Она всегда страстно желала счастья и, одновременно с этим, боялась его. И, когда ей мало-мальски сопутствовала удача, она чувствовала себя почти виноватой, так как была твердо уверена, что закон сохранения действует и здесь. Значит, сколько ей счастья прибыло, столько же в другом месте убыло. Получалось так, что счастье это было за чужой счет. А на чужом несчастии, как водится, счастья не построить. Так и выходил замкнутый круг.

По той же причине она не принимала безосновательные подарки, не желая чувствовать себя вечно обязанной за них. И не любила что-либо получать просто так, что называется «на халяву». Как известно, бесплатный сыр - только в мышеловке, другими словами, нет ничего дороже «халявы», она сродни «американке», когда играешь в фанты, нужно быть готовым ко всему, и то, на чем нет цены поистине является бесценным.

Поэтому, прежде чем что-то получать, она всегда задумывалась, заработала ли она это, заслужила ли или заплатила? А если нет, то не окажется ли потом цена слишком высокой и будет ли она ей по силам?

Особенно внимательно она относилась к подаркам судьбы. Как правило, от них невозможно отказаться, их осознаешь, когда они становятся уже свершившимся фактом и остается только гадать, что потребуется взамен, чем придется платить и жертвовать. Торг, естественно, не уместен – не на базаре. Расплата приходит так же быстро и неминуемо, как и предшествующий ей подарок. Да и сам подарок зачастую оказывается вовсе не подарком, а одолжением на время. Вот только приходит он к тебе чужим и незнакомым, а уходит близким и родным, унося с собою часть тебя – эдакую своеобразную плату за аренду.

[I]Маруся уже не впервые встречала «мужчину своей мечты», но каждый раз мужчина мечты превращался то в «скупого рыцаря», то в «папу Карло» с дюжиной Буратино, да еще и женатого на лисе Алисе, то, вообще, в «козла» или «монстра». Словом, всякий раз ее ждало разочарование. Это было даже как-то странно. Яркой, стильной, красивой Марусе было около тридцати, а долгожданный супруг на горизонте все не появлялся. Она не теряла надежды и упорно ждала принца на белом «Мерседесе», в лакированных туфлях, в черном классическом костюме от кутюр, в белоснежной шелковой рубашке и в черном галстуке в белый горошек. Непременно, в белый горошек. Ну, можно было еще к этому добавить большой букет из алых роз. Словом, образ был четко запечатлен в сердце и голове, и отступать от своего «типажа», как она это называла, Маруся ни на йоту не собиралась.

Понятное дело, что большинство кавалеров отсеивалось тут же за неимением хотя бы одного из перечисленных атрибутов. Видимо, все принцы перевелись, сокрушенно констатировала она каждый раз, потерпев очередную неудачу. В то же время не уставала задаваться вопросом, почему ей так не везет... Ну, почему?

Но теперь, Маруся даже не сомневалась, все будет иначе. Она восторженно рассказала подруге о своем новом приятеле, с которым познакомилась вчера, и который уже успел стать для нее всем на свете.

Маруся, похоже, все еще верила в чудеса. А еще больше она верила в себя, обладая поистине талантом восхищаться собой, гордиться своими достоинствами и преуменьшать почти до микроскопических размеров недостатки. Маруся любила себя и требовала такой же любви и поклонения от мужчин. И не ее вина была в том, что почти все они оказывались не способными оценить ее по достоинству и разглядеть все ее прелести. Как знать, может, эта встреча с французом - ее звездный час.
[I]