что взялась за безнадёжную затею. Как я буду делать дипломную работу по портрету, если я ненавижу людей? Свою интровертность я смогла бы побороть на время, ради дела. Но я не могу работать с людьми не из-за этого, нет - просто они чувствуют, что я недобрая. И я действительно недобрая.
И по пейзажам я не могу делать диплом, потому что я их не вижу. У меня хороших пейзажей единицы. Да и вообще - адын.
Господи, ведь все от меня ожидают, что, отучившись, я пойду работать фотографом. При этом единственная работа, которая не вызывает у меня скрежет зубовный - переводчик текстов или какой-нибудь библиотекарь. Тихая, уголковая работа. И меня просто убивает мысль, что на много лет сорок часов в неделю я буду вырывать с мясом из своей жизни ради денег. Подумать только, что такой человек, как я, сменил несколько мест секретарской работы - мест, где каждый день нужно улыбаться людям и носить чай директору. Это почти самое отвратительное, что я когда-либо делала. Но самое жалкое во всей моей ситуации то, что я настолько скована страхом и неуверенностью в себе, что никак не могу взяться за то, чем хочу заниматься. Поэтому я играю в игры, из-за страха.

Пить мне нельзя, а курить я ненавижу. Вонючие, тяжёлые, чахоточные палочки. Часто стала срываться.

Дождь шлестит снаружи (и внутри). И мне некому это сказать.

Один человек увидел где-то тусклое изображение комнаты: у дальней стены деревянный стол с одиноким стулом, а другая стена с единственным окном, за которым виднеется сухое дерево и уходящая вдаль дорога. Человек был просто пленён этой комнатой. Он мечтал о ней и искал её, пока не нашёл. Он узнал, где она находится, но местный шериф запретил ему и близко подходить к ней. Человек не мог понять, почему. Он умолял шерифа, просил, кричал - и однажды шериф сказал ему, что пустит его в комнату, но сначала просящий должен посетить городской морг на другой стороне озера. Отчаявшемуся человеку ничего не оставалось, как согласиться. А ведь шериф предупредил его, что из этой комнаты никто ещё не возвратился.
Он шёл сто лет до городского морга. Он стал истощён и стар, и только одна мечта его поддерживала: он представлял, как встанет у окна в комнате, посмотрит вдаль, на дорогу, и скажет: "Ну вот я и дома...". И такое спокойствие и умиротворение снисходило на него, что в нём снова появлялась уверенность и тогда он находил в себе силы заставить свои старые кости двигаться дальше. Он дошёл до морга и по пути назад встретил Друга. И Друг помог ему вернуться назад, он донёс его, дряхлого и истощённого, на руках до комнаты и поднёс к окну. Старик светло взглянул на дорогу, уходящую вдаль, глубоко вздохнул... и умер.

Смерть - это возвращение домой.

Снаружи сильный ветер, ещё со вчерашней ночи. Хочу снимать на чёрно-белую плёнку поля, обезумевшие деревья и запутанные волосы...

Моя первая цветная плёнка, первые кадры на Любителе... Теперь я точно знаю, что горизонт посередине - это совсем не плохо...)

шмотреть

Единственный диссонанс фильма "Большая рыба" - мрачные лица на похоронах главного героя. Я не хочу, чтобы на моих похоронах торчали люди в чёрном с кислыми лицами.

Встретив его так рано я связала себе руки.

Я покроюсь обещанными экземами, отравлюсь ядовитыми парами зелий проявителей, загаллюционирую от недосыпания, постепенно сходя с ума от нервной трясучки. А потом однажды, скрючившись над кюветкой, полуослепнувшая от красного света, я умру - упав лбом в фиксаж.

Думаю, большинству женщин, чтобы справиться с депрессией, достаточно перестать читать любовные романы. Раз и навсегда.

Немного грустно, когда по мере пробретения опыта начинаешь видеть ошибки тех, кого считал мастерами своего дела. А еще я начинаю чувствовать одиночество, избалованная постоянным общением в колледже. Хочется говорить, причем иногда что угодно - ерунду. В этой болтовне есть некое обманчивое маленькое счастье, в то время как истинная мудрость постигается в молчании.

Это неимоверно важно, чем человек занимается по жизни? Это передаёт его суть? Это нечто очень ценное? Скрипач, художник, мультипликатор, дизайнер, кретифф?
Блин, для меня это никогда не имело значения, но что за раздражительная зависть у меня к ним? И почему я радуюсь Радуге? Она чудесный человек, наверное. И творческий среди прочего. Только в основном она прекрасная, а потом уже творческая. Прекрасная по сути, а творческая внутри этой прекрасности. И это не вызывает раздражения.
только радость.


спасибо, зайчик)

Только что обнаружила, что читала описание сексуальной сцены под Стихиру на преставление от Ивана 4. Задумалась о возможности смерти от молнии.

смертоносный бог

Часто я чувствую время. Оно сыплется как песок сквозь пальцы. Каждая минута, каждое мгновение... Мучаюсь непрожитыми мгновениями, как будто у меня не десятки лет впереди, а всего-то час. Каждый вздох и удар сердца, родившись, уже в прошлом. Я приближаюсь к концу, организм к изношенности, кожа к увяданию...
Когда я была маленькой, бывало, лежа ночью в кровати, я начинала думать о смерти. Пыталась представить себе ничто. И это было очень страшно, потому что я не могла себе представить небытие. И тогда я плакала оттого, что когда-нибудь умру.

Я живу словно старуха.

Читать далее...

И да - дождь серебряный. Как тяжёлые тучи над стальными крышами и куполами церквей.

Солнечный свет смеялся из окна; я рассматривала блики света, нежно переливающиеся на деревянном браслете, когда поняла, что мне надо уйти. И вот, сменилась коробка и теперь я дома. И так было ясно, что всё моё тело заваливается на сторону депрессии - мне надо было рисовать.

Это так смешно, что я хочу ему счастья. Это так смешно, что я могу заплакать )

Разве это весна? Это жар и марево, это небо цвета нагретого металла. Времени остаётся всё меньше: скоро, совсем скоро город утонет в пыльной зелени... Неужели мы все в нетерпении ждём такого лета?