Цитата сообщения Wind_above_the_Sea

Древний ритуал, называемый Поиском Видений.
Вот что мне удалось об этом найти ....

В культуре американских индейцев эта традиция носит название Поиска Видений. Поиск Видений часто служил ритуалом посвящения для юношей и девушек, которые готовились стать взрослыми.

Т.к. видения, приходящие молодым людям во время Поиска, помогали определить ту роль, которую им суждено было сыграть в жизни племени. Позднее они продолжали обращаться к этому ритуалу. Когда желали получить помощь от Духовных Сил.

Традиционный обряд поиска видений предписывает юноше покинуть племя и отправиться в путешествие в полном одиночестве. Этот человек обходится без еды и воды и, возможно, без сна, пока к нему не придёт видение. Это видение – вовсе не галлюцинация, а настоящее воскрешение и материализация мудреца. Этот мудрец помогает искателю видений советами и наставлениями всю жизнь.

Продолжительность Поиска была различной в разных племенах, однако в среднем она составляла четыре дня и четыре ночи. Все это время следовало оставаться без пищи, в некоторых традициях запрещалось даже употребление воды.

Любой Поиск является героическим путешествием. Это ритуал посвящения, при котором вы достигаете внутреннего места безмолвия и величия и обретаете веру в то, что сможете прожить свою жизнь достойно и бесстрашно. Польза от Поиска огромна. Поиск может помочь вам:

-преодолеть страх и ложные ограничения
-избавиться от горя, последствий надругательств и злобы
-решить проблемы во взаимоотношениях
-обрести силу и ясность ума
-найти свое предназначение
-определить цели в жизни
-воссоединиться со своим высшим "Я"
-встретиться со своими проводниками, тотемами и союзниками
-узнать свое подлинное имя
-обрести глубокое единение с природой
-узнать, кто ты есть

Одна из главных задач Поиска - определить, кто ты на самом деле, изучая свой жизненный рисунок…

Также удалось найти описание опыта и переживаний этого магического ритуала...

"...Я был один на вершине холма. Сидел у ямы видений. Это было отверстие, которое выкопали на вершине холма. Мои руки лежали на коленях. Я следил за тем, как Олд Ман Хест, шаман, который меня привел сюда, исчезал внизу, в долине. Он казался черной точкой между стволами сосен, пока совсем не исчез из виду. Я был предоставлен только самому себе. Все время - четыре дня и ночи - я должен был сидеть на вершине холма без пищи и воды, пока он не вернется назад поглядеть на меня! Знаете ли вы, что индейцы воспитываются не так, как большинство белых, у которых няня присматривает за двумя детьми, пока родители отлучаются по делам. Индейские дети никогда не бывают одни. Они все время в окружении бабушек и дедушек, дядей и тетей, племянников и всевозможных родственников, которые болтают с малышами, поют им, рассказывают разные истории. Если родители куда-нибудь идут, то берут детей с собой.

И вот я, скорчившись, сидел в своей яме видений, первый раз в моей жизни, одинокий и покинутый. Тогда мне было шестнадцать лет, я еще носил детское имя и... боялся. Я дрожал, но не только от холода. Я был удален на много миль от человеческих существ, а четыре дня и ночи так длинны! Очень долгое время. Но когда оно закончится, я буду уже не мальчиком, а мужчиной. Это ясно. Я должен иметь своего духа-покровителя. Я должен получить имя мужчины. Мужчины сиу не боятся голода, жажды и одиночества. И я был далек от мысли стать мужчиной только на 96 часов. Это утешало, так же как и тепло одеяла, украшенного звездами, которое Олд Ман Хест набросил на меня, покрыв мою наготу. Бабушка сделала его специально для моей первой ямы видений, моего первого общения с духами. Это было великолепно украшенное белое стеганное одеяло с большой Утренней Звездой из множества цветных заплат. В случае, если Вакан Танка, Великий Дух, даст мне духа-покровителя и силу, я стану шаманом и с этим одеялом пройду много церемоний.

Сейчас я уже стар, у меня много внуков, но до сих пор храню звездное одеяло моей бабушки, и оно всегда при мне. Я заботливо берегу его; прийдет день, когда меня похоронят в нем.

Шаман также оставил мне трубку и кисет с киник-киник, нашим табаком из коры красной ивы. Эта трубка значила для меня еще больше, чем мое звездное одеяло, она была моим другом. Для нас трубка - как карманная библия. У белых для того, чтобы создать молитвенный настрой, есть церковь, священник и орган. Слишком много вещей, напрягающих внимание: кроме тебя еще кто-то присутствует в церкви, картины на стенах, проповедь; сколько золота нужно пожертвовать, чтобы в это время что-нибудь приобрести. Я думаю, таким способом врядли можно получить духа-покровителя.

Леонард Кроу Дог,
современный шаман сиу

Для нас, индейцев, есть только трубка, земля, на которой мы сидим, и открытое небо. Дух повсюду. Иногда он проявляет себя через животных, птиц, деревья на холме. Иногда он говорит из земли, из камня и даже из воды. Дым из трубки прямым путем поднимается в мир духов. Сила нисходит через дым, через мундштук трубки к нам. Ты чувствуешь эту силу, когда держишь трубку, и она движется через трубку прямо в твое тело. И волосы твои становятся дыбом. Эта трубка - не просто вещь, она живая. С ее дымом ко мне приходит удача, с ее помощью исчезают мои страхи.

В тот миг, когда мои пальцы скользят вдоль по головке трубки из гладкого красного камня - красного, как кровь моего народа,- мне неведом страх. Эта трубка принадлежала моему отцу, а прежде - моему деду. Когда-нибудь я предам ее своему сыну, а через него - своим потомкам. Пока мы имеем трубку, нация сиу не исчезнет. Когда я прикасаюсь к трубке, ощущаю ее поверхность, гладкую от долгого употребления, я чувствую, что когда-то мои предки вырезали ее, и здесь, на этой горе, у ямы видений, я теперь не один. Кроме трубки шаман оставил мне трещетку из тыквы. Внутри нее было сорок маленьких четырехугольных кусочков плоти, их вырезала для меня бабушка лезвием безопасной бритвы. Я видел ее при этом: от плеча до локтя окровавленная рука. Ее действия, робкие и осторожные вначале, были точны и решительны; каждый кусочек она клала на носовой платок.

Я могу представить себе то, что трудно понять этнографу: использование в этом обряде лезвия бритвы, вместо ножа из обсидиана, началось в прошлом столетии. Однако, мне это было безразлично. Кто-то, милый и дорогой, терпел для меня боль, старался что-то дать мне от своего тела, помогал мне молитвой и это придавало силы моему сердцу. Разве мог я испытывать страх, когда так много людей, живых и мертвых, помогало мне? Но тревога не оставляла меня. Я должен был стать "ювипи", шаманом сиу, который может общаться с духами, как и мои предки. Обучение этому для индейца - совсем не то, что занятия на медицинском факультете для белого. Конечно, старый шаман из древнего рода может рассказать тебе о свойствах растений, о правилах проведения обряда, где каждая вещь имеет свое место, а каждое движение и слово - свое особенное значение. Но одно лишь знание этих вещей ничего не стоит. Всему этому можно научиться, так же как и объезжать лошадь. Без видений и силы все эти знания бесполезны. Не они сделают меня шаманом.

Что же будет, если у меня не получится, если у меня не будет видений? Когда-то я мечтал о духе Грома, или Молнии, ударяющей в холм.

"Ты должен знать, что получаешь дар,- говорил мне мой дядя Хест. - Если ты его получишь, ты не должен лгать и обманывать. Это убьет тебя и всех, кто близок тебе, кого ты любишь."

Наступала ночь. Я все еще был в оцепенении после моей первой потельни, где я очищал себя перед тем, как подняться на холм. Я никогда раньше не был в потельной палатке. И вот я сидел в маленьком помещении, напоминавшем по форме пчелиный улей. На согнутые ивовые ветви были наброшены одеяла, сохраняющие тепло. Со мною были Олд Хест и три других шамана. Я сидел спиной к стене, отодвинувшись как можно дальше от раскаленных докрасна камней в центре. Когда Хест плескал на них воду, белый пар обволакивал меня и проникал в легкие. Мне казалось, этот жар убьет меня, выжжет мне глаза. Но сквозь пелену пара я слышал голос Хеста. Он пел. Значит, все это можно было выдержать. Я не кричал "Митакуйе ойясин" - Все мои родственники!

Затем они распорядились открыть входные клапаны палатки, и к нам хлынул свежий воздух. После этого я был горд. Я слышал голос Хеста, молящийся за меня: "Вы, священные камни, мы получаем ваш белый дух. Это дух жизни. Этот юноша желает его вдохнуть. Он хочет стать сильным."

Парильная должна была подготовить меня к ожиданию видений. Уже прошел час, а мою кожу все еще щиплет. Мозг же, напротив, словно опустошен. Возможно, это к лучшему - в нем теперь много свободного места для нового понимания.

На вершине становилось темно. Я знал, что пришел Ханхепи Ви, сын ночи, которого все зовут Месяц. Согнутый в своем тесном, узком аду, я не видел его. Мгла накрыла меня, словно платок из бархата. Казалось, она отделила меня от внешнего мира и даже от моего тела. Она позволяла мне слышать мой внутренний голос. Я думал о своих предках, которые сидели со мной на этом холме. Шаманы моего рода использовали этот клочок земли как место для уединений и поиска видений. Они охотились в стране бизонов после того, как двести лет назад пересекли Миссури. Я думал, что я - их настоящее, их присутствие на земле, с их помощью я могу чувствовать. Я ощущаю, как они входят в мое тело, движут моим духом, моим сердцем. Сквозь темноту ко мне проникают звуки: шум ветра, шепот деревьев, голоса животных, крики совы - вся музыка природы.

Вдруг я почувствовал здесь, внизу, в моей узкой норе присутствие большой птицы. Яма была достаточно широка для того, чтобы я мог войти в нее, но я был тонким мальчиком. Однако, эта гигантская птица летала вокруг меня словно в открытом небе. До меня доносился ее крик - то издалека, то совсем рядом. Я ощущал, как ее перья или крылья касаются моей спины, моей головы. Чувство было таким гнетущим, что я не мог больше выносить его. Я дрожал, словно мои кости были скованы льдом. Я схватил трещетку с сорока кусочками плоти моей бабушки. В ней было еще много маленьких камешков, найденных в муравейнике, никто не знает, почему муравьи собирают их. Эти камешки наполнены силой. Я потряс трещетку, и ее шум успокоил меня, как дождь, сбегающий по скале.

Она говорила со мной, но не могла успокоить мой страх. Я взял Священную Трубку в другую руку, начал петь и молиться: "Танкашила, Дедушка-Дух, помоги мне." Но песня не помогла. Я не знал, насколько все это опасно и был сам не свой. Я начал плакать, но даже мой голос был не таким, как обычно. Он звучал как голос старого человека, и я не мог признать его своим. В своей молитве я употреблял древние слова, которых нет в современном языке. Я пробовал сдерживать слезы, но они не слушались меня. Наконец, когда я забился в угол, они покатились. Все еще ощущая прикосновение крыльев, я медленно постигал голос, взывающий ко мне. Он звучал как крик птицы, но я начинал что-то понимать. Так мне казалось. Я знал одну женщину, что сажала бабочку себе на плечо. Эта бабочка рассказывала ей о многом. Благодаря этому она стала великой шаманкой. Я же слышал мужской голос странного высокого тона, голос, который не мог принадлежать обычному живому существу. Я приближался к нему. Холм ямы видений возвышался над всем остальным. Я даже мог видеть звезды и месяц, висящий слева. Казалось, будто земля и звезды движутся ниже меня. Голос говорил: "Ты приносишь здесь себя в жертву, чтобы стать шаманом. Ты станешь им, когда прийдет время. Ты будешь наставлять других шаманов. Мы - крылатый народ, крылатые, орлы и совы. Мы - один народ, и ты будешь нашим братом. Ты никогда не будешь убит или ранен одним из нас. Ты будешь понимать наши голоса всякий раз, когда ступишь на этот холм в поисках видений. Ты будешь знать толк в растениях и корнях, сможешь лечить людей. Ты не должен требовать от них награды. Человеческая жизнь коротка. Смотри же, будь достоин всего этого." Я чувствовал, что это хороший голос, и мой страх медленно покидал меня. Я потерял ощущение времени, не знал, день это или ночь.

Затем я увидел возле себя фигуру. Она возникла из темноты, окутанная клубящимся туманом, что проникал в мою дыру. Я узнал своего прадедушку, Тача Уште, Хромого Оленя, старого вождя минниконжу. Я видел кровь, текущую из его груди, потому что белый солдат застрелил его. Я понял: мой прадед желает, чтобы я носил его имя. Это сделало меня невыразимо счастливым. Мы, сиу, верим, что в нас есть что-то, руководящее нами, словно второй человек в каждом из нас. Мы называем это "наги", возможно, другие называют это душой, духом или сущностью. Это нечто невидимое, неощутимое, я лишь один раз, на холме, почувствовал, что оно было во мне, наполняло меня.

Теперь я был уверен в себе. Я стану "вичаша вакан", шаманом. Я снова заплакал, на этот раз от счастья. Я не знал, как долго нахожусь на этой горе - минуты или всю жизнь. Я почувствовал руку на своем плече, она нежно встряхнула меня. Это был Олд Ман Хест, который пришел за мной. Он сказал, что прошло четыре дня и ночи , и пора спускаться. Сначала он даст мне подкрепиться, а после я должен рассказать ему все, что произошло во время "ханблекхиа". Он обещал растолковать мне мои видения. Он сказал, что яма видений - это способ изменения своей сущности, но я еще не могу этого понять. Я ответил, что я больше не маленький мальчик. Я мужчина. Я - Хромой Олень...."  http://www.first-americans.spb.ru/n4/win/lame02.htm

Также использовался материал с сайтов:

http://ezonet.ru/res/419/linn.htm

 http://panteleymon.com/